Значит, война!

Элен Форс, 2022

Марко Луккезе – сексуальный римлянин вне закона с курчавыми чёрными волосами и разноцветными глазами. Я объявила ему войну, ведь он решил превратить меня в куклу личного пользования. Вот только точа ножи и заряжая пушки я не учла, что этот Дьявол – глава старинного итальянского клана мафиози Ндрангета. Для него слово «нет» синоним «да», отказ он воспринимает как вызов. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Первый разговор.

Когда тебе семнадцать ты склонна всё гиперболизировать и воевать со всем миром. Ты не способна прислушиваться к собственным чувствам, не можешь просто разобраться чего ты хочешь на самом деле и что для тебя будет лучше.

Случайный эпизод на школьном дворе выбил меня из колеи и заставил буквально прыгнуть в клетку с тигром. Мне хотелось доказать, что я такая же красивая и желанная как Альба Нери, хотя никто это не опровергал и не говорил обратного. Мне жутко хотелось, чтобы разноцветные глаза Марко Луккезе смотрели лишь на меня, а должна была хотеть понравиться милому Уго, стараться, чтобы Луккезе забыл о моем существовании.

Такие парни как Уго остаются верными до глубокой старости, любят тебя такой какая ты есть и держат за руку, когда случается что-то плохое. А такие, как Марко используют твоё тело как спермоприёмник, пока оно сексуально и возбуждает его, потом он выбрасывает тебя как использованный презерватив, даже не вспоминая твоего имени.

Я надела самое короткое платье из всех в своём небольшом гардеробе, что у меня было, хотелось подчеркнуть стройность своих ног. Я была невысокого роста, но у меня были аккуратные ножки с острыми коленками. Ни раз я получала комплимент из-за них.

Верх платья был закрыт до самой шеи, заставляя лишь фантазировать о моей груди. Мама всегда учила меня, что в образе у приличной девушки должно быть вульгарно что-то одно, иначе она будет похожа на дешевую проститутку.

Как минимум, Уго я точно понравилась, потому что парень при виде меня широко открыл рот и шумно захлопнул его, не в силах ничего сказать. Я и сама знала, что выгляжу чудесно.

Чтобы добить парня, поиграть с ним немного, я покружилась, заставив платье оголить мои бедра еще немного.

— Как я тебе? — вопрос был лишним, по его реакции и так было всё понятно, но мне хотелось полностью завоевать Уго, отомстить Марко и его пассии. — Я очень старалась быть хорошенькой.

Моя мама назвала бы меня «маленькой шлюшкой» за такое откровенное поведение, но бунтарку внутри меня нельзя было остановить, она сорвалась с цепи и жаждала приключений.

— Ты чертовски сексуальна. — хрипло сказал Уго, приобнимая меня за тонкую талию и неожиданно страстно целуя в губы. Его прикосновение было неожиданно дерзким, такого я не ожидала от сдержанного брата Эдды. Он не был противен мне и подогревал адреналин, струящийся по венам.

Эдда с Флавио закатили глаза и ретировались. В этот момент мне и вправду стало хорошо. От поцелуя Уго между ног не искрилось, но по телу разливалось тепло. Этого было достаточно, чтобы почувствовать легкую эйфорию.

— Хорошо целуешься. — прошептал Уго, стискивая меня своими сильными руками. От него исходила надежность, самое ценное качество в мужчине. — Ты очень нравишься мне, Лили. Очень красивая, как увидел тебя впервые — понял, что хочу, чтобы ты была моей девушкой.

Прикрываю припухшие губы рукой, потому что не знаю, что сказать парню. Он мне действительно нравится, он красивый и милый, дерзкий и при этом воспитанный.

Практически идеальный. Но есть одно неприятное «но» — Марко Луккезе со всеми своими минусами нравится мне больше.

Распрямляюсь и неожиданно встречаюсь с горящим взглядом в нескольких метрах от меня, направленным на меня. Вздрагиваю, дергаюсь, как будто меня ужалила пчела, непроизвольно сильнее прижимаясь к Уго, что парень истолковывает по-своему и обнимает меня крепче, нашептывая на ухо:

— Не стесняйся меня, пожалуйста, не будем торопиться. Прости меня вообще за то, что я не удержался. Все эти дни думал только о тебе.

Я почти не слышу его хриплого шепота, каждое слово сгорает от неистового пламени в груди, разрастающегося от яркости голубого и зеленого цвета глаз Луккезе. Он стоял в нескольких метрах от нас, удерживая в руках открытую бутылку вина рядом с взрослыми парнями. Они были подвыпившие и возбужденные, дикие и опасные. Будущее Италии.

— Пойдем отсюда. — сказала я писклявым голосом Уго и потянула его поближе к арене к нашим местам. Голова стала тяжелее мешка с картошкой. — Мне некомфортно в их присутствии.

— Не переживай, они нам ничего не сделают. — Уго поглаживает мою спину, его необычайно ласковые прикосновения действительно дарят покой. Видно, что парень относится ко мне серьёзно. Он не пытается меня облапать и не говорит сальные комплименты, Уго просто старается быть милым и услужливым. — Тем более, насколько я понимаю, Марко твой друг.

И снова этот намек на призрачную близость между мной и Луккезе. Если бы кто-нибудь из них знал, что мы даже не заговаривали ни разу, что между нами был лишь извращенный петтинг, за который мне сейчас было жутко стыдно — меня бы засмеяли. С удовольствием отмотала бы время назад и не позволила Марко залезть мне в трусы.

— Мы не друзья с Марко. — поправляю его, не желая, чтобы эта ложь разрасталась. — Эдда рассказывала мне уже о том, что Марко решил выступить в роли моего покровителя в школе, но мы никогда не говорили с ним об этом, мы вообще практически не разговариваем…

— Может быть его об этом попросил отец? — Уго безразлично пожимает плечами и помогает мне сесть, обнимая, демонстрируя всем, что мы пришли вместе. Интуитивно поворачиваюсь и снова натыкаюсь на высокую фигуру Луккезе, глупо отрицать, что он главный шедевр среди всех этих бюстов и Гераклов, слепленных великими скульпторами. На него все и слетелись как мухи на памятник, облепили и не дают прохода.

Девушки трутся своими сиськами о него, словно это принесет им удачу. Это вызывает у меня приступ ревности, зеленею от злости, глядя как он смеется, трогая их за выпуклые части тела. С ними он более ласков, чем со мной. Покровитель недоделанный.

Жмурюсь и отворачиваюсь, не хочу на него смотреть. Морок. Наваждение.

— Ты вся дрожишь. — Уго поправляет мне волосы и целует в щеку. Я и не заметила, как вся взмокла, и не от поцелуя. — Если хочешь мы уйдем?

На мгновение я задумалась, мне очень хотелось посмотреть на скачки, но и совсем не хотелось сидеть в поле зрения Луккезе. В его присутствии я чувствовала себя некомфортно, у меня горел затылок и кружилась голова.

— Не хочу уходить, но прошлась бы и подышала свежим воздухом немного перед гонкой. — решаюсь я, замечая, как к нам идут Эдда с Флавио. Мой наряд и поведение частично добился желаемого, я привлекла Уго, даже через чур. Теперь парень думает, что у меня к нему чувства.

Уго без лишних слов поднимается и помогает мне, не давая опозориться. Очень сложно красиво выхаживать по плитке на каблуках. В любой момент тонкая шпилька может застрять между булыжниками.

— У тебя был парень в России? — спрашивает меня Уго, и я заранее знаю, что именно он хочет выведать у меня. Парням всегда это важно, их интересует только это. Даже забавляет. Мне кажется, в двадцать первое веке они предают женской невинности большее значение, чем сами женщины.

— Нет. — признаюсь ему. — До тебя я по-настоящему целовалась только один раз…

Не уточняю, что с Марко в Риме. Уго становится приятно от моих слов. Парень останавливается и заключает меня в кольцо мускулистых рук, целуя в губы.

— Не хочу показаться странным, но мне кажется, я уже не смогу тебя отпустить… — слова Уго застают меня врасплох, я широко распахиваю глаза и смотрю на него совершенно по-новому. Ни один парень никогда прежде не говорил мне такого. — Ты очень красивая и чистая, смотришь на все своими наивными глазами… из-под длинных ресниц. Я влюбился в тебя с первого взгляда, Лили. В тебя и твой смешной итальянский.

Парень улыбается, и у меня в груди сердце делает мертвую петлю.

— Уго. — провожу пальцами по его идеально прямому носу и очерчиваю пухлые губы. — Ты мне нравишься, и рядом с тобой так хорошо и надежно. Но… у меня никогда не было отношений, не знаю, что говорить и как правильно поступать, мне сложно разобраться в собственных мыслях и чувствах. — каждое моё слово правда. Я могу гордиться собой, потому что не развожу и не лгу парню с хорошими намерениями.

— Мне будет пока и этого достаточно. — он нависает надо мной, проводит рукой по волосам, разглаживая мои непослушные вьющиеся волосы. Я даже не заметила, как мы оказались в пустом парке у арены.

Очень романтично.

— Уго Оливьере, трогать чужое не хорошо. — понимаю, что интуитивно я почувствовала Марко сразу же. У меня горел затылок все это время. Не знаю, чего я добивалась, продолжая наслаждаться общением с Уго, когда хищник к нам был так близок. — И я, кажется, предупреждал об этом.

Марко Луккезе был в белоснежной рубашке, расстёгнутой до середины, ворот, которой был измазан помадой. Он лениво сокращал расстояние между нами, и мне жутко хотелось сбежать подальше от него. Почему-то стало страшно от того, как его дикие разноцветные глаза смотрели на нас, не моргая.

— Марко, мы с Лили, как бы теперь, встречаемся, ничего противозаконного и предосудительного. — Уго отвечал смело, и я восхитилась им. Нужно было быть очень смелым человеком, чтобы выдержать напор Луккезе.

Марко сделал жадный глоток вина из бутылки и отбросил её в сторону, пугая меня ни на шутку.

— А разве я разрешал? — поинтересовался насмешливо Марко, подходя к нам вплотную и выдергивая меня из кольца рук Уго, как будто имел на это право. Сладких запах вина окутал меня, как цепь шею. — Мне казалось, что я доходчиво объяснил, что НИКТО не может даже подходить и заговаривать с Лилией.

— Кто ты вообще такой, чтобы решать за меня? Могу я с кем-то встречаться или нет? — мои возмущения звучат неубедительно. Я настолько поражена, как Марко произносит моё имя, что не могу и двух слов связать. Обычно итальянцам сложно произносить его, и они сокращают до просто «Ли-ли».

Эгоистка внутри меня ликует, я добилась желаемого, заставила Марко ревновать. Но рассудительная Лиля понимала, что я заигралась со спичками и устроила пожар.

Луккезе так выразительно смотрит на меня, скалится, напоминая без слов, что он вытворял с моим телом. От такого откровенного намека покрываюсь пятнами, становлюсь пунцовая с головы до пят. Парень сейчас буквально поимел меня прилюдно.

Образуется пауза, где мы с Марко смотрим на друга неотрывно, многозначительно. Уго не глупый, и улавливает подтекст за недосказанностью.

— Не буду Вам мешать. — обиженно бросает Уго, и мне становится стыдно. Со стороны это может казаться, что я флиртовала с ним только чтобы позлить Марко, от части это правда, но мне не хочется, чтобы он так думал. Я резко отталкиваю Марко, чем злю его, запускаю механизм, который уже не остановить.

— Я тебя не отпускал! — рявкает римлянин, откидывая вьющие волосы со лба. После чего хватает меня и грубо целует, прокусывая нижнюю губу, помечая меня и показывая, что я принадлежу ему. Молочу кулаками по груди, причиняя боль только себе. Марко даже не замечает, он мнет мои губы своими, игнорируя скрип сжатых зубов.

— Пусти! Ты мне противен! Будешь зажимать Альбу на школьном дворе! — отпускаю ему звонкую пощечину. На что Луккезе только скалится как волчара. Даже не замечаю, как показываю ему свою детскую ревность.

— Эй, Марко, отпусти её. — бедный Уго решил вмешаться и защитить меня, за что я была ему очень благодарна, но понимала, что он не противник Марко. Ему стоило бежать.

— Пошел вон! — гаркает Луккезе, обращаясь с другом как с собачкой дворовой. Он игнорирует его, продолжая удерживать меня намертво.

— Если ты меня сейчас не отпустишь, я буду кричать! — пытаюсь угрожать, но, судя по всему, безуспешно.

— Убери от неё руки! — бледный Уго, боявшийся до чертиков разъярённого Луккезе, стоял рядом с нами, пытаясь, как самый настоящий принц, спасти меня от злого Дракона.

— Да задолбал! — фыркает римлянин и наносит удар по Уго, железный кулак чудом не отправляет в нокаут брата Эдды. Я вскрикиваю и становлюсь между ними.

— Отпусти его! Не трогай! Не смей! — кричу изо всех сил, пытаясь оттянуть Марко от Уго. — Ты мне никто! Ты не смеешь! Он мне нравится… — как бы я не пыталась остановить Марко, он только распалялся, наносил удар за ударом по бедному Уго, отбивая его, превращая в кровавый фарш. — Я его сама целовала! Если ты хочешь наказать, бей меня! Прости меня, Марко!

— Этот сукин сын засунул свой язык в твой рот! Какого хера? — я бы меньше испугалась, если бы Марко кричал, но он говорил это спокойно. Дико серьезный. Психопат. — Не знает итальянского? Не понял, когда я объяснял, что ты принадлежишь мне? Что никто не может трогать безнаказанно то, что принадлежит Марко Луккезе?

Уго не мог даже говорить, только стонал, закрывая лицо руками, скукожившись на асфальте.

Я повисла на руке Марко, готовая расплакаться, испуганная и перепачканная кровью Уго.

— Прошу… отпусти его… Это моя вина, я больше не буду с ним целоваться, Марко… я прошу… — я повторяла это раз за разом, ожидая, когда он успокоится и перестанет бить Уго, готовая сейчас на все. Парень не был виноват, лучше бы Марко бил меня, тогда мне не было так больно. Я была виновата во всём этом. Я спровоцировала это.

Наконец, он закончился, выпрямился и посмотрел на скрученную фигурку. Рубашка Марко была измазана кровью Уго, он был по локоть в крови. В темноте я не видела лица парня, слышала только его стоны. И мне было страшно за него и себя.

Я хотела ему помочь, наклонилась к Уго, но парень Марко не позволил ему помочь.

— Не трогай его… не трогай… я вызову полицию… — я тыкала непослушными пальцами по цифрам в телефоне, вызывая службу спасения. А Марко лишь хрипло смеялся надо мной, напоминая сумасшедшего.

— Служба спасения. Чем я могу помочь Вам?

— Здесь избили до полусмерти парня! Приезжайте! Это… — Марко вырвал и моих рук телефон и спокойно пояснил:

— Прошу простить мою подругу, я немного наказал ее спутника за неприличное поведение, он будет жив, потерял пару литров крови и давится собственными хрящами, а так все в порядке.

— Э… с кем я говорю? — по ту сторону женщина была также шокирована, как и я. Долбанный кровожадный псих. Он специально поставил звонок на громкую связь, чтобы я могла слышать разговор.

— Это Марко Луккезе. — парень криво улыбался, уничтожая меня своей безмятежностью.

— Прошу меня простить, господин Луккезе, понадобится скорая…? — я слышала, как женщина по ту сторону сглотнула, как пыталась ему угодить и не разозлить. Это шокировало меня. Он был выше власти. Никто не защитит меня сейчас. Может быть, кто-то даже видел, как он расправляется с Уго, но никто не посмел вмешаться.

— Да. Определите, пожалуйста, местоположение этого телефона. — с этими словами он отшвырнул мой телефон в сторону Уго и коснулся меня рукой измазанной кровью. — Ну что, Лили, больше не будешь никому позволять запихивать что попало в твой рот?

Он говорил с нажимом, не оставляя мне выбора, проникая большим пальцем в мой рот, помечая его. Я кивнула, глотая слезы. Я никого так не боялась, как Марко Луккезе в эту минуту.

— Замечательно. — проговорил он, гладя меня по щеке и задирая запачканное платье, рассматривая на месте ли мои трусы. — Он трогал тебя там?

— Н-нет. — сразу же, слишком поспешно говорю ему. Его безумие обездвиживает меня и заставляет слушаться его, не хочу провоцировать Римлянина.

— Отлично. — кивает Марко и срывает с меня платье, оставляя в одних трусах. — Меня раздражало это блядское платье с первого взгляда на него. Ты решила сегодня расстаться с девственностью здесь — на скачках?

Я прикрываю руками грудь и ежусь, наблюдая за тем, как он снимает рубашку и одевает её на меня, укутывая своим запахом и измазывая кровью, парень терпеливо застегивает пуговицы. Марко пометил меня, облачая в свою рубашку, демонстрируя уже всем присутствующим — кому я принадлежу.

Находясь в оцепенении, я позволяю ему провести меня к своей машине, практически бросая избитого Уго на земле, успокаивая друга, что за ним скоро приедут. В этот момент меня не волновало, что кто-то из ребят обязательно узнает меня и отметит, как я в рубашке Марко села в машину римлянина.

— Что ты от меня хочешь? — прижимаюсь к дверце, боясь даже соприкоснуться с ним.

— Твою девственность. — просто отвечает он, пугая меня еще больше своим высказыванием. Глаза округляются, во рту пересыхает. Откуда он вообще знает — девственница ли я?

— Что? — голос так тих, что его практически невозможно различить.

— Хочу оттрахать тебя во все дырки: растянуть твою пизденку под свой член, поиметь в рот, и насадить в попку по самые яйца… — уточняет свое желание Луккезе, видимо не считая, что меня интересуют подробности. — Я уже все решил, тебе исполняется восемнадцать через полгода, в день твоего совершеннолетия я сделаю самый прекрасный подарок — качественно выебу.

— Нет. — кричу я в машине.

— Да, цветочек, а до этого ты будешь делать все, как я скажу…

В тот момент у меня наконец-то открылись глаза. Я прозрела и поняла, что Марко чудовище, что мне стоило сбежать от него. Его разноцветные глаза пленили и отравляли, творили нечто невообразимое.

Марко Луккезе взял меня под своё крыло, чтобы вырастить и трахнуть. Он просто выдерживал мою девственность, как дорогое вино, чтобы открыть на праздник.