Разбойник Кадрусс

Эрнест Ролле

Действие исторического романа французского писателя Эрнеста Ролле разворачивается в 1804 году во Франции, в самый расцвет Наполеоновской империи и при дворе этого выдающегося французского полководца и императора. Перед нашими глазами проходят многие выдающиеся политические деятели той эпохи, среди которых оказываются и двое предводителей разбойничьей шайки Кротов, которые с риском для жизни планируют очередное выдающееся "ограбление века"…

XV

Где доказывается, что и калеки умеют прытко бегать

Пока происходило похищение, Кадрус и его помощник прощались с Фушэ.

Фоконьяк, в восторге от штуки, сыгранной с министром, был в самом прекрасном расположении духа. Жорж, обыкновенно мрачный и сосредоточенный, имел проблески веселости, шутил над министром и отпускал колкие остроты.

Разговаривая и смеясь, приехали они к Магдаленскому замку.

Фоконьяк прекратил свои шутки и бросил томный взгляд на комнату, где несколько раз видел Жанну и Марию, иногда смотревших из окна в часы скуки.

— Э! Э! — сказал он вдруг: — Смотри-ка, Жорж!.. Прости Господи! Мне кажется у твоего друга Алкивиада куриная слепота… Быть не может!.. Скажи-ка мне, что это висит с балкона?

— Веревочная лестница! — вскричал Кадрус.

— Именно, — продолжал Фоконьяк: — только твои слова могут заставить меня поверить моим глазам. 'Негодницы! — начал он ругаться: — Дорого же вы поплатитесь мне за это. Ах! милый Жорж, ты был прав. Решительно, женщины не годны ни к чему… Признаюсь, со стороны твоей блондинки это меня удивляет.

— Оставь меня в покое, — заворчал Жорж: — какая она моя? Что мне за дело до этой веревки, которая висит с балкона?

— Притворщик! А сам помертвел! Ты бесишься. Ты любишь эту девочку. У ней есть любовник, а ты терзаешься от ревности, только признаться не хочешь.

— Говорю тебе, ты дуралей! — вспыльчиво вскричал Кадрус.

— Послушай, — сказал Фоконьяк: — если ты хочешь, чтоб я забыл, какие взгляды бросал ты на эту девочку, чтоб я не видал гнева твоего в эту минуту… Тебе стоит только сказать.

Жорж не отвечал.

— А что, если обожатель ещё там? — намекнул Фоконьяк — Вот было бы смешно!

Кадрус воздерживался с трудом; его зрачки сверкали в тени; рука сжимала рукоятку ножа. Он не дышал, а глухо хрипел. Замечание Фоконьяка было как бы последним ударом шпорами. Одним прыжком очутился он под балконом, в один миг приподнялся на стременах, схватил веревку и добрался до балкона. Позади него Фоконьяк, как цепкая кошка, вскарабкался и прыгнул в комнату.

Первый предмет, который они приметили, была Мария, делавшая бесполезные усилия, чтобы разорвать веревки, связывавшие её. Фоконьяк поспешно развязал молодую девушку. Жорж осматривал все углы комнаты. Волнение девицы де Гран-Прэ было так велико, что она не могла произнести ни слова. Но как только высвободила руки, она указала на окно. Это быстрое и исполненное ужаса движение доказало Кадрусу, что Жанна сделалась жертвою какого-нибудь преступления.

— Ее отсюда унесли! — вскричал он с бешенством: — Видишь? — обратился он к Фоконьяку: — Она не была сообщницей этого преступления; видишь, ты зря оклеветал ее!

Молния радости осветила его лицо. Фоконьяк, приняв торжественный вид, сказал:

— Извиняюсь. Однако, теперь не время восхищаться, что девица де-Леллиоль ангел, а надо её спасать.

Осмотревшись вокруг комнаты, он прибавил:

— Похищение произошло без воровства. Молодую девушку утащили одну, а денежки дядюшки Гильбоа не тронули. Придите в себя, — обратился он к Марии: — и расскажите нам, что здесь произошло?.

Молодая девушка, преодолев волнение, которое сжимало ей горло, сказала:

— Их было двое… лица у обоих чёрные… Один из этих негодяев, лицо которого показалось мне знакомо, привязал Жанну к своей спине…

— Но когда? — закричали Жорж и Фоконьяк.

— Минуту назад!… Они не могут быть далеко… Бегите… спасите ее… моя признательность…

Жорж и его товарищ не дождались конца фразы. Одним прыжком они очутились на балконе и прыгнули наземь. Потом вскочили на лошадей и поскакали во весь опор. Одного взгляда им было достаточно, чтоб угадать, какую дорогу выбрали похитители. Очевидно, они направились в лес с женщиной на спине, им нельзя было идти иначе.

Дорогою Фоконьяку пришла мысль:

— Уж это не наши ли это? — сказал он.

–. Какие Кроты осмелятся действовать без моего приказания? — сказал грозный Кадрус.

— А я почем знаю?! Пьяные или влюбленные, а это одно и то же.

— Беда тому, кто осмелился на это похищение без моего ведома!

Фоконьяк громко вскрикнул тем особенным криком, которым начальники призывали Кротов.

Разбойник, стоявший на часах, опрометью кинулся в грабины, где также испугавшийся крика слепой уже подхватил носилки, наскоро сунул в рот кляп пришедшей в себя Жанне и оба пустились во всю прыть к хижине, где их ждал Гильбоа.