Счастливый удар

Ханна Коуэн (2021)

ОУКЛИ У меня есть одна цель: чтобы меня взяли в НХЛ. Тогда мой отец гордился бы мной. Меня никогда не интересовали свидания, особенно сейчас, когда все свободное время я провожу на катке, совершенствуя свое мастерство. Но она появилась из ниоткуда. Октавия Лейтон, девушка с красивой улыбкой и разбитым сердцем. Одна ночь, проведенная в разговорах под звездами, и теперь она не выходит из моей головы. АВА Я ненавижу хоккеистов после неприятного расставания. Или я так думала. Но когда мы встретились, я не знала, кто он, пока несколько месяцев спустя он не появился в моем городе в качестве нового члена нашей местной хоккейной команды.

Глава 4

Ава

После игры мы с Морган первыми приезжаем в «Закусочную Люси». Меня окружают сильные, знакомые запахи жирных бургеров и кофе, и желудок урчит, напоминая, что я ничего не ела с самого завтрака.

«Люси» много лет является неотъемлемой частью моей жизни. Приемные родители привели меня сюда в день, когда мы завершили процедуру удочерения, и с тех пор это одно из моих любимых мест.

Мы могли сидеть здесь часами, болтая обо всем, начиная с моего домашнего задания и заканчивая новой драмой в школе. Я скучаю по тому, как просто все было тогда. До того, как школа и друзья поглотили все мое время и энергию.

Пока мы ищем свободный столик, Морган берет меня под руку. Мы быстро находим бирюзовые диванчики возле окна и садимся ждать остальных — Морган с одной стороны стола, я с другой.

— Мэттью написал. Они с Адамом и Тайлером только что подъехали, — говорит Морган через пару минут.

Я с радостным предвкушением оглядываю закусочную и отмечаю, что сегодня не очень людно для субботнего вечера. Чем тише в закусочной, тем меньше народа будет подходить к нашему столику поболтать с тремя звездными игроками «Сэйнтс».

Мэтт с Тайлером не поощряют вмешательства, но Адам — любитель пофлиртовать — совсем не против. До того, как я подружилась с ребятами, я сочла бы, что все они жаждущие внимания козлы, но чем больше я узнавала их, тем больше они удивляли меня в хорошем смысле.

Я не тесно дружу с Мэттом и Тайлером, но с Адамом мы близки почти так же, как с Морган. Однако все трое были рядом, когда это было важно, и это все, о чем я могу просить.

Я как раз открываю рот, чтобы ответить Морган, как звенит дверной колокольчик и входят три парня.

Излучая уверенность в себе, они направляются к нашему столику. У всех троих влажные волосы и повседневная одежда в противоположность форме, которую они надевают на игры. Адам с ростом шесть футов и два дюйма самый высокий, дальше идет Тайлер и потом Мэтт.

Когда они подходят к нашему столику, я сдвигаюсь в сторону, освобождая место.

— По крайней мере, на этот раз вы помылись. Я забыла взять что-нибудь, чтобы заткнуть ноздри.

Адам садится рядом со мной, широко улыбаясь, и, обхватив левой рукой за плечи, придвигает к себе. От него хорошо пахнет. Одеколоном, который стоит слишком дорого.

— Смешно, О. Тебе похлопать? — спрашивает он, продолжая улыбаться.

Тайлер садится рядом с Адамом и сцепляет руки в замок на столе.

— Вы уже сделали заказ? Я умираю с голода.

— Нет. Морган отослала официантку, когда мы пришли, но она скоро должна вернуться, — говорю я.

Я перевожу внимание на Мэттью, который пристраивается рядом с Морган и целует ее в макушку. Его рука ложится на спинку диванчика.

— Привет, детка.

Она улыбается, глядя своими сияющими голубыми глазами в его темные.

— Привет, Мэтт. — Она поворачивается к остальным парням. — Вы, ребята, хорошо перестроились после той драки.

— Мы играли дерьмово, Мо. Неважно, как мы закончили, — ворчит Адам.

— Дерьмовая победа все равно победа, — говорю я, щипая его за бок.

— Попробуй сказать это тренеру, — мрачно смеется Тайлер. — Он выпорол бы нас по задницам в раздевалке, если бы мог.

— Как Брейден? С ним все хорошо? — спрашиваю я.

Все трое кивают, но говорит Адам:

— Как новенький. Этот ублюдок слишком упрям, чтобы позволить кому-то вполовину меньше усадить себя на скамейку.

— Ава уверена, что вашего бойца отстранят за эту драку, — вставляет Морган, лукаво блеснув глазами. — Так что?

Я сердито смотрю на нее, а Тайлер поворачивается и кивает головой на дверь.

— Можешь спросить у него сама.

Первыми привлекают внимание его глаза, их глубина заставляет дрогнуть. Они транслируют какую-то незнакомую мне эмоцию, которая скапливается у меня в животе штабелем кирпичей.

Оукли моргает, и все исчезает.

Резкая перемена в его поведении вызывает во мне больше любопытства, чем хотелось бы. Я прокашливаюсь и отвожу взгляд, только чтобы зацепиться за четкие линии его челюсти.

Меня поражают грубые, словно высеченные черты его лица. Начиная с искривленного носа, который явно ломали несколько раз, и острых скул и заканчивая пухлыми губами, у которых, я уверена, вкус стопроцентного мужчины. Он явно одно из любимых творений Господа.

Следом мое внимание привлекают бесконечные рукава черных татуировок, покрывающие его предплечья с выступающими венами, когда он берется за бейсболку на пепельно-русых волосах. Он снимает ее, только чтобы провести пальцами по взлохмаченным прядям и снова надеть. Его бицепс напрягается, и такое простое действие не должно быть настолько горячим, но, несмотря на это, мои трусики становятся влажными.

Той ночью на нем не было кепки, и я благодарна за это. Иначе было бы еще труднее не вскарабкаться на него, как на дерево.

Заставив себя перестать пялиться на него, я обвожу взглядом помещение и пытаюсь сосредоточиться на чем угодно, кроме парня, который теперь смотрит на меня с озорной усмешкой.

— Извините, я опоздал.

Его голос чистый грех. Плавный и в то же время жесткий. Одновременно светлый и темный. Я пытаюсь подавить дрожь, но у меня ничего не получается.

— Все хорошо, — говорит Адам.

— О, привет! — улыбается Морган. — Ты ж не против сесть у окна, Оукли?

Я перевожу взгляд на ее невинную улыбку и проглатываю свои растущие подозрения. Место у окна прямо напротив меня.

— Морган не нравится быть прижатой к окну, — добавляет Мэтт, пожав плечами.

О да, они заодно.

— Да, конечно. Мне без разницы, — говорит Оукли.

В ту же секунду Морган выпихивает Мэттью с их диванчика и вылезает следом, давая Оукли знак садиться на ее место. Я цепляю на лицо натянутую улыбку и планирую для подруги медленную и болезненную смерть, пока она садится обратно.

— Ты всегда так разглядываешь парней или это только для меня? — шепчет Оукли в следующее мгновение.

Его слова ласкают мою кожу, что я должна бы ненавидеть.

Я прямо смотрю ему в глаза, отказываясь тушеваться под лукавым взглядом. Сердце сбивается с ритма, когда я понимаю, что он обращается ко мне.

— Я бы сказала, что это только для тебя, но соврала бы, — говорю я со всей напускной уверенностью, которую могу изобразить.

Он мягко смеется.

— И снова здравствуй, Ава. — Его тихий шепот предназначен только для меня, после чего Оукли откидывается на спинку и спрашивает: — Как тебя зовут, красавица?

Я удивленно моргаю. Он скрывает наше знакомство ради себя или ради меня? И комплимент тоже для вида?

— Октавия! — верещит Морган. — Ее зовут Октавия.

— Ава, — поправляю я, бросая на нее неодобрительный взгляд, прежде чем посмотреть обратно на Оукли. Я расслабляюсь. — Твое я уже знаю. Похоже, у тебя особый способ представляться, Оукли.

— Это надо было сделать. Я просто стал тем, кто позаботился об этом.

Он пожимает плечами, как будто избить совершенно незнакомого человека — это нормально. Возможно, для него так и есть.

Он закрывает тему и переключает внимание на меню перед собой. Я понимаю намек и делаю то же самое, несмотря на то, что знаю меню наизусть.

Ясно, что его открытость на той вечеринке была редкостью.

— Поверить не могу, что тебя отстранили, бро. Та команда весь вечер играла грязно. Даже тренер согласился, что они нарывались. Как пальцы? — встревает Мэттью, широко улыбаясь, как маленький провокатор, коим он и является.

Глядя на руки Оукли, держащие меню, я замечаю белую повязку на правой кисти.

— Чертовски болят, — отвечает он.

— Мне любопытно, что тот парень сказал тебе, — снова говорит Мэтт. — Никто из нас не слышал, но ты выглядел разозленным.

Оукли молчит несколько секунд, но потом отвечает:

— Просто всякое дерьмо про команду.

Он прочищает горло и меняет тему:

— Кто голоден? Я точно.

Словно по команде, к нашему столику подходит официантка. На вид она наша ровесница, медные волосы длиной до плеч обрамляют ее личико с двух сторон. Настороженно глядя на нас, она теребит в руках свой блокнот и сильно краснеет.

Ее нервозность легко понять: надо полагать, из-за великолепных мужских экземпляров, желающих сделать заказ. Могу ли я ее винить? Нет. На ее месте я уже наложила бы в штаны от страха.

— Привет! Я Дженни и сегодня буду вас обслуживать. Что вам принести? — спрашивает она, ее ручка порхает над блокнотом.

— Я буду ванильный коктейль, чизбургер и порцию спиралек из картошки, пожалуйста, — говорит Оукли мягко, уловив ее нервозность, и я не пытаюсь скрыть одобрительную улыбку.

Официантка поднимает брови, выжидающе глядя на меня, но прежде чем я успеваю сформулировать связное предложение, Адам заказывает за меня:

— Клубничный коктейль, двойной чизбургер и луковые кольца для меня и то же самое, но с картошкой вместо лука для дамы. Спасибо.

Я закатываю глаза:

— Я и сама могла бы заказать.

— Я знаю, но мне захотелось продемонстрировать лучшего друга. Подай на меня в суд.

Он снова обхватывает меня рукой за плечи.

Морган фыркает, и я недовольно смотрю на нее, подняв брови. Она переводит взгляд с Адама на меня. Я склоняю голову набок и одними губами спрашиваю: «Что?» Она закатывает глаза и кивает на окно.

Я медленно перевожу взгляд в сторону и вижу, что Оукли с любопытством смотрит на меня — или, скорее, на руку на моем плече — но отводит взгляд, как только я его перехватываю.

Я закусываю губу и опускаю глаза, слишком пристально разглядывая инициалы, вырезанные на столешнице. Разговор продолжается, все обсуждают прошедшую неделю и дату следующей игры, как будто Морган не расписала весь сезон в нашем общем календаре.

По ощущениям, мы болтаем несколько часов, и к тому времени, как официантка приносит нам еду, я умираю от голода.

Я утаскиваю у Адама луковое колечко и подношу его ко рту, но тут Оукли произносит:

— Не понимаю, как ты это ешь. Лук на вкус как грязные носки.

— Грязные носки? — повторяю я, моргнув. Он кивает. — А ты пробовал много грязных носков в жизни?

Его губы раздвигаются в улыбке.

— Хочешь сказать, что ты нет?

— Именно это я и говорю.

— Я не пробовал грязных носков раньше, но, если бы мне пришлось предположить, каковы они на вкус, я бы назвал луковые кольца.

Мои плечи трясутся от смеха.

— Ты идиот.

— Лучше я буду идиотом, чем тем, кто любит вкус грязных носков, — парирует он, ухмыляясь.

Глядя ему в глаза, я кладу луковое кольцо в рот и, прожевав, проглатываю с неприличным стоном.

— Ням!

— Господи, Ава. Может, хочешь уединиться? — ржет Тайлер.

Мои щеки горят от стыда. Жгучий взгляд Оукли пронизывает меня, но я опускаю глаза на свою порцию картошки и мечтаю исчезнуть.

Пальцы Адама успокаивающе гладят мою руку, и я занимаюсь своей картошкой.

* * *

Когда через час мы уходим, Морган берет меня под руку.

После моего супернеловкого сексуального опыта с луковым кольцом Адам быстро сменил тему на интересующую всех: какой фильм мы будем смотреть завтра вечером. Оукли тоже пригласили. Целых пятнадцать минут спорили между «Запасными игроками» и «Могучими утятами», но в итоге выбрали последний.

Морган притягивает меня ближе к себе и шепчет:

— Кажется, ты неплохо поладила с Оукли.

— Не начинай.

Парни вчетвером идут впереди нас, их дружный смех эхом разносится по стоянке. Солнце давно зашло, покинув усеянное звездами небо, которое закрывают окружающие здания.

— Ой, расслабься. Я просто констатирую очевидное.

— Он кажется довольно приятным.

Это несправедливое преуменьшение, но я пока не готова объяснять что-то Морган. Когда сама еще в растерянности.

В груди расцветает боль, когда я смиряюсь с тем фактом, что он здесь уже три месяца, а я ни разу его не видела. Три месяца потрачено на мысли о том, где Ли и чем занимается, пока я провожу лето, работая в приюте для животных и загорая на пляже.

Какая напрасная трата времени.

Мы едва знаем друг друга, но проведя вместе пять часов в темноте, разговаривая абсолютно обо всем, мы сблизились. Почувствовали связь. Которую было больно разрывать, когда пришлось прощаться.

— И то, что он выглядит как модель, тоже неплохо.

Я щипаю ее за внутреннюю сторону бицепса и отскакиваю в сторону, когда она вопит, замахиваясь на меня.

Парни разворачиваются и с любопытством смотрят на нас. Я поднимаю руки и киваю на Морган:

— Она увидела паука.

Мэтт смеется первым, протягивая ей руку.

— Иди сюда, детка. Я тебя защищу.

Сердито зыркнув на меня, Морган спешит к своему парню, обнимает его обеими руками и вздыхает, словно дева в беде.

— Мой герой.

— Чертовски верно. Не забывай об этом, солнце.

На сердце теплеет при взгляде на то, как Мэтт притягивает ее к своему боку и собственнически обнимает одной рукой за плечи. Если кто и заслуживает любви, которую так щедро дарит Мэтт, то это Морган.

Я прибавляю шаг и догоняю компанию, вставая между высоченными фигурами Оукли и Адама.

— О, ты, как обычно, едешь с Морган или тебя подвезти? — спрашивает Адам.

Он достает из кармана ключи от своей «Генезис G90» и звенит ими.

Шикарную тачку подарили ему родители-юристы после того, как в последний момент передумали и не пришли на финал плей-офф «Сэйнтс» в прошлом сезоне. Да, команда проиграла. Но его семья должна была быть там. Я из первых уст знаю, как ранило его их отсутствие.

Я улыбаюсь ему снизу вверх.

— У Морган все схвачено. Но спасибо.

Он выглядит недовольным, но не настаивает, а, быстро обняв меня на прощание, идет к своей машине и садится в нее.

«Джип» Морган стоит между машиной Адама и старым лифтованным белым пикапом с серьезным ржавым пятном на задней левой колесной нише.

Я поворачиваюсь к Оукли и встречаюсь с его выжидательным взглядом.

— Это твой?

— Да.

Его лицо настороженное, как будто он боится, что я скажу, что мне не нравится. От этой мысли я внутренне усмехаюсь.

— У моего папы был такой же. «Форд» девяносто четвертого года. Он любит старые автомобили, — говорю я.

Оукли удивленно моргает.

— Твой какого года? Девяносто шестого? — спрашиваю я с самоуверенной улыбкой.

— А ты разбираешься в тачках, — просто отвечает он.

Я пожимаю плечом.

— Достаточно, чтобы знать, что тебе следует позаботиться об этой ржавчине, пока она не расползлась.

Он разражается смехом, который я ощущаю всем телом вплоть до пальцев на ногах.

— Планирую ею заняться. У меня пока не было на это времени.

— Жизнь будущего профессионального хоккеиста, верно?

Ответить Оукли не успевает, потому что Морган кричит с водительского места своего джипа:

— Ава, ты готова ехать?

— Иду! — кричу я в ответ.

Пристальный взгляд Оукли жжет мне спину, пока я спешу к ней, чтобы она не уехала без меня.

— Я же увижу тебя завтра вечером? — кричит он мне вслед.

Я проглатываю удивление из-за его интереса и кричу, не оглядываясь:

— Ага!

Дойдя до джипа, я сажусь в него и тяжко вздыхаю.

И что теперь?