Подарок с того света

Эн Варко, 2022

Разве может быть что-нибудь хуже, чем проснуться на алтаре во время темного ритуала, не помня о себе ничего? Может. Стать пажом наследного принца и адепта боевой магии Арханона, чью силу питает чужая кровь. Слишком много врагов, завистников и тайн. Но Шери Ветроу справится, потому что другого выбора нет.

ГЛАВА 7. Тренировка

— Ты чем-то недоволен, мой друг? — промурлыкала соблазнительница.

Ричарду опять снился сон — такой яркий, что внутри вскипала кровь. Это начинало тревожить. Разве это нормально, когда сны становятся интереснее жизни? Например, девки. Они в подметки не годились красавице из сна. Она сидела на его бедрах, изогнув прекрасное тело. Ее дыхание опаляло кожу, разжигало страсть, но лишь дразнило обещаниями. Ричард застонал и резко перевернул ее на спину.

— Ты мне надоела. Отвали от меня.

— Мальчик сегодня не в настроении? — улыбнулась красавица.

— Я не мальчик.

— Мой мужчина, — с улыбкой поправила она. — Я бы сказала, что мой король, но увы. Тебе не кажется, что Валентайн в этой роли будет смотреться эффектнее?

В ее полные губы хотелось впиться до крови, а потом зализать их, выскуливая прощение. Она бесила и восхищала, вызывала желание побить и поплакаться в ее полную грудь, наорать матом и попросить совета. И все это одновременно столь сильно и мощно, что кружилась голова.

— Вот и катись к нему, — прорычал он.

— Ну нет. Пусть им восхищаются другие. Например, папочка. Он ведь ублюдка любит больше родного сына. Так, милый?

Он вонзился в нее со всей силы, мечтая причинить боль. А она жарко застонала в губы:

— Да! Накажи меня. Вот так. Сильнее… — Ее голос звучал ниже, а лицо становилось все грубее, пока не приняло очертание его отца — Георга Арханона.

Он отпрянул, падая с кровати и яростно матерясь. Синяки в этом странном сне он чувствовал так же сильно, как и другие, более возбуждающие ощущения. Его любовница расхохоталась, возвращая свой облик:

— Да брось, Рич. Ты же любишь хорошую шутку. Я хотела поднять тебе настроение.

— Иди к демонам, — огрызнулся Ричард. — Вали из моего сна в бездну, демоница. Видеть тебя больше не хочу.

— Тебе для этого нужно только убрать зеркала из своей спальни. Как насчет того, чтобы поменять интерьер? Будешь спать сладко и невинно, как дитя. Но разве ты этого хочешь? — проворковала она и скорчила умильно-просительную рожицу. — Я ведь отражение твоих желаний, Ричард. Рабыня зеркала, которая почувствовала их и разделила с тобой. Что в этом плохого? Мое влияние через зеркало очень слабо — забраться в сон, сделать желания сильнее, подуть ветерком. Призраки и то больше могут, чем я. Но у меня есть одно неоспоримое преимущество. Через зеркала я узнаю много всего интересного. Кроме секса, знаешь ли, любовники еще и разговаривают. А мне есть что рассказать. Ты не представляешь, сколько всего узнаешь, путешествуя по зеркалам. А знания — это сила, мой милый. Подумай об этом.

Он подумал. А потом притянул ее к себе.

— Ну давай поговорим, милая.

Некоторое время Шери оставалась звездой не только среди первокурсников, но и среди остальных студентов академии. Весть о том, что она была на приеме у артурианского посла с одним принцем, но весь вечер танцевала со вторым, взбудоражила студенческие умы. А то, что принц Ричард некоторое время при случайных встречах в коридорах академии шутливо кланялся ей, как знатной архе, лишь добавляло жару. К счастью, вскоре Ричард нашел другие объекты своего насмешливого внимания, а в академии появились новые герои. Шери вздохнула с облегчением: докучливые расспросы закончились. У нее была Истер. Ее любопытства Шери хватало с избытком.

Правда, последнее время Истер зачастила в город. Пропадала все свободное время у тети Моли. Та помогала ей шить самое прекрасное платье для «Созвездия», куда Истер собиралась пойти в выходные.

— Все почти готово для моего звездного часа, — похвасталась Истер за обедом и придвинула к Шери тетрадь. — Я долго не могла понять, как сделать так, чтобы при повороте юбка взлетала волной. А сегодня осенило. Смотри…

Конспект лекции об истории возникновении Ордена Элдара Карающего обрывалась на фразе: «Способность тварей разлома мимикрировать под жителей Элдариона и, сношаясь с ними, давать потомство вызвала необходимость создания организации, следящей за…». Дальше следовало несколько эскизов разных фрагментов будущего наряда, снабженных линиями, стрелками и цифрами.

— Ничего не понимаю, — честно призналась Шери.

— Ну как же! Это…

Разговор за соседним столиком заставил навострить уши.

— Слышал, какой вой сегодня стоял в кабинете ректора? — спросил один студент другого. — В курсе, кто там рыдал?

— Корал Дукар из универсалки. Ее в исты дисквалифицировали. Препод по медитации взъелся, и все — комиссия решила, что она необучаема. Денег у нее не оказалось, чтобы оплатить время своего пребывания здесь. Вчера академия выставила ее на аукцион, а сегодня уже у девчонки появился владелец. Знаешь кто? «Врата наслаждения».

— Что за «Врата»?

— Деревня, — снисходительно хлопнул по плечам собеседник. — Такие заведения нужно знать. Публичный дом это. Один из лучших…

Истер хлопнула перед Шери в ладоши и надулась:

— Эй, да ты меня слушаешь?

— Угум, — неопределенно промычала Шери.

Подслушанный разговор все никак не выходил у Шери из головы. И сейчас, направляясь в тренировочный бокс А-008, она невесело размышляла об услышанном. Валентайн редко разговаривал без необходимости, а после тренировок спешил покинуть бокс. Вдруг она тяготит его? До турнира оставалось еще достаточно времени, чтобы Валентайн мог потребовать заменить пажа на другого, которого еще успел бы натаскать. Тогда это будет настоящая катастрофа.

Проучившись несколько недель, Шери отчетливо поняла — академия легко прощалась с новомагами, не оправдавшими надежд, и получала за это неплохие деньги. Злостные нарушители дисциплины и двоечники выставлялись на аукцион, где их могли приобрести любые желающие. Официально с новомагом в таких случаях заключался договор найма, где прописывались его права и обязанности как иста. Вот только договор не мог быть расторгнут без согласия нанимателя. Всем известно, ист — раб, в какую бы красивую обертку его ни рядили. В академии за месяц уже двоих исключили. Первым был студент из маготехнологов. Его искра оказалась слишком слабой, чтобы выдерживать местные нагрузки. Списали парня на третий день учебы. Его родителям встало это в копеечку, но все же они смогли погасить задолженность перед академией. А вот Корэл не повезло. Верно, она была сиротой, как и Шери. А кто заплатит за сироту? Правильно. Никто.

Если от нее откажется Валентайн, кто заключит договор с Шери? Его дядя наверняка найдет ей владельца ничуть не лучше, чем для Корэл. Тем более что ректор почему-то невзлюбил Шери с первых дней учебы. Он преподавал у них историю магии. Студенты его обожали и охотно отвечали на его вопросы, так как оценки за неправильные ответы он не ставил, это был такой способ ведения лекции. Выслушивал он студентов всегда с благожелательной улыбкой, какую бы ересь ему не несли, а возражения его были мягкими и необидными. Но Шери он не спрашивал никогда, а когда смотрел на нее, ей становилось не по себе.

Причин ректорской нелюбви Шери не понимала. Она не была в числе лучших, но и в отстающих не числилась. Середнячок, и даже почти хорошист по некоторым дисциплинам — идеальная успеваемость, чтобы не выделятся из массы. Так почему же при виде ее Себастьян Арх’Дрюмона недобро щурился? Могло быть лишь одно объяснение — Валентайн недоволен ею, и его дядя это знает. Понятно, в принципе, почему. Она неказиста, угрюма, не чета принцу. Опять же у посла опозорила принца…

«А вдруг это из-за кредитки?»

Мысль оказалась настолько разумной, что Шери даже замедлила шаг. Захотелось дернуть себя за волосы. Дура! Ну, какая же дура! Карточку обналичила ей Истер, чтобы расплатится со своими знакомыми за Шери. У Шери просто не было времени на это. Валентайн взялся за нее всерьез. После общих занятий она шла в бокс А-008 и училась ставить разные виды защиты. Когда их с Валентайном тренировки заканчивались, Вшиный рынок уже не работал. Правда, пару раз Шери спрашивала Истер о кредитке. Но сначала та еще не успела расплатиться за платье, а потом забыла сумочку у тети Моли. А затем у Шери как-то совершенно вылетела из головы эта несчастная гламурная картонка. Зря. Может, Валентайн злится на нее как раз из-за этого.

«Надо немедленно поговорить с ним. Только когда лучше? Сказать на тренировке, что карточку обязательно отдам? А он меня спросит — почему не сейчас? Нет, сначала заберу ее у Истер, а завтра верну Валентайну. Поступок вернее слов».

Она остановилось. Двери бокса были приоткрыты. Оттуда доносился гневный женский голос:

— Снова некогда? Вэл, не оскорбляй себя и меня этими глупыми отговорками. Что я сделала не так? Чем не угодила?

— Катрин, мне не надо угождать. По-моему, с самого начала было очевидно, что наши встречи носят договорной характер.

— Ну, разумеется, Вэл. Не надо считать меня дурой. Я отлично знаю, что для тебя совсем скоро из монастыря выведут какую-нибудь знатную затворницу, и она станет твоей женой. Но я не предполагала, что ты захочешь сделать меня посмешищем всей академии!

— Что за бред! — в голосе Валентайна отчетливо послышалось раздражение.

— Ладно бы кто стоящий был. Но это недоразумение?! Особа неопределенного пола и неопределенного возраста. Над тобой все смеются, Вэл. Выгони это позорище.

Слушать такое было невыносимо. Шери громко стукнула в дверь:

— Извините.

Катрин отпрыгнула от Валентайна. Сверкнув на Шери гневно глазами, она рванула из бокса, да так стремительно, что Шери пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не оказаться сбитой с ног.

— Я не хотела мешать, но у меня занятия. Подслушивать тоже не хотела, — неловко объяснила она.

— Все нормально, Шери. — Принц устало пропустил сквозь пальцы копну своих волос.

— Тогда начнем?

— Начнем, — согласился Валентайн.

Избегая смотреть ему в глаза, она встала в центр комнаты, расставив ноги и чуть согнув колени. В солнечном сплетении привычно быстро нагрелся огненный шарик и выпустил тонкие лучики, разбегаясь по нервным волокнам.

— Сфера, — приказал принц.

Из Шери хлынула сила. Правая рука плавно заскользила, придавая энергии упорядоченную форму, пальцы левой руки быстро зашевелились, вплетая в силовые нити руны стабильности. И у нее получилось! Впервые за два дня с первого раза. Щит встал между нею и Валентайном чуть гудящей полупрозрачной дугой.

— Нападаю, — предупредил принц.

В щит полетел сгусток энергии. Шери сильно тряхнуло, но она устояла на ногах, и ее щит выдержал.

— Увеличиваю.

Следующий удар оказался много весомей. Ее швырнуло на маты так, что в глазах потемнело. Разорвав заслон, смертоносный шар понесся на Шери, но в последний миг замер и устремился обратно к Валентайну, как мячик на резинке.

— Неплохо, — скупо похвалил он. — Технику освоила, теперь отрабатываем падение, потом скорость. Щит должен возникать быстрее, чем ты подумаешь об этом. Это должно стать автоматизмом. Только так ты сможешь спасти жизнь себе и своему напарнику. Враг не будет ждать, когда ты настроишься. Понимаешь?

Шери понимала.

— Теперь падение. Уметь падать так же важно, как держать щит. Ни одна защита не вечна. Всегда наступает момент, когда она пропускает удар. Если бы ты сейчас была на поле боя, то погибла. В чем твоя ошибка?

— Мне надо было уйти с линии огня.

— Как?

— Отпрыгнуть в сторону.

Валентайн покачал головой.

— Ты не успеешь. Запоминай. Когда держишь щит, перемещай вес на пятки, правое колено сгибай чуть сильнее, левое плечо выводишь чуть вперед.

Шери сделала, как он сказал.

— Не так.

Валентайн подошел, поправил ее ноги, чуть сильнее развернул ей плечо, скорректировал положение рук.

— Эта поза называется «Стрелочник», или условно-устойчивая.

Он неожиданно дунул ей в лоб, и ее повело в сторону. Она бы упала, если бы Валентайн не подхватил ее за локти.

— Видишь, тебя уводит в сторону от малейшего дуновения ветра. Но щит ветра не дает. А вот когда он рушится, впереди энергетического шара идет воздушная волна. И твое тело реагирует на нее. Нужно только помочь ему, резко разогнув колени. Ты падаешь, отклоняясь в сторону и вбок, чуть согнув руку, чтобы защитить ребра. Волна убыстряет твое падение, уводя из зоны поражения. Пробуем?

Они попробовали раз, второй, третий… Валентайн поправлял ее позу, отходил, бросал шар и в последний момент призывал его обратно. А Шери все падала и вставала, пока спина не превратилась в сплошной синяк, мышцы не начало сводить от напряжения, а майка со штанами не намокли от пота.

— Хорошо, — наконец решил Валентайн.

Шери выдохнула от облегчения и с благодарностью ухватилась за руку принца, чтобы подняться на ноги.

— Собираем упражнение вместе и заканчиваем на сегодня, — безжалостно сказал он.

Шери чуть не взвыла от досады.

— Итак, делаешь щит, как только он появляется, принимаешь позу «Стрелочник». Держишь щит столько, сколько можешь, потом падаешь.

У нее получилось. Может, случайно, а может, от злости, но сфера встала мгновенно, обтекая ее широкой дугой. Она вложила в нее столько энергии, сколько могла. Возможно, зря она это сделала, ведь Валентайн не раз предупреждал, что резерв магии не безграничен, и когда магия заканчивается, а каналы открыты, то исторгается уже жизненная сила. Но Шери слишком боялась снова ощутить боль. В результате щит получился на славу. Валентайну удалось пробить его лишь с четвертого раза. Зато когда это произошло, ударной волной ее тело отбросило в сторону и протащило по полу несколько метров. Слезы брызнули из глаз от нестерпимой боли. Она скрючилась на матах в клубок, пытаясь принять боль, растворить в себе — как уже делала это. Не получилось. Она обрушилась на Шери сокрушающим шквалом.

— Все. Все хорошо. Ты умница…

Она очнулась на скамье, лежа на животе без майки и со спущенными штанами. Валентайн сидел рядом на полу и выписывал на ее многострадальном теле узоры. От его пальцев растекалось тепло, прогоняя боль, но все равно Шери чувствовала такую слабость, что даже мизинцем пошевелить не могла. Вместе со слабостью приходил озноб.

Валентайн приподнял ее, укутал в свою спортивную куртку — сухую и теплую, — пересадил на колени. Прижимая ее одной рукой к себе, другой он достал из кармана куртки небольшую фляжку и зубами отвинтил крышку:

— До дна, — приказал он.

— Ч-что эт-то? — застучала зубами Шери.

— То, что придаст тебе силы. Ну давай же, Шери…

Он придерживал фляжку, пока она глотала теплый, чуть солоноватый напиток изумительного вкуса, от которого пела каждая клеточка ее тела. Она действительно почувствовала себя лучше. Хотела перебраться назад на скамью, но Валентайн не пустил:

— Сиди, пока не придешь в себя.

Она не смогла противиться. Слишком приятно было греться о большое сильное тело.

— Это было необходимо, — заметил Валентайн. В его голосе чувствовались нотки раскаяния. — Если бы мы не закрепили урок, в следующий раз пришлось бы начинать все с начала. Я знаю это. Испытывал на себе.

— Тебя тоже так тренировали?

— Всех боевых магов так тренируют. Без этого не выжить в схватке с демонами. Они очень сильны, скорость их реакций на грани человеческих возможностей. И магические резервы превышают резервы обычного мага.

— Но не арха? — уточнила она.

— Архи тоже разные, — заметил он, устраиваясь удобнее и устраивая удобней Шери.

Теперь они сидели, привалившись к стене. Шери было так уютно и тепло в его осторожных объятиях, что начало клонить в сон. Все эти вероятные столкновения с демонами казались жутковатой сказкой, не имеющей к ним никакого отношения.

— Это ведь был не эликсир? — стряхивая приятную дремоту, спросила Шери.

— Нет. Это была кровь.

— Но ведь только архи пьют кровь? — Его слова заставили ее дернуться от неожиданности, но отвращения она не почувствовала. Следовало честно себе признаться, организм оживал прямо на глазах.

— Т-ш, спокойно, Шери. — Валентайн прижал ее крепче. — Мы не пьем кровь, как вампиры, что бы ни говорили арты. Конечно, случаются и исключения, но подобное грозит запечатыванием магии. Для психически здорового арха кровь — это что-то вроде катализатора, запускающего процессы генерации магии в организме. Чистокровные арты так не могут, поэтому завидуют нам. А вот те, в ком есть примесь нашей крови — могут.

— И ты считаешь, что я полукровка?

— Теперь абсолютно точно знаю. — Он провел кончиком пальца по потеплевшей коже на ее щеке. — Будь ты обычным новомагом, тебе это только навредило бы. Прости, что рискнул, не предупредив, но я был больше чем уверен в своей правоте. У тебя чутье к магии, хорошая реакция, ты быстро восстанавливаешься, а главное, твоя искра растет. Но тебе лучше об этом никому не говорить, а перед посещением лекарского кабинета будешь принимать снадобье. Я тебе принесу.

— Почему об этом не должны знать?

Принц замялся.

— Скажу так: это небезопасно.

— Рассердятся, что кто-то из архов поделился своими замечательными способностями?

Он негромко засмеялся:

— Нам не жалко делится, но это проблематично. От обычных людей у нас редко рождаются дети. Архи и арты в этом плане более совместимы, но дочерей артов положение наложниц не устраивает. Они хотят в жены. Источник артов скудеет, а лишиться магии они не хотят, ведь магия — это власть, положение в обществе, материальное благополучие. Они обзывают нас кровососами и при этом хотят от нас потомство, магия которого не будет привязана к умирающему Светочу. Вот арты и выставляют на рынок невест своих дочерей, а потом злятся, когда видят, что самая неказистая арха для нас предпочтительнее их красавиц. Но это связано не столько с пренебрежением к артурианцам, сколько с тем, что смески легче впадают в зависимость от крови и превращаются в вампиров, чем чистокровные арты. Хотя и нас с детства приучают к железному самоконтролю, смески требуют еще более жесткого подхода к воспитанию. На Королевском Совете даже несколько раз поднимался вопрос, чтобы запретить смескам использовать чистую кровь — только в эликсирах, но это не всегда получается. Как, например, в твоем случае — я забылся, и ты израсходовала слишком много сил. В таких случаях эликсир не поможет. Только кровь.

— Хорошо… И чья это была кровь? — помолчав, спросила Шери.

— Катрин, — неохотно ответил принц. — Шери, можно тебя попросить об одном одолжении?

— Каком? — удивилась она. Принц еще ни разу ничего не просил, только приказывал. А она исполняла.

— Завтра выходной. Ты, конечно, имеешь полное и заслуженное право на отдых, но я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Хорошо, — озадаченно ответила она. — Мне надо как-то специально одеться?

— Во что-то удобное. Мы поедем за город. Там и позавтракаем. Я буду ждать тебя в шесть утра там, где и в прошлый раз — у Северных ворот… Да, и нож свой прихвати. Тот, с которым на приеме была.

Из раздевалки Вэл сразу направился на выход, к припаркованному там «лепарду». Стоянка предназначалась исключительно для преподавателей академии, но, разумеется, для Валентайна руководство сделало исключение.

Через пару часов у них с Ричардом была назначена встреча с Георгом Арханоном, и следовало успеть принять должный для аудиенции вид. До Валентайна уже донеслись сплетни, что король решил с помощью турнира решить, кто унаследует трон. Сильно отредактированная версия спасения юных арт от проклятого пастыря неожиданно сделала Валентайна героем в глазах общества, и оно закрыло глаза на его незаконнорожденность, уровняв в правах с Ричардом. Сегодня, скорее всего, Георг объявит сыновьям, что за право наследования им придется сразиться друг с другом на магическом поединке. Короче, отец решил умыть руки, опасаясь скандала, который закатили бы его женщины, прими он решение в пользу сына соперницы.

То, что идея с турниром оказалась удачной, доказывала реакция на известие Дианы Арх’Дрюмон. Она уже видела Валентайна королем, а себя королевой-матерью. Нет, она любила Георга, но была одержимой поднять Дом Арх’Дрюмонов на невиданные высоты и отправить в монастырь королевскую вдову.

Лично сам Валентайн еще не определился, как относиться ко всему этому. Статус наследственного принца обязывал присутствовать на всех заседаниях и важных светских мероприятиях, просиживать штаны над отчетами разных ведомств, готовить для отца аналитические записки и делать еще множество других нужных вещей, связанных с управлением королевства. Скучно! С другой стороны, мысль утереть Ричарду нос грела душу.

А мать вообще была от этого в восторге. Его она излила на Вэла в полной мере вчера на очередном тайном свидании где-то между оперным театром и дворцом. В этот раз оно проходило в черном лимузине с затемненными окнами.

— Всем очевидно, что ты больше достоин стать будущим королем, чем Ричард, — возбужденно говорила Диана Арх’Дрюмон. — Эти его дуэли, любовницы, скандалы шокируют многих. Да одна его выходка на приеме у артурианского посла чего стоит. Ты, сын, конечно, тоже хорош. Притащить с собой это чудовище. Да-да, сын, знаю, я сама попросила. Но нужно было как-то проследить за ее обликом… Ладно-ладно, не злись. Все в итоге сложилось к лучшему. Ричард, как всегда, перетянул на себя всеобщее внимание. Ха-ха-ха! До сих пор не могу забыть. Редко увидишь такое выражение лиц у благородных арх. Вместо того, чтобы танцевать с их непорочными чадами, он не выпускал из рук эту плебейку, одетую как шлюха… Сын, ты теперь, как никогда, должен следить за своей репутацией. Пажа нужно заменить. Себастьян меня в этом полностью поддерживает и говорит, что на курсе есть весьма приличные новомаги. Он обещал, что позаботится об этом.

Сын ничего не сказал, но тоже решил позаботиться… о Шери. На тренировке она спросила, зачем ей скрывать свою растущую искру. Он смог отвертеться от ответа, увести разговор в другую сторону. Ему не хотелось пугать ее, да и правда была нелицеприятной. Шери всегда для архов останется вторым сортом. И если дядя узнает, что у девчонки без роду и племени растет сила, он больше не будет медлить и придумает способ толкнуть ее с аукциона за огромные деньги или оставить себе. Она должна научиться скрываться от таких крупных акул, как его дядя, и защищаться от акул поменьше. От дяди Вэл ее обережет, а вот с разной мелочью Шери должна уметь справляться сама. Для этого Вэл и гонял сегодня Шери до полуобморочного состояния. И завтра собирался заняться тем же, но в полевых условиях. Он не хотел терять своего пажа. Шери его устраивала. С ней ему комфортно.

К тому же завтра будет дата, которую он ненавидит всей душой. Он всегда стремился по возможности исчезнуть в этот день из города, чтобы не видеть ни своей матери, ни королевский двор, ни Ричарда. Тем более Ричарда.

Вэл вцепился в руль, а нога надавила на газ. «Лепард» взревел, вклинился между двух автомобилей, едва не царапая их бока. Вдогонку возмущенно засигналили, но он уже умчался вперед, петляя и подрезая. Вот только от себя не убежишь.

— Поздравляю, Валентайн, теперь ты мой брат, — торжественно произнес четырнадцатилетний принц Ричард.

Сияющая Диана оставила принцев в компании их сверстников, а сама умчалась благодарить короля. Ведь он наконец-то официально признал ее мальчика своим сыном. Правда, для этого пришлось выдержать весьма неприятный судебный процесс и предоставить Его Судейшеству весьма пикантные кадры из документальной хроники: Дом Арх’Дрюмонов всегда очень серьезно следил за личной жизнью своих дочерей в значимые для Дома моменты.

К сожалению, именно в этот день Валентайну пришлось узнать об этом.

Подростком Ричард был еще несноснее, чем когда стал студентом, а потом и адептом факультета боевой магии. Он являлся воплощением самых страшных ужасов, которые случаются в жизни гувернанток и гувернеров. Вэл в детстве часто слушал эти истории — их любила рассказывать его гувернантка Эльза, большая любительница сплетен и слухов. Вэл втайне восхищался тогда Ричардом. Для него он был отважным борцом с домашней деспотией. Поэтому, когда нескладный и большеротый Ричард широко улыбнулся ему, Вэл радостно просиял.

— Ну что, братишка, событие, достойное небольшой совместной пирушки.

— С фильмом для взрослых мальчиков? — поиграл бровями один из приятелей Ричарда.

— Отличная идея, Робби, — хлопнул его по плечу Ричард. — Тем более и фильм подходящий есть. Осталось только распорядиться принести вина.

Вэл, который до этого не пробовал ни капли спиртного, с восхищением уставился на своего кумира:

— Вам уже разрешают?

— Мы уже себе разрешаем, — хмыкнул Ричард и приглашающе махнул рукой. — Идем, братец. Чувствуй себя как дома.

И Вэл последовал за Ричардом и его тремя приятелями по длинному коридору королевского дворца.

В небольшом зале с домашним кинотеатром, все, кроме Ричарда, расселись на небольших диванах, около которых стояли низкие столики. Вэл во все глаза смотрел, как служанка разливает вино и улыбается, когда ее трогают. Вэл тоже решил потрогать: ее грудь показалась ему мягкой и нежной. И ему не понравилось, когда Робби хлестко шлепнул ее по ягодицам.

— Оставь нас, Эми. Зайдешь позже, — лениво приказал Ричард, возясь с настройками кинотеатра.

— Да, мой принц, — поклонилась служанка и поспешно выскользнула из комнаты.

Плюхнувшись на диван рядом с Вэлом, наследный принц покровительственно положил ему руку на плечо и активизировал экран:

— Наслаждайся, братик.

Валентайн никогда еще не видел порно. Дома его воспитывали строго, тщательно контролируя все, что он читал или смотрел, а учебники, раскрывающие особенности взаимоотношения полов, предоставляли информацию исключительно с научной точки зрения. Происходящее на экране вызвало тогда у него одновременно стыд и возбуждение. Но все же преобладало любопытство. Он охотно смеялся, когда его новые друзья соревновались в остроумии. Вместе со всеми комментировал происходящее на экране, подбадривал мужчину, давал глупые советы девушке и требовал у невидимого оператора показать лица участников. И их показали. С ужасом Валентайн узнал свою мать и Георга Пятого.

В тот же день он сбежал из города. Он слонялся по разным городам королевства, нигде долго не задерживаясь. Пользуясь автостопом, уезжал все южнее, убегая от надвигающейся осени. Зарабатывал на жизнь мойкой машин, доставкой всякой всячины, сбором стеклотары и еще много чем недостойным маленького арха. В конце концов, его нашли и вернули к матери и дяде. И сколько ни пытал его дядя, сколько ни рыдала мать, он так и не сказал о причине своего бегства. Ричард и его компания тоже молчали. Дядя пытался угрожать, мать молила и плакала, оба хотели знать причины столь вопиющего проступка. Он молчал. Все воспитательные меры он принимал с высокомерно-отстраненным выражением лица. Эта маска стала его спасением и от родичей, и от Ричарда с его дружками, и от многих других, стремящихся ужалить посильнее своими насмешками или искусственным сочувствием. Он обзавелся своей личной непробиваемой защитой, от которой как горох отскакивали насмешки, жалобы, угрозы. И только раз в год защита давала сбой.

— Мой принц, все готово. — Парикмахер развернул Вэла к огромному зеркалу.

Безукоризненная прическа и маникюр, идеально сидящий костюм, привычное равнодушие на лице — можно было отправляться на встречу к отцу.