Скамейка для влюбленных

Элизабет Пауэр, 2013

После тяжелой болезни Маджента многое забыла, но, увидев широкоплечего красивого мужчину, она сразу вспомнила его имя – Андреас Висконти – и то, что он отец ее ребенка. Однако Андреас не рад встрече. В чем она провинилась перед ним? Постепенно Маджента получит ответы на все свои вопросы.

Глава 2

Пока Маджента в такси ехала домой, ее голова была заполнена сменяющимися образами. Когда она наконец расплатилась с водителем и добралась до своего убежища — ванной, калейдоскоп образов приобрел некоторую форму.

Она встречалась с Андреасом. Смеялась вместе с ним. Занималась с ним любовью. Где — не важно… Тогда это не было важно. Прижав руку к глазам, Маджента, прерывисто дыша, вспомнила о жаркой, отчаянной страсти. Только почему отчаянной? Она покачала головой, пытаясь заставить себя вспомнить. Она должна вспомнить…

Был большой мужчина. Хмурый… Отец Андреаса! И Мария… Мария была его бабушкой! Но откуда такое дурное ощущение? Маджента помнила, что чувствовала себя последней дрянью. Был крик… Андреас кричал на нее. Он обвинял ее том, что она пустоголовая и циничная. Говорил, что она такая же, как ее мать.

Ее стошнило. Маджента вытерла рот тыльной стороной ладони и в первый раз порадовалась тому, что Тео проводит каникулы в доме ее двоюродной бабушки. Она испугала бы сына, если бы он увидел ее в таком состоянии.

Обхватив себя руками, женщина ощутила тоску по мальчику — такую же острую, как в тот день, когда она вышла из комы и обнаружила, что из жизни выпали два месяца и ребенок, которого она, помнится, носила. Но она не потеряла его…

Ее овдовевшая двоюродная бабушка, Джоузи Эштон, принесла восьминедельного крошку-сына в госпиталь и положила ей на грудь. Дорогая двоюродная бабушка, которую Маджента не видела до этого по крайней мере лет десять. Именно она резким окриком оборвала истерику ее матери, когда на ту одновременно свалились больная дочь и внук — для Дженетт Джеймс это оказалось слишком много.

Маджента зарыдала. Как она могла забыть отца своего ребенка? Ведь от этого страдает ее сын. Это мучило молодую женщину больше всего. За что она так наказана? Что она сделала?

«Ради всего святого, думай!» — твердила она себе в отчаянных попытках найти ответы на мучившие ее вопросы. Но шлюзы памяти, которые начали было приоткрываться, закрылись снова.

На следующей неделе, приехав на собеседование, Маджента чувствовала себя измученной.

— Вы указали в резюме, что закончили колледж, но в течение четырех лет постоянно нигде не работали, — сказала старшая из двух женщин.

С ними также сидел мужчина средних лет, который неожиданно вклинился с вопросом:

— Чем вы в это время занимались?

— Растила сына, — ответила Маджента, радуясь тому, что произнесла это без задержки. Это было особенно ценно сейчас, поскольку у нее появилось чувство, что она встретилась с инквизицией.

Маджента претендовала на должность помощника менеджера по маркетингу в стремительно развивающейся сети отелей, поэтому она серьезно отнеслась к своему внешнему виду. Волосы ее были подняты вверх и уложены в пучок. Маджента надела серый костюм, бордовую блузку и шелковый полосатый шарф таких же цветов.

Молодая женщина жаждала заполучить это место, чтобы рассчитаться со стремительно растущими долгами, сохранить квартиру и дать своему ребенку все то, чего сама была лишена. Она решила не говорить о себе ничего лишнего, когда подала заявку на эту должность три недели назад. Маджента была уверена, что причина, по которой ей не удалось до сих пор получить работу, кроется в ее откровенности. Но эта должность была словно создана для нее.

Женщина постарше по другую сторону стола не делала секрета из того, что она отдает предпочтение Мадженте.

— А для вас не составит проблемы отдавать все силы работе и одновременно заниматься воспитанием пятилетнего ребенка? — спросила более молодая светловолосая женщина по имени Лана Барлифорн. — Он, должно быть, недавно пошел в школу…

— Чуть больше года, — сказала Маджента, гордясь тем, что ее мальчик очень смышлен для своего возраста. — И у меня есть надежная помощница.

Она не собиралась подробно рассказывать им о двоюродной бабушке Джоузи, которая продемонстрировала им с Тео, что такое любовь без всяких условий.

Ее ответы, казалось, понравились женщинам, потому что старшая из них стала объяснять, что менеджер по маркетингу, на которого Маджента будет работать, находится на конференции. Готова ли она на этой неделе встретиться с ней?

Удалось!

— Конечно, — спокойно подтвердила Маджента, надеясь, что она не выглядит чересчур счастливой.

Она пыталась сконцентрироваться на том, что говорят женщины, и скрыть улыбку от уха до уха, когда дверь офиса открылась. Она невольно повернула голову и увидела высокого мужчину в безупречном темном костюме.

Андреас! Маджента испугалась, что произнесла это имя вслух, однако с ее губ не слетело ни звука.

«Что он здесь делает?» — в ужасе спросила она себя. Почему он вошел в офис так, словно у него есть на это все права?

— Мистер Висконти… — Женщина постарше выглядела удивленной. — Это мисс Джеймс, — объяснила она. — Мы как раз заканчиваем собеседование.

— Я знаю.

Глубокий голос звучал спокойно. По-деловому.

Но Андреас даже не посмотрел на нее, и Маджента решила, что он пока не понял, что речь идет о его бывшей любовнице.

— Именно поэтому я зашел.

Его неожиданное появление вызвало у Мадженты шок, а затем он взглянул прямо на нее. Пронзительные голубые глаза встретились с потрясенными бархатисто-карими.

— Мистер Висконти — глава нашей компании, — пояснил кто-то из женщин. Голос ее доносился до Мадженты словно издалека.

Глава компании? Неужели такое может быть?

— Мы все его подчиненные, — сказала Лана Барлифорн, которая, похоже, глаз не могла отвести от него. — Ему принадлежит решающее слово во всех вопросах…

— И я боюсь, эта должность уже занята, — прервал ее Андреас.

— Но мы думали… — встряла Лана, его явная обожательница.

— Это мисс Николс, вторая претендентка на эту должность, — холодно проинформировал Андреас. — Я уже говорил с…

Онемевшая Маджента услышала, что он успел переговорить с менеджером по маркетингу, и та рада принять на работу другую кандидатку.

— Понятно, — кивнула Лана.

И вдруг, сквозь нарастающее смятение оттого, что она потеряла работу, которая была практически у нее в руках и на которую Маджента так рассчитывала, она ясно увидела то, что — как ни удивительно — не разглядела с самого начала.

Андреас знал, что она здесь. Возможно, изучил список претенденток, прежде чем зайти сюда. Он заранее решил не предоставлять ей работу.

— Мисс Джеймс, — женщина, чье расположение Маджента успела завоевать, взмахнула руками, — что я могу сказать? Думаю, мы должны перед вами извиниться.

«За что?» — подумала Маджента, испытывая боль и гнев. За то, что она позволила себе надеяться? За то, что мечтала исправить затруднительное финансовое положение и сохранить свою квартиру? За то, что впереди ее снова ждет бесконечная череда работ, которые плохо оплачиваются? Возможно, у этих людей нет счетов и долгов, с которыми предстоит рассчитаться, но у нее-то они есть! И теперь из-за того, что она хотела получить должность в компании, подчиняющейся мужчине, который ненавидит ее, долги так и останутся долгами.

Не заботясь больше о том, какое впечатление она производит на окружающих, Маджента вскочила и обратилась к женщине постарше:

— Да, вы обязаны передо мной извиниться. Мне пришлось взять отгул за свой счет, чтобы прийти на это собеседование. Вы так ведете все свои дела? Тогда я нисколько не удивлюсь, если собирающиеся въехать в ваши отели гости обнаружат, что их номера уже заняты.

Несмотря на резкие слова, Маджента испытывала жалость к своим собеседникам, особенно к старшей женщине, вынужденной работать под началом властного и холодного босса. Ее ярость была направлена исключительно на Андреаса. Он, только он заслужил весь ее яд.

— Это все, что я хочу сказать, — произнесла Маджента. Кстати, говорила она, ни разу не запнувшись.

Она отвернулась, чувствуя, как к глазам подступают слезы от осознания того, что это означает для них с Тео.

— Мисс Джеймс, — окликнул ее Андреас.

Маджента проигнорировала обращение и направилась к двери, в которую она вошла всего полчаса назад, питая самые радужные мечты.

— Маджента!

Ему, судя по всему, было все равно, что подумают подчиненные, услышав, как он обращается к ней по имени. Образы из прошлого замелькали перед глазами Мадженты. Она вспомнила молодого решительного Андреаса, который отказывался подчиняться воле своего отца.

Его мягкий приказ — а это был приказ — остановил ее.

Она стояла спиной к нему, ощущая, как неистово бьется ее сердце. Голова Мадженты была поднята, она глубоко дышала, стараясь контролировать себя. Распрямив плечи под серебристо-серым пиджаком, она обернулась.

— Есть другая вакансия, — сказал Андреас.

Расстояние, разделявшее их, позволяло ему внимательно рассмотреть женщину. Холодные мужские глаза оценивающе пробежались по ее фигуре, и Маджента чуть не забыла, что они в офисе не одни.

Она вопросительно взглянула на него, но Андреас уже обратился к трем сотрудникам, которые молча наблюдали за происходящим.

— Все в порядке. Я справлюсь с этим сам, — сказал он.

Они покинули комнату.

Женщина помоложе кидала в сторону Мадженты кинжально-острые взгляды, та, что постарше, улыбнулась какой-то понимающей улыбкой.

— И что это за вакансия? — Губы Мадженты пересохли, когда она задала вопрос. В просторном офисе по соседству вдруг стало нечем дышать. — Или ты с какой-то целью решил меня остановить?

Андреас обогнул стол и прислонился к нему, скрестив на груди руки.

— Думаю, сначала нам надо поговорить, — заявил он.

— О чем? Почему ты уничтожил мои шансы на получение работы, на которую я так рассчитывала? — Боясь услышать ответ, она тем не менее продолжила: — Что я тебе сделала? За что ты меня ненавидишь?

Андреас негромко рассмеялся, но глаза его остались холодными.

— Садись, — велел он, подбородком указывая на свободное кресло.

— Я предпочитаю стоять, если ты не возражаешь.

Однако Маджента подошла ближе к креслу — достаточно близко для того, чтобы ухватиться руками за спинку.

— Как хочешь. — Он махнул рукой.

— Скажи мне, что я сделала. Я же сказала тебе, я не помню.

— Удобно.

— Это правда.

— Сомнительно.

Маджента опустила черные ресницы, казавшиеся угольными на фоне ее прозрачной кожи.

— Мы встречались… — На негнущихся ногах она обошла кресло и все-таки села.

Андреас цинично заметил:

— Ну, это уже прогресс по сравнению с тем, что ты говорила в баре. Но если память меня не подводит, мы не просто встречались.

Мадженту затопили образы. Срываемая одежда. Жадные поцелуи. Обнаженные переплетенные тела. Она в постели, отдающая себя этому мужчине.

Она покачала головой. Слезы навернулись ей на глаза. Она вспомнила, что так и не получила работу, которой упорно добивалась.

— Ты плачешь, — заметил Андреас, подходя к ней. — Мне всегда нравилось целовать тебя после того, как ты поплачешь. От слез твои губы становились невероятно мягкими и зовущими, — тихо добавил он.

Мадженту мучили чувственные картины прошлого. Ее тело не замедлило отреагировать.

— Я не плачу, — выпалила она, а затем неожиданно снова вернулась в прошлое и увидела себя, горько плачущую. Она рыдала, потому что должна была покинуть Андреаса. Но почему? — Я раздражена, сердита, унижена, но я не плачу. Если ты хотел причинить мне боль, это твоя проблема, не моя. Кстати, не означает ли это, что ты и раньше расстраивал меня?

Черты его лица застыли, усмешка коснулась губ.

— Я никогда не причинял тебе боль и уж тем более не доводил тебя до слез. Разве что в постели.

Постоянные напоминания Андреаса о связывавшей их когда-то страсти мешали Мадженте сосредоточиться. Возможно, это и было его целью. Из закоулков памяти вдруг всплыли звуки, которые издавала она, когда он дарил ей ни с чем не сравнимое наслаждение. Но было и другое. Вещи, которые она не хотела вспоминать.

— Твоя семья ненавидела меня! — воскликнула она.

— Это была моя семья.

— Особенно твой отец.

Лицо Андреаса стало непроницаемым.

— И не без причины, — негромко сказал он, — в конце концов.

Она хотела спросить почему. Почему он презирает ее? Но страх услышать правду останавливал молодую женщину.

— Как поживает твой отец? — спросила она.

— Он умер.

Тон Андреаса подразумевал, что она была причастна к его смерти. «О нет! Не может быть!» — подумала Маджента, содрогаясь от холода, которым веяло от мужчины.

— Он умер, — повторил он. — Ты знала бы это, если бы не была занята тем, что создавала себе имя.

— Но у меня было имя, Андреас. — Картины прошлого замелькали перед ее глазами. — И, насколько я понимаю, ты считал, что я заслужила то прозвище, которым наградила меня твоя бабушка?

Маджента контролировала свой голос, стараясь не выдать охватившую ее дрожь. И дело было не только в боли, которую вызывали обрывки воспоминаний о том времени. Ее привел в ужас холодный тон Андреаса, когда он говорил о смерти Джузеппе Висконти.

Она хотела спросить, что случилось, но опять струсила. Закрыв лицо руками, Маджента простонала, увидев промелькнувший как вспышка образ.

Зеркальные витрины и флюоресцирующий свет… Когда-то там висели занавески в красно-белую клетку и стояли свечи на окнах. На месте небольшого ресторана открыли интернет-кафе. Пару лет назад она обнаружила, что стоит у дверей, даже не осознавая, что делает. Тогда ее охватил холод.

Наблюдая за ней, Андреас нахмурился, а затем напомнил себе, что Маджента — хорошая актриса.

— Боюсь, на меня не произвели впечатления твои крокодиловы слезы, — сухо бросил он. Когда Маджента убрала руки, мужчина заметил темные круги у нее под глазами. Бледность ее кожи привела его в шок. — С тобой все в порядке? — спросил обеспокоенный Андреас.

— Со мной все нормально.

— Нет, не все. Думаю, тебе лучше пойти со мной. — Он потянул ее за локоть, заставляя встать.

— Куда ты меня ведешь? — слабым голосом спросила она, когда они зашли в лифт.

— Как я сказал, нам нужно поговорить. — Андреас нажал на кнопку.

Чувствуя облегчение оттого, что его рука больше не прикасается к ней, Маджента постаралась как можно дальше отодвинуться от его впечатляющей фигуры. На резко очерченных губах Андреаса появилась легкая улыбка, словно он знал, почему она так поступила.

— А я спросила, о чем мы будем говорить. — Маджента почувствовала, как краска возвращается на лицо, и смогла собраться с мыслями. — Ведь никакой другой вакансии нет, правда? Ты просто хочешь помучить меня за то, что я, по твоему мнению, сделала тебе в прошлом. Ладно, давай. Выплескивай!

По крайней мере, она наконец выяснит, что тогда произошло.

Андреас рассмеялся, но это был неприятный смех. Неожиданно — Маджента сразу встревожилась — он схватил ее за шарфик, намотал его кончик на палец и притянул женщину к себе.

— Это что, мода такая? — Андреас легонько подергал шарфик. — Или ты надела его исключительно для того, чтобы скрыть плотские аппетиты твоего нынешнего любовника?

— Как ты смеешь?! — Маджента сделала попытку оттолкнуть Андреаса, но обнаружила, что не в силах сдвинуть его с места.

— Я — смею, — протянул он и наклонил голову так, что их губы оказались всего в нескольких миллиметрах друг от друга.

Его глаза потемнели. От того, что Маджента в них прочитала, у нее перехватило дыхание. Она слышала размеренный стук сердца Андреаса.

Она не заметила, кто сделал следующее движение, но неожиданно их губы слились в жарком поцелуе. Ее руки обхватили шею мужчины, а его сильные руки прижали женщину к себе.

Мадженте снова было девятнадцать, ее сердце снова пылало, как костер, от ощущения свободы и восторга.

Андреас так неожиданно отпустил ее, что она чуть не ударилась о стенку лифта.

Застонав, Маджента прижала руку ко рту, борясь с приступом тошноты. Поцелуй высосал весь воздух из ее легких.

— Прости, но у меня сложилось впечатление, что ты хотела этого не меньше, чем я, — процедил Андреас сквозь зубы. — Даже когда ты спала с другим мужчиной, мои прикосновения не оставляли тебя равнодушной.

Трудно сказать, заслужила она это обвинение или нет, но руки у нее зачесались. Маджента сжала кулаки.

— Даже не думай, — предупредил Андреас, дыша так же тяжело, как и она.

Она была рада, когда двери лифта раздвинулись. Ей не требовалось приглашение, чтобы покинуть тесную кабину.

— Где мы? — требовательно поинтересовалась Маджента.

Прежде чем Андреас успел ответить, она сообразила, что они приехали на верхний этаж здания, откуда из широких окон открывался потрясающий вид на оживленные улицы.

— Ты плохо себя чувствуешь, — заметил Андреас, вставляя ключ в дверь своего кабинета. — Мне не хотелось, чтобы ты лишилась чувств от усталости или — как мне показалось — от недоедания.

— Спасибо, — резковато ответила Маджента.

Дыхание ее все еще не восстановилось после неожиданной и волнующей сцены в лифте. Или она ожидала поцелуя? Вопрос этот волновал и тревожил. Маджента быстро поняла: она хотела этого. Боже милосердный, она хотела, чтобы Андреас ее поцеловал!

Когда Андреас посторонился, пропуская ее в роскошно отделанный кабинет, Маджента присвистнула. Здесь все было потрясающим: блестящий паркетный пол, внушительный стол красного дерева, мягкие кожаные диванчики, раскидистые растения и огромные окна.

— Откуда все это? Ты сорвал джек-пот?

Она смутно помнила скромный ресторанчик его отца, в котором Андреас был мальчиком на побегушках. Как ему удалось возглавить сеть эксклюзивных отелей?

— Ты же знаешь, я никогда не полагался на случай.

Крупный куш. Эти слова всплыли в ее памяти. Кажется, она как-то произнесла нечто подобное, когда Андреас рассказывал, чем он намерен заниматься.

— Думаю, тебе надо глотнуть бренди, — сказал он, направляясь к бару.

— Я не пью. — Если в ее жизни и были факты, которые она не помнила, этот факт Маджента не позволяла себе забыть. — Я видела, что алкоголь делает с людьми.

Андреас кивнул, зная, что заставляет ее так говорить. История ее матери.

Маджента, будучи подростком, яростно боролась с материнскими запоями.

— В таком случае я пошлю за кофе. — Андреас поднял трубку и глубоким властным голосом отдал распоряжение. — Садись, — предложил он.

Маджента стояла, вспоминая первую чашку кофе, которую молодой Андреас когда-то приготовил для нее. Нынешнему же Андреасу достаточно сделать заказ, чтобы ему принесли кофе.

— Итак, что случилось? — спросила Маджента, возвращаясь к прежней теме разговора. — Ведь ты хочешь что-то рассказать мне, иначе не привел бы меня сюда.

Если, конечно, в его намерения не входит продолжить с того места, на котором они остановились в лифте. Разум Мадженты отрицал это, но ее тело, ее предательское тело приветствовало эту мысль.

— Ты в безопасности — если думаешь о том же, что и я, — произнес Андреас. Его заявление настолько поразило ее, что она опустилась на один из роскошных, располагающих к отдыху диванчиков. — Я не собираюсь целовать женщину, которая столь явно выразила свое отвращение ко мне, как это сделала ты в лифте. — Он неверно понял ее реакцию. — Мне повезло, когда дядя, которого я никогда не видел, умер и оставил мне три ресторана в Италии, — продолжал он.

— Значит, ты все-таки веришь в удачу? — спросила Маджента, напоминая ему о том, что он никогда не полагается на случай.

— Тот, кому повезло, должен суметь воспользоваться этим.

— И ты, разумеется, сумел.

— Это был тяжелый труд — заставить те рестораны работать, а затем открыть новые, в Штатах, где я прожил пару лет. Затем я все вложил в сеть небольших отелей. В конце концов я очутился здесь. Ничего нет невозможного, если человек готов упорно работать.

В его голосе прозвучала обвинительная нотка. Маджента парировала:

— И не ставить все на внешнюю привлекательность, в чем ты, похоже, меня обвиняешь.

Андреас посмотрел на нее в упор, но не стал это комментировать. Он подошел ближе.

— Расскажи мне о своем сыне, — без каких-либо преамбул предложил мужчина. — Это тебе не пикник — одной воспитывать ребенка.

Его слова что-то пробудили в ней, но что именно — Маджента не поняла. Она лишь ощутила неожиданный страх. У нее не было ни малейших сомнений в том, что, если бы Андреас узнал, что Тео его сын, он без колебаний попытался бы его отобрать.

— Что… что тебя интересует? — пробормотала она, опуская глаза, так что ресницы легли полутенями на ее нежные щеки. Заметил ли он, как она напряглась? Между густыми черными бровями Андреаса пролегла морщинка. Догадался ли он о ее нежелании обсуждать с ним сына и о причинах, вызвавших это нежелание?

— Рашфорд бросил тебя, когда ты была беременна?

Значит, он по-прежнему настаивает на том, что Маркус Рашфорд был ее любовником. Мысль о том, что она могла спать с агентом-эксплуататором, вызвала у Мадженты тошноту, хотя Маркус был весьма привлекательным молодым мужчиной. Но проще признать правоту Андреаса, чем объяснять ему, что отец — он.

— Если это заставит тебя испытать удовлетворение, поверь этому, — пробормотала молодая женщина.

Андреас скривил рот:

— Рашфорд хотя бы видится со своим сыном?

Губы Мадженты пересохли. Она взмолилась, чтобы как можно скорее принесли кофе. Ей необходимо было собраться с силами.

— Его зовут Маркус. Нет, он не видится с Тео.

— Что? Никогда?! — ужаснулся Андреас.

— Никогда, — подтвердила Маджента, решив положить конец этому разговору. — Насколько я пониманию, другой вакансии нет, — сменила она тему. — Ну, ты показал мне, как хорошо устроился. — Она встала. — И убедился, что ходившие обо мне слухи — правда. Думаю, мне пора. — Чтобы сохранить лицо, она повернулась к Андреасу и сказала: — Это была не единственная работа. У меня сегодня состоится еще одно собеседование.

Маджента не успела дотронуться до дверной ручки, когда мужской голос у нее за спиной уверенно произнес:

— Лгунишка. Я не стал бы тем, кем стал, если бы не научился разбираться в человеческих эмоциях. Женщина ни за что не сорвется так, как ты, если у нее есть на примете другая вакансия. Ты же связала все свои надежды с работой, которая тебе не по зубам.

Вот, значит, как он думает? Что она не справится с обязанностями помощника менеджера по маркетингу?

— Я так не считаю, — возразила она. — И я не сорвалась там, внизу, как ты воображаешь.

— В самом деле? — Уголки его губ тронула слабая улыбка. — Конечно, ты сделала все возможное, чтобы заставить меня поверить в твою избирательную амнезию. Тем не менее я знаю тебя, Маджента. И знаю очень хорошо. Я не забыл, как начинают блестеть твои глаза, когда ты бросаешь мне вызов.

Андреас приближался к ней с грацией хищника, и Маджента задрожала. Это не могло укрыться от его взгляда.

— Не говоря уже о том, что ты дрожишь, — добавил он, остановившись в нескольких дюймах от нее.

Маджента хотела запротестовать и сослаться на его бурное воображение. Но не смогла. Андреас догадался, что несколько секунд назад она солгала.

Он играет с ней, словно кот с мышью. Она почувствовала, как глаза снова начинает жечь от слез. Нет, надо выбираться отсюда, пока она окончательно не уронила себя в его глазах.

— Всего хорошего, Андреас.

Он заслонил дверь своим телом. У Мадженты не было возможности дотянуться до дверной ручки.

— Ты в самом деле думаешь, что я предложил тебе подняться сюда ради собственной забавы? — протянул он, поразив ее тем, что угадал ее мысли. Значит, он действительно хорошо знает ее.

— Ты не предлагал.

— Ладно, я привел тебя сюда, — согласился Андреас. — Но внизу ты едва ли отдавала себе отчет в том, что происходит.

Его глаза пытливо изучали ее лицо, словно ища на нем следы прежней слабости.

— Что еще ты хотел сказать?

Андреас усмехнулся и отодвинулся от двери:

— Все та же Маджента. Всегда спускает меня с небес на землю.

— Я спешу.

— Да, конечно, на другие собеседования. — Он насмешливо прищелкнул языком. — Несмотря на твои обвинения относительно моих скрытых мотивов, в компании действительно есть другая вакансия.

— В самом деле? — В сердце Мадженты появилась надежда, хотя она все еще смотрела на Андреаса с подозрением.

— Одна сотрудница берет длительный отпуск, — сообщил с гримасой Андреас. — Раньше, чем мы ожидали. Мы еще не нашли подходящего человека на эту должность.

— Ты предлагаешь ее мне?

Мадженту охватило облегчение. Означает ли это, что близится конец ее вечных страхов и тревог по поводу денег? Нельзя и дальше пользоваться щедростью Джоузи.

— Что тебя удивляет? Твое резюме выглядит многообещающе. Тебе не хватает опыта, но ты говоришь, что готова немедленно приступить к работе. Помощница, место которой я тебе предлагаю, будет четыре или пять месяцев ухаживать за своей матерью, которой предстоят операции. Кстати, это та самая женщина, с которой я был в баре в тот вечер. Я пытался убедить ее не оставлять работу так быстро, но в конце концов уступил ее пожеланиям. Короче говоря, Маджента, ты будешь работать на меня.

С ее губ сорвался полустон-полусмех.

— Ты шутишь? — Облегчение немедленно сменилось разочарованием.

— Я никогда не шучу, если речь идет о делах.

— Почему? Ты испытываешь ко мне антипатию, но хочешь принять меня на работу?

— Знаешь, я сам задавался этим вопросом, — признался Андреас.

Он придвинулся ближе и ухватил ее подбородок большим и указательным пальцами. От тепла его рук дыхание Мадженты пресеклось.

— И?.. — Вопрос прозвучал хрипло.

Она изо всех сил старалась не позволить ему оказывать на нее эффект, пыталась не вдыхать дразнящий запах его одеколона.

Он пожал плечами:

— Мне нужна помощница. Ты ищешь работу.

— Я ее почти нашла, пока не пришел ты и не сказал, что я ее не получу.

Андреас выпустил подбородок Мадженты, но продолжал смотреть ей в глаза:

— Ну, может, я испытываю мазохистскую потребность в том, чтобы ты работала на меня.

— И ты каждый день сможешь напоминать мне о том, как плохо я с тобой обошлась?

Если она плохо с ним обошлась. «Думай!» — мысленно приказала себе Маджента, но думать она не могла.

В смехе Андреаса послышалась ирония.

— Я же ясно дал тебе понять в баре, что твои поступки в прошлом не оставили у меня неизгладимых впечатлений.

— Вот, значит, как? — вздохнула Маджента, ощущая смутную тревогу. — Место, которое ты предлагаешь сейчас, очень ответственное, хотя ты считаешь, что мне недостает опыта. Почему ты уверен, что я справлюсь с такой работой?

— О, ты справишься, Маджента. Не сомневайся.

Андреас ничего не добавил, но что-то в его потемневшем взгляде заставило ее вздрогнуть. Женщине показалось, что он говорит не только о требованиях, предъявляемых к личной помощнице.

— Что ж, спасибо, но нет, — сказала она, отворачиваясь.

— Ты готова отказаться от работы, хотя нужно оплачивать аренду квартиры?

Маджента повернулась к нему. Слезы, с которыми она боролась, снова засверкали в глазах.

— Как ты узнал? — прерывисто прошептала она.

— Ты только что это подтвердила, — кивнул Андреас. — Не считая того, что один из моих коллег, который проводил с тобой первое собеседование, упомянул, что ты просила у него письмо.

— Письмо? — пробормотала Маджента и ощутила страх, сообразив, о чем идет речь.

Она выставила себя дурочкой на том, первом, собеседовании, заранее решив — по тому, как складывался разговор, — что ей предложат должность. Маджента испытала тогда несказанное облегчение и попросила письменно подтвердить ее прием на работу, чтобы она могла передать официальное письмо агентам владельца квартиры. Такому умному человеку, как Андреас, не составило труда догадаться, что это могло значить.

— Ты решил сыграть на том, что мне некуда податься?

— Я предлагаю тебе работу.

— Не такую, какую я хотела бы.

— Наоборот, Маджента. И учти, я не потребую от тебя того, что выходит за рамки твоих обязанностей. Это лишь твое предположение.

— Нет?

— Нет. Не пойму, отчего ты разыгрываешь оскорбленное достоинство, — заметил Андреас. — Ведь не в первый раз продаешься.

Было очевидно, что он никогда не устанет напоминать ей об этом. Маджента не сомневалась, что это единственная причина, по которой Андреас предложил ей работу.

— Я никогда не продавалась, — заявила она, стараясь не слушать тоненький ехидный голосок, спрашивающий, откуда она это знает. — Никогда, — повторила молодая женщина. — И я не продаюсь тебе, Андреас, — продолжила она.

Но ради Тео она уже приняла его предложение. У нее просто не было выхода.

Андреас удовлетворенно поджал губы. В этот момент в дверь постучали. Принесли кофе.

— Ну, поживем — увидим? — сказал он.

Оба понимали, что она вынуждена сдаться.