Братья Лэнгстром. Пробуждение Оливии

Элизабет О’Роарк (2016)

Жизнь Уилла Лэнгстрома полна забот, и появление проблемной студентки, которую перевели из другого университета, для него совершенно некстати. У Оливии острый язык и непростое прошлое, полное осколков болезненных воспоминаний и мешающее жить. Но девушка не примет помощь от самоуверенного, вечно недовольного тренера. И всё же Уилл не готов смириться с отказом. Он полон решимости спасти Оливию любой ценой… а также не поддаться влечению, которое может погубить их обоих.

Глава 9

Оливия

Начинается учеба.

Благодаря ей и изматывающим тренировкам по ночам я не просто засыпаю, а буквально проваливаюсь в кому, что идеально подходит в моей ситуации — как правило, переутомление отгоняет кошмары.

К началу каждой тренировки мои ноги отдохнувшие, и все же Уилл не становится от этого менее недовольным. Я бегаю хорошо, но он находит, к чему придраться. Несмотря на то что я намного быстрее остальных девчонок в команде, на каждом занятии он ищет поводы для критики: то ему не нравится длина шага и моя скорость на поворотах, то он заставляет меня бегать с чертовым метрономом после тренировки. Я выполняю каждое его гребаное требование, а он продолжает обращаться со мной так, словно я обуза, словно он тренирует меня исключительно из милосердия, к которому его к тому же обязали.

— Хорошая работа, — хвалит он Эрин и Бетси после занятия. Когда подхожу я, его улыбка исчезает. — Финальный рывок у тебя не вышел.

Черт, честное слово… Это уже ни в какие ворота.

— Ну, я все же пришла к финишу раньше других, — огрызаюсь я, — так что, наверное, у остальных он тоже не вышел.

Сбоку на его челюсти есть небольшая мышца, которая напрягается всякий раз, когда он взбешен. Я так хорошо с ней знакома, что она мне почти как родная.

— Если тебя не интересует улучшение своих показателей — освободи место для того, кто хочет учиться, — говорит он.

Я сглатываю ком в горле. Что бы я ни делала, я никогда не смогу угодить ему, потому что он просто хочет, чтобы меня здесь не было. С самого начала мое присутствие в команде его бесило, и ничто этого не изменит.

— Да ты был бы в восторге, если бы я ушла, верно? — отвечаю я. — По-видимому, я единственная в этой команде, кого вечно нужно исправлять.

Он раздраженно проводит рукой по волосам. Даже сейчас, в приступе гнева, я не перестаю подмечать в нем все новые черты… Его глаза ярко-голубые, как Карибы с открытки. Особенно когда он так злится.

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что я требую от тебя большего, потому что считаю тебя способной на большее? — резко спрашивает Уилл. — Все остальные здесь выкладываются по полной, но только не ты. Хочешь, чтобы я оставил тебя в покое и ты могла до самого выпуска просто плыть по течению, так ни разу и не заняв первое место, хотя ты знаешь, что это в твоих силах?

Сейчас он не нападает и не читает нотаций, а говорит со мной честно и открыто, и у меня возникает необъяснимое желание заплакать. Это мне не нравится, уж лучше гнев. Я понятия не имею, что делать с другими чувствами.

— Я иду в душ, — говорю я немного хрипло.

Он кивает с выражением недовольства и замешательства на лице. Возможно, даже беспокойства за меня.

Мне не нужно его беспокойство.

Господь свидетель: долго оно не продержится.

В четверг Ханна приносит огромную посылку от мамы, полную домашнего печенья, грильяжа и даже стопок четвертаков для прачечной.

— Фу, это сахарное. — Ханна бросает пакет печенья в центр стола. — Меня уже от него тошнит, а учеба только началась.

— По крайней мере, твоя мама присылает тебе то, что испекла своими руками, — замечает Николь. — Моя мама только что отправила мне упаковку Oreo. Как будто я не могу пойти в магазин и купить его сама.

Ханна протягивает мне пакет с печеньем, предлагая угоститься, но я сразу же передаю его Эрин, как будто могу отравиться, просто держа его в руках. От всего этого у меня пересыхает в горле, и я чувствую дурноту.

— Да боже мой, Финн, расслабься хоть немного, — ворчит Эрин. Она достает одно печенье и подносит к моему рту, но я уворачиваюсь.

— Не люблю сахарное печенье, — оправдываюсь я.

На самом деле это ложь. Что я действительно не люблю, так это тошнотворное чувство, которое вызвала у меня эта дискуссия, потому что это живое напоминание о том, что у других есть семья, которой они нужны.

— Прямо перед уходом я видела, как подружка Уилла шла в его кабинет, — говорит Николь с многозначительной улыбкой. Я раньше никогда не представляла Уилла с девушкой и… даже не знаю. Наверное, уж лучше она, чем я. — Похоже, у кого-то сегодня будет жаркое утро.

— Необязательно, — возражает Эрин. — Она ведь работает в университете: может, они просто встречаются за завтраком. Она привлекательная?

— Она же встречается с Уиллом. — Николь закатывает глаза. — Сама-то как думаешь?

Что я думаю — у девушки, которая станет с ним встречаться, должен быть заварной крем вместо мозгов. Плевать, насколько он горяч: никакая внешность не стоит того, чтобы терпеть его сволочизм.