Даргорея

Элеонора Гранде, 2022

Что делать, если мир даст однажды сбой, а сны обернутся явью, и человек окажется в месте, которого даже на карте нет? Ему придется перебороть свои страхи, чтобы противостоять злу, овладеть многими навыками предков, чтобы выжить. Как главной героине, попавшей в Даргорею. В мистическую страну-княжество, очень похожую на Северный Кавказ.Затерялась она среди гор. В краю, где небо усыпано тысячами звезд, а снежные шапки горных вершин вспыхивают мириадами бриллиантовых искр. Здесь волшебство живет в плавном девичьем танце и звонких струях водопадов. Драконы хранят равновесие мира. А древний артефакт «слеза-камень» исполняет любое желание того, кто его найдет.Эта фэнтезийная история, уходящая корнями вглубь веков, во времена язычества, когда ислам и христианство еще не пришли на Кавказ, но сохранившаяся в сказках и легендах, причудливым образом переплетается с жизненным опытом и воспоминаниями главной героини, нашей современницы.Лонг-лист XXIV Общенациональной литературной премии им. Бажова.

Глава 7. У реки

Низкий, бархатистый мужской голос с нотками суровости завораживал. Он казался мне знакомым и даже родным. Я слушала историю, по щекам катились слезы, оставляя горячие, мокрые дорожки. Капали на пересохшие губы, обжигая их. Я слизывала соленую влагу, но от этого становилось только горше. Из груди рвалось: «Я здесь! Вытащите меня отсюда. Я так замерзла, устала и хочу домой». Но что-то останавливало меня, какое-то неведомое мне доселе чувство. А последняя фраза мужчины и вовсе осадила желание выдать себя. «Они отождествляют меня с Изабеллой. Но думают, что эта девушка могла превратиться в нечисть, — мысли мелькали и жгли разум огненными всполохами озарений. — „А ведьм… во все века сжигали люди на кострах“. Так, кажется, Высоцкий пел? Вот-вот. Саван. Петроглифы с ритуалом жертвоприношения. Сложенные кострища на площадке башни. Кто эта девушка? Нет. Не выдам себя».

Голоса стихли. Слышны были удаляющиеся шаги и редкое фырканье лошадей. Я сидела тихой мышкой, скрючившись и боясь пошевелиться. Не знаю, сколько прошло времени. За ветками бредины был виден только краешек темной воды. Хотелось спать. Но я боялась провалиться в сон, ведь на рассвете погоня должна была, сделав круг, вернуться по берегу реки. Тогда меня точно обнаружат. Стараясь не шуметь, вынула из ножен кинжал и положила рядом: «Вот и твой черед пришел, друг мой кама». Все произошедшее не хотело укладываться в голове и поддаваться хоть малейшему анализу.

Рука затекла, находясь в одном положении, онемела. Немного развернувшись на спину, приподняла и начала разминать ее. Противные, острые иголки забегали, закололи изнутри. Растирая руку, стала разглядывать свое убежище. Глаза привыкли к темноте. Да и ночь сдавала позиции, борясь с приближающимся рассветом. Грот, видимо, вымывался рекой во время паводков. Глинистая земля с выступающими острыми камнями и переплетенными корнями деревьев была сырой и холодной. В дальней стене под корявым, торчащим корешком виднелась чья-то нора. В таких укромных местах строят себе домики ондатры и выдры. Глянула сквозь шторы из ветвей. Полоска воды, которую я могла разглядеть, заметно посветлела. По ней в сторону берега на спине плыл зверек, придерживая лапками большую серебристую рыбу. Выдра. Зверь хитрый и смышленый, немногие животные умеют на спине плавать. Добравшись до кромки воды, выдра перевернулась, ухватила половчее рыбину, юркнула в грот. Глазки-бусинки уставились на меня. Выпустив свою добычу, присвистнула, заверещала, приготовившись к прыжку. И вдруг… Да не выдра это вовсе, а старуха с морщинистым лицом и черными как смоль, бегающими глазами. Кинулась на меня, целясь острыми, мелкими зубами прямо в шею. И повисла на кинжале, хрюкая и ловя воздух ртом, как сом, выброшенный на берег.

— А-а-а, — захрипела она, пуская розовую пену изо рта. — Не дай мне умереть.

— Ты хотела убить меня, гам³⁴, — с трудом разлепив сухие губы, прошептала я.

— Я не трону тебя и смогу помочь. Знаю, как ты здесь оказалась, — молила древняя гам.

— Если я выну кинжал, погибнешь сразу, — пробормотала я, аккуратно укладывая старуху на землю.

— Достань свой оселок, — слабым голосом сказала ведьма, — обведи вокруг кинжала, потом резко выдерни его из тела и прикоснись оселком прямо к ране.

Так я и сделала. На моих глазах место, откуда я пару секунд назад извлекла клинок, затянулось, будто его и не было. Гам приподнялась и, прислонившись горбатой спиной к противоположной стене грота, уставилась на меня.

— Он волшебный? — вопрос сам сорвался с губ.

— Конечно, — скрипуче отозвалась ведьма. — Разве ты не знала, что оселок может и покойника поднять?

— Такое только в сказках бывает, помню, бабушка толковала все. Ты помочь обещала, так говори скорей.

— А что ты мне за это дашь? — ведьма хитро прищурилась.

— Что мне тебе дать? У меня и куска хлеба нет, — слова из бабушкиной сказки непроизвольно сорвались с моих губ.

— Отдай мне свой оселок, — захихикала гам, хищно оскалив мелкие острые зубы.

— Расскажи сначала, потом получишь. — Покрутила я перед ее носом точильный камень.

Старуха, не спеша, подвинула к себе рыбину. Длинным кривым ногтем сняла с красавца-лосося чешую, аккуратно вырезала полоски розовой мякоти со спины. Засунув руку в нору, достала мешочек, развязала, скрюченными пальцами вынула щепоть соли. Смачно причмокнула и посолила куски рыбы. У меня даже слюнки потекли, а желудок заурчал, требуя пищи.

— Есть хочешь? На, лови!

Подцепив ногтем длинную, истекающую прозрачным рыбьим жиром полоску кинула мне. Я поймала на лету и вгрызлась в тающую на языке мякоть. Ведьма ела не торопясь и лишь насытившись продолжила:

— Дорога жизни тебе предначертана, жрица, только помогая другим, поможешь себе. Но путь этот ты должна пройти сама, вобрав силы стихий. Долог или короток будет он, не ведаю. Одно знаю — ни по праву рождения природа дарами наполняет, все в руках человека. Смекалку прояви, навыки да уважение.

— Домой я хочу. Как мне выбраться отсюда? Гонятся за мной. Переплыть реку я не смогу, течение слишком быстрое, да и на другом берегу отвесные скалы, не взобраться. Как только, выйду из укрытия и пойду в лес по этому берегу, мой след учуют собаки. И меня схватят.

— Дай оселок. — Гам протянула свою костлявую пятерню.

— Ты еще не все мне рассказала.

— Давай! — Рука затряслась от нетерпения.

Вложила я в жаждущую ладонь точильный камень. Ведьма зыркнула на меня, прижала к губам оселок. Потом глаза прикрыла и зашептала что-то. Я сидела, затаив дыхание. Вскоре она попросила меня вытянуть ноги. Не открывая глаз, провела несколько раз оселком от ступней до бедер, продолжая что-то нашептывать.

— Твой след собаки не возьмут, — сказала старуха, открывая глаза и пристально на меня глядя. — Этой ночью наполнила земля тебя своей силой. Ты только попроси ее. Склонись, приложи к ней руки и моли о том, что нужно. Земля поможет тебе. А теперь торопись. Пойдешь по горе вверх через фруктовую рощу. На солнечном взгорье встретишь мою сестру. Она часто собирает там хворост. Скажешь, что поклон я ей передавала. Она знает больше меня. Спеши. Рассвет скоро.

— Спасибо, долгих тебе лет, — ответила, склонив голову.

Выбралась из своего ночного убежища. Оглянулась, хотела попрощаться. А там уж и нет старухи. Сквозь ветви бредины выдра сверкнула глазками-бусинками и скрылась в норе. Забрезжил рассвет, разгоняя ночные страхи. Позолотил небосвод. Окрасил облака румянцем. Вдохнула полной грудью свежий утренний воздух. Ополоснула в реке руки. Напилась от души кристально чистой и холодной речной воды, плеснула в лицо, смывая неуемное желание закрыть глаза и погрузиться в сон. С трудом взобралась на тропинку, бегущую вдоль берега. Склонилась, приложив к земле ладони, прошептала свою горячую просьбу. И кинулась бегом вверх по склону. Спотыкалась, сбивая ноги в кровь. Падала. Карабкалась, обдирая руки о камни и корни деревьев, выпирающие из земли. Цеплялась за ветки, пытаясь удержаться и не скатиться с горы. Когда лучи восходящего солнца стали пробиваться сквозь густую листву, упала на землю, хрипя и пытаясь отдышаться. Голова закружилась, и я провалилась в темноту небытия.

Примечания

34

Гам — персонаж нахских сказок, ведьма, может быть как старой, так и молодой, даже ребенком.