Трофей наглеца

Лана Пиратова (2024)

— Огонек, Огонек, ты так и не поняла еще, что выбора у тебя нет? — усмехается, глядя исподлобья и медленно приближаясь ко мне. — Вы сейчас нарушаете преподавательскую этику! — взываю к его совести и громко сглатываю, когда он оказывается так близко, что я вдохнуть боюсь, чтобы не коснуться его. — Нарушаю, Огонек, еще как нарушаю. Пойдем дальше? — ладонь ложится мне на скулу и большой палец касается моих губ. Небольшое, по моим меркам, недоразумение, о котором хочется забыть как можно скорее, приводит к тому, что я оказываюсь во власти одного наглого, беспринципного типа, который почему-то возомнил, что должен получить меня любой ценой. Но он еще не знает, что его ждет.

Глава 1. Огонек

— Чтобы я еще раз послушалась тебя! — возмущаюсь я, кряхтя под тяжестью своей ноши.

У меня в руках самый настоящий самовар. Нет, ни как в магазине — маленький и красивый, с узорами, а такой добротный металлический раритет.

— Ты чего такая злая-то, Огонек? Круто же! Теперь Аврора точно нам зачет поставит!

— Пусть только не поставит! Я ее саму в этот самовар запихну. Будет как джин в бутылке жить. Черт, тяжелый какой!

— Еще немного. Вон, вокзал уже! Сейчас на электричку и домой!

Поверить не могу до сих пор, что согласилась на эту авантюру.

Аврора, или правильнее — Аврора Васильевна, наш преподаватель истории в университете. А еще она самовары коллекционирует. Ну, хобби такое у человека.

На последней лекции она искала добровольцев забрать какой-то раритет из Подмосковья и привезти ей. Я бы сама никогда! Но Юлька! Она просто-таки выцарапала это право у других однокурсников.

За право привезти самовар боролись так, потому что сдать зачет Авроре крайне сложно. И каждый понимал: сделай добро и добро вернется к тебе.

И вот. Суббота. Восемь утра. А мы уже с Юлькой счастливые с самоваром. И не с каким-нибудь из магазина сувениров с хохломскими узорами. Нет. С настоящим старинным, латунным самоварищем.

Ах да! К нему еще труба прилагается. В общем, полный набор.

— Билеты бы купить, — говорю я, ставя самовар на перрон и вытирая пот со лба. — Вдруг контроль?

— Не боись! — отмахивается подруга. — С утра в субботу не бывает контроля. Электричка же полупустая едет.

— Юль, у нас регистрация липовая. Ты не забыла случаем? Нам проблемы не нужны. Купи билеты. Фух! Чертов самовар! — пинаю легонько агрегат.

— О! Электричка! — кричит Юлька.

— Билеты! — отвечаю я.

— Не успеем! — она хватает самовар и толкает меня к открывающимся дверям электрички. — А следующая через сорок минут! Заходи давай!

Делать нечего. Я не хочу еще сорок минут торчать на пустынном перроне без крыши. Там вон и дождь уже собирается. Эх, кто не рискует…

Электричка на удивление оказывается не полупустой, а вполне себе забитой. Мы с Юлькой и с самоваром встаем в тамбуре.

— Да поставь ты его на пол уже! — шепчу я подруге, кивая на самовар. — На нас и так уже вон косятся. Мы, блин, с ним как стра́нницы бродячие. Только котомки за плечом не хватает. Как хорошо, что встретить в такой час в электричке знакомого просто нереально.

Юлька кряхтит и ставит самовар на пол.

Мы вполне себе спокойно едем каких-то десять минут. Потом в вагоне начинается подозрительное движение. Проще говоря, народ из вагона активно пытается набиться в тамбур.

— Что происходит? — спрашиваю я у Юльки, когда ее буквально впечатывают в меня.

— Контроль, — отвечает она, оборачиваясь. — Вон, видишь? С того конца идут.

Смотрю в вагон. Ну, точно. По проходу шагают двое мужчин в форме. Неспеша проверяют билеты у сидящих пассажиров. А все стоящие сейчас уже в тамбуре. В вагоне прямо свободно так стало.

— Это столько «зайцев»? — спрашиваю я. — Нифига себе! А почему все в тамбуре-то? Здесь что, билеты не проверяют?

— Вот сразу видно! Не ездила ты «зайцем» на электричках!

— Не ездила, — киваю.

— Тут все отработано. Смотри, — живо поясняет мне Юля. — Сейчас станция. Все «зайцы» выбегут на перрон и помчатся в другой конец вагона, откуда уже ушли контролеры. И спокойно поедут дальше.

— А мы? — я сглатываю, примерно догадываясь, что она мне ответит.

— И мы! Другого выхода нет! Денег-то на штраф нет у нас. Ты что? В полицию хочешь?

— Неа.

— Ну вот. Низкий старт! Подъезжаем! Кстати, твоя очередь самовар тащить.

— Ты хотела сказать: бежать с ним? — ворчу я, поднимая агрегат. — Трубу хоть понеси!

Поезд останавливается и толпа чуть ли не выплевывает нас на перрон.

— Бежим! — кричит Юлька и мы срываемся, сливаясь с общей массой таких же бегунов.

Но вот незадача. Откуда-то на перроне появляется пара полицейских. Они сначала с улыбкой наблюдают за нами, а потом устремляются к толпе.

— Огонек! Планы меняются! Облава! — кричит Юлька и спрыгивает на рельсы с противоположной стороны. — Бежим туда! — рукой машет в сторону забора. — Там дыра! Пролезем!

— А самовар?

— Бросай! Не до него!

— Ты что?! — возмущаюсь я. — А Аврора?!

— Да он в дыру не пролезет! Бросай! Огонек! Ой, блин!

Вижу, как ее взгляд скользит мне за спину. Но обернуться не успеваю, потому что меня тут же хватают за руки и куда-то тащат.

— Да пустите вы! Не имеете права! Пустите! — отбиваться особо не получается. Мешает самовар. Но бросить его не могу.

В итоге меня заводят в здание вокзала, в комнату, на двери которой успеваю прочитать вывеску: «Опорный пункт». Ну, класс, вообще.

— Здесь посиди, — полицейский показывает мне на скамейку. — Это что? — кивает на помятый с одного бока от борьбы самовар.

— Бомба, — бурчу я от злости.

Полицейский хватается за кобуру.

— Разберемся, — произносит вполне серьезно. Неужели поверил? Вот я дура! Они же шуток не понимают!

Сижу полчаса, не меньше. Пытаюсь высмотреть пути побега. Пока безуспешно. Потом в голову приходит одна мысль.

— Извините, — обращаюсь к дежурному. — Мне в туалет надо. Можно.

Он оглядывает меня, выходит из-за своей клетки.

— Пошли, — кивает. — Бомбу-то здесь оставь, — усмехается на самовар.

— Нет, не могу. С ним пойду, — ага, сейчас. Столько с ним таскалась и сейчас брошу? Ну уж нет! Я не Огонек буду, если не вручу-таки этот сосуд Авроре!

— У нас нормальный туалет, — говорит дежурный. — С унитазами. Нет надобности в личном горшке.

— Нет! — твердо отвечаю я. — А вдруг его украдут здесь?

— В полиции? — приподнимает бровь. — Ай, ладно! Замучила ты. Иди давай с горшком своим. Делай, куда хочешь. Только не выплесни потом! — и ржет. Придурок.

Мы идем по узкому коридору, а навстречу нам шагают два мужика. Один в полицейской форме, а второй — такой весь ухоженный, в костюме. Даже я вижу, что дорогом.

— Значит, как договорились, Степан, пришлешь материалы Вике, — говорит тот, что с костюме, поравнявшись с нами. Резко разворачивается и задевает меня. Локтем прямо в плечо. Больно, блин.

И я не удерживаю самовар и роняю его четко на ногу красавчику.

— Сука! — слышится тут же и его взгляд падает на меня. — Степан, какого хера у тебя в отделении бабы с самоварами шляются?

— Это что за чудо? — спрашивает Степан у дежурного.

— Да вот, задержали. «Зайчиха». С самоваром, — и опять ржет.

— А куда ведешь ее? Оформляй, к чертовой матери. Мало нам проблем. Еще самовара с зайцем не хватало! — вполне серьезно говорит Степан. — Ну что, Влад, идти сможешь? Или еще ущерб ей вкатаем? — теперь уже ухмыляется.

А тот, к кому он обращается, не отводит от меня взгляда.

— Отдай ее мне, — произносит также серьезно.

Я хмурюсь. Наклоняюсь и поднимаю самовар.

— Что значит «отдай»? — басит Степан. — Нахрена она тебе? Видно же, что проблемная. Сейчас оформим, чтобы урок был на будущее. Хоть восемнадцать есть? — спрашивает у меня.

— Мне двадцать! — заявляю гордо.

— А чего мелкая такая? Кушаешь плохо? Или только чаи гоняешь?

И все трое ржут. Вот придурки!

— Серьезно, Степан, отдай, — говорит мужик в костюме. — Перевоспитать хочу. Да и за ногу она мне должна.

— Что за ней? — спрашивает Степан у дежурного.

— Проезд не оплатила, по рельсам бегала, сопротивление оказала. Пока все, вроде.

— Уууу, какой список, — присвистывает Степан. — На административку точно потянет.

— Сколько? — спрашивает «костюм».

— Да так забирай. Геморроя меньше будет.

— Подождите, — я решаю, наконец, вступиться за себя. Я же не вещь! Что они вообще думают?

— Здесь остаться хочешь? — спрашивает «костюм». — Оформят по полной. И в школу отправят в личное дело.

— Какая школа? Двадцать мне!

— Не суть. Идешь со мной или здесь остаешься? — берет меня за локоть.

Оборачиваюсь и смотрю на клетку, потом на дежурного. От «костюма» убежать однозначно легче будет.

— С вами, — бурчу под нос и дергаю руку.

— Тогда пошли, — усмехается «костюм».

Он прощается с полицейскими и ведет меня за локоть на выход.

— Ну что? Поехали? — говорит, сощурившись, подходя к дорогой тачке.

— Куда?

— Чаи гонять. Раз тебе уже двадцать есть, — усмехается.

— Ага, — киваю и замечаю, что рядом совсем спуск в метро. Огонек, это шанс!

— Звать тебя как? — спрашивает мужик.

— Аглая, — вру, не краснея.

— Аглая с самоваром. Мммм, такого у меня еще не было, — ржет он. — Садись, — открывает дверь.

И тут я понимаю, что на кону сейчас либо моя жизнь, либо самовар. Выбор не сложный. Поэтому со всего размаха кидаю самовар на мужика. Тот дергается, но агрегат ловит. Правда, отшатывается и садится вместе с самоваром на капот своей тачки. А я подрываюсь и бегу в метро. Расталкиваю всех на пути к турникету и сажусь в первый же подъехавший поезд.