Разлука Орхидеи и Повелителя демонов

Цзюлу Фэйсян (2014)

Цветочную фею Ланьхуа преследуют неудачи. Случайно поменявшись телами с самим древним Повелителем демонов, воплощением зла, она оказывается заперта в Небесной башне. Дунфан Цинцан решает воспользоваться наивной небожительницей, чтобы отомстить заклятому врагу. Да только Маленькая Орхидея вовсе не так проста: она готова отчаянно сражаться за свою жизнь. Но вот беда: постепенно фея начинает испытывать запретные чувства к Большому Демону. Ответит ли ей взаимностью бессердечный Повелитель? Или цель для него превыше всего? История о демоне и фее, хранящих удивительный секрет. История, таящаяся в чарующем аромате орхидей.

Глава 7. Беда налетела как вихрь

Орхидея совершенно не ожидала, что Дунфан Цинцан беспечно оставит оружейникам Хрустального города меч Северного Ветра, который добыл с таким трудом.

Заказав мастеровым ножны, Повелитель демонов отправился на облаке в Лучэн, важный военный город великой империи Цзинь, который целых триста лет стойко сопротивлялся невзгодам. Над Лучэном нависла угроза, однако вины горожан в этом не было. Император ввел суровые налоги и обременительные поборы, к тому же каждые три года в стране случалась засуха. Население жестоко страдало, но государь не занимался делами, погряз в роскоши и предавался веселью дни напролет. В конце концов в империи вспыхнуло народное восстание. Повстанцам противостояла прогнившая армия императора. Мятежники скашивали правительственные войска, как траву, пока не достигли Лучэна.

Лучэн был хорошо укреплен. Защищать его было легко, а атаковать — трудно. После долгого и утомительного штурма повстанцы не смогли захватить город, поэтому окружили Лучэн и окопались, намереваясь взять крепость измором. Запасов продовольствия в городе было достаточно, так что военные действия зашли в тупик. Мятежники осаждали Лучэн уже восемь дней. Продолжая в том же духе, они рисковали истощить собственные припасы.

— Послезавтра начнется штурм. — Орхидея стояла на городской стене и смотрела на армию, взявшую Лучэн в кольцо. — Наставник обычно пишет в натальных картах, что войска идут на приступ на десятый день.

Дунфан Цинцана судьба города, очевидно, не интересовала. Он развернулся и зашагал по крепостной стене, которая тщательно охранялась. Наложив чары невидимости, Повелитель демонов мог беззастенчиво разгуливать перед носом защитников города. Взгляд Дунфан Цинцана блуждал по лицам воинов.

— Здесь нет Се Ваньцин.

С этими словами он спрыгнул со стены и направился во внутренний город. В Лучэне действовал комендантский час, на улицах было пусто, даже собаки не лаяли, и Ланьхуа чувствовала себя немного подавленной. Желая разрядить обстановку, она решила пошутить:

— Тебе так не терпится найти Се Ваньцин? Неужели влюбился?

Дунфан Цинцан оставил вопрос без ответа, и Орхидея надулась.

— Думаю, это невозможно. Судя по тому, что я видела, ты расчетлив и бессердечен. Мысли о девушке не дают тебе покоя, но движет тобой не любовь. Ты похож на вора, которому не дают покоя чужие деньги. Или на собаку, которая мечтает стащить со стола еду… — Помолчав, Ланьхуа добавила: — По-моему, ты жаждешь мести.

Дунфан Цинцан усмехнулся:

— Разве Темнейший обязан отчитываться перед тобой? Темнейший отыщет и убьет эту девушку, чтобы ты забрала ее тело. Вот и все.

— Ты хочешь ее убить? — воскликнула Орхидея, вытаращив глаза. — Так же нельзя! Если ты убьешь человека, чей земной путь не подошел к концу, то нарушишь волю Небес. Это вовсе не то же самое, что ждать ее смерти и забрать тело усопшей.

Выслушав доводы Ланьхуа, Дунфан Цинцан презрительно фыркнул и уже собирался их опровергнуть, как вдруг увидел отряд солдат. Они торопливо шли мимо под предводительством стройной девушки, облаченной в доспехи. Она приказала охранять вход в узкий переулок, куда удалилась в сопровождении врача. Миновав две или три двери, она скрылась в следующем дворе. Дунфан Цинцан проследил за девушкой взглядом, а затем без колебаний двинулся за ней.

— Это Се Ваньцин? — спросила Орхидея. — Откуда ты знаешь, что это она?

Дунфан Цинцан не ответил, но Ланьхуа почувствовала, как бурлят его чувства, невидимые глазу. Войдя во двор, она ощутила сильный запах лекарств. Повелитель демонов не удосужился открыть дверь дома, прошел сквозь стены и оказался внутри. Там, облокотившись на кровать, сидел бледный мужчина, а рядом стояла девушка в доспехах. Осанкой и внешностью она отличалась от обычных женщин, явно обладая незаурядными талантами и опытом. Однако ее лицо омрачала печаль.

Доктор пощупал у мужчины пульс и покачал головой, гладя бороду. Молчаливым взмахом руки девушка попросила врача выйти из комнаты, чтобы выписать лекарство, присела на край кровати и нежно взяла мужчину за руку. Тот открыл глаза, спокойно посмотрел на нее, слабо улыбнулся и начертил на ее ладони несколько слов. Прочтя незримую надпись, девушка долго молчала, потом начала писать ответ на ладони больного, но остановилась. Свесив голову, она больше не двигалась и выглядела очень подавленной. Мужчина схватил девушку за руку и крепко сжал пальцы, словно безмолвно подбадривая.

В комнате не происходило ничего интересного, но проявление искренних чувств растрогало Орхидею.

— Девушка-военачальник и глухонемой мужчина, сраженный недугом, так трепетно любят друг друга… Эй-эй! Дунфан Цинцан! Что ты делаешь?

Правая рука Дунфан Цинцана обратилась в лапу с когтями, сверкавшими холодным блеском. Повелитель демонов явно собрался ударить девушку в спину. Орхидея в испуге поспешно перехватила правую руку и крепко прижала к груди.

— Хочешь убить ее прямо сейчас? В такой момент?

Дунфан Цинцан терял терпение:

— Она все равно обречена, почему бы Темнейшему не облегчить ее участь?

— Если она обречена, почему бы не подарить ей еще несколько дней? — не унималась Орхидея. — Если это действительно Се Ваньцин, она погибнет совсем скоро. Все равно ножны еще не готовы, что мешает остаться здесь и подождать?

— Отпусти, — недовольно буркнул Дунфан Цинцан.

— Не отпущу!

Повелителя демонов охватила жажда убийства, окутав его тело смертоносной аурой.

— Кто здесь? — Девушка вскочила на ноги, обнажила меч и уставилась прямо на Дунфан Цинцана.

Проницательность Се Ваньцин застигла Орхидею врасплох. Она почти поверила, что девушка разглядела Дунфан Цинцана. Вскоре, однако, выяснилось, что Се Ваньцин просто смотрит в его сторону, но никого не видит. И действительно — разве может простая смертная развеять чары невидимости, наложенные самим Повелителем демонов? Тем не менее девушка, несомненно, почуяла смертоносную ци, так что в любом случае она весьма необычна… Ланьхуа нахмурилась. Комнату озаряло трепещущее пламя свечи. В ее тусклом свете фигура девушки вдруг показалась Орхидее смутно знакомой, но она не могла вспомнить, где прежде встречала Се Ваньцин.

Та неподвижно стояла, обнажив меч, пока мужчина не взял ее за руку. Она повернула голову, улыбнулась и очень медленно произнесла:

— Я слишком нервничаю.

Мужчина держал ее за руку и молча улыбался. Се Ваньцин убрала меч в ножны, села и надолго застыла. Когда Ланьхуа подумала, что они проведут весь вечер в молчании, глядя друг другу в глаза, девушка внезапно опустила голову и сказала:

— В ближайшие дни повстанцы, наверное, начнут штурм. Они хотят захватить город как можно быстрее, поэтому атака будет мощной. Мои воины очень устали… Боюсь, нам не выстоять.

Се Ваньцин говорила слишком много и быстро. Мужчина не мог прочитать ее речь по губам, но волнения не показывал. Он безмятежно улыбался любимой, а та улыбалась в ответ и смотрела на глухонемого, словно признавалась в любви, а не прощалась с близким человеком.

— Покойный император был милостив к моей семье. Я лучше погибну в бою, чем сдамся мятежникам. Я сегодня уйду и, возможно, уже не вернусь. — Девушка нежно провела пальцами по бровям, кончику носа, щекам и губам мужчины. — Я знаю, что без меня ты будешь послушно принимать лекарства и жить полной жизнью, не станешь тосковать о прошлом и не опустишь в отчаянии руки, так ведь?

Последние два слова Се Ваньцин произнесла очень медленно и отчетливо, и мужчина кивнул. Некоторое время она молчала, затем порывисто обняла любимого, уткнулась головой в выемку между ключицами и долго не разжимала рук.

— Меня ждут дела, пора идти.

Се Ваньцин вышла за дверь. Дунфан Цинцан хотел последовать за ней, но Орхидея обернулась и поглядела на мужчину. После ухода девушки его словно покинули последние силы. Он устало закрыл глаза, еле дыша, и, казалось, застыл на пороге смерти. Зрелище было невыносимым, но Ланьхуа напомнила себе, что вмешиваться в дела смертных запрещено.

— Ты им сочувствуешь? — нарушил молчание Дунфан Цинцан.

Он смотрел в зеркало на комоде, где отражались два лица: одно принадлежало Повелителю демонов, другое — Орхидее. Ланьхуа в зеркале понуро свесила голову, хотя редко падала духом.

— По словам наставника, рождение, старость, болезни и смерть подчиняются небесным законам перерождения, а события будущей жизни обусловлены поступками в жизни прошлой. Поэтому сочувствие в этом мире лишено смысла.

— Но ты им сочувствуешь, — равнодушно повторил Повелитель демонов с утвердительной интонацией.

Орхидея молчала.

— Если не помешаешь Темнейшему убить девушку, он подарит влюбленной счастливую смерть.

Ланьхуа подняла голову, и ее глаза засверкали. Она обратила искрящийся взгляд на горделивое лицо Дунфан Цинцана и притворно забеспокоилась:

— Но так ты нарушишь волю Небес…

Повелитель демонов презрительно посмотрел на девушку и сказал именно то, что она хотела услышать:

— Темнейший нарушил великое множество небесных законов. Одним больше, одним меньше…

Орхидея возликовала:

— Я пыталась остановить тебя, но не смогла. Наставник меня не осудит.

Дунфан Цинцан издал короткий смешок, а в зеркале радостная Ланьхуа потерлась лицом о его щеку.

— У тебя все-таки есть совесть.

Разумеется, Дунфан Цинцан не ощущал прикосновений Ланьхуа, а мог лишь любоваться трогательной сценой в зеркале, однако вид счастливой девичьей улыбки его ошеломил, и он отвернулся.

— Впредь тебе запрещено вмешиваться в то, что делает Темнейший. Иначе Темнейший уничтожит твою душу, как только она покинет его тело.

Когда речь зашла о душе, Орхидея встревожилась и загрустила, но, повторив про себя слова Дунфан Цинцана, захлопала левым глазом и уточнила:

— Значит, если я больше не буду тебе мешать, ты меня не убьешь?

В ответ Повелитель демонов только хмыкнул.

* * *

В царстве Демонов Шан Цюэ подошел к кровати в темной опочивальне и сказал:

— Шпион прислал донесение. Позавчера Повелителя демонов видели на Колдовском рынке у подножия гор Куньлунь.

Мужчина в постели пил микстуру, но при этих словах отнял чашу от губ.

— Повелитель отправился на Колдовской рынок? — Голос звучал на редкость обворожительно. — Но зачем? Что он собирается делать?

— Шпион сообщает, что Повелитель пошел в Хрустальный город, вероятно, чтобы купить оружие, однако кое-что здесь не сходится. — Шан Цюэ нахмурился. — У Повелителя уже был с собой меч, а его поведение и поступки выглядели… слегка подозрительно.

— Да? Почему же?

— Кажется… он проявлял интерес к женскому белью и пилюлям для увеличения груди. — Шан Цюэ потер лоб. — Кун Цюэ, это действительно древний Повелитель демонов? Пока вы находились в забытье, он был здесь и тоже вел себя странно. Разговаривал сам с собой, чудил… интересовался мужчинами…

— Пути древнего Повелителя демонов непостижимы. Мелочи, о которых ты говоришь, не влияют на великое дело. Однако… — Кун Цюэ отставил чашу с микстурой, и в его взгляде промелькнула печаль. — Небесная башня, горы Куньлунь, приказ найти смертную женщину…

— Что здесь не так?

— Шан Цюэ, чтобы воскресить Повелителя демонов, мы перелистали множество классических книг! Тебе ничего не приходит в голову?

Кун Цюэ поднялся с постели, подошел к бронзовому зеркалу, посмотрел на свое отражение и потер бледные губы.

— Одна древняя богиня тоже без всяких причин побывала в двух этих местах, прежде чем сгинуть!

Догадка ошеломила Шан Цюэ.

— Дева Чи Ди…

— Классические книги не упоминают, куда исчезла дева Чи Ди, но я предполагаю, что ее природа мало отличается от Повелителя демонов. Они рождаются, но не умирают, а если умирают, то не пропадают навек. После гибели Повелителя демонов ее никто не мог убить. Она не могла раствориться бесследно среди трех царств и пяти стихий, кроме как отправившись в Загробный мир. — Кун Цюэ растер пальцами губы так, что они покраснели, отчего лицо военного советника похорошело. — Повелитель демонов ищет деву Чи Ди.

— Он… он погиб очень давно, откуда ему знать, где побывала дева Чи Ди? — возразил потрясенный Шан Цюэ.

— Повелитель всегда был задирист. Если наметил жертву, то никогда не отступал. А дева Чи Ди его победила. — Кун Цюэ помолчал. — Похоже, он хочет воскресить деву Чи Ди точно так же, как мы воскресили его.

Шан Цюэ не на шутку перепугался.

— Возвращение девы Чи Ди губительно для царства Демонов.

Кун Цюэ помрачнел.

— Прежде чем она погубит царство Демонов, мы и так, возможно, хлебнем немало горя. Нам и так придется несладко. — Военный советник повернул голову и посмотрел на Шан Цюэ. — Когда Дунфан Цинцан сразился с девой Чи Ди, ход светил оказался нарушен, а пространство и время пришли в хаос. Это не преувеличение. Второй такой схватки Небесное царство не выдержит. Царство Демонов постигнет та же горькая участь.

Шан Цюэ сглотнул.

— А если отговорить Повелителя от опасной затеи?

— Такого надменного демона никто не переубедит. — Кун Цюэ вздохнул. — Если бы Повелитель позабыл прошлое и умерил свое честолюбие, было бы очень хорошо.

Советник положил руку на отполированную поверхность зеркала. С виду обычное бронзовое зеркало внезапно подернулось странными волнами. Рука Кун Цюэ медленно погрузилась внутрь и словно прикоснулась к чему-то. Его лицо слегка исказилось от боли. Он быстро отдернул руку, но за кончиками пальцев потянулся шлейф черной дымки. Крошечный выброс темной энергии заставил Шан Цюэ, стоявшего в стороне, окоченеть и ощутить, как в глубине сердца помимо воли неожиданно всколыхнулась ненависть. Он поспешно подавил внезапное чувство и спросил:

— Что это?

— То, что может заставить Дунфан Цинцана прислушаться к нам.

* * *

В этот миг за тысячу ли от царства Демонов Дунфан Цинцан резко остановился. Орхидея шагнула левой ногой, не увидела, чтобы за ней поспевала правая, и удивилась:

— В чем дело?

Дунфан Цинцан некоторое время смотрел на горизонт, не обращая внимания на Ланьхуа, а затем продолжил путь. Тем временем Орхидею разбирало любопытство.

— Что ты сделаешь, чтобы они были счастливы?

— Избавлю от трудностей, — скучно и просто ответил Дунфан Цинцан.

— Что?

Дунфан Цинцан подпрыгнул и взлетел на городскую стену. Ворота Лучэна были закрыты, в тридцати чжанах от них находился лагерь повстанцев, в котором собралось восемьдесят тысяч пеших и конных воинов. Похоже, они готовились к приступу: вывели лошадей и построились в боевом порядке. На поле брани витала аура истребления, отчего Ланьхуа чувствовала себя немного подавленной. Повелитель демонов окинул армию повстанцев презрительным взглядом и медленно поднял правую руку. Сердце Ланьхуа охватило зловещее предчувствие.

— Большой Демон, когда ты обещал избавить влюбленных от трудностей, ты ведь не…

Прежде чем она успела договорить, равнина сотряслась от громового удара и в десяти чжанах перед воротами Лучэна сгустился магический барьер. Он вонзился глубоко в землю, выдавив из-под себя почву и образовав траншею шириной в целый чжан.

Орхидея вытаращила глаза и открыла рот от изумления.

Землетрясение не только всполошило боевых коней мятежной армии, спешившиеся повстанцы тоже с трудом устояли на ногах. Защитники Лучэна с любопытством смотрели вниз с городской стены, не понимая, что происходит.

— Что случилось? — донесся до ушей Орхидеи спокойный голос Се Ваньцин.

Едва ее голос затих, Дунфан Цинцан снова взмахнул рукой, и на равнине за пределами магического барьера поднялся ветер. Он постепенно усилился и обратился в яростный ураган, который сметал шатры и припасы повстанцев. Когда ужас мятежников достиг апогея, в небо взмыл смерч, подобный дракону, в стремительном круговороте уносивший ввысь пеших воинов и боевых коней, сбившихся в гигантский клубок. В мгновение ока восемьдесят тысяч солдат сгинули в вихре. Ланьхуа потеряла дар речи от изумления и оцепенело смотрела на пустую равнину перед воротами Лучэна, где выдрало даже траву. По мановению руки Повелителя демонов магический барьер исчез, оставив в земле глубокую борозду в доказательство того, что он действительно существовал.

— Готово, — объявил Дунфан Цинцан. — Завтра в час Лошади Се Ваньцин суждено умереть. Темнейший подождет до тех пор и лишит ее жизни.

Орхидея едва не обезумела. Она замахала левой рукой и схватила себя за ворот.

— Ты что, потешаешься надо мной? Издеваешься, да? Думаешь, если я молода и мало знаю, меня можно водить за нос? Что ты за существо?!

Дунфан Цинцан отбросил левую руку.

— Темнейший впервые совершил доброе дело.

— Доброе дело?! Ты считаешь это добром?!

— Ты же хотела, чтобы они были счастливы, — равнодушно парировал Дунфан Цинцан. — Враг уничтожен. Теперь влюбленные могут счастливо дожить до момента, когда я лишу Се Ваньцин жизни. Разумеется, я готов сделать так, чтобы они умерли в один час. Смертные всегда мечтают об этом.

Последние слова он произнес с отвращением, потому что никогда не понимал стремления смертных умереть вместе. Все равно они попадут в Загробный мир. Даже если влюбленная пара войдет туда, взявшись за руки, это не значит, что в следующей жизни они вступят в брак или переродятся братом и сестрой. Выпив отвар тетушки Мэн, они навеки расстанутся и позабудут друг друга.

— Ты когда-нибудь задумывался о моих чувствах? — почти взревела Орхидея. — Чтобы сделать их счастливыми, нужно было всего лишь чуточку изменить натальную карту! Но ты! Ты! Ты сдул с земли восемьдесят тысяч человек! Куда подевались мятежные генералы? Где теперь предводители восстания? А если кому-то из них суждено было стать императором? На кону судьба целого государства! Она подчиняется воле Небес! Ты нарушил небесное предписание, и за это тебя покарает молния!

Дунфан Цинцан скривил губы в улыбке, по обыкновению самоуверенной.

— Пусть карает. Думаешь, Темнейший не переживет жалкой грозы?

Могущественный и своенравный. Как всегда.

Орхидее следовало предвидеть подобный исход, она ведь давным-давно раскусила Повелителя демонов. На нее обрушилась неимоверная усталость. Она ослабила ворот и обмякла, обездвижив левый бок Дунфан Цинцана.

— Мне конец! Что я натворила?! Наставник непременно обо всем узнает. И если не скормит меня свиньям, то я не посмею взглянуть на солнце, которое взойдет на другой день. Мне конец…

Увидев, как восемьдесят тысяч крепких воинов сгинули в мгновение ока, смертные на городской стене испытали еще большее потрясение, чем Ланьхуа. Даже Се Ваньцин выглядела ошеломленной. Опершись о край стены, она смотрела вдаль, недоверчиво хлопая глазами.

— Небесный владыка явил чудо?

— Нам помог сам Небесный владыка! — тут же вскричал какой-то солдат.

Дунфан Цинцан, исполнивший роль Небесного владыки, равнодушно слушал ликующие крики воинов. Кое-как доковыляв до Се Ваньцин, он остановился перед девушкой.

— Скоро, — пробормотал Повелитель демонов себе под нос. — Уже очень скоро.

— Что ты сказал? — спросила Ланьхуа, пытаясь вновь обрести присутствие духа. — Что ты опять задумал?

Дунфан Цинцан не ответил. Орхидея почувствовала, как он приподнял уголки губ, но без зеркала не смогла увидеть кровожадный блеск, мелькнувший в глубине его алых глаз.