Королевская тайна

Эндрю Тейлор (2021)

ГИБЕЛЬНАЯ МАГИЯ. Две юные особы замышляют убийство с помощью колдовства. Вскоре государственный служащий мучительно умирает при загадочных обстоятельствах. Его коллегу Джеймса Марвуда просят провести расследование, но задание сопряжено с неожиданными опасностями. КОРОЛЕВСКИЙ ПОДАРОК. Кэт Хэксби успешно продолжает дело покойного мужа-архитектора, возглавляя его чертежное бюро. Ей предлагают новый престижный заказ: она должна спроектировать птичник для женщины, которую король любит больше всего на свете. СТРАТЕГИЧЕСКИЙ СЕКРЕТ. Никто не подозревает, что в основе этих событий лежит королевский секрет, настолько взрывоопасный, что может не только разделить Англию на части, но и изменить весь облик Европы… Впервые на русском!

Глава 5

Во второй половине дня я трудился в канцелярии господина Уильямсона в Скотленд-Ярде. Лорд Арлингтон был государственным секретарем, а Уильямсон — его заместителем. Кабинеты в Скотленд-Ярде он использовал как для того, чтобы управлять оттуда изданием правительственной газеты, «Лондон газетт», так и для сбора важных сведений.

Пасмурное осеннее небо, и до этого имевшее пепельный оттенок, постепенно темнело. Я читал письмо от информатора, однако его почерк оказался ужасно неразборчивым. Мои мысли снова обратились к Кэт. Я не влюблен в нее, но должен признаться, что за годы знакомства помимо воли проникся к этой женщине симпатией. Волею судеб нам вместе довелось преодолеть немало трудностей и опасностей, и в тяжелые времена мы привыкли полагаться друг на друга. Я чувствую определенную долю ответственности за благополучие Кэт, ведь она одинокая, беззащитная вдова. Стоит мне увидеть госпожу Хэксби с мужчинами вроде лорда Арлингтона или даже ван Рибика, и меня охватывает естественное, весьма похвальное желание оградить ее от них.

Не успел я прийти к этому обнадеживающему выводу, как мальчик, который служит у нас в конторе на побегушках, явился зажигать свечи. Выполнив свою задачу, паренек поспешил прочь, едва не врезавшись в дверях в самого господина Уильямсона.

— С каждым днем этот мальчишка становится все неповоротливее, — недовольно проворчал мой патрон. — Марвуд, можно вас на пару слов? И возьмите свечу.

Пройдя вслед за Уильямсоном в его личный кабинет, я закрыл дверь. Начальник жестом велел мне поставить свечу на стол. Огонек покачивался в сумерках, а тени в углах сгустились еще больше.

— Нынче утром вы долго отсутствовали.

— Как вы и хотели, сэр, я отнес докладную записку о Дувре в Горинг-хаус. Однако его светлость был занят, и мне пришлось ждать.

Лицо Уильямсона не отличалось выразительностью, но даже при тусклом освещении мне показалось, что он неодобрительно поджал губы. Мой патрон не любил, когда кто-то понапрасну тратил его время или время его подчиненных.

— Значит, его светлость был занят важными делами?

— Лорд Арлингтон хочет перестроить по новому проекту птичник госпожи Изабеллы, — ответил я, воспользовавшись шансом увести разговор в сторону от моей собственной персоны. — И конюшни в Юстон-холле.

— И кто же разрабатывает для него проекты?

— В основном госпожа Хэксби.

— Его светлость оказывает ей покровительство?

— Лорд Арлингтон доволен ее работой, сэр, — сухо ответил я. — И его дочь тоже, а для его светлости очень важно порадовать малютку. Раз уж госпожа Хэксби пришла осматривать птичник, лорд Арлингтон заодно попросил ее взглянуть на планы конюшен. А пока они обсуждали эти проекты, прибыл доктор Рен.

— Что за странный интерес к зданиям! — заметил господин Уильямсон. — Все это прекрасно, Марвуд, но про настоящую работу тоже забывать нельзя — она сама себя не сделает.

Когда я покинул Уайтхолл, уже окончательно стемнело. Заиндевевшая земля была твердой как камень. Я пешком направился к своему дому в Савое.

Приближаясь к ярко освещенной Новой бирже на Стрэнде, я заметил в тридцати ярдах от себя знакомую коренастую фигуру. Да это же Ричард Эббот! Ничего необычного в этой встрече не было — я случайно натыкался на него каждую неделю, ведь Эббот жил где-то на Флит-стрит и по дороге в Уайтхолл и обратно всегда проходил мимо ворот, ведущих со Стрэнда в Савой.

У Эббота была весьма своеобразная походка: нос задран кверху, спина идеально прямая — настолько, что иногда казалось, будто он бросает вызов законам природы и при ходьбе прогибается не вперед, а назад. А носки туфель Эббота смотрели в разные стороны — среди людей подобное строение ног редкость, зато среди уток это обычное явление.

Рядом с моим бывшим сослуживцем шел еще один мужчина, намного выше его. Подстраиваясь под Эббота, он старался шагать не слишком широко. Вот они остановились возле витрины лавки. В это заведение наведывались только зажиточные покупатели: там продавали ост-индский фарфор, расписанный в Голландии. Оба повернули голову и стали разглядывать выставленные товары. Спутника Эббота я успел разглядеть лишь мельком, к тому же освещение было скудным. Я заметил только, что у этого мужчины вытянутое лошадиное лицо и крупный нос. На поясе у него висела шпага, да и держался он как человек из общества. В его облике было что-то знакомое, но я никак не мог сообразить, кого же он мне напоминает.

Не желая встречи с ними, я замедлил шаг. Вскоре оба отошли от Новой биржи, пересекли Стрэнд и, оказавшись на северной стороне, скрылись в переулке Блю-Буш^[1].

Кроме одноименной таверны, зайти в этом переулке было некуда. Я, помнится, как-то ходил туда с друзьями вскоре после того, как поступил на службу в Уайтхолл, но с тех пор больше в «Синий куст» не заглядывал. Это заведение называлось таверной, поскольку там можно было и перекусить, и выпить, и повеселиться в дружеской компании. Но на самом деле в «Синий куст» приходили ради того, чтобы сразиться в кости или в карты, ради того, чтобы выиграть и проиграть деньги. В тот единственный вечер я в пьяном угаре спустил больше, чем мог себе позволить, и дал зарок, что отныне ноги моей там не будет. С тех пор до меня доходили слухи, что, когда в «Синем кусте» идет большая игра, внутри костей прячут тяжелые металлические винты и дают посетителям крапленые карты.

Эббот вел себя глупо, но, поскольку меня это никоим образом не касалось, я продолжил путь. Уже почти добравшись до дома, я вспомнил костяной диск, который Эббот сегодня утром обронил в кабинете лорда Арлингтона. И тут я понял, что на нем было изображено вовсе не дерево, а синий куст.

Примечания

1

От англ. blue bush — синий куст. В современном переводе топонимов используется преимущественно метод транскрипции, при передаче значащих названий или имен допустим прямой перевод, или калькирование.