Счастливый удар

Ханна Коуэн (2021)

ОУКЛИ У меня есть одна цель: чтобы меня взяли в НХЛ. Тогда мой отец гордился бы мной. Меня никогда не интересовали свидания, особенно сейчас, когда все свободное время я провожу на катке, совершенствуя свое мастерство. Но она появилась из ниоткуда. Октавия Лейтон, девушка с красивой улыбкой и разбитым сердцем. Одна ночь, проведенная в разговорах под звездами, и теперь она не выходит из моей головы. АВА Я ненавижу хоккеистов после неприятного расставания. Или я так думала. Но когда мы встретились, я не знала, кто он, пока несколько месяцев спустя он не появился в моем городе в качестве нового члена нашей местной хоккейной команды.

Глава 2

Оукли

Я не пью алкоголь. Никогда. Но это не мешает пьяным идиотам пихать мне в лицо стаканчики с фиг знает чем или пытаться оттащить меня к установленному в центре кухни бочонку и исполнить на нем стойку на руках.

Мне потребовалось слишком много времени, чтобы отделаться от навязчивых собутыльников, отыскать тихий уголок и нахохлиться в нем. И теперь мне требуется вся сила воли, чтобы не свалить домой.

Душа компании, верно?

Андре несколько минут назад убежал на второй этаж следом за какой-то девушкой, бросив меня на моей же прощальной вечеринке.

На самом деле это ерунда. По крайней мере, так я говорю себе. Просто Андре такой. Я не планировал оставаться надолго, так что это не так уж важно.

Я допиваю воду, выбрасываю красный стаканчик в мусорку и иду прямиком к задней двери. Если мне торчать здесь еще как минимум час, то не в этой душегубке.

Вечерний воздух тяжелый и влажный, но я ему рад. Что угодно лучше, чем пассивное курение и алкоголь в доме. Со стороны бассейна доносятся голоса, поэтому я иду в противоположную сторону и устраиваюсь на походном стуле, который нашел под двумя деревьями. Не самое уединенное место, но могло быть гораздо хуже.

Несмотря на музыку в доме, меня окружает тяжелая тишина. В мыслях беспорядок. Думаю, я еще не до конца осознал, что сегодня в последний раз вижу большинство парней. Чертовски грустно думать об игре в хоккей без них.

Когда я впервые пришел в команду, я вел себя так, словно в одиночку повесил луну на небо. И да, у меня хватало таланта, но мои замашки стоили нам слишком многих игр.

Может, дело было в потребности проявить себя после спада и вялости в прошлой команде или просто мне хотелось быть лучшим. Как бы там ни было, именно тренер Ярас вернул меня на землю.

Я на собственной шкуре узнал, что быть лучшим на льду ничего не значит, если тебя не уважает команда. Иначе они не последуют за тобой. Это понимание и было причиной, почему во второй половине своего первого сезона я впахивал, добиваясь именно его. Потом, во время второго сезона, я заслужил привилегию носить заветную «К» на своем свитере.

Я счастлив признать, что все усилия того стоили, учитывая, что этот сезон я закончил лучшим бомбардиром юношеской лиги.

Кто-то плюхается на землю рядом со мной, тихо ворча. Меня удивляет запах травки, но я замечаю между пальцев Андре тлеющий косяк.

— Скажи мне, что ты не прячешься на собственной вечеринке.

Встречая разочарованный взгляд Андре, я пожимаю плечом:

— Тебе не перепало веселья наверху? Что-то ты быстро вернулся.

— Смена темы. Учтем. — Он отпивает из своего стаканчика и ставит его на землю рядом с собой. — Во сколько ты завтра уезжаешь?

— Рано.

Слишком рано.

Андре хмыкает.

— Жесть. Тогда, наверное, скоро уйдешь?

Я киваю, и между нами повисает тяжелое молчание. Понимание грядущего причиняет боль. Мы с Андре с малых лет были друзьями и товарищами по команде. Я чувствую себя виноватым, что разрушаю это.

— Кончай заморачиваться, Оукли. Ты рожден играть в профессиональной лиге. Используй свой шанс, не задумываясь. Мы выживем.

— Просто кажется неправильным играть в команде без тебя.

Андре фыркает и, затянувшись косяком, выпускает клубы дыма.

— Ты знаешь, что хоккей не является моей целью. Но всегда был твоей. Эта новая команда приведет тебя к ней. Не ной, а?

Я откидываю голову и смеюсь.

— Вот оно. А я гадал, сколько времени тебе потребуется, чтобы растерять всю любезность?

Он озорно улыбается:

— Просто не забывай о нас, когда станешь зарабатывать миллионы.

— Как будто я смогу.

Или захочу.

В доме раздается грохот, и Андре вскакивает на ноги. Из открытых окон и двери доносятся громкие голоса.

Я машу на дом.

— Иди. Мне тут хорошо. Убедись, что никто не умер.

Он виновато улыбается:

— Я вернусь. Клянусь, если что-нибудь сломали, я надеру кому-то задницы.

— Удачи.

Андре разворачивается и направляется в дом, а я откидываюсь на спинку и смотрю в небо. Вечер облачный, но я все равно выискиваю звезды. Созвездия не моя тема — черт, я даже не помню свой знак зодиака или как их там называют, но есть что-то успокаивающее в ясном, усыпанном белыми точками небе.

— Рыбы? Близнецы?

Боже, Грейси отчитала бы меня за то, что не помню.

Мое внимание привлекает шорох травы и раздавшийся следом мягкий голос:

— У Рыб день рождения в конце февраля или марте. У Близнецов в конце мая и июне.

Я дважды моргаю.

В мою сторону идет высокая брюнетка, нервно обхватив себя руками. Чем ближе она подходит, тем проще разглядеть ее в темноте.

Пронзительные зеленые глаза не отрываются от меня, но вокруг них слишком отчетливая краснота, чтобы игнорировать. Ее узкие щеки раскраснелись, и я знаю, что не из-за погоды. На улице достаточно тепло.

Я прочищаю горло.

— Значит, Рыбы. А у тебя?

Она останавливается рядом со мной и проводит носком своей белой кроссовки по траве. Мне приходится сглотнуть, чтобы увлажнить пересохшее горло. Она красива, даже с размазанной чернотой под уставшими глазами.

— Овен. День рождения в конце марта, — отвечает она, отводя глаза и осматривая двор. — Моя лучшая подруга любит знаки зодиака.

— Моя сестра тоже.

Она кивает, но не пытается сесть. Почему-то это меня беспокоит. Я хочу, чтобы эта незнакомка посидела со мной хотя бы несколько минут.

— Присоединишься ко мне? — спрашиваю я. Она мнется, глядя в землю. — Можешь рассказать мне, почему плакала, или посидим молча. Однако у меня есть шестнадцатилетняя сестра, и мне говорили, что я умею слушать.

Она на минуту задумывается.

— Почему ты один на улице?

— Честно?

— Честно.

— Я не любитель вечеринок.

— Да, я тоже.

Я сцепляю руки в замок и кусаю губу.

— Хочешь на стул? Я могу посидеть на земле.

В ответ она сокращает расстояние между нами и садится на траву, прижав коленки к груди. Я медленно поворачиваюсь лицом к ней и понимаю, что она тоже смотрит на меня. Мое сердце сильно бьется.

— Ты хоккеист.

Это не вопрос.

Я сглатываю.

— Это плохо?

— Мой бывший — хоккеист.

Ее слова полны яда, и мое любопытство растет.

— Он здесь?

— О, он здесь. Я нашла его в ванной, с членом в горле какой-то девушки.

— Блин, — морщусь я.

Она смеется, но мрачно, невесело.

— Ты когда-нибудь делал что-то подобное? Приводил девушку в ванную за отсосом, когда в другой комнате тебя ждала та, которая любит?

Мои ладони чешутся от желания обнять эту девушку, но я вытираю их о бедра.

— Нет. Парень не должен так поступать.

— Ты прав. Не должен.

— Ты поэтому плакала? Из-за того придурка?

— Жалкое зрелище, верно? Если бы Морган была здесь, она меня встряхнула бы.

— Это твоя лучшая подруга? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Похоже, хорошая. Я мог бы тебя встряхнуть, но не думаю, что это будет то же самое, — говорю я, сохраняя легкий тон.

Она невольно улыбается, и я тоже расплываюсь в улыбке. Живот крутит от незнакомых ощущений, когда она пристально смотрит на меня с любопытством.

— Думаю, со стороны это выглядело бы ужасно. Ты намного больше меня.

Мозг моментально наполняется картинками разных способов, которыми мы могли бы исследовать эту разницу в размерах, и мой член напрягается. Тряхнув головой, прогоняю эти мысли.

— В тебе сколько? Пять футов шесть дюймов? Это не мало, — говорю я.

— Почти. Пять футов и шесть с половиной дюймов.

Я смеюсь.

— Без половины никак.

Она закатывает глаза:

— Не у всех есть лишние дюймы. Оставь мне мою половину. Дай угадаю, шесть футов три дюйма?

— Шесть футов и три с половиной дюйма, — хитро отвечаю я.

— Врунишка.

— Не-а. Будь мы получше знакомы, ты могла бы измерить меня прямо сейчас.

Ее щеки алеют, и я захожусь смехом. Удивительно, что не сбежалась толпа.

— Я не это имел в виду, — заверяю ее.

— То-о-очно, — тянет она, расплываясь в улыбке.

От бассейна доносится всплеск, и мы оба поворачиваемся в ту сторону. Пьяный парень с голым торсом и торчащими во все стороны светлыми волосами нарезает круги в забросанной красными стаканчиками воде и орет смутно знакомую мне песню. Звучит ужасно.

— Это… песня из «Моаны»? — бормочет она.

— Типа мультик со Скалой?

— Он самый.

Прищурившись, я узнаю Брэдли Каплана, мощного форварда «Сторм», и смеюсь.

— Это Брэд. У него младшие сестры-близняшки. Им четыре года.

— Логично. Мы с друзьями каждую субботу устраиваем вечер кино. Несколько недель назад смотрели «Моану».

Я не успеваю подавить вспышку ревности.

— Вы все близки?

Она хмыкает.

— Да. Мне с ними повезло.

— Ты рассказала им о том, что произошло сегодня?

Если бы я был ее другом, то уже ехал бы сюда, чтобы навалять этому парню. Черт, если бы я думал, что она скажет мне, кто этот придурок, то пошел бы в дом и сломал ему нос.

— Боже, нет. — Она давится смехом. — Это была бы катастрофа.

Я выгибаю бровь.

— Они тебя оберегают?

— Очень.

Я улыбаюсь ей.

— Хорошо. Значит, они позаботятся о тебе.

Должно быть, мои искренние слова ее удивляют, потому что она ничего не отвечает. Изумрудные глаза внимательно смотрят на меня, как будто пытаясь проникнуть мне в голову. Они сверкают даже в темноте.

Я стучу костяшками по подлокотнику и выпаливаю:

— Как тебя зовут?

Она кривит уголок губ.

— Я едва тебя знаю.

— Друзья зовут меня Ли, — отвечаю я, удивляясь сам себе.

— А мои зовут меня Ава.

Я улыбаюсь.

— Итак, Ава. Это значит, что теперь мы с тобой друзья?

Наши взгляды встречаются. Ее слипшиеся от туши ресницы касаются кожи под глазами, и я сдерживаюсь, чтобы не вытереть черные пятна большим пальцем.

В животе взрывается порхающее ощущение, от которого в голове мечутся мысли в попытках понять, что происходит.

— Да, Ли. Полагаю, что так, — шепчет она.

От ее улыбки мозг коротит, оставляя только одну мысль.

Я никогда не был так счастлив обзавестись другом.