Солнечная воительница

Ф. К. Каст, 2017

Жители Земли объединились в кланы и племена, чтобы не погибнуть в одиночку и противостоять жукам-мутантам, смертельным болезням и другим опасностям. Юная Мари – из клана Землеступов. Ее родичи поклоняются Матери-Земле и совершают лунные обряды. Возлюбленный девушки, Ник, принадлежит племени Псобратьев. Они строят дома на деревьях и черпают силу солнца. Странник-одиночка Антрес путешествует со своей рысью. После лесного пожара, уничтожившего их территории, они решают начать новую жизнь. Так рождается Стая – маленькое племя, члены которого еще недавно считали себя непримиримыми врагами.

Эту книгу я посвящаю своим спутникам — тем, кто до сих пор со мной, и тем, кто ушел на поиски нового мира: Бэджеру, Кэмми, Хлое, Кирку, Хану, Клэр, Кхалиси, Пятнистому Пухлику, Тиберию, Пичи и Зене «Королеве воинов» Каст.

В моем сердце всегда найдется место для вас.

1

Мир задыхался в дыму. Вязкая, как туман в зимнем лесу, пелена обволакивала Мари и Ника, обвивала их своими щупальцами. Удушливое облако опустилось на землю и развеялось с очередным порывом губительного ветра, а вдалеке прокатился дразнящий раскат грома.

— Вон он! — Мари протянула руку, указывая вперед. — Мы почти у берега. Его можно разглядеть, когда поднимается ветер.

— Ты можешь его описать? Он каменистый, или к нему можно причалить? — спросил Ник, тяжело переводя дух. Не поднимая головы, он налегал на весла, сражаясь с быстрым течением. На дне лодки рядом с Ником лежала крупная овчарка, которая не сводила с него мудрых янтарных глаз, затуманенных тоской.

— Берег илистый, почти без камней, а у воды растет кустарник — не слишком густой, но лодку спрятать можно.

Сидящий рядом с ней пес, молодая копия взрослой овчарки, насторожил уши в сторону берега и громко чихнул. Мари улыбнулась своему спутнику и потрепала ему уши.

— Знаю, но там, — кивнула она на юг, — дыма гораздо больше.

Она обернулась на юношу, который сосредоточенно греб к берегу.

— Ник, ты уверен, что нам стоит здесь причаливать? Мы ушли от пожара совсем недалеко.

Ник, не переставая грести, поднял на нее мрачное лицо, по которому струился пот. Их взгляды встретились. Видеть в его глазах печаль было мучительно больно — слишком хорошо она его понимала. Несколько часов назад он потерял отца. Несколько недель назад она потеряла мать. Быть может, в не слишком отдаленном будущем у них появится возможность разделить эту скорбь, зализать раны. Но сейчас общее горе только мешало, отвлекая внимание от опасности, которая окружала их, подобно густому удушливому дыму.

— Прости, Мари, — сказал Ник и, поколебавшись, выпалил: — Я выпрыгну здесь. Течение снесет тебя дальше по реке — подальше отсюда. Лару пусть остается с тобой и Ригелем. Я отыщу вас, когда все закончится.

Мари удивленно захлопала глазами, а когда до нее наконец дошел смысл его слов, отчаянно замотала головой.

— Ни за что, Ник. Тебе нельзя… — начала она, но он отпустил весло и взял ее за руку.

— Я должен. Должен вернуться к своему народу. Должен им помочь, хоть чем-нибудь.

— Тебя могут убить! Тадеусу ничего не стоит воспользоваться суматохой и всадить тебе в спину стрелу. И какая им будет польза от мертвеца?

— Тадеусу будет не до меня: город надо спасать от пожара. Но я буду осторожен, — заверил ее Ник.

Мари прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Она не станет думать о том, что с ним может случиться. Она не позволит страху за Ника взять над ней верх. Она не будет ему обузой. Она открыла глаза и посмотрела на него.

— Возьми Лару. Он тебя прикроет — особенно когда ты будешь слишком занят, чтобы смотреть по сторонам, — храбро улыбнулась она Нику и его псу, который жался к ногам спутника.

— Меня беспокоит его самочувствие. Я не проверял его лапы — вдруг они обожжены? Мех у него слегка опален — на вид ничего серьезного, но мне бы не хотелось заставлять его…

Огромный пес нетерпеливо гавкнул, прерывая его, и уставился на берег, как будто пытался притянуть его усилием воли.

Мари собралась с духом и непринужденно, почти шутливо, заметила:

— Видишь, он на моей стороне. Он ни за что не отпустит тебя одного.

— Ладно, ладно. Давай причалим к берегу.

Ник снова сосредоточился на веслах, направляя лодку к илистому берегу, и Мари обняла своего спутника — сына Лару, — черпая утешение и силу в узах, что связали их до конца жизни. Она понимала, почему Ник хотел вернуться к своему народу и попытаться спасти как можно больше людей от страшного пожара, пожирающего величественный Город-на-Деревьях, но мысль об опасности, которой он себя подвергает, сводила ее с ума. Мари покрепче прижала Ригеля к себе. Я только что нашла Ника. Я не могу его потерять — я и так потеряла слишком много. Ригель тихонько заскулил и принялся вылизывать ей щеку, когда их маленькая лодка коснулась земли.

Ник выпрыгнул из лодки и вытянул ее на берег по илу и камням, а потом помог Мари выбраться на землю. Лару и Ригель неотступно следовали за ним.

Взявшись за руки, они вместе с овчарками поднялись вверх по склону к узкой звериной тропе, бегущей вдоль Канала. Они постояли немного, держась за руки. Ник переводил дыхание и всматривался вдаль, словно пытался различить сквозь завесу дыма горящий город.

— Я могу пойти с тобой. Только скажи, — тихо произнесла Мари, заглядывая Нику в глаза.

— Нет! — почти закричал он, но тут же взял себя в руки и продолжил уже спокойнее: — Нет, Мари. Они могут обвинить в пожаре тебя.

Мари нахмурилась.

— Но пожар устроила не я. Клетки загорелись сами. При чем здесь я?

— Я это знаю. Ты это знаешь. Но я готов поспорить, что Тадеус будет петь другую песню. Я позабочусь о том, чтобы люди узнали правду, но это будет позже. Сейчас главное — победить огонь. И еще… в дыму кто-то был.

Мари удивленно распахнула глаза.

— Ты тоже это видел!

Ник кивнул.

— Теперь это кажется каким-то наваждением, но я могу поклясться, что видел, как огонь и дым приняли облик женщины.

— Не просто женщины, — поправила его Мари. — Богини.

Ник беспокойно дернул плечами.

— Богини так богини. Может, ты и права. Ты у нас — знаток богинь, не я.

К облегчению Мари, в его словах звучало не обвинение, а сдержанное любопытство.

— Я вовсе не знаток. Вот мама — другое дело. Великая Мать-Земля никогда со мной не говорила. Словно ей до меня не было никакого дела.

Ник горько усмехнулся.

— Сегодня она определенно изменила свое мнение. Она тебя спасла.

— Нас, — твердо поправила его Мари. — Если это действительно была Богиня, а не игра дыма и пламени, то она спасла нас — всех четверых. Может быть… может быть, она сделает это снова? Может быть, мне следует пойти с тобой и помочь тебе спасти Племя?

— Нет, — повторил он. — Слишком много «если» и «может быть». Я не стану рисковать. Я не выдержу… — Ник осекся, пытаясь справиться с дрожью в голосе. Он глубоко вздохнул и вытер со лба пот, прежде чем продолжить. — Я не выдержу, если с тобой что-то случится, Мари. Понимаешь?

— Понимаю, — заверила она его. — Прекрасно понимаю.

— Хорошо. — Он облегченно выдохнул и расслабил плечи. — Мы с Лару пойдем туда, сделаем, что сможем, и вернемся в твою нору.

— Прошу тебя, будь осторожен.

Он приподнял ее лицо за подбородок и заглянул ей в глаза.

— Ты ведь понимаешь, почему я должен идти?

Они кивнула и быстро заморгала, прогоняя непрошенные слезы.

— Там твои друзья. О’Брайен и Шена. Ты должен попытаться их спасти.

Он грустно улыбнулся.

— Да, но дело не только в них. Мари, среди моих соплеменников много хороших людей. Я знаю, тебе сложно в это поверить, но это… это как с твоей подругой Зорой.

— Зора? О чем ты?

— Ну… когда я впервые встретил Зору, она хотела меня убить или, по крайней мере, оставить умирать от ран — просто потому, что видела во мне только врага. И лишь со временем она разглядела во мне меня. Пойми, точно так же дело обстоит с моим народом. Доверься мне, Мари. Прошу тебя.

Мари глубоко вздохнула.

— Я тебе верю. Помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня — и на Ригеля. Спаси своих друзей, Ник. А потом возвращайся ко мне.

— Я вернусь, Мари. Клянусь.

Ник взял ее лицо в ладони и прижался губами к ее губам. В его поцелуе Мари различила вкус дыма, пота и печали. Она прильнула к нему, пытаясь поделиться с ним силой, которая бы поддерживала его и вернула к ней.

— Я принимаю твою клятву, — сказала она, прерывая поцелуй, и крепко обняла его. — И буду тебя ждать.

Ник помедлил, не желая ее выпускать, а потом разомкнул объятия, развернулся и вместе с Лару растворился на тропе в дыму.

Ригель тихонько заскулил, провожая Ника и Лару взглядом. Мари опустилась на колени рядом с подросшим щенком, обвила руками его черную шею и прижалась щекой к густому мягкому меху.

— Знаю, знаю. Я тоже волнуюсь. Но Ник прав. Если мы пойдем с ними, выйдет только хуже. И потом, мы должны вернуться к Зоре. Если ветер переменится, огонь может перекинуться на нашу территорию. А еще надо найти женщин с Фермерского острова. Им понадобится наша помощь. — Она снова крепко обняла пса и поцеловала его в лоб, прежде чем отпустить. — Пойдем, дружок.

* * *

Ник остановился, когда они с Лару шагнули в ручей недалеко от Города-на-Деревьях, — он узнал знакомые места, несмотря на то что лес был затянут черным дымом. Он оторвал от туники полосу ткани, тщательно пропитал ее водой и быстро ополоснул тело.

— Лару, полезай в воду. Хорошенько намочи шерсть. Если мы хотим бороться с огнем, важна будет любая мелочь.

Огромный пес послушно вошел в ручей и улегся в воду, оставив на поверхности только нос, глаза и кончики черных ушей.

— Молодец. Хороший, умный мальчик. Я люблю тебя, Лару. Я люблю тебя, — пробормотал Ник и с нежностью погладил Лару по голове.

Овчарка подняла на него глаза, и Ник почувствовал бремя возникшей между ними связи, когда от пса к нему потекли грусть, сожаление и чистая, безусловная любовь. Стоя в чистой воде, Ник опустился на колени рядом с Лару и заглянул в его умные янтарные глаза.

— Я тоже по нему скучаю. И всегда буду скучать.

Ник изо всех сил сопротивлялся отупляющему отчаянию. Всего несколько часов назад его гордый отец, Жрец Солнца и предводитель Древесного Племени, стоял рядом со своим спутником, альфой по имени Лару. Сол выступил против Тадеуса и Сирила, против предрассудков и невежества Племени, защитил Мари и потребовал освобождения Землеступов, которых его народ в течение многих поколений держал в рабстве.

Сол был отважен, мудр и делал то, что считал правильным. Не раздумывая ни секунды, он спас Мари ценой собственной жизни.

Ник знал, что будет возвращаться к этой сцене всю свою жизнь, вспоминая, как Тадеус вскидывает арбалет и целится в Мари, Сол толкает Мари в сторону и стрела, предназначенная ей, пронзает его сердце. А потом пламя пожирает причал, плавучие дома, тело его отца — и едва не пожирает Лару.

Ник нежно приподнял голову пса. На морде Лару уже проступили серебристые крапинки, но его тело оставалось мощным и крепким. Его густой мех лоснился здоровьем. Он только недавно достиг расцвета сил.

— Спасибо, что выбрал меня. Спасибо, что не умер вместе с отцом, — негромко сказал Ник.

Голос его дрожал, а по щекам медленно струились слезы. С самого детства он мечтал, как однажды какая-нибудь овчарка выберет его в спутники — сделает выбор, на который нельзя повлиять, который нельзя предсказать или изменить. В последние годы он надеялся, что его выберет один из щенков Лару, и даже какое-то время верил, что это будет Ригель.

Никогда, ни секунды за всю свою жизнь он не предполагал, что Лару переживет его неутомимого, пышущего здоровьем отца и выберет в спутники его, Ника.

— Я всю жизнь только и мечтал, чтобы меня выбрала овчарка. А теперь, когда это произошло, я готов отказаться от своей мечты — готов отдать все, лишь бы отец был жив.

Человек и пес склонили головы в едином порыве тоски и боли от потери. Из глубины отчаяния их вырвал Лару. Он резко поднялся, отряхнулся, выпрыгнул из воды на тропу, ведущую в Племя, и оглянулся на Ника, подкрепляя ободряющим лаем волну любви и утешения, которую он направил своему новому спутнику.

Ник уставился Лару в глаза и увидел в них будущее — будущее, рожденное из пепла старой жизни, навсегда оставшейся в прошлом; это будущее засияло бы ярче солнца, которому служил его отец, если бы он, Ник, нашел в себе силы подняться и собрать из обломков своего разрушенного мира новый.

Он вспомнил твердый взгляд серых глаз Мари и понял, что обязан найти в себе силы. Ради отца и Лару, ради Мари и Ригеля — даже ради себя самого Ник обязан был найти в себе силы.

Мысленно он пообещал себе и своему спутнику: «Мне хватит сил!».

— Ну, пошли!

Ник обернул вокруг шеи мокрый лоскут ткани, завязав его так, чтобы в случае необходимости прикрыть нос и рот, и поспешил за овчаркой.

Уверенной трусцой они двинулись дальше. Ветер поднялся снова, донося до них дразнящие раскаты далекого грома. На очередном подъеме тропы Лару остановился и подождал, пока Ник его догонит. Они постояли немного, переводя дух. И тут ветер зловеще завыл и переменился.

Когда дым отнесло в сторону, Ник почувствовал облегчение. Они с Лару жадно глотали прохладный, чистый воздух до тех пор, пока остатки дыма не развеялись, открывая их глазам полыхающий среди деревьев город. Дыхание замерло у Ника в горле. Вся северная часть их дома была объята пламенем. Он увидел, что его соплеменники повалили несколько самых больших и старых деревьев, на которых размещались с любовью обустроенные гнезда, чтобы лишить наступающий огонь пищи. Кажется, это сработало — особенно когда ветер переменился, унося огонь прочь от сердца города.

Но Племя уже успело заплатить страшную цену.

— Нет, — прохрипел Ник. — Нет, — повторил он и в отчаянии упал на колени, глотая бессильные слезы и глядя, как пламя пожирает его народ и место, которое служило ему домом всю его жизнь.

Лару прижался к нему. Ник обхватил пса рукой, и от ощущения близости спутника, от его силы и любви ему стало немного легче.

— Я должен остановить огонь, Лару. Не знаю, как, но я должен это сделать.

Лару грустно заскулил, но тут же собрался, решительно гавкнул и, вывернувшись из объятий Ника, сделал несколько шагов по тропе, после чего обернулся и выжидающе уставился на своего спутника.

— Ты прав, здоровяк. Хватит рассиживаться, пора за дело.

Они с Лару бросились вперед. Через пару минут они встретили напуганных и перепачканных сажей Псобратьев, бегущих от огня. В глаза Нику бросились ожоги, синяки и открытые раны. Люди брели вперед с таким отсутствующим видом, словно их души остались в полыхающем за спиной городе.

— Ник! Боже, Ник. Ты жив!

От группы, пошатываясь, отделилась женщина. Он машинально поддержал ее за локоть, хотя не узнал ее лица, измазанного сажей и потом, пока овчарка у ее ног не поприветствовала Лару.

— Шена! Вы с Капитаном живы! Ты видела О’Брайена? С ним все хорошо?

— Когда я видела его в последний раз, он был жив, — кивнула Шена, пытаясь перевести дыхание. Мимо них медленно, словно погруженные в кошмарный сон, брели их соплеменники. — Но он вернулся в город. — Она слабо махнула рукой на пылающий лес. — Он сказал, что слышал, как плачут щенята Фалы. Он сказал, что… что он их спасет. — Она всхлипнула. — Как он вздумал их спасать? Разве в таком аду можно уцелеть?!

Ник схватил ее за плечи и заставил посмотреть ему в глаза.

— Шена, дыши глубже. Успокойся. Сейчас же. Ты нужна этим людям.

Шена дрожащей рукой стерла со своего грязного лица пот, слезы и сажу.

— Ладно. Да… Ты прав. — Она неуверенно кивнула и ухватилась за Ника, как за спасительную соломинку. — Что мне делать?

— Вы идете в правильном направлении. Продолжайте двигаться к Каналу. Если ветер снова переменится, то загорится весь лес. Канал — ваша единственная надежда.

— Но многие ранены. Рядом с Каналом нет никаких припасов. Как я могу им помочь? Ник, по-моему, все целители погибли. Они отказались покидать лежачих больных в лазарете. Я слышала их крики. Наверное, я до конца жизни буду слышать их крики.

Ник встряхнул Шену за плечи.

— Прекрати! Не думай об этом. На платформе для дозорных — той, что рядом с Каналом — есть запас провианта, ты прекрасно об этом знаешь. Идите туда. Если целители мертвы, нам придется взять на себя их работу.

— Где Мари? Она же целительница. Она может помочь. А Сол? Где наш Жрец Солнца?

Ник постарался, чтобы его голос звучал спокойно и твердо.

— Мари пришлось вернуться на территорию Землеступов. А Сол погиб.

Шена помотала головой, в ужасе распахнув глаза.

— Сол погиб? Нет. Не может быть. Даже солнце от нас отвернулось!

— Послушай, Шена. Происходящее не имеет никакого отношения к солнцу. Во всем виновата человеческая алчность и предрассудки, но у меня нет времени на объяснения. Сейчас тебе достаточно будет знать, что Тадеус опасен. Ему нельзя доверять. Это он убил отца.

— Что? Но как? — пролепетала она.

Ник мотнул головой.

— Не сейчас. Позже. Просто помни, что ему нельзя доверять — а может, и Сирилу тоже. Я не знаю, насколько сильно Тадеус успел отравить Племя. Шена, мы нужны нашему народу. Собери у Канала всех, кого сможешь. Я пришлю кого-нибудь вам в помощь. На старой платформе для медитаций всегда есть запас продовольствия, а Старый лес довольно далеко, так что пожар до него не добрался.

«Пока не добрался», — добавил он мысленно, но вслух сказал только:

— Я попрошу кого-нибудь доставить эти припасы вам.

— Хорошо. Я отведу к Каналу всех, кого найду. Я… я поищу на дозорной платформе провиант и буду ждать припасов. Но… Ник, когда стемнеет… Многие ранены — и очень серьезно. Запах крови приманит рой, и тогда…

— Шена, соберись! Не все сразу. До заката еще много часов. У вас полно времени, чтобы возвести укрепления и даже развесить у Канала дорожные коконы и гамаки, если потребуется. Ты справишься. Я в тебя верю.

Шена слабо кивнула.

— Ладно, ладно. Ты прав. Я все сделаю. Но ты все-таки поспеши, Ник. Многие держатся на ногах только благодаря шоковому состоянию. Когда адреналин схлынет, им придется тяжко. А я понятия не имею, как им помочь.

— Я тебя не брошу. Обещаю, — заверил ее Ник. — Пошли, Лару!

Ник пустился бежать вдоль растянувшихся в цепь раненых Псобратьев, а Шена принялась подбадривать людей. «До Канала рукой подать! — донеслось до него. — Скоро мы будем в безопасности!» Ник сжал зубы и ускорился, взмолившись про себя, чтобы отец одолжил ему сил и мудрости, которые помогли бы ему пережить этот кошмар.