Вкус мести

Эн Ларго (2024)

Правители преисподней потратили многие десятилетия на создание идеального мира. Годы шли, а спокойная, на первый взгляд, жизнь отнюдь не была таковой… Демоны жили среди людей, но и среди людей встречались «демоны». Назревавший долгие годы конфликт прорывается настолько внезапно, что не все к нему оказываются готовы. Ну и кто же одержит верх? И всегда ли побеждает любовь?

Хэлл. Под гнетом тумана

Вернувшись домой, первым делом иду в зал, специально оборудованный нами для отдыха. Еще издалека слышу доносящиеся голоса Кэсса и Рэма. Что ж, плут вернулся самостоятельно — это радует. Не хотелось бы вытаскивать его из кровати очередной девушки, падшей от обаяния демона. Как вдруг слух режет женский смех. Неужели к нам пожаловала Мейзикин со своей свитой?! Переступаю порог, отмечая, что в гостях у нас пять демониц, две из которых в данную минуту ублажают моих солдат.

Кэссиэль вместе с Тэо играют в бильярд, установленный в левом углу зала. Возле них трется Ливьен, светловолосая демоница-суккуб, с довольно милой мордашкой и до ужаса скверным характером. Как и всегда, она пытается заслужить хоть каплю интереса к своей персоне единственного неподвластного ее чарам демона, но Тэорэс совершенно не обращает на Лив никакого внимания.

— Здравствуй, Хэлл! — рядом возникает Мейз, нежно проводя ладонью по моей руке.

— Что тебя привело в мой замок, Мейз?

Игнорирую ее ласку и иду к диванам, расположенным полукругом вдоль правой стены с небольшим журнальным столиком посередине. Слева от них находится бар со всевозможной выпивкой. На столешнице уже стоят как слабоалкогольные, так и крепкие напитки. Налив в бокал янтарный виски, кидаю пару кубиков из ведерка со льдом.

Демоница продолжает крутиться неподалеку, возможно, не зная с чего начать разговор, это даже немного интригует. Мейзикин всегда прямолинейна в своих высказываниях, а еще сложнее ее прогнуть, что прежде не раз приходилось лицезреть. Значит, речь пойдет о чем-то важном для меня.

— Скажем так, — она заговорщически наклоняется чуть ближе, — птичка донесла, что ты набираешь добровольцев для борьбы с охотниками.

Какого хрена?! Рэм! Чертов демон, не умеющий держать язык за зубами! Если так пойдет и дальше, то информация вскоре может достигнуть не тех ушей.

— Даже если это так, то как это касается тебя? — делаю большой глоток и оборачиваюсь лицом к залу, опираясь спиной о стойку.

— Я могу помочь!

Хмыкаю, пряча улыбку за бокалом.

— Почему ты всегда так предвзято относишься к женскому полу?! — фыркает она, скаля зубы.

— Ты не совсем женский пол, ты демон!

— Серьезно?! Начнем разбираться в анатомии? — Мейз изгибает черную бровь.

— Хорошо, я отвечу, — бокалом, зажатым в руке, провожу круг перед собой, призывая ее взглянуть другими глазами. — Наверное, поэтому.

Мейзикин поворачивается к залу, оглядывая каждую из своей свиты.

В помещении практически отсутствует освещение, не считая нескольких небольших ламп, но без особых усилий можно все рассмотреть. Например, как одна из девушек сейчас стоит на коленях, склонившись к ширинке демона. Другая издает неприятные захлебывающиеся звуки, пока двое парней входят в нее спереди и сзади, расположившись на диване. Лишь Ливьен и Эвилис никогда не участвуют в такого рода развлечениях, будучи приближенными Мейз и воительницами, обученными самой Кейси — королевой Западной части ада.

— Это ничего не доказывает! Я привела их специально для расслабления твоих подданных.

— Благодарю за заботу, — отстранено говорю, наблюдая как Эвилис, устроившись в дальнем углу комнаты, кончиком ножа ковыряется в ногтях и смотрит на всех присутствующих из-под растрепанных темных волос, почти полностью скрывающих лицо.

— Хочешь ты того или нет, мы тоже вступаем в борьбу! Разница лишь в том — с тобой или без тебя, — твердо заявляет демоница, гордо выпрямив спину и заслонив собой вид.

— И с чего ты решила, что я тебе это позволю?! — грозно цежу, нависнув над Мейз.

— Мой принц, ты же не хочешь огласки. Не так ли? — хитро улыбнувшись, она тонкими пальчиками проводит по моей груди.

Кидаю взгляд на ласкающую руку и, поймав, несильно сжимаю.

— Ты сейчас пытаешься меня шантажировать? Серьезно, Мейзикин?

Смотрю в темные глаза демоницы, желая разорвать на части или поджарить, однако не позволяю себе этот порыв. Схватив Мейз за черные, как смоль волосы, я молниеносно меняю нас местами и прижимаю ее к стойке, плотно пригвоздив всем телом.

— Еще раз посмеешь мне угрожать, и я тебя уничтожу! — рычу сквозь плотно стиснутую челюсть, зависнув над ее лицом и сразу отпускаю, делая пару шагов назад.

— Хэлл… Я…

Не обращая внимания на дальнейшие слова Мейз, спешу как можно быстрее покинуть зал. Злость и гнев кипят в венах, подобно раскаленной лаве. Каждая клеточка требует немедленной ликвидации. Хочу рвать, метать и сжечь все дотла. Иногда мне кажется, что внутри уживаются две сущности, и одну из них я никогда не умел контролировать.

Оказавшись на площади, выпускаю черные крылья, которые тут же вспыхивают синим огнем. Взмываю в небо с невиданной скоростью. Только так я могу почувствовать свободу, проветрить голову, стать собой.

Отлетев на достаточное расстояние от обоих дворцов, принимаю свой истинный облик и издаю нечеловеческий рев, забывая обо всем.

Через пару часов меня находит Кэсс. В какой-то момент я устал кружить над адской бездной, слушая крики душ, и устроился возле нее.

— Тебе не кажется, что сегодня ты перегнул палку?

— Только сегодня? — хмыкаю, вытягивая ноги и облокачиваюсь на локти, как будто бы подставляясь палящему солнцу, которого тут нет. Здесь ничего не растет, ни трава, ни деревья, сплошная пустошь вплоть до Южной и Восточной границы.

Друг опускается возле меня, устраиваясь поудобнее на желтом песке, покрывающем каменистый склон.

— Почему ты против Мейз и ее приближенных? Она ведь отличный воин, и ты знаешь об этом!

— Чем больше будет участников, тем тяжелее это скрыть.

— Верно, но глупо отказываться от такой помощи.

Вздыхаю, подняв голову к невзрачному небу, затянутому серой дымкой. Возможно, я действительно поспешил с решением, однако ощущение, что все выходит из-под контроля не дает покоя. Громкий мужской крик вырывается со дна бездны, и в тишине он похож на взлет реактивного самолета. Под нами находятся клетки самых отвратительных представителей человечества, что за свою недолгую жизнь творили ужасающие зверства.

— Передай Мейзикин, что они могут остаться, — немного поразмыслив, говорю я.

— А что насчет ее малышек для развлечений? — широко улыбаясь, спрашивает Кэсс.

— Тебя вообще что-нибудь еще волнует, кроме твоего члена? — поворачиваюсь к нему, потрепав за темные короткие волосы, но друг быстро откидывает мою руку, притворно обидевшись.

— Что сразу я? Я думаю обо всех в данной ситуации!

— Ага, конечно, — хмыкаю, глядя, как раскаленный воздух колеблется, искажая пространство вокруг себя.

— А что у тебя с той девушкой-барменом из клуба? — друг по-свойски толкает в плечо, вызывая ухмылку.

— С Мирой, — поправляю его.

— Да, какая разница! Главное, что у нее милая мордашка, — глупо посмеивается тот, а я качаю головой. Этот демон просто неисправим.

— Понятия не имею, — честно признаюсь, ведь сам не понимаю, как так вышло. — С ней весело проводить время, она искренняя что ли.

— Ого, никогда бы не подумал, что услышу от тебя подобные слова! Ведь она даже не в твоем вкусе.

И это действительно так, Мира совершенно другая. Под маской дерзкой невозмутимости скрывается нечто другое, ранимое, возможно. А за милой мордашкой, как выразился Кэсс, стальной характер и упрямство. Мне же, напротив, всегда нравились девушки полностью противоположные.

— Передай Мейзикин, что завтра все ее воительницы должны быть в зале. И предупреди заранее Корнэля, — перевожу разговор в другое русло и поднимаюсь, смахивая осевшую на джинсах пыль.

— А ты куда? — следом вскакивает он. — Снова свидание?

— Это не свидание, не говори глупостей! И вообще, это не твое дело! — прорычав, исчезаю в синем пламени, оставив Кэсса стоять одного с глупой улыбкой, отчетливо выражающей, что друг явно не поверил.

Переодевшись и приняв душ, пересекаю границу наших миров. Мира заранее дала адрес, где будет ждать, поэтому взяв мотоцикл, направляюсь туда. Непримечательное здание находится почти на окраине города, здесь совсем тихо и безлюдно, будто всех намеренно переселили с этого района. Припарковавшись у подъезда, глушу двигатель. Мира встречает с обворожительной улыбкой, смущенно смахнув с лица выбившуюся из хвоста светло-русую прядь.

— Ты здесь! — оторвавшись от стены, она подходит ближе.

— Привет, — говорю, выпрямившись во весь рост, и заглядываю в зеленые глаза, которые кажутся какими-то иными с нашей последней встречи. — Все в порядке?

— Да, конечно! — как-то нервно отвечает Мира и протягивает руку. — Пойдем?

Сжимаю ее ладонь, следуя в дом. Поднявшись по лестнице на третий этаж, мы останавливаемся у простенькой коричневой двери. В коридоре совсем нет никаких звуков — ни плача детей, ни работающего телевизора, словно здесь никто и не живет. Вставив ключ в замочную скважину, Мира оглядывается на меня.

— Ты живешь одна? — спрашиваю, прищурившись.

— Да, — и будто прочитав мои мысли, добавляет. — Это старый район города, все дома признали аварийными и многих уже переселили. До меня, как видишь, пока очередь не дошла, — пожав плечами, она толкает дверь, отворяя ту пошире и жестом приглашает войти первым.

В квартире темно, Мира щелкает выключателем при входе, но свет не загорается.

— Опять, видимо, пробки выбило или, возможно, отключили, — вздыхает она. — Поможешь?

Достав телефон и включив фонарик, Мира проходит вглубь. Следую за ней, оказавшись на кухне, совмещенной с гостиной, которые разделяет лишь небольшой островок. Она залазит в шкафчик, выуживая оттуда свечи и ставит на стол, после чего выразительно смотрит на меня.

— Ну? — показав на них Мира, продолжает вопросительно глядеть, и тут меня осеняет, о какой помощи та просит.

Силой мысли поджигаю каждый фитиль, и помещение сразу освещается приятным теплым светом. Придвинувшись ближе к Мире, нежно провожу по скуле и заглядываю в глаза. Она немного приоткрывает губы, а потом вдруг резко отстраняется, быстро прошмыгнув на середину гостиной.

— Что-то не так? — спрашиваю, вставая сбоку и облокачиваясь о столешницу.

— Прости меня, Хэлл, — тихо шепчет Мира, виновато склонив голову.

В одно мгновение комнату заполняют около десятка зрелых мужчин. Все вооружены и стволы направлены точно мне в грудь. Вперед выходит, по-видимому, их главарь и останавливается рядом с ней.

— Молодец, дочь! Ты все-таки смогла привести его к нам, — произносит высокий мужчина с волосами, почти полностью покрытыми сединой, и густой щетиной на нижней части лица, что практически скрывает тонкие губы.

Дочь? Что ж… прекрасная игра, Мира, стоит отдать тебе должное. Если б это сейчас не выглядело глупо, я бы даже поаплодировал.

— Значит, ты демон гнева? — обращается ко мне ее отец, но я не отвечаю, тогда он сжимает челюсти от недовольства. — Не хочешь говорить?! Мы все равно это узнаем, вы рано или поздно все сдаетесь под пытками.

Мужчина делает жест рукой, и охотник рядом с ним производит выстрел, попадающий точно в ногу. Место ранения сильно жжет, но ни один мускул не дергается на лице. Ни за что не доставлю им такого удовольствия!

— Что ж, — цокает языком главарь. — Возможно, нам понадобится чуть больше времени. А знаешь, так даже интереснее! В последнее время попадаются совсем хиленькие экземпляры.

Из груди вырывается непроизвольный рык, и тот дает еще одну отмашку. Вторую ногу пронзает жгучая боль.

— Нет! Отец, пожалуйста! — Мира цепляется за его руку. — Мы же не можем пытать демона, словно варвары.

— Мира, ты охотник, а значит, в тебе не должно быть ни капли жалости к этим созданиям! — непоколебимо заявляет главарь, отрывая от себя тонкие пальчики.

— Ричард, — обращается к нему мужчина, который стрелял в меня. — Может, в живот?

Ричард кивает, а Мира всхлипнув, отворачивается, вероятно, чтобы не видеть, что творит ее папочка.

Очередной выстрел, пронзающий все тело адской болью, будто внутри разорвалась маленькая граната. Сгибаюсь пополам, опираясь одной рукой о столешницу, второй держусь за живот и поднимаю на них полный ярости взгляд. По коже инстинктивно расходится синее пламя.

— Хэлл, ведь так тебя зовут? — спрашивает Ричард, но не ждет ответа, продолжая. — Это не обычные пули, мы совсем недавно их получили, они разрабатываются с одной целью — уничтожать таких, как ты! Демонов, одним словом, — он проходится вдоль комнаты, держа руки за спиной. — Так вот, как только она попадает в тело, то разлетается на мелкие куски, врезаясь осколками в ближайшие органы.

Теперь становится ясно, почему внутри все так горит, будто выпил кислоту. Тем не менее не издаю ни звука, лишь в груди начинает бушевать едва сдерживаемое пламя.

— Ее невозможно вытащить, и исцелиться ты не сможешь, так как металл в ее производстве тоже был особенным. Но вполне вероятно, что тебе удастся жить с такими ранами, как сейчас. Поэтому спрошу еще раз, прежде чем выстрелить в сердце. Ты демон гнева?

Продолжаю молчать, тем временем воздух в комнате начинает меняться, наэлектризовываясь, что, скорее всего, ощущаю только я. Справа на противоположной стороне комнаты взвивается густой туман с искрящимися разрядами, а когда тот рассеивается, вижу родителей. Но охотники реагируют слишком быстро, начиная палить не задумываясь, и первая пуля успевает попасть в цель, прежде чем отец накрывает их непроницаемым куполом из молний. Время будто замедлилось, и я вижу, как мама падает, хватаясь за грудь на уровне сердца.

— Нет! — рычу, как дикий зверь, бросаясь на противников, однако мне не дают и шага ступить. Тут же гремит следующая череда оглушающих выстрелов, и грудь пронзает чудовищная боль, причиняя невыносимые страдания. Падаю на колени, в ушах звенит, внутренности горят словно в них натыкали раскаленные иглы. Мне не хватает воздуха. Пытаюсь вдохнуть, но не получается, лишь жалкие попытки открыть рот.

Спиной валюсь на пол, повернув голову в сторону родителей. По куполу продолжается бесполезная пальба. Мама так же смотрит на меня и с ее ресниц срываются первые слезы. Сквозь шум вокруг, слышу просьбу, обращенную к отцу:

— Ваал, освободи его. Иначе наш сын умрет.

Закрываю глаза, сглатывая собравшуюся во рту кровь. Больше нет сил оставаться в сознании, и я проваливаюсь в небытие. И прежде, чем полностью отключиться, чувствую, как внутри что-то стремительно меняется.