Пингвины зовут

Хейзел Прайор, 2021

Есть ли на свете пара друзей необычнее, чем Дейзи и Вероника? Дейзи уже целых девять лет, а Веронике всего-то скоро будет девяносто, обе они обожают пингвинов и жаждут приключений. И если их зовут на другую сторону земли к пингвинам южного полушария, разве могут они отказаться? Может быть Вероника Маккриди и думала, что уже стара для новых путешествий, но если у тебя отличная компания и пингвины зовут, то нельзя не послушаться. Итак, вперед к пингвинам!

9

ВЕРОНИКА

Баллахеи

После года относительного бездействия я почти уже смирилась с жизнью по инерции. Однако теперь два происшествия снова всколыхнули мою жизнь: во-первых, внезапная возможность путешествовать по миру с сэром Робертом Сэдлбоу, и, во-вторых, скорое возвращение моего внука.

Полученное от Патрика сообщение по электронной почте из какого-то южноамериканского аэропорта меня, мягко говоря, крайне разочаровало. Я думала, что у мальчика есть рассудок и сила воли, но, похоже, внутренний стержень у него не крепче, чем у медузы. Лично я убеждена, что они с Терри могли бы разрешить все разногласия, если бы он остался на острове Медальон. Теперь такой исход кажется маловероятным. Он запрыгнул на корабль, который причалил к острову в то утро, когда они с Терри расстались, и тем самым поставил растерянную команду ученых в еще более трудное положение.

Терри, без сомнения, продолжит бороться за существования проекта, она сможет спрятать свои эмоции подальше и продолжить работу. Что же до Патрика… О, глупый мальчишка. Глупый, эгоистичный осел! Я просто в бешенстве, и скажу ему об этом прямо. Он должен попытаться найти какое-то подходящее дело для себя. Я ни за что не позволю ему растрачивать впустую свою жизнь.

Однако, к сожалению мне придется уехать на шесть недель практически сразу по его возвращению. Я бы хотела иметь в запасе больше времени, чтобы обсудить с внуком его будущее. Команде ученых с острова Медальон, безусловно, придется найти ему замену. Как бы я не стремилась поддержать их в этом достойном предприятии, оплачивать пребывание там кого-то, кроме Патрика, я не намерена.

Письмо Терри приходит практически сразу после второго сообщения от Патрика, и оно гораздо более красноречивое и вдумчивое. Ей очевидно непросто разделять личное и рабочее, и я догадываюсь, что ей намного сложнее, чем она показывает.

Дорогая Вероника,

Очень надеюсь, что вы с Эйлин в порядке, и что ваши мозоли вас не беспокоят. Мы часто вспоминаем вас и чудесные приключения, которые мы пережили вместе. Боюсь, я вынуждена сообщить вам печальные новости, которые вы наверняка уже слышали от Патрика. Мы с ним решили разойтись, и он покинул остров Медальон. Ему было трудно находиться здесь, в окружении Майка, меня и иногда Дитриха… и было непросто принять, что я одновременно была его начальницей и его девушкой. Мне приходилось делать непростой выбор, и для меня это было так же трудно — постоянно разрываться и делать так, как необходимо.

Мы с Дитрихом и Майком будем по нему скучать. Он здорово помогал нам здесь по быту и был настоящим подспорьем, и мы от всей души желаем ему самого наилучшего. Мы, конечно же, очень переживаем о будущем нашего проекта по исследованию и защите пингвинов Адели. Мы уверяем вас, что каждый из нас готов продолжать работу так долго, как только возможно. Пип весел и здоров. Кажется, он нашел трех верных друзей, и я слежу за их компанией, чтобы удостовериться, что он научился жить среди пингвинов. Он такой же красивый и крепкий, как и его ровесники. Сложно представить, что когда-то он был совсем слаб. Он постоянно напоминает нам о том, что вы сделали для него, нашего проекта и колонии пингвинов здесь, на острове Медальон.

С уважением, Терри

Терри любезна к своим коллегам по исследованию и более снисходительна к Патрику, чем я. Тем не менее, я до сих пор толком не разобралась, что произошло. Может, мой внук сделал что-то непростительное, а Терри просто не говорит мне этого. Или, может, Терри, до одури совестливая и правильная, ставила на первое место в своей жизни пингвинов, а не Патрика. Ему бы такое не понравилось.

Я бреду в комнату для рисования, погруженная в свои мысли. Дейзи сидит за столом, разминая своими кулачками розовую блестящую массу, напоминающую пластилин. Когда она замечает меня, то буквально засыпает меня вопросами:

— Значит, это плохо, что Патрик возвращается домой? А пингвины справятся без него? Он снова будет чинить велосипеды в магазине моего папы?

— Я не знаю, что ответить на эти вопросы, Дейзи.

Если разобраться во всех оттенках эмоций, которые я сейчас испытываю, то следует признать, что помимо злости на неблагородное поведение моего внука и тревоги из-за последствий такого неожиданного поворота, я испытываю некий подъем духа при мысли о том, что скоро снова его увижу.

— А Терри тоже возвращается? — спрашивает Дейзи.

Я грустной качаю головой.

— Они поженятся? — она все никак не оставит попытки женить Патрика. В каком-то смысле Дейзи неизлечимый романтик. Она твердо уверена в том, что брак гарантирует долгую счастливую совместную жизнь. (Я же, напротив, смотрю на жизнь намного циничнее, плоды моих любовных приключений чаще оказывались ядовитыми, чем сладкими).

Когда прошлым летом Патрик и Терри приехали домой c возмутительно коротким визитом, Дейзи увидела, как они воркуют. Дейзи боготворит Терри и постоянно читает ее блог про пингвинов; из него она узнает все о распорядке дня в колонии, о сезоне линьки, зимовке на паковом льду и последующем их возвращении на сушу в октябре для размножения. Она следит за историями об Угольке, полностью черном пингвине, и больше всех обожает Пипа. Также она интересуется историями об ученых. Она запоминает все, что узнает о моем внуке, и всякий раз, когда я упоминаю Патрика и Терри вместе, она начинает петь поп-песни про любовь — или «любофь», что, насколько я понимаю, является более слащавой разновидностью любви. Более того, она уже напридумывала себе, что станет подружкой невесты на их свадьбе.

В ответ на бесконечные расспросы Дейзи я делаю вид, что ничего не слышу. Но когда она бросает свою розовую массу на стол и орет мне в слуховой аппарат: «ТЕРРИ И ПАТРИК ПОЖЕНЯТСЯ?», — мне приходится ответить.

— Боюсь, что нет, — отвечаю я.

— Не поженятся сейчас или не поженятся никогда? — уточняет она.

Все, что я могу сказать, это:

— Дейзи, я же не господь Бог, я не знаю.

— Если я буду подружкой невесты, то мне поскорее нужно отрастить волосы, потому что подружка невесты не может быть лысой, — говорит она мне с такой решимостью, будто может сделать это одним усилием воли.

— Не думаю, что тебе стоит беспокоиться об этом сейчас, дорогая, — отвечаю я.

Дейзи замирает на целых тридцать секунд, а затем возвращается к своей лепке.