Королевская тайна

Эндрю Тейлор (2021)

ГИБЕЛЬНАЯ МАГИЯ. Две юные особы замышляют убийство с помощью колдовства. Вскоре государственный служащий мучительно умирает при загадочных обстоятельствах. Его коллегу Джеймса Марвуда просят провести расследование, но задание сопряжено с неожиданными опасностями. КОРОЛЕВСКИЙ ПОДАРОК. Кэт Хэксби успешно продолжает дело покойного мужа-архитектора, возглавляя его чертежное бюро. Ей предлагают новый престижный заказ: она должна спроектировать птичник для женщины, которую король любит больше всего на свете. СТРАТЕГИЧЕСКИЙ СЕКРЕТ. Никто не подозревает, что в основе этих событий лежит королевский секрет, настолько взрывоопасный, что может не только разделить Англию на части, но и изменить весь облик Европы… Впервые на русском!

Глава 7

Двадцать первого февраля Кэт во второй раз получила послание от лорда Арлингтона: его светлость снова желал, чтобы она нанесла ему визит. В Горинг-хаус Кэтрин прибыла к назначенному времени, ровно в два пополудни, однако ей пришлось ждать в приемной. Милорд заставил госпожу Хэксби пробыть там почти час. Когда Эббот наконец провел Кэт в кабинет, Арлингтон стоял, низко склонившись над письменным столом. Он изучал новую пачку чертежей. При появлении посетительницы милорд даже не поднял головы.

Эббот так и оставил госпожу Хэксби посреди комнаты, а сам уселся за столик в дальнем углу от камина. Не дожидаясь приглашения, Кэт подошла к столу Арлингтона ближе. Она почти сразу же узнала чертежи, выполненные ее собственной рукой: над этими предварительными планами и рисунками фасадов для птичника Таты она работала почти два года назад. У Кэт упало сердце. Неужели в конструкции обнаружен изъян? Перед мысленным взором тут же предстала картина: за прошедшие несколько месяцев тяжелый снег на крыше создал чрезмерную нагрузку, на которую постройка не рассчитана, и в результате балки…

Арлингтон поднял взгляд:

— Добрый день, госпожа Хэксби. — Отвесив ей дежурный поклон, он широким жестом обвел бумаги. — Я снова изучал ваши чертежи.

— Что-то не так, ваша светлость?

— Вовсе нет, напротив. — Милорд потер черный пластырь на носу: эта привычка стала его второй натурой, и он перестал ее замечать. — Хочу, чтобы вы спроектировали для меня еще один птичник, только намного больше и с роскошным убранством.

— В Юстон-холле?

— Нет. — Арлингтон с улыбкой вскинул указательный палец: отчего-то он был явно доволен собой. — Я выбрал для него совсем другое место. И сам проект, и, может быть, даже возведенное по нему здание будут моим подарком, знаком высочайшего уважения и восхищения. — Его светлость выдержал паузу. Он перевел взгляд с Кэт на каминную доску, однако госпоже Хэксби показалось, что мыслями ее собеседник витает где-то далеко. — Может быть, нам следует сделать птичник двойным — и ради симметрии, и для того, чтобы разные виды птиц были отделены друг от друга. А между двумя корпусами будет арка, ведущая в просторный двор, где пернатые смогут гулять в полной безопасности. И как я уже сказал, весь комплекс должен быть надлежащим образом украшен.

Арлингтон умолк. Возведя взор к потолку, он улыбнулся, будто увидел там что-то приятное.

— Надлежащим образом для чего, сэр? — уточнила Кэт.

— Не для чего, госпожа Хэксби, а для кого. — Арлингтон снова посмотрел на нее. Он больше не улыбался. — Пусть птичник будет подарком, достойным принцессы крови.

* * *

Со дня нашей последней встречи с Эбботом прошло почти две недели. Я снова увидел его двадцать третьего февраля, в среду, около трех часов дня. Я возвращался из Скотленд-Ярда в свой дом в Савое. В тот день было сыро и туманно. Свежий снег превратился в слякоть. На улицах было многолюдно. Несмотря на пасмурное небо и грязь под ногами, в такую погоду добираться до места назначения пешком значительно быстрее, чем ехать в наемном экипаже, да и отыскать свободного извозчика та еще задача.

Я стоял на северной стороне Стрэнда, вместе с другими пешеходами дожидаясь возможности перейти улицу. Вдруг рядом со мной кто-то резко и шумно втянул в себя воздух. Я обернулся и увидел его.

Секунду Эббот смотрел на меня застывшим взглядом, как будто не узнавая. От переулка Блю-Буш нас отделяло ярдов двадцать, не больше, и я предположил, что мой бывший сослуживец как раз возвращается оттуда. Должно быть, Эббот увидел меня первым и хотел потихоньку улизнуть, прежде чем я его замечу.

Когда он сообразил, что отступать уже поздно, на смену неподвижной маске пришла сконфуженная улыбка. Схватив меня за руку, Эббот так горячо меня поприветствовал, будто мы с ним были лучшими друзьями. Стоило ему подойти ближе, и в нос мне ударил запах перегара.

Среди экипажей образовался просвет, и толпа прохожих хлынула на Стрэнд, неся нас по течению, будто два прутика в быстрой реке. Эббот споткнулся и врезался в меня. Не поддержи я его, он бы упал. Только тогда я понял, как сильно он пьян.

На другой стороне улицы Эббот, тяжело дыша, прислонился к стене. Он не выпускал мою руку.

— Хорошо поужинали, сэр? — осведомился я.

— Поужинал?.. Не помню. — Он говорил громче, чем обычно, и его речь звучала невнятно. — Однако вино точно было, Марвуд, уж поверьте мне на слово. Без выпивки не обошлось, Богом клянусь. — Слова слетали с его языка почти без пауз, отчего казалось, будто они сталкиваются друг с другом. — Ох и славно мы потрясли стакан с игральными костями! Сначала леди Фортуна мне благоволила, но, черт подери, разве от этой шлюхи дождешься постоянства?

Эббот издал невеселый смешок. Вдруг выражение его лица изменилось. Он отвернулся, и его обильно вырвало на стену, а после небольшой паузы — еще раз. Между рвотными потугами он бормотал ругательства.

Когда Эббота перестало выворачивать наизнанку, я спросил:

— Его светлости сегодня еще требуются ваши услуги?

Лорд Арлингтон строг с теми, кто ему служит. Его люди трудятся в поте лице. К тому же он много лет провел при испанском дворе и с тех пор высоко ценил чувство собственного достоинства, не дозволяя представать в постыдном виде ни себе, ни подчиненным, которых считал кем-то вроде своих представителей. В нынешнем, отнюдь не красящем его состоянии Эббот наверняка изрядно себе навредит, если сумеет доплестись до Горинг-хауса или кабинета Арлингтона в Уайтхолле.

Эббот вытер губы краем плаща.

— Пускай его светлость провалится ко всем чертям! И все остальные тоже! Особенно тот проходимец, с которым я играл. Кстати, может, пропустим вместе по бокальчику вина?

— Думаю, вам лучше пойти домой.

Эббот как будто не услышал меня. Он моргнул и вдруг расплылся в хитрой ухмылке:

— А за вином сыграем во что-нибудь. Как вы на это смотрите? Только не в кости — они меня сегодня не любят. Давайте в карты! Это совсем другое дело.

— На сегодня с вас игр довольно.

Эббот похлопал меня по плечу, и на секунду вновь дала себя знать его привычка разговаривать свысока.

— Вот я всегда утверждал, что вы, Марвуд, вообще-то, малый неплохой. Но есть у вас один недостаток: уж больно вы серьезны. Абсолютно безвозмездно дам вам совет, друг мой, — вы человек умный, поймете с полуслова, — в Уайтхолле вы карьеры не сделаете, если не научитесь пить как джентльмен.

Эббот протяжно рыгнул, и я отпрянул, боясь, что его опять замутит.

А мой бывший сослуживец снова погрузился в уныние.

— Мне теперь одна дорога — к дьяволу, — доверительным тоном сообщил он, вцепившись в мою руку и тяжело опираясь на меня. Его губы дрожали. — А ведь я не виноват, Марвуд. Клянусь, не виноват. Просто не повезло, только и всего! — Он обратил взор к небу, вернее, к скату крыши. — Господь милосердный! Избави меня от злых людей!

С этими словами он сполз по стене и разразился рыданиями. Некоторые прохожие бросали на нас любопытные взгляды. Я подосадовал на несчастливое стечение обстоятельств. Окажись я на Стрэнде чуть раньше или чуть позже, я мог бы и вовсе избежать встречи с Эбботом. Но раз уж так вышло, я никак не могу бросить его одного, ведь иначе его окружат пристальным вниманием бродяги, забияки и воры. Не пройдет и пятнадцати минут, а беднягу уже затащат в темный переулок и оберут до нитки.

— Идемте, — произнес я. — Провожу вас до дома, и вот увидите, все предстанет перед вами совсем в другом свете. Обопритесь на мою руку.

Плач сменился тихими всхлипываниями, и мы побрели по Стрэнду. Воинственное настроение покинуло Эббота, теперь передо мной был лишь ни на что не годный пьяница. Его мотало туда-сюда, совсем как дочку Арлингтона, Тату, которая еще только училась ходить.

— Ну и дурак же я, — бормотал Эббот. — Тупица несчастный!

— Тут я с вами не спорю, — ответил я. — Но разумнее всего сейчас будет поскорее вернуться домой.

Качаясь, мы кое-как продвинулись вперед еще на несколько шагов.

— Вы не понимаете, Марвуд. И никто не понимает.

Из-под шляпы лица его было не видно, однако, судя по голосу, Эббот опять прослезился.

— Меня тоже никто не понимает, — успокоил я его. — Вы лучше не разговаривайте — идти будет легче. Вы, кажется, живете у Темпл-Бар? Рядом с «Таверной дьявола»?

— А ведь я ничего дурного не хотел.

— Верю, верю. Любому иногда случается перебрать. Вот проспитесь, и, глядишь, к утру дела наладятся.

— Правда? — Эббот вцепился в меня крепче. — Вы так думаете? А то я боюсь, что тут уже ничего не исправить.

Мне стало любопытно, сколько же он сегодня просадил.

— А вы попробуйте больше не играть на деньги.

— Моя беда не в этом, Марвуд.

— А в чем же?

Эббот проигнорировал мой вопрос и лишь туманно заметил:

— А ведь начиналось все совсем не так.

— А потом вы велели принести вино и кости — и понеслось?

— Это не я велел! — Внезапно оживившись, Эббот вскинул палец вверх. — Не я, а он.

Между тем мы приблизились к воротам Темпл-Бар: в этом месте дорога, ведущая в Сити, сужалась. Шум повозок и крики здесь звучали особенно громко. А вот и «Таверна дьявола». На другой стороне улицы стояла Западная церковь Святого Дунстана, а за ней располагался Клиффордс-инн. С этой частью города у меня были связаны неприятные воспоминания, и я не хотел тут задерживаться.

— Кто — он? — прокричал я Эбботу в ухо. — Кто велел принести кости?

— А-а. Вот. Арапчонок.

— Арапчонок? — На секунду я подумал, что он имеет в виду моего слугу Стивена. Но какое отношение тот может иметь к игре в кости? Что за нелепость! — О чем вы говорите? Какой арапчонок?

Эббот резко остановился и так широко махнул рукой, что едва не стукнул меня.

— Этот. Вот, глядите.

Он разразился хохотом, а потом отвернулся, и его вырвало в третий раз.

Наконец я заметил знак над домом, мимо которого мы проходили. Действительно, там висел грубо вырезанный из дерева арапчонок с трубкой во рту. В окне рядом с дверью я увидел горящие свечи. Внутри находилась лавка, где торговали курительным и нюхательным табаком.

Снова погрузившись в меланхолию, Эббот со вздохом сообщил:

— Вот. Здесь я и живу.

Параллельно лавке тянулся коридор. Втащив меня внутрь, Эббот зашагал быстрее, совсем как усталая лошадь, завидевшая конюшню. Пришла моя очередь спотыкаться: не зная дороги, я брел в темноте наугад, к тому же под ногами было скользко. Наконец мы остановились возле двери слева. Эббот забарабанил в нее обеими руками.

— Служанка — ленивая потаскуха, — ругался он. — Давно подумываю ее выгнать.

Через некоторое время Эббот устал молотить в дверь и бессильно прислонился к косяку.

— Выпьем винца, — снова взбодрился он. Как пес возвращается на блевотину свою^[3], так и пьяный снова и снова возвращается к теме, интересующей его больше всего. — Сейчас пошлю в таверну. Отпразднуем наше прибытие.

— Хватит на сегодня вина, — возразил я.

— Марвуд, вы верите в прощение?

— Что вы сказали?

— Если человек ракса… рас-ка-и-ва-ет-ся в том, что совершил, искренне рас… раскаивается, разве он не заслуживает прощения? Конечно заслуживает, так ведь? Это и ребенку известно.

Послышался скрип отодвигаемых задвижек. Затем по ту сторону двери сняли засов.

— В Молитвослове сказано: «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Так-то, Марвуд. — Эббот принялся теребить меня за рукав. — Мне надо с вами поговорить, — с неожиданным пылом объявил он. — Мне нужен совет. Умоляю, обещайте, что поможете.

Тут дверь приоткрылась. Из передней на нас глядела служанка крупного телосложения и необычайно высокого роста. В полумраке трудно было как следует разглядеть ее лицо, однако что-то в нем показалось мне знакомым, хотя раньше я эту женщину определенно не встречал. На ней был длинный затрапезный передник.

— Будь добра, не смотри на меня так сурово, — выговорил Эббот, протягивая к ней руку. — Я этого не потерплю, ясно тебе? Я тебя высеку, женщина, если и дальше будешь ходить с такой унылой миной.

Она резким рывком распахнула дверь во всю ширь. Эббот рухнул в переднюю и распластался на полу. Снаружи торчали только ноги в туфлях.

— Ваш хозяин малость перебрал, — обратился я к служанке. — Возьмите его за одну руку, а я за другую. Отнесем его в постель.

— Ну уж нет, — ответила женщина. — Еще чего не хватало.

Не поднимая головы, Эббот встал на четвереньки самостоятельно. Служанка схватила хозяина за ворот камзола и резким, мощным рывком втащила в переднюю. Он оглянулся на меня и невнятно выговорил:

— Простите.

Я не знал, к кому обращается Эббот: ко мне или же к кому-то другому.

А женщина захлопнула дверь прямо у меня перед носом.

Примечания

3

Притч. 26: 11.