Проклятье рода Ротенбургов. Книга 4. Суженый

Элена Томсетт

От судьбы не уйдешь. Кажется, все в жизни у героини налаживается, есть муж и дочь, забавная Юлька, но прошлое не хочет отпускать, еще раз вмешавшись в ее жизнь и разрушив все ее планы.

Глава 6

Марк как в воду смотрел. Когда на следующее утро Аманда со смехом швырнула мне на колени кипу свежих газет, я чуть не закричала от ужаса. На первой странице местной критской газеты были крупным планом изображены мы с Марком, прежде чем мы начали спускаться в пещеру Минотавра. Его рука поддерживала меня за талию, значение его откровенного взгляда, устремленного в открытый вырез моего дизайнерского платья не оставляло никаких сомнений в том, о чем именно думал барон в эту минуту.

Первую страницу французского «Ле Монда» украшала просто бесподобная фотография снятых крупным планом меня и Луи. Вот я присела рядом с ним, помогая ему вытряхнуть камешек из кроссовка. Вот мы выпрямились и улыбнулись друг другу. Оба так откровенно счастливы, что казалось просто невероятным, что мы не позировали для этой фотографии. Наглый репортер действительно обладал редким даром подлинного артиста.

Дальше было еще хуже. Немецкая «Цайтунг» опубликовала фотографию всего семейства, включая Юльку. Тоненькая, длинноногая Юлька, в короткой юбочке, с длинными светлыми волосами и казавшимися прозрачными зеленоватыми глазами, кажется, стала любимицей немецких таблоидов. Ее фотографиями, танцующей ламбаду рядом с Марком, спящей на его плече, хохочущей в камеру на пляже, пестрели почти все немецкие газеты. Французские и итальянские газеты предпочитали меня и Луи. Даже журналы моды не остались в стороне. Простое, но элегантное белое платье от Лагенфельда стало сенсацией. В довершение ко всему, Марк со смешком сообщил мне, что утром ему звонил сам глава дома моды и, по обыкновению, передав свои комплименты моей наружности, заявил о том, что в качестве презента за рекламу его фирмы и также, надо полагать, будущую рекламу, он присылает мне последнюю коллекцию его летней одежды.

— Какая несправедливость! — хохотала Аманда, когда в порту Афона на яхту стали доставлять коробки с фирменным знаком, которым, кажется, не было числа. — Я бы удавилась за то, чтобы получить такой экстравагантный подарок от знаменитого мэтра. Чего тебя-то так перекосило, Элена? Тебе что, не нравится популярность? Вы с Луи так эффектно смотритесь на всех фотографиях. Я не удивлена, что имеющие изрядный вкус французы предпочитают вас.

— А я что, хуже? — закричала обиженная Юлька.

— Ты пока слишком светлая блондинка, малышка, — сказала Аманда, гладя Юльку по длинным светлым волосам. — Французы предпочитают яркие и контрастные лица, как у мамы и Луи. Зато ты и папа — любимцы немецкой и американской прессы.

— Я даже не представляю, что сделает со мной муж, — забывшись, расстроено сказал я, обращаясь к Аманде, когда дети уже улеглись спать, а мы с ней остались сидеть в удобных шезлонгах на верхней палубе яхты Марка.

— Красавец Эгис фон Ротенбург? — небрежно спросила Аманда.

Прошла минута, прежде чем я поняла значение это замечания.

— Ты знаешь, что Марк и я…

— Да. Марк вчера весь вечер жаловался мне на то, что ты не хочешь бросать своего мужа ради него. Впрочем, я видела Эгиса фон Ротенбурга на похоронах старого барона. Очень красивый мужчина. Я не удивлена.

— Ты не понимаешь, — с досадой сказала я. — Эгис — мой друг, я не могу отплатить ему такой монетой за то, что он помог мне, когда мне нужна была помощь.

— А как же Марк? Ты знаешь, Элена, я хочу сразу предупредить тебя, что я люблю Марка. Я была подругой Алиции, пусть не очень близкой, но я была достаточно осведомлена об ее отношениях с отцом Гюнтера. Марк был тем, кто, как ни странно, больше всех пострадал во всей этой передряге. Герхард ненавидел его потому, что считал Марка виновным в том, что он помешал Алиции бросить Гюнтера. Гюнтер четко знал, что Марк не его сын, и готов был терпеть его только ради того, чтобы сделать Алицию счастливой. Когда Алиция узнала, что Марк не ее сын, она резко изменила свое отношение к нему. В чем, ради всех святых, был виноват этот ребенок?! В том, что он обожал и боготворил мать?! И что происходит двадцать лет спустя? Он встречает девушку, похожую на его мать. Он влюбляется, может быть, первый и последний раз в его жизни. И что делает эта девушка? Выходит замуж за его отца!

— Я была лучшего мнения о твоей проницательности, Аманда, — устало сказала я.

— Я полная дура! — откровенно сказала Аманда, откидываясь в шезлонге и отпивая коктейль из своего бокала. — Я именно так сейчас себя чувствую. Почему ты не говоришь, что Марк отнял у тебя сына? Почему ты не оправдываешься?

— Потому, что все так и есть. Он отнял у меня сына. Я люблю Луи. Я люблю Марка. Но я люблю Юльку и ценю помощь Эгиса. По своему, я люблю Эгиса. Это совсем другое чувство, чем то, которое я испытываю к Марку. Но Марк жесток и непримирим, когда он говорит о своей любви, он заставил меня страдать. Мой красивый муж, как ты выразилась, принимает меня такой, какая я есть. Эта любовь стоит уважения. Я не брошу его.

Аманда отставила свой бокал с коктейлем и внимательно посмотрела на меня.

— Я ничего не понимаю, — сказала она.

— Чего ты не понимаешь?

— Что случилось между тобой и Марком? Он любит тебя. Почему ты не хочешь выйти за него замуж?

Я вздохнула.

— Семь лет назад я мечтала об этом. Он был моим прекрасным принцем на белом коне. Но он был женат. Ладно, он не любил жену, после нашей встречи он стал настойчиво добиваться развода с ней. Мы провели незабываемое время в Париже, вуаля, я беременна. Не делай большие глаза, Аманда. Его развод отложен, он советует мне подождать. Что мне делать? Что бы ты сделала, Аманда?

— Fucking hell! — вежливо выразилась Аманда по-английски.

— Разве ты об том не знала?

— Нет. Продолжай.

— Предположим, что беременность оказалась внематочной. Мой друг, красавец Эгис фон Ротенбург, который, по счастливой случайности, еще и медицинский доктор, лично сделал мне аборт в частной клинике в России. Сделал по той причине, что не может доверить это никому другому. Потому, что он хочет быть уверен в том, что, годы спустя, я смогу родить. Иметь детей. Его детей. Год спустя, события снова вырываются из-под контроля. Старый барон предлагает мне брак, чтобы защитить от обоих. Между нами внезапно вспыхивает симпатия — рождается Луи. Год спустя барон умирает, Марк уничтожает все документы и утверждает, что Луи его сын. Он отнимает у меня Луи и выставляет меня из страны потому, что я не хочу выходить за него замуж. Я действительно люблю Марка, Аманда, но тебе не кажется, что это было немного слишком?!

Бокал Аманды со звоном упал и покатился по палубе.

— Ты говоришь это серьезно?!

— Я понимаю, что ты любишь Марка, Аманда. Я понимаю, как должен был чувствовать себя мальчик, от которого отказалась его мать. Но я не понимаю, за что он обрек на такую судьбу Луи и меня?! Я не отказывалась от Луи! Луи… мой маленький Луи… подарок судьбы для старого барона, как две капли воды похожий на него! За что Марк мстит мне и Луи?! За то, что его мать не любила его? За то, что я не хотела вести себя, как его мать?! Я не смею осуждать Алицию, я ее очень хорошо понимаю. Я люблю Марка как мужчину. Я люблю Эгиса как друга. Все сложилось так, как сложилось. По крайней мере, в настоящий момент все находится в состоянии баланса. Я не хочу нарушать этот баланс. Я не позволю им снова начать убивать друг друга.

— Боже мой!

Аманда вскочила с кресла и стала на колени перед моим шезлонгом.

— Что такое ты говоришь, девочка!

— Я говорю то, что думаю. Я говорю правду. Никакая любовь не стоит человеческих жизней. Да бог с ними, с жизнями. Никакая любовь не стоит дружбы. Эгис — мой друг. Мне плевать, красив ли он как Аполлон или страшен, как Квазимодо. Марк однажды предал меня, предал мою любовь. Эгис был и остался другом. Что значит секс по сравнению с настоящей преданностью?!

— Ужас! Это просто ужас, что ты говоришь!

Аманда не находила себе места от волнения.

— Ты счастливая женщина, Аманда, — сказала я, пытаясь улыбнуться и кладя руку на ее руку. — Тео — очень хороший парень, у вас годы жизни за плечами. Нам с Марком просто не повезло. Такое бывает. Не расстраивайся, это редкость.

— Это не нечто абстрактное, это ты и Марк, Элена! — закричала Аманда. — Это Луи и Джулия! Я не могу это так оставить!

— Что ты можешь сделать, Аманда? — я погладила ее по плечу. — Спасибо, что выслушала нас обоих. Спасибо за твое терпение.

Неожиданно для меня, Аманда вдруг всхлипнула, как Юлька.

— Неужели ничего нельзя сделать?! Я хочу, чтобы вы были счастливы! Марк, ты, Луи, Джулия!

Я обняла ее и терпеливо, словно ребенку, стала втолковывать ей очевидные истины.

— Если Марк разрешит мне видеться с Луи, малыш будет счастлив. Мы можем даже проводить каникулы вместе. У Юльки есть отец. Она обожает Эгиса, я познакомлю вас. Я уверена, он очарует тебя, как он очаровывает всех других женщин. Я и Марк…. Я даже не знаю, что сказать. Я не вижу никакого выхода. Мы никогда не будем счастливы.

Аманда некоторое время внимательно смотрела на меня, а потом осторожно спросила:

— Почему бы тебе тогда не попробовать вариант Алиции?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну…. Ей же как-то удавалось держать обоих Ротенбургов на поводках. Хотя, конечно, это были отец и сын. Да и времена были другие.

Я с изумлением взглянула в ее безмятежное лицо.

— Ты предлагаешь мне продолжать спать с ними обоими? И вы не будете осуждать меня за это?

— Боже мой, какой вздор! — приглушив голос, сказала Аманда, наклоняясь ближе ко мне. — Какая тебе разница, что скажут люди? Если это устроит тебя, и сделает их счастливыми…. Осудить себя можешь только ты сама.

— Боюсь, это не сделает счастливым Марка. Он не признает компромиссов. Его не волнует, что чувствую я. Он даже не думает об этом. Когда он отнял у меня Луи, он действительно полагал, что я знаю, что это было правильным шагом с его стороны. Даже сейчас он думает, что я извлекла из этого урок. Он абсолютно не уважает мои чувства. Он просто не думает о них. В этом разница между ним и Герхардом фон Ротенбургом. Герхард любил Алицию и уважал ее чувства.

Конец ознакомительного фрагмента.