Проклятье рода Ротенбургов. Книга 4. Суженый

Элена Томсетт

От судьбы не уйдешь. Кажется, все в жизни у героини налаживается, есть муж и дочь, забавная Юлька, но прошлое не хочет отпускать, еще раз вмешавшись в ее жизнь и разрушив все ее планы.

Глава 2

— Мама, я хочу к Люку! — с утра начала ныть Юлька, скача по моей кровати и не давая мне спать. — Вставай, уже полдевятого. Ты сказала, что можно будет разбудить тебя после восьми. Я хочу есть!

— Ты всегда хочешь есть, — пробормотала я, пытаясь разлепить глаза. — Хорошо-хорошо, я встаю, только дай минутку.

Наскоро умывшись и причесав волосы, но, по привычке, даже не потрудившись заколоть их, я подхватила Юльку за руку и вместе с ней вышла на веранду отеля, где мы обычно завтракали. Не успели мы сделать и несколько шагов по направлению к нашему столику, как к нам с улыбкой подлетел метрдотель.

— Моя прекрасная сеньора, барон фон Ротенбург и его сын приглашают вас к его столику.

Я огляделась по сторонам и увидела сидевших за столиком на отрытой части веранды Марка и Луи. Чистенький причесанный Луи, сверкая белозубой улыбкой, вскочил из плетеного соломенного кресла и помахал нам рукой.

— Люк! — закричала Юлька, устремляясь ему навстречу.

— Элена, — произнес Марк при моем приближении, вставая и отодвигая для меня стул.

Я улыбнулась Луи, кивком поблагодарила Марка, коротким строгим взглядом призвала к порядку Юльку и села за стол. Дети тут же уселись на свои места, Юлька схватила йогурт; Луи, как образцовый мальчик из приличной семьи, начал мазать маслом свой тост.

— Континентальный завтрак? — вопросительно произнес Марк, глядя на меня.

— Нет, спасибо, — оказалась я. — Слишком тяжело. Салат?

— С утра? — удивился он.

— Прекрасная сеньора настоящая гречанка, — льстиво произнес метрдотель. — Греческий салат?

— С фетой и оливками, пожалуйста, — согласилась я.

— Греки из моей команды будут просто молиться на тебя, — заметил Марк, принимаясь за свой завтрак, состоящий из традиционного бекона, яиц, и помидор с грибами.

— Какой еще команды? — подозрительно спросила я.

— Папа сказал, что он предложил вам с Джулией прогулку с нами по побережью Греции, — быстро сказал Луи. — Мы хотели поехать в Афины и на Крит. Я уверен, что вам понравится. Ну, пожалуйста, Элена! — он умоляюще посмотрел на меня. — У нас большая яхта, очень хорошая, вам будет удобно. Капитан команды — грек, сеньор Периклюс, он просто помешан на салатах, вы будете его любимой пассажиркой!

— Ура! — закричала Юлька. — Мы едем в Грецию. Там живут грецкие орехи?

Что мне оставалось делать?!

Луи оказался прав. Старый греческий капитан был очарован с первого взгляда. Когда я, опираясь об его руку, спрыгнула на палубу яхты Марка, и моя соломенная шляпа скользнула вниз по моей спине, открывая длинные волнистые светлые волосы, старый седой грек заглянул мне в лицо, и на лице его отразилось благоговение.

— Сеньора настоящая красавица! — вскричал он. — Вы похожи на Афродиту, дорогая моя! Светло-русые кудри до пояса, фиалковые глаза, идеальная фигура! Ваша светлость, глазам своим не верю! Вы, наконец, женились? Мои поздравления!

— Кто такая Афродита? — спросила Юлька, сидя на руках у Марка.

— Греческая богиня, — сказала я, забирая ее из рук Марка и ставя на палубу.

— Богиня? — зеленые глаза Юльки широко раскрылись от изумления. — Но ведь есть только один бог, Иисус Христос, и его мать, святая Мария. Откуда взялась эта богиня?

— Я тебе потом расскажу, — пообещала я. — Когда капитан приведет яхту к греческим берегам и покажет нам гору Олимп. Хорошо?

— Вы знаете, где гора Олимп? — тоном прокурора спросила у капитана Юлька.

Старый седой капитан громко расхохотался.

— Знаю ли я гору Олимп? Да, маленькая нимфа, знаю. И очень хорошо. За мной — привести яхту к Олимпу, за твоей мамой — история. Вы согласны, Афродита?

Он хитро посмотрел на меня.

Луи растерянно посмотрел сначала на меня, а потом на Марка.

— Что особенного в этой горе?

— Я вам все расскажу, — пообещала ему я, обнимая обоих детей за плечи и подмигивая капитану.

— Это сказка! — обрадовалась Юлька. — Мама всегда рассказывает мне на ночь чудесные сказки. Тебе понравится, Люк.

— Это не сказка, это легенда, — поправила ее я.

— Хорошо, — отмахнулась Юлька. — Люк, покажи мне этот чудесный корабль. Я обожаю большие лодки!

— Ваша дочь, сеньора, просто очаровательна! — галантно сказал мне капитан, скрывая усмешку.

— Периклюс, я хотел бы представить тебе нашу спутницу, — официальным тоном сказал Марк. — Это баронесса Элен фон Ротенбург, член моей семьи.

— О! — только и сказал капитан, поднимая брови. — Большая честь для нас, баронесса. Надо полагать, вас опередили, ваша светлость?

— Да, и это целиком его вина, — быстро сказала я, и тут же попыталась перевести разговор на другую тему. — Говорят, вы большой знаток и большой мастер по приготовлению салатов?

— Сеньора любит салаты? — расцвел в улыбке капитан.

— Элена, по-моему, не ест ничего, кроме салатов, — проворчал Марк.

— Не зря я полюбил вас с первой минуты! — с чувством сказал грек. — Вы ведь не немка, не правда ли? Вы — француженка?

— Нет, я русская.

— Ну конечно! Роксолана!

— Роксолана? — с удивлением повторил Марк.

— Турки, а за ними и греки, называли так русских девушек, попавших в гарем к знатным господам, — пояснила я. — В честь украинки Роксоланы, жены султана Сулеймана и матери султана Селима Великолепного.

— Вы замужем, прекрасная сеньора? — осведомился капитан, игнорируя раздраженный взгляд Марка.

— Да, а в чем дело? — не поняла я.

Старый грек жалостливо поцокал языком.

— Вы такая красавица и такая умница! Хотите, я убью вашего мужа для того, чтобы вы достались его светлости? Он будет носить вас на руках. Посмотрите на него, он же без памяти в вас влюблен.

— Слишком поздно, Периклюс, — с застывшей на губах усмешкой сказала я, — поезд ушел. Мы с его светлостью теперь только родственники.

Через несколько часов после того, как яхта вышла в море, я стояла на носу, слегка придерживаясь рукой о перила, и с волнением смотрела на приближающийся берег.

— Олимп, сеньора! — прогремел с капитанского мостика голос Периклюса. — Прямо по борту. Видите вон ту гору?

— Вы обещали рассказать историю, Элена, — робко напомнил Луи, подходя и становясь рядом со мной. Юлька тут же оказалась с другой стороны от меня.

— Хорошо.

Я придержала за поля свою широкополую соломенную шляпу, защищавшую мое лицо от солнца. Прибрежные ветер развевал мои длинные волосы. Подол моего светлого длинного, до щиколоток, сарафана, хлопал на ветру, как парус.

— Когда-то, в далекие времена, когда не было еще на свете Иисуса Христа и его матери Марии, на горе Олимпе жили первые древнейшие человеческие боги. Боги, которые были очень похожи на людей. Они могли ходить среди людей, могли радоваться и горевать вместе с людьми, могли помогать людям, но могли им и вредить. Они были красивы человеческой красотой и могущественны силой природы.

— Главным богом и отцом всех богов был Зевс, — продолжала я, переведя дыхание. — Он был высок, крепок и красив, но у него был очень плохой характер. Он обладал посохом-трезубцем, которым мог вызвать молнию и гром. Сила его была настолько велика, что при помощи своего трезубца он мог потрясать небо и землю, вызывать волнение на морях и разрушать континенты. Все другие боги боялись и уважали Зевса. У Зевса была жена, богиня Гера, прекрасная как женщина-мать, которая считалась богиней плодородия и которая покровительствовала женщинам-матерям. Женщины всей Греции, независимо от того, бедные они были или богатые, могли принести ей жертву, и тогда она помогала им.

— Жертву? — вмешалась неугомонная Юлька. — Это как?

— Когда ты с бабушкой ходишь в церковь, ты ставишь богу свечку, — пояснила ей я. — Это и есть то, что осталось от жертвоприношений древних времен. В те далекие времена люди несли богам то, что у них было: еду, одежду, скот.

— И что, у каждого бога была своя икона?

— У каждого бога был свой храм, — под тихий смешок Луи сказала я.

Юлька открыла рот от негодования, подумала, потом закрыла его и только сказала:

— Давай дальше. Сколько же их было, этих богов?

— Много. Брат Зевса, бог Посейдон, был богом морей и океанов. Когда он гневался на людей, он вызывал на море страшные бури, которые топили корабли.

— А зачем он гневался? — снова вмешалась Юлька. — Потому что они бросали бутылки в воду?

— И поэтому тоже. В основном, он гневался потому, что моряки, прежде чем выйти в море, не приносили ему жертвы, не умилостивили его. Тогда он беспощадно топил их корабли.

Юлька задрала голову, чтобы посмотреть на капитана Периклюса, стоявшего на капитанском мостике и с интересом прислушивающегося к нашему рассказу.

— Ты приносил жертву Посейдону, Периклюс? — обеспокоенно спросила она, глядя на маленькие тучки, показавшиеся на горизонте.

Капитан на мостике, и пара матросов, возившихся с канатами на палубе, прямо согнулись от смеха. Луи, улыбаясь, смотрел на Юльку, которая действительно была не на шутку обеспокоена.

— Зачем я должен был делать это? Я христианин, сеньорита, — сумев справиться с приступом смеха, выдавил капитан.

— Но это же твои, греческие боги, — резонно возразила Юлька. — Это греческое море, и у тебя греческий корабль. Пожалуйста, Периклюс, скажи, что ты сделал все, как надо!

— Не волнуйтесь, сеньорита, я сделал все, как надо, — стараясь быть серьезным, уверил ее капитан.

Я подняла глаза и увидела, что рядом с ним на мостике стоит Марк. Его глаза, казавшиеся при ярком солнечном свете изумрудно голубыми, искрились смехом. Обращенные ко мне глаза Луи были серебристо-серыми, как новенькие советские рубли.

— Расскажи, были ли у них дети? — попросил Луи, слегка прищурив глаза от света и робко касаясь моей руки.

— О, у них было много детей и они все были уже взрослыми, молодыми и красивыми мужчинами и женщинами.

— А дети там были? — спросила Юлька. — Такие, как я и Люк.

— Ну, — сомнением протянула я, глядя на ее вытянувшуюся от разочарования мордашку. — Может быть, только малыш Амур, сын Афродиты, богини любви. Его всегда изображали маленьким мальчиком, белокурым, кудрявым и похожим скорее на девочку, как ты. У него были маленькие крылья, как у херувима. Он летал среди богов и людей со своим маленьким луком и поражал их стрелами из своего колчана. Стрелы эти были волшебными. Их сделал для него его дядя Гефест, бог-кузнец, покровитель ремесла. Тех, в кого попадали стрелы Амура, поражала любовь, и от этих стрел могли пострадать не только люди, но и боги.

— Как красиво! — сказала Юлька. — Давай дальше. Расскажи теперь о взрослых. Кто там у них был самым умным?

— Самой умной была богиня Афина Паллада, дочь Зевса. Она считалась богиней мудрости и справедливости, она покровительствовала всем, кто хотел учиться и тем, кто работал как, ну, скажем, как специалист, в основном, учителям и юристам.

— Это значит, тебе и дяде Марку, — перевела на понятный ей язык Юлька. — Я папе кто покровительствовал? Он же тоже учился в институте?

— У врачей был свой особый бог, тоже сын Зевса, бог-врачеватель Асклепий.

— А у нас с Люком был покровитель?

Я с улыбкой пригладила ее растрепанные ветром волосы.

— Да, конечно. У древних греков никто не оставался без покровителей. Вашей защитницей была младшая дочь Зевса и Геры, юная Геба, покровительница всей детей и подростков.

— А кто был самым красивым из богов? — не сдавалась Юлька.

— Среди мужчин — Аполлон, бог охоты и земледелия. Его всегда изображали прекрасным молодым человеком, светловолосым, синеглазым, с лавровым венком на голове, луком и лирой в руках. Потому что по совместительству он был еще и покровителем искусства, богом поэтов и писателей. Самой красивой богиней считалась Афродита, богиня любви и красоты, покровительница всех влюбленных. Она тоже была светловолосой и синеглазой, как Аполлон. По греческой легенде, эти боги были выходцами из северной Греции, Фракии, где тогда жили славяне.

— Великого Александра Македонского иногда называли фракийцем, — неожиданно для меня сказал Луи. — Я всегда думал, почему? В моей книге было написано, что он грек.

— Александр Македонский учился в Греции, в школе у великого греческого философа и ученого Аристотеля, но он не был греком, — пояснила я, с изумлением глядя в серьезное лицо шестилетнего мальчика. — Откуда ты знаешь про Александра?

— Мне нравится читать книги о войне и военной истории, — ответил Луи. — Иногда я даже играю в разные битвы со своими солдатиками. Я играл все битвы, которые провел Александр Великий! И еще — Наполеон Бонапарт.

— Ты слышал о Грюнвальдской битве? — с нежностью глядя на мальчика, спросила я.

— Нет. Ты расскажешь, Элена?

— Завтра! — безапелляционно заявила Юлька, жаждавшая продолжения рассказа о греческих богах.

— На носу — Афины! — провозгласил с капитанского мостика Периклюс. — Будем заходить в городской порт, капитан?

— Нет, бросим якорь в той самой маленькой рыбацкой деревушке под Афинами, где мы останавливались в прошлый раз, — услышала я спокойный голос Марка. — Оттуда я возьму машину, и мы отправимся в город на экскурсию.

— С вашей замечательной гостьей вам не понадобится даже экскурсовод, — сказал капитан. — Прекрасная сеньора словно родилась в Греции. Как же можно было упустить такую девушку, капитан?

— Не трави душу, Периклюс. И без тебя тошно. Пока мы будем в городе, найди какую-нибудь тихую безопасную бухточку, чтобы вечером половить рыбу, сделать костер и искупаться. Команду можешь отпустить на берег.