За закрытыми дверями

Энн Оливер, 2006

Спустя шесть долгих лет странствий успешный фотограф Джек Девлин возвращается в родной Мельбурн, чтобы проводить отца в последний путь. Клео Ханиуэлл, заботившаяся о Джерри до последнего дня, с трепетом и волнением ожидает Джека. Девушка убеждена – именно он любовь всей ее жизни. Джек, мечтавший о Клео все эти годы, противится чувству, но пламя первой любви разгорается в его душе с новой силой. Долго сдерживаемая страсть бросает влюбленных в объятия друг друга, однако предстоящие испытания способны разбить их мечты о счастье…

Глава 3

Джек не спеша смыл пот. Пар для тела стал бальзамом, напряженные мышцы расслаблялись от тепла. Он снова чувствовал себя почти нормальным человеком.

— Бывало, и лучше выглядел, — пробормотал он, глядя в зеркало.

С глазами ничего не поделаешь, потому Джек принялся соскребать щетину, отросшую за несколько дней.

Покончив с этим, очень осторожно снял с плеча повязку. Помощь не помешала бы, но, представив маленькие аккуратные ручки Клео на своем теле, Джек решил, что справится сам. На вид рана была отвратительной, да еще и горела огнем. Он промыл и перевязал ее. Потом натянул джинсы и старую черную футболку, мягкую и не терзавшую измученное тело, провел расческой по слишком длинным волосам. Поморщился, взглянув на свое отражение. Действительно, бывали и лучшие времена.

Он вышел из спальни и отправился вниз, почти бесшумно ступая босыми ногами по гладкому паркетному полу. Перила и ступени сияли чистотой, слабый свежий запах лимонной полироли смешивался с ароматом кофе. Позвякивала посуда. Уютные домашние звуки.

Сделав два шага вниз, Джек замер и уставился на статую у основания лестницы. Металлические прутья, стремясь вверх, сплетались и причудливо изгибались. Вырисовывались очертания скрещенных рук, груди. Как он вчера не заметил этот эротический шедевр из металла? Наверное, работа Клео.

— Какие люди! Давненько мы не виделись!

Джек обернулся, услышав голос Скотта.

— Скотти! — Друг детства стоял в прихожей в легком костюме от Армани, благоухающий на весь холл дорогой туалетной водой. Теперь он выглядел более стильно, чем тот студент, которого запомнил Джек. — Как обычно, безобразен!

Скотт улыбнулся:

— Не так безобразен, как ты. — В три шага он преодолел разделявшее их расстояние и схватил Джека за обе руки.

— Тут я вынужден с тобой согласиться. — Джек вздохнул с облегчением после такого радушного и простого приема. — Так, и что вырядился?

— Еду к клиенту.

— А, ну конечно! Скотт у нас теперь юрист. Отец и сын, одна команда.

При упоминании родственных связей Скотт почувствовал себя неловко и качнулся с носка на каблуки:

— Мне жаль твоего отца.

— Да ничего. — Другого ответа Джек придумать не смог.

— Каково это, вернуться?

— Скажу тебе, когда тело придет в норму.

Скотт внимательно оглядел его:

— Ты почти не изменился. Пожалуй, только немного отощал. — Взгляд Скотта скользнул по волосам Джека. — Там, откуда ты приехал, не было ножниц?

Джек провел рукой по влажным прядям:

— Не было времени.

— Джинн может подстричь тебя. У моей сестрички теперь свой салон.

— Рад за нее. — Клео была чем-то занята на кухне, и Джек боялся, что она их услышит. — И на чем сегодня ездят крутые юристы?

— У меня «джип-чероки-спорте».

— Давай-ка посмотрим.

Они вышли через переднюю дверь и пошли к подъездной дорожке, где отливала на солнце серебром машина Скотта.

Приблизившись к автомобилю, он открыл крышку капота. Мужчины для видимости уставились на двигатель. Джек знал, что им есть о чем поговорить.

— И давно она у тебя?

— Четыре месяца.

— Когда-нибудь возьму такую на тест-драйв. — Джек провел рукой по кузову. — Ты не сказал мне, что отец болен.

— Я забрал себе некоторых клиентов отца, когда у него случился сердечный приступ. Джерри был среди них. Он дал мне четкие инструкции не искать тебя, пока все не закончится.

Джек горько улыбнулся. Клео отец об этом не рассказал. Наверное, хотел выставить сына бессердечным чурбаном.

— Значит, он не знал, что мы общаемся?

— Нет. Никто не знал. А нашей девочке пришлось немного наврать. Я сказал ей, что нанял детектива. — Скотт покачал головой. — Ближний Восток, Джек. Всякий раз, когда я слышал о том, что похитили иностранца, думал о тебе.

Джек внутренне содрогнулся от нечетких воспоминаний о перелете в Рим после того, как его состояние стабилизировали в полевом госпитале, и заставил себя улыбнуться:

— Жизнь на грани.

О последних нескольких неделях не хотелось рассказывать никому, даже Скотти.

— Валяться в больнице вошло у тебя в привычку?

— Нет, прошлый раз в больницу я попал еще здесь.

И снова память перенесла его на вечеринку в честь дня рождения, только на этот раз он вспомнил кулаки отца.

— Надо было подать заявление, Джек. Два сломанных ребра, множественные гематомы. Это не в первый раз.

— Зато в последний. — Он поежился, чтобы прогнать боль, пронзившую его из-за воспоминаний. — Забудь, теперь все в прошлом. Лучше расскажи мне про Клео.

— У нее все хорошо. Мы сблизились в последние годы.

В голове у Джека тут же возникла неприятная картинка, внутри все сжалось.

— Насколько сблизились?

Скотт улыбнулся:

— Мы просто друзья, ничего больше.

Джек положил руки на затылок и сцепил пальцы, чтобы облегчить напряжение, тянувшее мышцы между лопаток.

— Как ты думаешь, они с Сэмом…

Скотт рассмеялся:

— После той ночи? Да нет же!

В своем воображении Джек триумфально потряс кулаком в воздухе, но внешне остался спокоен.

— Наверное, она общалась с такими типами просто для того, чтобы позлить меня.

— И преуспела. Ты из-за нее не в одну драку ввязался!

— Да уж! Она была ребенком-катастрофой.

Закрыв с металлическим щелчком капот, Скотт пронзил Джека взглядом, поколебавшим внешнее спокойствие:

— Она больше не ребенок.

— Я уже понял, что она вполне может постоять за себя.

— Ребят, вы идете завтракать или нет?! — крикнула Клео в открытую дверь.

— Идем! — крикнул в ответ Скотт и похлопал Джека по плечу: — Пошли поедим.

Когда Джек вошел на знакомую солнечно-желтую кухню, Клео разгружала посудомоечную машину, одетая в джинсы с радужными карманами и в севшую от стирки фиолетовую майку, обтягивавшую грудь. Наверное, не очень удобную. Набухшим соскам, казалось, хотелось вырваться на свободу.

Джек представил, как прикасается кончиком языка к коже на ее животе, медленно поднимается вверх, забирается пальцами под ткань и получает доступ к двум крошечным задорным бутончикам.

Клео замерла на полпути, когда поймала на себе его взгляд.

— Налетайте. — Она закрыла посудомоечную машину.

Джек глубоко вздохнул. Отчего рот наполнился слюной, а кровь побежала быстрее? От запаха еды или от вида этой женщины? Недостаток и того и другого обострил чувства, он тяжело рухнул на ближайший стул.

Скотт, похоже, прекрасно ориентировался на кухне и уже разливал кофе по кружкам.

— Ну что, доверишься Джинн?

— А почему бы и нет?

Скотт достал мобильный телефон.

— Отличная идея. — Клео села. Ее рука, словно сбрызнутая тоненькими золотистыми волосками и пахнувшая жасмином, пролетела прямо перед носом у Джека. — Впрочем, это добавляет тебе какой-то необузданности. Некоторым женщинам нравится.

— А что же нравится тебе? Лоск и утонченность?

Клео пожала плечами:

— А разве тебе это не нравится?

Джек откусил большой кусок пиццы и принялся жевать, но вкусовые рецепторы утратили остроту.

Интересно, какие мужчины теперь нравятся ей? Джек уже смирился с тем, что какие-то мужчины все же у нее были. Но он видел, в какую женщину Клео превратилась, повзрослев. Он дышал с ней одним воздухом, наслаждался ее запахом. Из-за этого уже сама мысль о том, что другой мужчина прикасался к ее персиковой коже, была изощренной пыткой, к которой необходимо быстро привыкнуть.

— Мы не меня обсуждали, — ответил он наконец. — Ты, к счастью, стала не только взрослее, но и умнее. — Вот теперь он точно говорил как старший брат.

— Я записал тебя на десять. — Скотт отложил мобильный телефон. — Джинн не терпится снова тебя увидеть.

— Спасибо, Скотти.

— Что ж, Джек, — Клео отрезала себе большой кусок торта, — расскажи нам о себе. Ты жил в Риме, правильно? Я, кажется, читала в каком-то журнале. — Она приподняла плечо и сделала большой глоток кофе. — Фотографировал всех этих итальянских красоток. Тяжело, должно быть, жилось.

— Я…

Загудел мобильный Скотта. Он что-то коротко ответил и положил трубку.

— Итальянские красавицы подождут. Мне пора бежать. — Встав, он допил кофе. — Клео, ты не могла бы потом отвезти Джека в торговый центр?

Она немного поколебалась:

— Хорошо.

Джек понимал ее сомнения и готов был уже все отменить и отправиться обратно в постель. Возможно, Клео хотела провести этот день с кем-то другим.

— Я и сам дорогу найду, — сказал он, глядя на нее поверх кружки. — Если у тебя дела…

Клео резко перебила:

— Не смеши меня, тебе в таком виде нельзя за руль. Я отвезу тебя, и точка. — Она пожала плечами и слизала крем с пальцев. — Все равно больше заняться нечем.

Но, наблюдая за тем, какими резкими и быстрыми движениями она убирала тарелки со стола, Джек понял, что она согласилась только из-за Скотта. На ее плечах по-прежнему лежал груз обиды.

Джек посмотрел на сад сквозь стеклянные двери, открывавшиеся во внутренний дворик.

— Старая мимоза все еще растет.

Под ее густой листвой по-прежнему было укромное местечко для объятий и поцелуев.

— Под ней ты ближе познакомился с некой Салли Эдвардс, — напомнила Клео.

— Благодаря тебе этот момент вспоминать неприятно.

Оставаясь незаметной для него, Клео наблюдала за происходившим сверху. И когда дошло до самого интересного, кинула в Джека туфлю. К несчастью, Салли ничего забавного в этой ситуации не увидела.

Клео повернулась к Джеку:

— Помнишь, я тогда смогла залезть выше, чем ты.

— Это было нечестное состязание, верхние ветки не выдержали бы моего веса.

— Да ладно! Зато ты был выше. Готова поспорить, тебе сейчас это не под силу. — В ее голосе явственно слышалась насмешка.

Он уловил прежний состязательный дух и встретился с Клео взглядом:

— Это подозрительно похоже на вызов.

Наполняя раковину, она рассмеялась:

— Да нет же. Для человека в твоем состоянии…

Ее глаза сияли триумфальным блеском.

— Ладно. Только у меня есть кое-что лучше.

Кое-что, чего не следует делать человеку, восстанавливающемуся после контузии и ран. Но на кону его честь.

— И что же?

Он подошел к стеклянным дверям, открыл их. Во взгляде Клео читалось волнение.

— Ты идешь?

— Джек, стой! — Она пыталась догнать его уже перед домом. — Что бы ты ни задумал, не делай этого!

Джек позволил себе одно мгновение насладиться беззаботным весельем, когда поставил босую ногу на первую перекладину шпалеры, чтобы подняться к окну своей комнаты. Клео схватила его за руку и впилась ногтями в кожу. Ему было приятно, что она его так крепко держит.

Определенно беззаботный. И даже временно безумный. Так он сказал себе, быстро поцеловал Клео в приоткрытые губы и полез вверх.

— Если разобьюсь, пусть мой прах развеют.

— Заткнись и слезай, иначе я сама тебя убью!

Губы жгло от соприкосновения с соблазнительными и неожиданно горячими губами Клео. Джек стиснул зубы и поморщился, боль пронзила тело.

— Это как кататься на велосипеде, — пробормотал он себе, пробираясь сквозь густые заросли плюща. То, что одна рука почти не работала, значения не имело. Но зато какой душевный подъем!..

Однако голова кружилась, и все же он сумел влезть в окно и даже помахал рукой стоявшей внизу Клео. Губы у нее побелели.

Потом он рухнул на пол и закрыл глаза. Комната качалась. Плечо горело. Пульсация в виске стала невыносимой.

Насладиться болью в одиночестве не удалось. В следующее же мгновение влетела Клео и склонилась над ним. Ее взгляд был безумен.

— Ты идиот!

Джек улыбнулся бы, если б остались силы. Уже давно никто не проявлял по отношению к нему сильных эмоций. Он закрыл глаза:

— Привет, Златовласка. Быстро бегаешь.

— Заткнись, Джек. — Она говорила быстро и нетерпеливо. Как возбудившаяся женщина. Прохладные пальчики задрали футболку на груди и стали ощупывать каждое ребро.

У Джека перехватило дыхание. Слишком легко было представить, как эти пальчики спускаются ниже и ныряют под ремень джинсов, которые вдруг стали слишком тесными. Он не готов признаться в том, насколько ему больно. Но, по крайней мере, живой. Пока.

— Пара пустяков, — сказал он, садясь, чтобы скрыть отягчающие обстоятельства ниже пояса. — Я раньше часто так делал, не переживай.

— И не подумаю тратить на это время. — Клео оттолкнула руку, которую Джек, повинуясь инстинкту, поднес к ее лицу, и встала, упершись кулачками в бедра. — Мы выезжаем в девять сорок пять. Не опаздывай.

— Буду готов.

«Больше никаких твоих гениальных идей, Джек». Правда, вскоре он понял, что всегда, когда дело касалось Клео, эмоции одерживали верх над здравым смыслом.

В освещенном множеством ярких ламп салоне Джинн шумели фены и ножницы, в воздухе витали ароматы шампуней и лосьонов. Привлекательная и темноволосая, как и брат, Джинн наносила финальные штрихи на прическу клиентки.

Джинн издалека увидела Клео с Джеком и улыбнулась им.

Единственный стул на безопасном расстоянии от Джека находился у противоположной стены, но сесть на него было бы невежливо, потому что рядом с ним имелось свободное место. Понимая это, Клео опустилась по правую сторону от Джека.

Их руки и бедра соприкасались. Клео нахмурилась. Почему она чувствует себя такой слабой, такой… распаленной? И что с этим делать?

«Не забывай о том, как он поступил!» — мысленно приказала она себе.

В надежде отвлечься Клео заставила себя отвести взгляд и открыла «Космополитен» на случайной странице. Джек перевернул лист, его рука скользнула по ее коже, плечо охватила дрожь. «Джинн, ну давай же быстрее!» — взмолилась она.

Клео нужна была работа на то время, пока она не сможет обеспечивать себя за счет украшений и изделий из металла. Владельцы нескольких магазинов уже брали ее вещи на реализацию, а скульптуры стояли в паре галерей, но на жизнь не хватало.

Клео перевернула страницу и поднесла журнал ближе к глазам. Женщина на фотографии была одета в серебристый ансамбль — трусики и перья. Бедрами она обхватила шест, одну руку завела за голову так, что волосы струились сквозь пальцы.

«Член правления днем, стриптизерша ночью». Клео не сознавала, что прочитала это вслух, до тех пор, пока Джек не подвинулся и не заглянул к ней в журнал, сказав:

— Неужели ничего лучше придумать не смогли?

Она заметила, что снимок привлек и его внимание. Он почти не моргал, пока рассматривал фотографии. На одной женщина в строгом темно-синем костюме держала в руках портфель, на другой красовалась знойная длинноногая блондинка.

Джек перевернул страницу в своем журнале.

— И ракурс неудачный.

Клео закатила глаза.

— Просто способ заработать дополнительные деньги. — Джек поднял голову и прищурился. Этого оказалось достаточно, чтобы спровоцировать Клео.

— А ты прямо все знаешь о том, как фотографировать голых женщин, да?

— Я не фотографирую голых женщин.

— Я видела доказательства, Джек.

В четырнадцать лет это была слишком личная и болезненная тема. Даже спустя много лет она неприятна. Клео едва успела взглянуть на небрежно разбросанные по столу фотографии с обнаженной женщиной, прежде чем отец Джека убрал их, извиняясь за сына. Правда, она заметила фотографию, на которой та же женщина обнимала Джека. Одетый в смокинг, он улыбался, как Чеширский кот.

— Не понимаю, о чем ты. — Джек пожал плечом и перевернул страницу.

Нет, он, наверное, действительно не вспомнил, поглощенный своим занятием. Клео тоже сконцентрировалась на журнале.

— Шери говорит, это экзотические танцы. Они помогают ей оплачивать аренду жилья и сохранять гибкость.

Джек прочистил горло:

— Хочешь сохранить гибкость, попробуй йогу.

— Я уже занимаюсь. А еще играю в баскетбол и раз в неделю хожу на джаз-балет. Все это здорово, но не помогает оплачивать счета. К тому же, Джек, я думаю, ты видел немало гибких женщин, и они вряд ли занимались йогой.

Джек стиснул зубы и ничего не ответил.

— Ну, по крайней мере, у нее есть фигура, в отличие от тех вешалок, с которыми ты водишься. — Он нахмурился, а Клео пожала плечами. — Я видела фотографию или даже несколько, не помню где.

Женщина, которую Джек обнимал на журнальной фотографии, была высокой, светловолосой, очень красивой. И стройной.

Клео продолжила читать.

— Тут написано, что танцами она заработала достаточно, чтобы окончить бизнес-школу. Вот как она добилась того, что имеет сегодня.

— И что же у нее сегодня? После того как ее лицо напечатали в журнале, кто будет серьезно воспринимать ее как бизнес-партнера?

— Я сомневаюсь, что кто-нибудь смотрит на ее лицо, когда она танцует.

— Деньги не проблема, — сказал Джек. — Мы устроим тебя куда-нибудь, и ты сможешь…

— Устроим? Меня? Куда-нибудь? — Она произнесла каждое слово по отдельности сквозь стиснутые зубы. Потребовалось собрать силу воли, чтобы не вскочить с места. — И не надо говорить, что деньги для меня не проблема, у меня нет богатых родственников, как у тебя.

Черты его лица стали резче.

— Есть. И я хлебнул с ними горя.

— Я сама буду принимать решения. Я больше не ребенок!

— Нет, больше не ребенок. — Взгляд Джека был прикован к губам Клео. Она физически чувствовала, как жадно он скользит по ним. — И именно поэтому отнесешься к этой ситуации спокойно и рационально. Нам надо кое-что прояснить, пока я здесь.

Нам? Мистер Спокойный-и-отстраненный-возьму-на-себя-ответственность-Девлин вернулся, чтобы отомстить. Отложив журнал в сторону со спокойствием, которому в такой ситуации можно было только позавидовать, Клео встала. Это дало ей небольшое преимущество в росте и создало иллюзию того, что она держит ситуацию под контролем. Раздражение и разочарование, растекшиеся по венам, диктовали слова.

— Нам многое надо прояснить. Но решения я буду принимать сама. Как только представится возможность, я выйду на работу. Может, даже узнаю в местных клубах, не нужна ли им танцовщица.

Внешне Джек остался спокойным, только глаз дернулся.

— Сядь, не устраивай сцен.

Она понимала, что последние слова произнесла слишком громко, а Джинн тут работает. Только поэтому Клео сделала так, как просил Джек. Но она еще не закончила. Заносчивого Джека надо поставить на место.

Клео наклонилась так, чтобы ему было видно ложбинку между ее грудей, и тихо спросила:

— Как ты думаешь, Джек, получится из меня экзотическая танцовщица?

Сняв сандалию, она забралась босой ножкой под штанину Джека и провела по его ноге. Он вздрогнул. Его растительность щекотала ступню Клео, и от этого вверх, к ее бедрам поднималось тепло.

— Вот и вся твоя зрелость, — пробормотал Джек и отклонился влево.

— Или, может, мне у шеста танцевать? — продолжила Клео не смутившись. — Мне кажется, это отлично тонизирует. Все эти повороты и прогибы. Это, наверное, прибыльное дело. Надо будет все разузнать.

Довольная тем, что Джек должным образом простимулирован, она взяла журнал и сделала вид, будто читает.

Из-за Джека и противоречивых сигналов, что он ей посылал, она словно каталась на эмоциональных американских горках. Ладно, правило номер один: не дави, и никто не пострадает. Она не собиралась снова пройти через душевные страдания.

— Привет, Клео! И Джек!

Джинн практически напрыгнула на Джека. Он встал и обнял ее, а потом уверенно поцеловал в губы. Клео обдало жаром. Ее Джек не обнимал и не целовал так, словно хотел съесть живьем. И это называется приветствием!

— Джинн! — воскликнул Джек, отпустив ее, и сделал шаг назад. — Дай-ка на тебя посмотреть!

Джинн сделала пируэт, раскинув руки.

— А ты выросла. — Джек рассмеялся низким, грудным смехом. — Не могу поверить в то, что сейчас доверю свою голову маленькой Джинн! Будь осторожна!

Она рассмеялась в ответ:

— Обещаю, буду очень аккуратна!

Клео знала, что за заигрываниями Джинн ничего нет, но все равно почувствовала себя как шоколадный эклер на тарелке с креветками и потому похлопала подругу по руке:

— Я, пожалуй, вас оставлю.

— Клео, разве не здорово, что он вернулся? — Джинн приобняла Клео за плечо. — Возьмешь его сегодня с собой на игру? Чтобы у меня была возможность еще немного с ним пофлиртовать. — Она похлопала ресницами и широко улыбнулась.

А Клео собиралась избавиться от его общества на пару часов.

— Не думаю, что…

— Я приду, — ответил Джек.

— Отлично! Я, может, даже форму смогу найти.

Сердце Клео пропустило один удар. «Ну, спасибо, Джинн!» Она не хотела видеть мускулистое, загорелое, блестящее от пота тело Джека в свободной футболке и невероятно коротких шортах. К тому же он нездоров.

Но, к ее радости, Джек ответил:

— Не сегодня. Думаю, мне лучше примкнуть к зрителям. Да я и играть-то, наверное, разучился.

— Ладно, развлечение на вечер придумали. — Джинн поманила Джека пальцем: — Пойдем со мной, Джек.

— Я вернусь через полчаса, — предупредила Клео.

Она дошла до кафе, которое располагалось в паре минут ходьбы, и, заказав сок, села за столик на улице. Воздух был свеж и пах летней травой. Воробьи сновали меж посетителей и клевали крошки. Полосатые навесы лениво хлопали на ветру. Официантка принесла высокий тонкий стакан.

Почему между Джинн и Джеком все так просто? И почему Джинн так тепло его встретила? Она ведь в курсе того, сколько боли он причинил Клео, хотя и не знала всей истории. Может, Джинн не устояла перед его взглядами и шармом?

Впрочем, Клео сомневалась в том, что перед его грубой, почти примитивной привлекательностью могла устоять хотя бы одна женщина моложе восьмидесяти.

Сердито размешивая сок соломинкой, она размышляла. Надо съехать при первой же возможности. Нельзя нормально жить в доме, где днем и ночью находится Джек и в воздухе витает его запах. Его стройное тело на софе, выражение лица за завтраком… Нет, только не это.

Клео постучала беспокойными пальчиками по столу. Несправедливо, что он может просто вернуться в ее жизнь, перевернуть все с ног на голову, вытащить на поверхность все, что, казалось, она уже давно забыла. И его хриплый голос, и вызовы, которые они постоянно бросали друг другу с самого детства, и то, как он за нее боролся, даже если она этого не хотела.

А потом ушел.

Ее пальцы крепче сжали стакан. «Не забывай об этом неприятном неопровержимом факте».

Клео приложила стакан ко лбу, чтобы утихомирить метавшиеся мысли, и сказала себе:

— Забудь об этом.

Однажды она уже смогла это сделать. Значит, сможет и теперь. Это вопрос воли.