Врата Шараака

Чернава Перас (2024)

Молодая девушка сидела на огромном камне, и смотрела вдаль. Перед ней в долине находился удивительной красоты город. В центре, которого стояла огромная башня. В ней не было, окон и лишь один вход. Туда — то она и направлялась, к волшебным вратам Шараака. Рядом с ней, стоял двух метровый скелет с глазами огоньками. Ее новый друг, которого она встретила, попав в этот мир, и пройдя не мало испытаний.

Глава 2

Где то через неделю, мы выдвинулись дальше, чувствовать тепло душ, мне все — таки удалось освоить. Костяной мне продыху не давал, кормил и снова тренировки. Только вот мы так и не поняли, что за шум под землей я слышу. Пошли мы так же вниз по течению речушки. И через два дня, вышли к деревушке. Костяной остался в лесу, а то мало ли чего, а я пошла, спросить наше точное местоположение. Войдя в поселение, я чувствовала себя белой вороной, это было не трудно, так как все пялились на меня, как на ту самую Мракаллису. Я заметила, одну девушку. Она стояла возле дверей своего маленького домика и стирала вещи в чане. Подойдя ближе, но, не заходя во двор, я ее окликнула.

— Добрый день, милый человек. — Пытаясь изобразить самую милую улыбку. Она оторвалась от стирки и окинула меня своим холодным взглядом.

— Чего надо? — Выжимая тряпки, ответила она мне не слишком любезно. Захотелось дать ей в табло, я таких еще по старой работе не любила, этакие дохрена важные!

— А, эм, не найдется какой работы для меня? Стирка, уборка? Прополка? Мне деньги нужны. — Отряхивая лохмотья, посмотрела на нее с неприкрытым недовольством.

— Заходи. — Махнув рукой, она пригласила меня в дом. Я поспешила внутрь. Зайдя, она закрыла за мной дверь.

— Давно в нашей глуши, некромантов не было. Какими судьбами тут, и почему, такая, темноволосая? Вы жеж все, поголовно седые к 20 годам?! Хотя я некромантов лет 40 уже не видела. — Внимательно изучала она меня, а я ее. На вид не больше 25 — 30 лет. Златокудрая, голубоглазая, стройная, в сером платье с корсетом.

— Простите, с кем имею честь? Не хотелось бы мне о себе говорить с неизвестными. — Прищурившись и внимательно окинув взглядом девушку еще раз, произнесла я.

— Фиалетта я! Травница, немного владею стихией земли. Ну так, растения могу подлечить, да поскорее взрастить.

— А меня, как распознала?

— Так от тебя смертью за версту несет, я еще в лесу тебя почувствовала, но не решилась идти, мало ли. Некроманты разные бывают.

— Понятно, тут такое дело. — Потерла я свой подбородок. Мне к вратам надо, а где я сейчас, понятия не имею.

— О, это тебе до них далеко. Ты сейчас в Линдорблаффе, на самом Юге, а тебе на север надо. Через море Луронера, да потом через Ильмарисовы горы. Либо в обход, через Тондорорию или Джолорар. Через Тондорорию не советую, там ваших не любят, на вилы могут посадить.

— И сколько я туда добираться буду?

— Если выйдешь, прямо сейчас. И пойдешь по прямой через море и горы, думаю, месяца через два доберешься. Если в обход, то месяца за три — четыре управишься.

— Йопаный, че так долго то? Побыстрее нельзя?

— Нельзя, если только златоперого грифона не оседлаешь! — расхохоталась девушка/женщина. Мне было не до смеха. Топать два месяца, а то и три не хотелось, вздохнув, я посмотрела на нее.

— Ладно, уж, одеженку то я тебе найду. А вот с деньгами не помогу, самой надо. Провизию кой — какую тоже дам, на первое время хватит, а там сама. — И она принялась за работу. Взяла какой — то круглый отрез кожи, по краям которого была продета веревка, разложила на столе и начала складывать туда, хлеб, мешочек с непонятным порошком, травку всякую. Шаль. Тарелку, ложку, нож. Сложив все в центр отреза, она потянула за веревку, и отрез сложился в сумку. Потом вышла в другую комнату и принесла мне белую длинную рубаху, с вышивкой на груди. Помогла мне переодеться, и затянула на поясе толстый кожаный ремешок. Расчесала мою, нечесаную копну и заплела в косу. Огледела меня, и кивнув самой себе, произнесла, — ну вот, на человека похожа! Есть будешь?

— Хотелось бы. — Застеснявшись, сказала я. Мне было неуютно, за то, что ни чего не могу дать ей за помощь. Она налила похлебку и, протянув, подмигнула. — Ешь, не стесняйся. — Села напротив меня, наблюдая, как я уплетаю за обе щеки. Брален конечно хорошо готовит, не смотря на то, что скелет, но тут была соль! Как же я за ней соскучилась, мама моя родная!

— А как Тебя зовут то хоть? — поинтересовалась Фиалетта.

— Меня зовут Ли… Маристель. — чуть не назвала я своего имени, но вспомнила о словах костяного, что имя настоящее оглашать нельзя.

— Понятно, приятно познакомиться, что ли!

— Ага, — продолжая жевать.

— Маристель, а не подсобишь нам в одном деле, в благодарность за помощь?

— В каком? — оторвавшись от еды, внимательно посмотрела я на нее.

— Да тут такое дело, кто — то на погосте могилы разрывает. Упырь что ли какой появился, глянешь, это же по твоей природе. А я за помощь, с местных какую копейку соберу? А?

— а, эм, вечером скажу ответ. А сейчас мне идти надо. — Подскочив из — за стола я пошла к Бралену.

Он нервно бегал между деревьев, — Че так долго? У тебя новое платье? И сумка. А говорила, воровать не будешь!

— Я и не воровала, мне это просто так травница дала, попросила о помощи, говорит если подсоблю, то и денег даст.

— А чем, подсобить надо?

— Кто — то на погосте могилы разрывает. Надо, изничтожить.

Костяной почесал черепушку, — ну там много кто может быть. Как простые расхитители, так и нечисть, всякая. Упырь, например.

— А еще она сказала, что когда в лес ходила, то чувствовала меня.

— А может и не тебя, вдруг это другой некромант могилы разрывает, да мертвяков поднимает? — предположил костяной, — мы то, далеко от деревни были. Не могла она тебя почувствовать, не такая уж у тебя и сильная энергия.

— Я если честно на погост не хочу! — взглянула я на него снизу вверх, заглядывая в глаза огоньки. — Ну, так что? Посмотрим, кто или пойдем на север?

— Почему на север?

— Потому что мы на самом юге, а врата на севере.

— Как на юге, меня убили на севере! Не мог я на юге оказаться! Если только,… — он сложил руки на груди и постучал указательным пальцем, по локтю.

— Что, если только?

— Да так, ни чего важного, видимо я ошибся. А на погост сходим, затаимся, и посмотрим что да как. Если нечисть какая, думаю справимся, а если некромант, то убежим. — он снял сумарек с моего плеча, и произнес, — volumine! Показывай где погост!

— А я не знаю, — Брален, шлепнул себя рукой по лбу, — Маристель, ну как так то?

— Чего орешь! Я не соглашалась, сказала, что позже отвечу. Мне же с тобой посоветоваться надо было! — могу поспорить он был рад тому, что я с ним как с другом общалась. Он рассказывал мне, что обычно некроманты заводят рабов, а не компаньонов. Поэтому он положил руку мне на голову и извинился.

Я снова зашла в деревню и сразу же пошла к дому травницы, она вышла на порог, протирая руки передником, — Ну что решила? Я если честно, думала, тебя уже и след простыл.

— Схожу я на погост, посмотрю, что да как. Если нечисть, помогу. А если нет, то без обид! Договорились?

— Договорились!

— Показывай, куда топать надо!

Погост находился на другой стороне селения, в километре от него, окруженный заборищем. Могилы, перекошенные от старости и поваленные надгробия лежали на сырой земле. Даже солнце, пытаясь пробиться сквозь густые верхушки деревьев, лишь изредка бросало свои лучи на землю, создавая причудливые тени и пытаясь не потревожить покоя усопших. Я шла позади травницы, и чувствовала, как неподалеку за нами попятам идет костяной. Да, я уже научилась, чувствовать и его! Это оказалось не так трудно, как я думала, мне просто надо позвать его мысленно и все. Я уже знаю, где он. Так же может и он найти меня. Интересно, а Фиалетта, его чувствует? Она подвела меня к разрытой могиле, — ну вот опять, каждый день сюда ходим, да закапываем. А на следующий день, снова разрытые находим!

— Ладно, разберемся, — с важным видом подошла я к краю и увидела частично разложившуюся плоть. Тошнота, накрывала волнами, но подавать виду я не хотела. И потому с важным видом отошла подальше, типа осматриваюсь, ага. Ох, мезимчику бы что ли. Фууухх. Собравшись с силами, повернулась к девушке, — ну ты иди, дальше мы…, то есть я сама! Давай топай отсюда!

Девушка вышла с погоста и, не оборачиваясь, направилась в селение. Только она скрылась из виду, прибежал костяной и, подойдя к могиле заглянул в нее. — Походу все же нечисть, видишь следы от когтей? — ткнул он указательным пальцем в могилу. Я не посмотрела, — верю тебе на слово! БУЭЭЭЭЭЭЭЭ. — Все — таки не выдержал желудочек мой!

Костяной, закатил огоньки, под дуги бровей. — Да уж, некромант, которого тошнит от мертвечины. Такого еще поискать надо!

Вытирая лицо рукавом, я подняла на него свои глаза. — Ну, так что дальше то делать будем? — он огляделся.

— Вон на то дерево лезь, а я вон там посижу, на меня упырь не поведется. Глодать то не чего!

Я осмотрела дерево, на предмет неупокоенных, мало ли. — А дальше?

— А дальше, придет он сюда, пока я его отвлеку, ты с него душу соберешь, и все! Легкотня! — с энтузиазмом пропел костяной.

— Ага, легкотня, забыл с кем возишься? — залазия на дерево, заныла я. Он подскочил ко мне и легко подсадил на первую ветку, откуда только силы в нем?

— Да, ладно, справимся. Если что, не слазь, там и сиди.

Стемнело довольно быстро, а я все сидела на ели. И поглядывала вниз. Костяной развалился в углу у заборища, как будто там всю жизнь и лежал. В темноте за забором раздался треск. Сердце забилось быстрее. Я прижалась к ветвям ели, стараясь не издавать ни звука. Напрягла слух, прислушиваясь к звукам ночи. Где — то вдали завывала сова. В этот момент я заметила, как какая — то фигура остановилась около заборища, по ту сторону погоста. И, кажется, принялась осматриваться. Я затаила дыхание, стараясь не шевелиться.

Из — за забора послышался тихий голос. Словно кто — то звал на помощь. Я не могла разобрать слова, но в них было столько отчаяния, что меня охватил страх. Что делать? Сойти с дерева и узнать, что происходит? Я посмотрела на костяного, он прижался спиной к заборищу, и поднес руку к зубам, говоря о том, чтобы я молчала. Снова что — то шевельнулось за забором.

И тут по погосту пошел туман, а в нем появилось оно! Сутулое и костлявое тело, непропорционально длинные четырёхпалые руки с жуткими когтями, большая голова с острыми отвислыми ушами и отсутствующим носом, широкой пастью и неровными зубами. А глаза, будто затянуты бельмом.

— Сиди на елке, я сам, это тумановица! — заорал Брален. Спорить с ним я не собиралась, силилась только не грохнуться в обморок! А он начал ловко маневрировать в тумане, изредка окрашивая его яркими всполохами огня. Раздался отвратительный вой, кровь в моих жилах остановилась, зубы застучали, а ветка с треском полетела вниз. Не успев опомниться, я рухнула на землю, ободрав себе все, что только можно! Кровь ударила по обонянию монстрицы, и она рванула ко мне, лихо, перепрыгнув костяного. Дальше все было, как в замедленной съемке, я подскочила, выставила руки вперед, зажмурилась и заорала слова, что говорил костяной перед тем, как развести огонь: — IGNIS!

Туман рассеялся, и мы с костяным остались посреди погоста, тумановица, горела, как факел, тихо шкварча. Брален подбежал к ней и начал отрывать голову от туловища, схватив ее руками и оперевшись ногой в тушу. Она с противным треском и хлюпаньем, начала отрываться. Ну а я? БУУУЭЭЭЭЭЭЭ!

Освободив желудок, от всего что имелось, я подошла к костяному. Он прижигал края рваной плоти на голове монстрицы, зажженной веткой.

— Зачем? — поинтересовалась я.

— Затем, что утром она растворится, как туман, с которым она и пришла. А без доказательства работы, тебе денег не дадут! Так что потопали быстрее, а то в деревню мне нельзя, а башка тяжелая. Ты не дотащишь!

В селение мы зашли еще по темну, костяной положил голову и пошел в лес, а я постучала к травнице. Она через дверь спросила, кто это и, услышав мой голос, открыла дверь. Увидев, башку чудовища, она медленно к ней подошла, — кто это?

— Тумановица. — с важным видом произнесла я. Стараясь не смотреть на нее.

— Это жеж надо, сейчас я позову старосту. Деньги у него.

И она убежала в начало деревни. А я присела на деревянное крылечко ее дома. Вскоре к дому травницы начали собираться люди, прикрывая рты, ужасались представшей перед ними хари.

— Вот, 26 зенитов, больше нет. — Протянул мне староста деньги.

— Спасибо, и прощайте! — поднимаясь, сказала я и потопала к костяному. — А, еще! У вас карта мира есть?

— Есть, сейчас принесу, — отозвалась травница, и шмыгнула в дом. Забрав потрепанную тряпицу с изображением мира я, помахав через плечо, поплелась в лес.

— Ну, что? Сколько дали?

— 26 зенитов.

— Сколько? За тумановицу? Должно быть не меньше 80! В мое время, с ними бы даже разговаривать не стали за такие копейки!

— кстати, а сколько лет прошло, как ты помер?

— А я почем знаю, в могилах календарей нет. Учета годам не веду.

— Эх, поспать бы. Я кстати карту раздобыла! — протянула я ему лоскут. Мы в Лунной Пади. Куда нам дальше двигать? — присаживаясь на траву, поинтересовалась я у костяного. Он развернул тряпицу, посмотрел, и сев рядом разложил между нами ткань.

— Мы здесь, — он ткнул пальцем внизу карты, — а нам сюда, — ткнул вверху карты.

— Твою жеж маковку, через весь континент топать. — Взревев от досады, и откидываясь на спину. Так я и уснула, на траве, в лучах восходящего солнца. Проснулась уже привычно на спине у Бралена. Он медленно, но верно топал к цели. Как оказалось изначально, мы двигались в противоположную сторону. И теперь наш путь лежал, через избушку, пруд и могилу костяного.

— Я тут вспомнила, почему на твоей могиле было написано, не воскрешать?

— Не знаю, видимо кто — то меня недолюбливал при жизни.

— Да ты что, тебя? Да не может быть?

— Всем не угодишь! — скидывая меня со спины, буркнул Брален.

— Да ладно, че ты? Не обижайся трухлявый. Я ж не со зла! Так, просто. — Бежала я не поспевая, за большими шагами костяного.