Значит, война!

Элен Форс, 2022

Марко Луккезе – сексуальный римлянин вне закона с курчавыми чёрными волосами и разноцветными глазами. Я объявила ему войну, ведь он решил превратить меня в куклу личного пользования. Вот только точа ножи и заряжая пушки я не учла, что этот Дьявол – глава старинного итальянского клана мафиози Ндрангета. Для него слово «нет» синоним «да», отказ он воспринимает как вызов. Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Первая встреча.

Я села в поезд несущий меня в ад в один из самых счастливых дней в моей жизни — в тот самый, когда мы приехали с родителями в Рим. Тогда, я еще мало что из себя представляла, хотела казаться старше и мудрее, чем есть на самом деле. Переезд в Италию был огромным событием, настоящим приключением.

Я много читала и представляла себя постоянно на месте главных героинь, желая пережить нечто подобное. Сейчас мне хочется дать себе несколько пощечин и привести в чувство, тогда в моей голове был ветер и наивное представление об окружающем нас мире. Я не слушала никого, полагаясь только на внутренний голос, не способный дать ни единого толкового совета.

Если бы я могла стать своим внутренним голосом и дать совет себе, я бы сказала: «Сиди с мамой и папой рядышком тихо-тихо, думай об учебе и не строй глазки Марко Луккезе.»

Прыгаю на месте от счастья. Жмурюсь. До сих пор не могу поверить, что стою в небольшой квартирке на окраине Рима. Нашей квартирке.

Пусть она небольшая и не с ремонтом мечты, но из нашего окна виден прекрасный сад и маленькие кафешки, где круглые сутки итальянцы пьют вино, болтая на своем красивом языке. Мне до упомрачения нравилось за ними наблюдать.

Папе предложили высокооплачиваемую работу в столице Италии с полным социальным пакетом. Родители долго думали и никак не решались, но потом пришли к выводу, что учеба в Риме обеспечит мне будущее. Это лучше образования в Калининграде. От таких предложений не отказываются, потому что они бывают один раз в жизни.

Я еще не была в школе и не видела своих одноклассников, но могла уже смело сказать, что мне обязательно понравится там. С раннего детства я была очень общительным и милым ребенком, с легкостью заводила новые знакомства, поэтому не боялась никакого языкового барьера и прочего, что могло помешать мне влиться в новый коллектив.

— Лилия, выйди, пожалуйста. — громкий голос мамы выдернул меня из мечтаний и заставил выйти в небольшой коридор, где родители стояли с высоким мужчиной и молодым парнем. Мама была учительницей и всегда говорила со всеми командным голосом, таким только делать объявления о наступлении войны. Мы всегда с папой просили её перестать так делать.

Рядом с мамой и папой стоял красивый итальянец, я сразу его узнала — видела на фотографиях, папин босс. Трудно было определить его возраст. Мужчина был высокий и статный со смуглой кожей и черными, непослушными волосами по всему телу. Даже на груди они кудрявились и так и норовились выбраться из-под белоснежной рубашки. Это придавало ему необузданности и сексуальности. Густые волосы на голове слегка тронула седина, но и она давала ему солидности. Этого мужчину ничем нельзя было испортить.

Я невольно сравнила его со своим отцом, и оценка была не в пользу родителя. Папа уступал ему по всем фронтам. Мне кажется, что все мужчины в родном моем городе уступали ему.

Меня больше заинтересовал высокий парень лет двадцати. При виде него меня бросило в жар и на щеках заиграл предательский румянец. Не нужно было вызывать гадалку и гадать на кофейной гуще, чтобы понять, что парень был сыном папиного босса. Он был моложе и красивее отца, смотрел на меня как на букашку, для него я была мелочь. Сколько же надменности было в его взгляде!

При виде такого красивого и брутального парня я растерялась, совсем не ожидала такой встречи и не была к ней не готова как внешне, так и психологически. На мне были старые джинсовые шорты и клетчатая рубашка, придающая мне деревенский вид.

Самым поразительным в его внешности были глаза. Они были разного цвета. Один был темно-зеленый с ореховой крапинкой, а второй ярко-голубой — пронзительный.

Я не знала итальянского и поэтому просто глухо выдавила из себя на английском:

— Добрый день!

Мужчины внимательно рассматривали меня, как будто я была товар на продажу. Это заставляло меня покрыться испариной от смущения. Всё тело сводило судорогой от смущения.

— Познакомьтесь, пожалуйста, это моя дочь Лили. Еще раз спасибо, что помогли устроить её в школу. — папа тоже говорил на английском, чтобы я понимала его. Перед переездом я начала изучать итальянский, но он все еще был на отвратительном уровне. — Лиля, поздоровайся, пожалуйста с господином Витторио Луккезе и его сыном Марко.

Коротко киваю, выдавливая из себя слабую улыбку, не решаясь еще раз посмотреть на исполина с разноцветными глазами по имени Марко. У меня дрожь в коленях от одного его имени. Мар-ко. Два слога, а сколько эффекта. Нельзя девочкам показывать таких парней, девичья сердца могут и разорваться.

Витторио Луккезе что-то сказал папе на итальянском и тот радостно заулыбался. Мне жутко хотелось сбежать из нашего маленького коридора к себе в комнату, где еле вмещались широкие плечи мужчин Луккезе, они смотрелись смешно в своей дорогой одежде на фоне скромных обоев в цветочек.

— Переоденься, пожалуйста, господин Луккезе приглашает нас в ресторан отпраздновать переезд. — шепчет мама, подталкивая меня обратно в комнату. Мне не нужно повторять дважды, поэтому я проворно скрываюсь за дверью и закрываюсь на щеколду, чтобы никто случайно не вошел. Быстрее солдата переодеваюсь в белый сарафан и натягиваю балетки.

Почему-то мне до жути хотелось понравиться этому красавчику Марко, который не удостоил меня даже взглядом. Хотелось стать героиней любовной истории, когда русская красавица из провинции приезжает в город любви и покоряет мужское сердце, ломая все стереотипы.

Я чувствовала его присутствие даже через закрытую дверь, из недр квартиру шел жар, заставляющий меня потеть и нервно потирать порозовевшие щеки.

Мы садимся в жёлтое такси и всей семьей едем в центр Рима, чтобы окунуться в итальянскую атмосферу и выпить за новую жизнь. В этот момент, рассматривая старинную архитектуру и брызжа слюной, вскрикивая от восхищения, я не могла и предположить, как перевернется моя жизнь в эту ночь.

Ресторан был в самом сердце Рима недалеко от Колизея. Традиционный с большими квадратными столами, заправленными клетчатыми скатертями, он олицетворял солнечную Италию. Переступив порог и вдохнув аромат пармезана, я стала давиться слюной, желая попробовать все блюда этого заведения, стоимость которых вызывала удивление.

Судя по ценам, семья Луккезе жила безбедно. А если учитывать тот факт, что этот ресторанчик был просто хобби Витторио, его отдушиной, они были очень богаты. Я это слышала краем уха еще дома, когда родители обсуждали переезд.

В ресторане было множество папиных будущих коллег с семьями, все они пришли познакомиться и поздравить их нового Управляющего — моего папу. Выглядело очень мило и многообещающе. Итальянцы были очень открытыми и дружелюбными.

Мы сели за отдельный столик. Родители то и дело с кем-то знакомились, обменивались приветствиями и милыми пожеланиями, я же сев за стол, стала с удовольствием поглощать прошутто и сыр, как будто никогда не ела прежде. Я тут никого не знала и скрывать свой аппетит была не намерена.

Здесь не было никого, с кем бы мне хотелось завязать знакомство. Ну или почти никого.

Марко был все также холоден и не собирался проявлять мне знаки внимания. Наоборот, весь его вид кричал о том, как ему тут скучно и как сильно он хочет поскорее убраться отсюда. Пару раз он недвусмысленно рассматривал жену одного из работников его отца, парень откровенно сканировал её пышную грудь и тонкие ноги. Парень, не боясь её мужа, положил руку на ягодицы девушки и слегка погладил её. Внутри меня поднялась волна возмущения и негодования, как это возможно среди бела дня и стольких людей!

Но кроме меня никто на это не отреагировал, даже «жертва» красавчика, напротив она закатила глаза от удовольствия, наслаждаясь его дерзкой лаской.

В моей голове все происходило иначе. На её месте должна была быть я, а Марко должен был не нагло приставать, а ухаживать по-итальянски, выкладываясь на 100% и пытаясь завоевать моё сердце.

Я разочаровалась в парне, он был похотливым животным, но, блин, таким притягательным.

— Какая похабщина. — фыркнула я, кривя нос и демонстративно отворачиваясь от этой парочки. Судя по всему, я была единственная, кто озвучил очевидное. Девушка стыдливо дернулась и выскользнула из лап Марко, ретируясь с зала. Луккезе же впервые удостоил меня взглядом, он прожог на моём лбу между глаз дыру, уничтожая и показывая всем своим видом, как ему противна дочка папиного работника.

Стараясь не думать о кучерявом индюке, вкусно наевшись до вздутия живота, я решила выйти из ресторана и немного оглядеться, да и на Колизей было охота посмотреть. Как никак первый день в Риме, до этого я никогда не покидала пределы родного города.

На улице было очень жарко, тепло исходило ото всюду. Камень вбирал в себя солнечные лучи и раздавал жар как печка. Я взмокла в считанные секунды, платье облепило тело словно вторая кожа, подчеркивая каждый изгиб моего тела, практически показывая всей Италии мои прелести.

Не решившись уйти далеко в таком еще не откровенном, но уже вызывающем виде, я села на бордюр у ресторана. Мне было интересно наблюдать за местными, они все были такими эмоциональными и колоритными для меня.

Через пару минут из ресторана вышел Марко, он щелкнул зажигалкой и закурил сигарету, не замечая меня или делая вид. Я отметила, что у него очень красивые длинные пальцы пианиста с аккуратной ногтевой пластиной. Парень что-то смотрел на своем телефоне, рассматривал с живым интересом, продолжая игнорировать моё существование. Нелюдь, а не человек, еще и невоспитанный. Богатенький мачо, считающий, что ему все дозволено.

— Марко? — дерзко позвала его, желая познакомиться с парнем и убедиться, что он не умеет общаться. Парень не оторвался от телефона, только изогнул бровь, продолжая курить. В том, что он меня слышал — сомнений не было. Он просто игнорировал меня!

Задохнувшись от негодования, я поднялась на ноги, разгладила сарафан и пошла обратно, не желая его больше видеть. Наглец. Какое у него самомнение! Невежливо себя так вести! Воспитанные люди проявляют приличие, здороваются или говорят несуразные вещи для поддержания разговора.

Если признаться, его поведение меня задело. Раньше парни никогда не игнорировали моё существование, каждый хотел урвать немного моего внимания. В школе меня считали одной из самых красивых девушек, а тут какой-то Марко с мочалкой на груди даже поздороваться не может! Дефективный! С разными глазами еще! Мутант — макаронник!

Я пошла сразу в туалет, чтобы умыться, смыть с себя пот и охладить голову,

В ресторане туалет был общим и представлял собой закрытые комнаты, в которых можно было уединиться. Тут было тихо, темно и прохладно. На удивление при большом количестве людей здесь было пусто.

Я зашла в одну из комнат, умылась и поправила волосы — мою гордость, чтобы они послушно лежали волнами, спадающими до ягодиц. Закончив дела, я открыла дверь и буквально налетела на Марко, от которого теперь пахло сигарами и алкоголем. С размаху впечаталась в его крепкое тело, ощутив всю его силу и осознав свою слабость рядом с ним.

— П-прости. — такого я совсем не ожидала. Мне не нужны были проблемы с сыном начальника отца. Я попыталась обойти его, но он лишь подхватил меня за талию и затолкал обратно в кабинку, закрывая за собой дверь. Похоже, Марко слетел с катушек.

От шока я онемела, глядя на него во все глаза и не веря, что это происходит со мной. Я глупо подумала, что не знаю даже как звучит его голос, потому что парень постоянно молчал. Ни сказал и слова за весь вечер.

Марко прижал меня к стене. Он был не настолько пьян, чтобы не давать отчета своим действиям. Его руки быстро приспустили бретельки на моем сарафане, открывая вид на мою белоснежную грудь с крупными розовыми сосками, которые на глазах стали каменеть и превращаться в маленькие вишенки. Я покрылась красными пятнами от смущения, потому что впервые предстала оголенная перед мужчиной.

Я была меньше его, и казалась куклой в его больших, смуглых руках.

А Марко продолжал внимательно меня рассматривать, как будто имел на это право. Не знаю, что произошло со мной в этот момент, но я не смела шелохнуться. Послушно стояла перед ним с голой грудью, лишь тяжело дышала, боясь реакции парня. Он словно загипнотизировал меня.

Парень дотронулся рукой до груди, большим пальцем проводя по соску. В глазах все заискрилось, я вздрогнула и непроизвольно подалась вперед, буквально вкладывая грудку ему в ладонь, словно прося большего.

Стоило мне дать слабину — не оттолкнуть его, как мужская рука легла мне на бедро, поддевая девичьи трусики и скидывая на пол одним рваным движением. Это не на шутку напугало меня, я открыла уже рот, чтобы вскрикнуть, но Марко впился в мой рот губами, сминая их и проникая языком в самое горло, заталкивая звуки обратно.

Я и раньше целовалась с парнями, но это все было не то, в сравнении с его прикосновением. Это была война. Самая настоящая. Горячая. Не на жизнь, а на смерть в моем рту. Он драл меня, дразнил. Я дрожала всем телом, растекаясь лужицей и не давая себе отчета, что он уже гладил меня между ног, проводя пальцами по лобку, клитору, умело раздвигал половые губы, но не решался идти дальше. Лишь пальцем пробовал тесноту моей девственной дырочки.

Мне многого не нужно было, даже это довело меня до оргазма, я повисла на его руках, скручиваясь в конвульсиях и прижимаясь всем телом к парню, ни сказавшему мне ни одного слова, но доводящего меня до первого в жизни оргазма.

Марко Луккезе. Его имя искрилось неоновой вывеской в моей головке. Я влюбилась, что у нас роман, что я стала героиней романтической истории, но по факту в тот момент самый жестокий человек из всех, кого я знаю, Марко Луккезе, просто поставил на мне свою метку, сделал своей собственностью.

Тогда мне не хватило мозгов рассказать обо всем родителям, может быть им бы удалось меня спасти или увезти на сотню километров от этого монстра. Тогда я лишь прыгала до потолка, считая, что со мной случилось нечто восхитительное — я принимала это как акт любви. Малолетняя дура!

Дьявол с разными глазами пометил меня и сделал своей — я не ошиблась лишь в этом. Марко Луккезе заприметил хорошенькую девственницу, которую хотел оприходовать сам при первом же удобном случае.