Эффект Грэхема

Эль Кеннеди (2023)

У Джиджи Грэхем три цели: попасть в женскую национальную сборную по хоккею, выиграть олимпийское золото и выйти из тени своего знаменитого отца. Пока все хорошо, за исключением двух мелочей. Точнее, только одно из этого мелочь, а вот второе— серьезное препятствие. Она должна подтянуть навыки игры за сеткой… и ей нужна помощь Люка Райдера. Райдер ростом под два метра, хорошо сложен, самоуверен, груб… и чертовски сексуален. А еще его университет слился с Брайаром, и хоккейная команда может быть только одна. Новые сокомандники ненавидят друг друга. Что еще хуже, Райдер—капитан и претендует на место тренера в лагере легендарного Гаррета Грэхема. Но при первой встрече производит на него ужасное впечатление. Очень кстати, что дочери Гаррета нужна помощь. Он потренирует ее, она замолвит за него словечко перед отцом — идеальный план. Единственная проблема? Химия между ними. Напряжение пронизывает до костей и кружит голову… Они играют в опасную игру, но, возможно, риск того стоит.

Глава двенадцатая

Джиджи

Дорогуша, ты играешь в хоккей за «Брайар»

Миллер Шулик сжимает меня в объятиях, прижавшись лбом к моему плечу.

— Я буду по тебе скучать, Джи.

Мы с ним пристроились на краешке дивана в гостиной, а вокруг бушует вечеринка. Точнее, до стадии бушевания она еще не дошла — Трагер до сих пор в рубашке. Как только он ее сорвет (издавая при этом жуткие вопли и поколачивая себя в грудь, как Тарзан), значит, пора по домам — именно так все обычно и происходит.

Впрочем, может сегодня все закончится по-другому. Электронная рассылка Чада Дженсена успела омрачить настрой. Последние сорок минут большинство парней исходят желчью насчет итогового состава команды. Как минимум десять человек в него не вошли, и некоторые из них так расстроились, что ушли. Обняли Миллера на прощание и мрачно побрели прочь с вечеринки. Я им сочувствую.

У противоположной стены стоит Кейс в компании Уитни. В руке у него пластиковый стаканчик разбавленного бочкового пива, и он потихоньку его поцеживает, пока Уитни о чем-то болтает. Взгляд голубых глаз то и дело устремляется в моем направлении.

— Ох, я тоже буду по тебе скучать, Шу. Ты уверен насчет Миннесоты? — мне приходится кричать ему прямо в ухо, иначе он ничего не услышит поверх ревущего из колонок рока.

— В прошлом году они выиграли «Замороженную четверку». Конечно, уверен. — Он с грустью пожимает плечами. — Кроме того, перемены к лучшему. Мне правда хочется начать все с чистого листа.

Меня всегда восхищало умение Миллера адаптироваться к любой ситуации. Сама я не люблю перемены и предпочитаю стабильность. Привыкнув к месту, человеку или образу жизни, я чувствую себя настолько комфортно, что с удовольствием целую вечность ничего бы не меняла.

Вот только так не бывает, и меня это страшно злит.

— Джи, давай, выпей с нами, — зовет Кейс.

Миллер тянет меня за руку с дивана.

— Пойдем. Мне надо долить, а тебе — налить. — Он многозначительно поглядывает на свой пустой стаканчик, потом на мои пустые руки, и я ухмыляюсь в ответ.

Нам удается избежать столкновения с четырьмя его сокомандниками, ввалившимися в комнату, — от них несет травкой. Вечеринка наполовину проводится в доме, наполовину — на улице. В начале вечера, когда мы еще сидели снаружи, меня просто поразило, сколько там было косяков. Хотя, наверное, в эти выходные парни могут расслабиться, учитывая, какую недельку им устроил Дженсен.

При нашем приближении Кейс резко отворачивается, и сначала я думаю, что он намеренно встал ко мне спиной, а потом осознаю, что у входа в дом началась какая-то движуха. Трагер с кем-то спорит.

Мы с Миллером переглядываемся.

— Не нравится мне это, — вздыхает он.

Выхожу за ним в коридор, а там… да, мне это тоже совершенно не нравится. На крыльце столпились хоккеисты, а именно — хоккеисты из «Иствуда». Беккетт Данн — красавчик-блондин, которого Камила, пуская слюни, сталкерит в соцсетях с тех самых пор, как увидела на тренировке, — держит ящик с двадцатью четырьмя бутылками местного лагера.

Кто-то успевает выключить музыку, так что теперь я слышу каждое слово.

— Серьезно, мы пришли с миром, — восклицает Беккетт, и взгляд серых глаз совершенно искренний.

— Так заберите свой мир и проваливайте отсюда на хрен, — огрызается Трагер.

— Расслабься, — встревает Кейс, положив руку Трагеру на плечо. Он подходит ближе к вновь прибывшим, настороженно кивает им. — Привет. Как дела?

Я пытаюсь разглядеть, кто там стоит за широкоплечим Беккеттом, кто еще решил так беспардонно заявиться на вечеринку. Не знаю почему, но удается разглядеть только Райдера. Хотела бы я знать, что он обо всем этом думает, раз уж он у них главный. Искоса посматриваю на него. Он стоит на крыльце, у самых перил, и вид у него скучающий. Так и должно быть.

— Как я уже сказал твоему парню, мы принесли оливковую ветвь, — сообщает Кейсу Беккетт.

— Как я уже сказал, отвалите, — рычит Трагер.

Вперед выходит Шейн Линдли, и происходящее явно начинает его раздражать. На этой неделе я изучила ребят из «Иствуда» и начала узнавать их в лицо. Линдли высокий, темноволосый и привлекательный, Данн — высокий, светловолосый и не менее привлекательный.

— Слушайте, парни, мы знаем, что вы видели список. Мы здесь, потому что дальше надо двигаться вместе, мы должны стать одной командой, понимаете? Не знаю, как принято у вас в «Брайаре», но в «Иствуде» мы побеждали командой, проигрывали командой и праздновали командой.

— Здесь то же самое, — неохотно соглашается Кейс.

— Да ладно, Кей, — встревает мрачный Трагер. — Не будем же мы тусоваться с этими чуваками. — Он едва удостаивает взглядом нарушителей спокойствия. — Они обошли нас в стартовом составе.

— А вы обошли нас в общей сложности, — огрызается кто-то из иствудских парней.

Присмотревшись, понимаю, что как раз с ним Джордан подрался в первый же день лагеря. Зовут его, кажется, Рэнд, и что-то мне подсказывает, что он — этакая иствудская версия Джордана. Такая же грубая ухмылка. Такие же алые от гнева щеки. Он, как и Трагер, напоминает раскаленный добела провод, готовый взорваться в любой момент.

— Это не считается, — бормочет Трагер. — Вы украли наши чертовы места.

— Знаете что? — теперь и Линдли становится скучно. — Проехали. Приятного вечера, дамы.

— Нет, подождите, — окликает их Кейс. — Заходите уже. Выпивки на всех хватит.

Я всеми силами пытаюсь скрыть удивление, а Уитни восторженно наблюдает, как не меньше восьми новых игроков входят в дом.

— Должно быть весело, — бормочет она.

Райдер идет последним. На нем джинсы и серое худи, а лицо ничего не выражает, хотя синие глаза изучают все вокруг. Уверена, он четко осознает все происходящее. Он, конечно, не оголенный провод, как его сокомандники, но всегда держится наготове.

— Жизель, — тянет он, кивая мне.

Кейс щурится.

— Не наглей, — предупреждает он Райдера.

Тот только усмехается и проходит мимо него по направлению к кухне. Я настороженно посматриваю на Кейса.

— Уверен, что это хорошая идея?

— Видимо, скоро выясним.

Восемью игроками дело не ограничивается. Со временем подтягиваются и другие парни из «Иствуда», а с ними — несколько моих сокомандниц. Камила приходит в облегающем красном платье и в компании какого-то парня из баскетбольной команды. Сообразив, что здесь Беккетт Данн, а она не может пофлиртовать с ним в присутствии своего кавалера, она тотчас же надувает губы.

Я пишу Диане и Мии — узнать, не хотят ли они прийти. У Мии другие планы. Диана отказывается, потому что смотрит «Интрижка или судьба», а еще она только что сделала маску из горохового пюре с углем — видимо, новая косметическая процедура. Подумав, решаю ничего не говорить насчет угля и гороха. Мне многое нравится в Диане, в том числе — ее умение наслаждаться собственной компанией. В наше время такое редко случается.

Потягивая водянистое пиво, болтаю с Миллером и Уитни, но сама держусь настороже. Вся эта ситуация не внушает мне доверия. Целую неделю эти парни дрались за места в команде. Эхо неприязни так и витает в воздухе, будто радиационное облако после взрыва ядерной бомбы. Даже когда они пьют, танцуют и передают друг другу косяки, четко чувствуется раздел между двумя группировками.

Как минимум два часа все спокойно. Когда в доме становится слишком душно, я выхожу во двор подышать. Несмотря на отсутствие разрешения, кто-то разжег на самом краю двора костер — явно ближе к ограде, чем следует. Если бы моя мама его увидела, у нее бы сердечный приступ случился.

Едва меняется направление ветра, меня внезапно окатывает волной дыма, да так, что глаза слезятся. Я принимаюсь пятиться назад и врезаюсь в твердую стену.

Удивленно поворачиваюсь и тут же понимаю, что пресловутая стена — на самом деле грудь Райдера. Господи боже. Этот парень из одних мышц состоит.

— Извини.

— Да ничего страшного. — Он указывает на стоящего рядом с ним парня. — Ты ведь знакома с Шейном?

— Официально нет, — протягиваю руку. — Я Джиджи.

Рукопожатие с Шейном несколько затягивается, и взгляд у него становится томным.

— Сокращение от «Жизель», верно?

Я отдергиваю руку и сердито поглядываю на Райдера.

— Вообще-то нет. Нет и еще раз нет. Просто вот этот король выпускного — настоящий кретин.

Шейн хохочет.

— Вы только посмотрите, — теребит он своего друга. — У вас уже личные шутки есть. Просто очаровательно!

Райдер сверлит его взглядом.

— Линдли! — кричит кто-то от костра. — Дай зажигалку!

— А, мне пора, — жизнерадостно восклицает он и подмигивает мне. — Рад знакомству, Жизель.

— Посмотри, что ты натворил, — поворачиваюсь я к Райдеру. — Все твоя вина!

— Никак не могу поверить, что твое имя не сокращение, — пожимает плечами он.

— Не сокращение, правда. Это все папина заслуга. Он меня так назвал. Мама выбирала имя моему брату, и вот она-то выбрала нормальное.

Несколько секунд Райдер молча наблюдает за пламенем красно-рыжих искр. Потом смотрит на меня.

— Ждешь нашего тайного занятия завтра?

— Зачем ты все опошляешь?

— Я вообще ничего подобного не делаю. Думаю, проблема в тебе.

Господи, может, он и прав. Еще недавно я валялась на ковре и страдала, а теперь мой мозг настроен на секс — двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Вчера вечером я довела себя до разрядки дважды, пока смотрела, как парочка из «Интрижка или судьба» трахается в Сахарном номере. Дурацкие реалити-шоу с дурацкими красавчиками и их лоснящимися телами.

Не знаю, что заставляет меня остаться с Райдером. Я могла бы уйти, присоединиться к Кейсу с Миллером, головы которых видны в кухонном окне. Могла бы найти Уитни и Ками, которых поглотила вечеринка.

Но все-таки я остаюсь снаружи — смотреть на огонь вместе с Райдером.

— Эта гребаная штука пожароопасна, — замечает он, критически оглядывая костровую яму. — Один порыв ветра, и вся изгородь загорится.

— Ты прямо как моя мама. Она как-то посмотрела сериал про пожарных по телевизору и теперь постоянно твердит о пожарной безопасности. Папа считает, что это «мило». — Я сгибаю пальцы, изображая кавычки. — Мы с братом считаем, что так и рехнуться можно. Она купила складную канатную лестницу, достающую до верхнего этажа нашего дома, — «на всякий случай». К ней прилагается корзина для домашних животных, с помощью которой можно спустить собак на землю. Я ей и говорю: мам, Коротышка и Бержерон^[26] ни за что добровольно не сядут в эту штуковину. Если что, лучше попробуй забросить их из окна прямо в бассейн.

Райдер таращится на меня.

— Что?

— У тебя собак правда зовут Коротышка и Бержерон?

— Да. Тебя что-то не устраивает?

— В некотором смысле.

Я только закатываю глаза.

— Обсуди это с моим отцом. Мы уже определились, что имена он выбирать не умеет.

— К слову, об этом… Как продвигается моя рекламная кампания?

— Мы с ним сегодня еще не разговаривали, но не переживай, в следующий раз непременно осыплю тебя комплиментами.

От костра доносится громкий смех, и, присмотревшись к тому, что там происходит, я с изумлением понимаю, что кое-кому хватило храбрости преодолеть невидимый рубеж между «Иствудом» и «Брайаром». Смельчаком оказался не кто иной, как Уилл, который теперь расслабляется в компании Шейна, Беккетта и еще двух парней, которых я не знаю по именам. Он фыркает в ответ на какую-то реплику Шейна, но добродушие и веселье длятся недолго. Уилл еще смеется, а кто-то из друзей уже оттаскивает его от иствудских игроков.

Райдер это тоже заметил и теперь ворчит себе под нос.

— И как все это должно разрешиться, капитан? — подначиваю я, не в силах удержаться. — Такое ощущение, что у вас тут патовая ситуация. Никто не собирается уступать.

— Вы уступаете, — замечает он.

— Я к этому вообще отношения не имею.

— Конечно, имеешь. Ты играешь в хоккей за «Брайар».

— Дорогуша, ты играешь в хоккей за «Брайар».

Он кривится.

Меня это просто в восторг приводит.

— А-а-а, тебе ненавистно такое слышать, да? — посмеиваюсь я. — Меня прямо-таки утешает знание того, как тебе здесь плохо. Кстати, а почему ты не перевелся?

Ответить он не успевает. Из открытых задних дверей дома доносятся громкие крики.

Ну конечно.

Что-то подобное должно было случиться. Странно, что только сейчас, а не раньше.

Вбежав внутрь, застаю кулачный бой в полном разгаре, прямо посреди комнаты. Дерутся Трагер и тот парень, Рэнд, кто же еще. Сцепились они не на шутку, и снова никто не пытается их разнять.

— Все еще думаешь, что это смешно? — брызжет слюной Трагер и врезает Рэнду кулаком по щеке.

Рэнд запрокидывает голову, но не отступает ни на шаг. Бросается на Трагера, и, сцепившись, они вдвоем летят на жесткий деревянный пол. Рэнд врезает Трагеру в нос, я слышу тошнотворный треск ломающейся кости, и у Трагера из ноздрей идет кровь. Толпа вокруг взрывается одобрительными воплями, заглушая музыку, которая по-прежнему орет из колонок.

— Из-за чего они дерутся? — шепотом спрашиваю подоспевшую Камилу. Выражение лица у нее встревоженное.

— Этот парень из «Иствуда» пошутил, что Миллер переводится, потому что струсил и не стал дожидаться, попадет ли в команду. Тут Джордан и слетел с катушек.

Трагер меж тем успел оседлать Рэнда и теперь таращится на него сверху вниз. Улыбка у него кровавая, а взгляд — безумный и почти животный.

— Хочешь поговорить о команде? «Иствуд» — отстой. Дженсен включил вас в состав, потому что ему вас жалко, у вас весь колледж ко дну пошел.

— Да мы лучше вас всех, вместе взятых, — орет Рэнд и тут же получает по зубам от Джордана.

Я протискиваюсь вперед, к Кейсу.

— Давай же, Кейс. Останови все это.

— Не знаю, стоит ли, — мрачно отвечает он. — Может, им надо выпустить пар и успокоиться.

Я же вижу, что этим дело не ограничится. Эти парни будут биться до смерти, если их не остановить. И меня эта драка веселит гораздо меньше, чем остальных гуляк, — многие кричат и подначивают драчунов, а некоторые еще и на телефоны снимают.

— Кретин ты сраный, — ревет Рэнд. Ему удается перекатиться и выбраться из-под Джордана, даже вскочить на ноги. — Вы все просто кучка придурков из Лиги плюща, возомнивших о себе невесть что.

— Я не виноват, что вы все нищие, — ворчит Джордан, тоже вставая на ноги.

— Да пошел ты! — И Рэнд снова бросается на Трагера.

Раз от Кейса никакого проку, я хватаю Райдера за руку. Он такой высокий, что мне приходится голову запрокинуть, чтобы посмотреть ему в глаза. Они совсем потемнели, а взгляд такой, будто он сейчас кого-нибудь убьет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

26

Патрис Бержерон-Клири — канадский хоккеист, центральный нападающий и капитан клуба Национальной хоккейной лиги «Бостон Брюинз». В составе сборной Канады становился олимпийским чемпионом в 2010 и 2014 годах, чемпионом мира в 2004 году. Обладатель Кубка Стэнли. Член «тройного золотого клуба».