ВоинГангер Славный путь

Фортуна Геза

Воин Гангер положил конец Эпохе военного времени. Он заключил сделку с демоном и исчез с ним из этого Мира. На том же месте, через пятнадцать лет, появляется человек, похожий на Великого Героя. С косой в руках…

Глава пятая

Букет

— Зачем убрали цветы? Виолетта столько хлопотала с этим букетом. Извела флориста придирками: то гортензии слишком синие, то вдруг яркая желтизна подавляет красные розочки; то бутоны какой-то кошмар, то у зелени листья вычурные. Проверяла всё, вымеряла — даже радиус у стола! Не хотела, что бы букет в его центре смотрелся маленьким. Занималась им основательно. Разве он не символ добра? Почему тогда вдруг уборщицы притащили его сюда? — Молодой солдат поднял на нос балаклаву и понюхал цветы. Изящный букет стоял на банкетном столе и заливал сладким ароматом длинное фойе перед входом в «Зал Собрания».

— Вместо охраны дверей пялишься на Виолетту, — сказал второй молодой солдат, чьё лицо, кроме глаз, чёрная шерстяная маска отряда Альфа закрывала полностью.

— Одно другому не мешает. Обидно, что её труд оказался в итоге бессмысленным.

— Собственно, как и наш. Там будут сидеть пять Конгов. Зачем нам их охранять? В Мире они — сильнейшие. Но ты слышал? — охрану усилили. Даже дёрнули тех солдат, что работают в Академии. Кто-то может на нас напасть?

— Никто сюда не проникнет. — Альфа вдохнул аппетитный запах, что шёл от стола, заставленного едой и закуской. — Совет впервые в Атаре. Начальству, видимо, хочется себя ощущать на равных.

— Чушь. Они дотируют нашу экономику и пятнадцать лет шлют гуманитарную помощь. О каком равенстве может идти речь? Авроре плевать на гордость — она берёт для Страны, ведь кроме неё — больше ничего не имеет. Уверен, что-то серьёзное. Почему место встречи в Атаре? Даже такая бюджетная организация стоит нелишних эра.

— АрКонг на своей коляске дальше Резиденции не выезжает. Видимо, везти её в другую Страну — стоит ещё дороже. — Солдат засмеялся. — Может, не так всё плохо, как представляется нам? Одна сигара Авроры стоит, поверь, дороже, чем всё на этом столе. Я уж молчу про часы Советника. И Виолетта на себе экономит вряд ли.

— На что ты ноешь? Твоё жалование меньше, чем у меня? Не дают премии за сложные задачи? Или не выполняешь? Мало денег — иди на Этап. Получишь ранг Бойца, может, часы себе купишь. Забыл, что они Мастера? И Ветераны боевых действий? У них пенсия, льготы — всё! Разве мало они работают? Ты не знал, что наш Секретарь сейчас даже домой не ходит? Сам же видел, насколько она основательно к делу подходит.

— Ты прав. — Солдат выпрямился, взглянул на букет. — Они учувствовали в обороне Атара. — Он вздохнул. — Мать упрекает тоже часто. Говорит, что мне повезло. Я был мал и не помню ужаса, что она хватила с лихвой. С трёх лет вместо сказок слушаю, как тут было всё уничтожено: люди, дома, книги, архивы — всё! Стена да Горящая Башня только и уцелели. Вонь от мёртвых, крики живых — демоны устроили месиво, что ей снится каждую ночь. Разрушенный, обескровленный и полностью деморализованный Атар, не успев отойти от шока, получает донесение о наступлении трёх Великих Армий — со всех сторон. Но все наши Воины пали, защищая людей от демонов. Страна и Столица оказались открыты. Молния, Небо, Вода — их внезапный союз означал тогда только одно — наш конец. Ужас ожидания неизбежного штурма врага превосходящей силы, паника среди выживших, затмевавшая скорбь по погибшим близким, осознание неминуемой, насильственной и жестокой смерти от захватчиков, ослёплённых ненавистью к своему главному сопернику, — сводили с ума даже тех, кто ещё сохранял рассудок. Огонь веками считался ведущей военной силой на Мировой арене и был для всех, словно Карфаген для Рима. Вот он — единственный шанс! Спалить! Скрошить! Стереть всё в пыль! И посыпать солью! Чтобы Феникс уже никогда не воскрес из пепла! Надежды на милосердие, жалость, пощаду — не ждал даже самый наивный праведник.

Без объявления войны, согласованно — враги обрушились на наши границы, и только мужественное сопротивление солдат, охранявших их, смогло дать Атару сутки на подготовку к обороне. До сих пор неизвестно, как агрессоры столь точно выбрали время. Шпионы еще задолго сообщали о внезапном усилении войск и последующем затишье. Армии словно ждали, а старые Конги знали, что в Столице Огня скоро случится беда. Как они могли знать, что два демона вырвутся из оков и устроят здесь полный хаос? Ведь один из них — Чревоугодие — демон самой Авроры. Думаешь, ей известна тайна?

— Уверен, Ярулла владел информацией. Ведь он и его сестра прибыли вскоре после атаки демонов и сообщили, что война — неизбежна. Наби Рида сверг в Заре брата, захватил власть и отменил приказ о нападении. Войска Земли остались в своих границах. ЯкКонг выступал на нашей стороне как самостоятельная боевая единица. Его роль в Истории Огня невозможно переоценить.

— Он защищал не Огонь, а Гангера. Умри Ходок от пыток — неизвестно, что бы сделал Ярулла.

— Смерть Гангера лишила бы Атар всякого шанса на спасение. Именно его Мастерство приняло штурмовой удар. Поразительно! Он не был даже солдатом, никогда не участвовал ни в одной военной операции, и та — его единственная. Что и стала началом Мира!

— В одиночку он бы такого не смог. Если бы не Аврора — умер бы в тот же миг. Невероятно, что она сумела контролировать ауру, после того, как тело, потеряв демона, стало стремительно нагонять свой возраст и изменяться. Мне кажется, совершить подобное — невозможно. В тех условиях, в отчаянной ситуации, суметь себя взять-таки в руки. Она настоящий Воин!

— Не стоит забывать и о заслуге Советника Барклая. Именно он оформил идею Гангера в военный план, разработав стратегию обороны. Как и наших Бойцах: Бланка, Астра, Скарабей, Хуффи, Нариман, а также тех немногих солдат, выживших после кровавой бойни.

— Я столько раз перечитывал «Хроники Обороны Атара» и всякий раз меня пробирало до глубины Души. Немыслимая битва! Невероятный Дух! Это самая Славная страница в нашей Истории!

— Ты в курсе, что эта книга появилась только благодаря Виолетте? Именно Праксис Великого клана Астра позволил, уже в Мирное время, вырвать из памяти очевидцев все события и задокументировать их. Только представь, сколько раз ей пришлось вновь и вновь возвращаться в тот день и проживать кошмар, который куча людей до сих пор заливают выпивкой. А ты говоришь о каких-то деньгах.

— Потрачу всё жалование и куплю ей букет самых красивых роз. — Солдат с приподнятой балаклавой тихо засмеялся. — Думаешь, есть у меня шанс покорить холодное сердце неприступной вдовы?

— Докину сверху ещё своё, если правда сделаешь это.

Первый Альфа с улыбкой взглянул на букет и сказал:

— Новому поколению, как мы, не дано в той мере понять людей, чья жизнь разделена чертой на две Эпохи: Мирную и Военную. Таких, как Виолетта или моя мать.

— Остаётся только радоваться, что Великие гегемоны, веками утопавшие в крови друг друга, больше не тратятся на военные действия и свято чтят Мир. Выступают его гарантами. И неплохо на том зарабатывают, разрешая острые политические вопросы и защищая интересы иных государств на Мировой арене. Боюсь себе даже представить, сколько стоят услуги таких адвокатов. Дипломатия и торг высшего уровня! Разумный, профессиональный подход. Раздирая Мир тысячу лет на части, они таки нашли оптимальный вариант сосуществования, не утратив при этом Величия своего статуса. Они хорошо понимают ценность Новой Эпохи, и война — последнее, на чём остановят Выбор.

Мелким Странам меньше всего нужна война. Вкладывать деньги в туризм и торговлю куда выгоднее, в условиях современного времени. Доходы многих из них превосходят наши. Неизвестно, сколько ещё пройдёт лет, прежде чем экономика Огня сможет оправиться от масштабного краха. Особенно, если учесть, что численность населения пятнадцать лет назад уменьшилась в пять, а то и шесть раз. Дееспособных — ещё меньше. Если бы Конги не оказывали Атару помощь, смог бы Феникс возродиться из пепла?..

— О состоянии наших дел можно судить по Этапу, что недавно закончился в Заре. Огонь впервые участвовал. И Мир ожидал куда большего, чем смогли мы ему показать. А я так наделся, что Маршал там всех порвёт.

— Клоун МиКонга — просто имба. Он превзошёл всех и одержал потрясающую победу. Маршал сразу оценила шансы против него и не стала позориться. Она поступила умно, ведь иначе разочарование Мира оказалось бы полным.

— Хоть увидела Зару. Ярулла всё проводит с размахом. Эх, побывать бы там! Встретить восточную красавицу, как из сказок «Тысяча и одной ночи». А может и не одну! — Солдат снова посмотрел на букет и улыбнулся.

— Хочешь походить по Миру? Как Ходок?

— Сомневаюсь, что смогу пожить в каждой Стране. У меня же нет его Мастерства.

— Простой приютский пацан, что даже не обучался в Академии, сумел как-то раздвинуть границы своих возможностей. Настолько, что в пятнадцать лет спас Мир. Что с тобою не так?

— Когда слышу, каким обыкновенным он был, всегда думаю — а так ли? В учебниках пишут, что мечта о Прекрасном Мире возникла у него после посещения Музея. Сотрудники Приюта организовали выход туда группы детей, в рамках плановой учебной программы. Им рассказывали о Великом Наследии Прошлого — знаниях, что сохранились до наших времён, после того, как демон Война тысячу лет назад уничтожила почти десять миллиардов людей и изменила Мир до неузнаваемости. Экзотические животные, архитектура, культурные традиции, произведения искусства — Ходок слышал впервые про эти сокровища, оставленные тем человечеством, которое и породило бесконечными войнами Непобедимое Зло. — Альфа обвёл взглядом букет. — Невероятная! утопическая! сумасшедшая мечта о Прекрасном Мире без войны! Где процветают народы, непохожие друг на друга, поражающие воображение самобытностью, живой природой — и уже представляют отдельный Мир! Прекратить Эпоху войн и сделать Мир таким, а после — путешествовать по нему и наслаждаться жизнью! — почему из толпы детей, только в одной Душе зажглась такая мечта?

— Может смог бы ответить, если бы видел Гангера хотя бы на фотографии. Но их не существует. Остаётся судить только по словам тех, кто знал его, кто общался. Никто не описывал Ходока каким-то невероятным. Плохого в нём было не меньше, чем и хорошего. Каждый, кто вспоминает, говорит всегда прежде одно — он ловко умел присесть на уши. Думаю, правда в том, что Гангер смотрел куда шире, чем остальные. Ни один из семи демонов Войны не сумел его искусить. Он видел больше и глубже, чем недовольные люди, презиравшие всё вокруг, и ясно осознавал ценность своей единственной и конечной жизни. В его мыслях, желаниях и поступках доминировало созидательное начало. Возможно, потенциал такой светлой Души угас бы легко со временем, не раздвинь он свой кругозор. Что только доказывает, насколько важно просвещение юного поколения. Невежество — главный враг Гармонии нашего Мира!

— Ставлю сотню эра, что это слова Амиго.

— Но я с ним во всём согласен.

— Даже в том, что Ходок — перерождение Великого безымянного Воина?

— Нет. Это чушь. Амиго ослеплён своей фанатичной любовью, его иногда заносит. Воин, сохранивший тысячу лет назад остатки нашего Мира, заключил с Войной сделку. Именно он разделил её ауру на семь разлагающих демонов. Они испепелили его Душу — от неё ничего не осталось — переродиться она ни в кого не могла. По легенде, даже тело Героя стало пеплом, не способным умереть или жить. Он обречён на вечное существование. За века, во время войн, многие солдаты, будучи на грани жизни и смерти, говорили, что видели мрачную фигуру, безмолвно наблюдавшую за умирающими. Может это Герой? Нет точных его описаний, но по той же легенде, о нём говорят, как о женщине. Выжившими тысячу лет назад, за исключением Воина, были одни только дети, разной расы и возраста. Возможно она, словно мать, пожертвовала собой, желая спасти эти светлые Души?

— Образ Героя — собирательный, и не привязан к полу. Ведь поэтому выбран Инь Ян в качестве его Символа. Гармоничное Начало, с которым рождается каждый.

— Важно, что его почитают в каждой Стране. В какой-то мере, это объединяет, согласен?

— Главное, что бы это ощущали Великие Правители. Конги, что направляют сегодня Мировую политику — не бессмертны. Дружба с Гангером — делает их Союз очень прочным. Как знать, может завтра их место займут тираны? — Альфа глубоко вдохнул аромат цветов, выдохнул и опустил балаклаву. — И демон Война снова начнёт шептать?..

Conscientia³

— Свёрток у Авроры.

— Святые Небеса! Надеюсь, она не съест кролика.

— Соня, тиши. Тут охрана.

Альфа смирно стояли по сторонам от двухстворчатой двери и устремляли неподвижный взгляд мимо фигур, шагающих по фойе.

— В лаборатории Кубика малыш протянет подольше. — ЦуКонг шла лёгкой походкой, распахнутое домино изящно развевалось в движении, брюки и рубашка облегали стройное тело. — Честер наклонирует ей таких сотню. Пусть этого только отдаст. Вряд ли она устоит от моего блестящего предложения: твой муж лично замаринует тушки и даже с нею отужинает. Ты же не против?

— Очень смешно, ЦуКонг.

Пронзительный смех Цукары звонко прокатился среди обшитых филенчатыми панелями стен, но и тогда солдаты не шелохнулись. Зуна Ламберт метнула на них быстрый взгляд, пихнула локтем ЦуКонга и лизнула языком свои накрашенные ярко-розовой помадой губы. В нержавеющей стали отполированного мармита, на фуршетном столе, скользнуло искажённое отражение её плоской фигуры в белой вискозной блузке.

— Гляди-ка. — Цукара остановилась — аппетитный запах привлёк её внимание. Жёлто-янтарные глаза уставились на аккуратно расставленные порционные тарелочки с едой и закуской. Она подошла к столу и взяла меню с ленточкой. — Суп: сырный, грибной; бутерброды с сёмгой; салат «Восток»; десерт «Орешки»; мясное канапе с маслинами; морс брусничный; блинчики фаршированные творогом; фрукты; ягоды; чай листовой; кофе; вода негаз. «Кристалл». Святые Небеса! Надеюсь, Ярулла помолится всем Богам, и АрКонг не прихватит с собою стол в Зал. — Она ухмыльнулась. — Виолетта как всегда на высоте. Как оформила! Умочка! Всё в цветочках. Давно хочу вербонуть её к нам. Как проводим Аврору к ангелам, так и займусь этим сразу.

— ЦуКонг! — Зуна выхватила меню и неловко улыбнулась солдатам. — Она шутит, ребята. Не думайте, что в серьёз.

Альфа не проявили реакции.

— Деферт с орефками — ничего. Пофробуй.

— Всё сыпется. Возьми салфетку. Что о тебе подумают?

— Видела, как ест Аврора? — ЦуКонг хохотнула — крошки прыснули на каре Зуны. — Чревоугодие, словно цепень, годами томил её голодом, но та соблюдала диету, даже постилась. Была некурящей трезвенницей. Зато теперь, — Святые Небеса!

— Посмотрим, как ты будешь чавкать в семьдесят.

— Сколько бы ты продержалась, засунь в тебя этого демона? Я бы плюнула сразу. Ела бы как пылесос. На меня не надо надеяться.

— Если бы тело менялось — и вечность бы продержалась. Твоё «ПП» не смог изменить бы и демон. Авроре хоть в том повезло, что его подселили к ней в двадцать. Всю жизнь почти прожила молодой фитоняшей.

— Чревоугодие никогда бы в себя не сунула. Если выбирать из семи, то только… — Зуна затолкала ей в рот канапе. ЦуКонг поморщилась. — Фу! Оливка! Такой беспонт. Как Линда от них балдеет? Она у тебя извращенка. — Цукара хохотнула, но вдруг притихла, заметив, как один Альфа косится на Советника. — В чём дело, малой? — спросила она, жуя канапе. Солдат моргнул и перевёл на Цукару бесстрастный взгляд. — Тоже любишь оливки?

Альфа сухо отчеканил:

— Никак нет, Госпожа ЦуКонг.

Цукара взяла со стола ещё канапе и повертела в пальцах за шпажку.

— Обращайся, солдатик. Разрешаю. О чём задумался?

Альфа медлил с ответом, растерянно глядя на Конга. Цукара недовольно нахмурилась, и он таки заговорил:

— Простите, Госпожа. Я не должен был… Но услышал, задумался. Госпожа АрКонг, до того как вырвались демоны…

— Прости, малой, если хочешь узнать, как спали цепи — сразу пошлю тебя… — Цукара улыбнулась. — К Авроре, конечно. Может, и расскажет, согласись ты с нею отужинать.

— Дай ты ему закончить, если прицепилась. — Зуна нервно лизнула губу.

— Прости, прости.

Во взгляде солдата улавливалось явное сожаление, что не удалось отмолчаться. Он сконфуженно сглотнул и заговорил:

— Слова Госпожи Советника о Госпоже АрКонг… Госпожу Фриду я видел только такой… Фотографий нет — всё уничтожили демоны… Она Великий Воин, но сегодня её внешность так диссонирует с этим Образом…

— Святые Небеса! Зуна, слышала? Она диссонирует! — Цукара усмехнулась. — Скажи, малой, — кто такой Воин? Не понравится ответ — пошлю тебя…

Глаза солдата выдали явный страх.

— Госпожа… Раз вы задали этот вопрос — боюсь, я уже не ответил. Разрешите мне промолчать. Не хочу позориться…

Пронзительный смех ЦуКонга заставил его даже вздрогнуть.

— Ловко выкрутился. Держи оливку. — Она протянула ему канапе. Альфа робко принял угощение. — Глотка, что не ведает меры — обречена на муки. Аврора отличается тем, что делает это намеренно. Это плевок в морду Чревоугодия, она обжирается — по собственной Воле. Кто тридцать пять лет сохранял вид под гнётом демона, но тридцать пять лет не менял Душу вопреки ему — что ни на есть идеальный Образ, солдатик. — ЦуКонг похлопала Альфа по плечу, открыла дверь и зашла в зал. Советник прошагала следом.

Как только закрылась дверь, в фойе повисла немая тишина. Второй Альфа за время беседы ни разу не шелохнулся, словно не слышал, о чём говорили рядом. Первый солдат застыл, глядя на канапе. Спустя только пару минут, он приподнял маску и засунул угощение в рот.

— Ты полный кретин, — не удержался и сказал неподвижный Альфа, не изменив при этом безучастной позы.

Солдат собирался ответить, но приглушённые голоса в коридоре заставили быстро проглотить ещё не прожёванную еду и опустить маску. Шпажка выпала из рук, но он торопился так, что того не заметил.

— Аврора не станет её заставлять, Ярулла. Увидеть демона, даже сквозь память, для Виолетты — полный кошмар. Воспоминания кролика…

— Здесь тоже солдаты, РаКонг.

— Ма́ка-ка́ка! Какого хера везде понаставила уши?

Бра с красно-матовыми плафонами, что окутывали фойе гаммой тёплого света, неожиданно замигали.

— Может, залетит Чёрный гость? — прошептал ЯкКонг.

— Не такой уже, слышал, и чёрный.

Бра перестали мигать. Оба Конга спокойно шли по фойе. Свет лоснился по гладкой шёлковой ткани титульных домино.

Они остановились недалеко от стола, когда одна створка двери вдруг приоткрылась. В проёме показалась Советник ЦуКонга: её тень растянулась по паркету до их ног; яркий свет лёг на лица обоих.

— Да, моя Госпожа, вы правы, он не случайно мигнул. Господин Кевинкисс действительно в фойе. Господин Наби — тоже.

— Зуна, давай поздоровайся и тащи скорее тарелку.

— Так точно, моя Госпожа. Сейчас метнусь. — Зуна прошла в фойе. — Добрый вечер, Господа, — бросила она, подходя к столу.

— Захвати морсик! — Голос Цукары эхом отзывался в зале.

— Будет сделано!

Тихий смех ЦуКонга отчётливо различался в фойе.

Зуна налила из графина морс. В одну руку взяла стакан, в другую — тарелку с десертами. Повернулась к двери. Замерла. Развернулась обратно. Разведя в стороны руки, наклонилась к столу. Из контейнера с ленточкой вытащила трубочку ртом. Выпрямилась, опустила её в стакан с морсом, оставив след от помады. Прошагала к двери и, подцепив ногой, захлопнула ту за собой. Яркий свет исчез с лиц Правителей, внимательно наблюдавших за ней.

РаКонг закрыл глаза. Бра замигали снова.

— «Многие женщины являются на спектакли только для того, чтобы самим обратиться в зрелище»⁴, — сказал Ярулла.

РаКонг улыбнулся, и свет успокоился сразу.

— Цукара никогда не отличалась терпением. — Он открыл глаза и посмотрел на солдат. — Парни, сделайте одолжение, свалите в зал, посторожите флаги.

Альфа переглянулись.

— Эм… Флаги?.. — переспросил солдат, но другой ему молча кивнул.

Альфа скрылись за дверью, когда РаКонг подошёл к столу.

— Через Праксис Виолетты точно узнаем, кто прибыл оттуда, с ноги выбив дверь, пока все лежали в отрубе. Узнаем мотивы, и кто этот зверь. Узнаем, что выдумал наш Гангер. — РаКонг взял со стола бутылку воды и открутил крышку. — Возможно, узнаем, как жил он, по ту от нас тёмную сторону. — Он сделал глоток.

Ярулла смотрел на него, перебирая в руке костяные чётки с золотой привеской.

— Надо убедить не Аврору, а Виолетту, — сказал ЯкКонг. — Пятнадцать лет назад она сумела переступить через страхи и увидела в памяти филина, как Беласко убил Сирин Бланка. Описать смогла его пытки: как он драл её на куски; ломал руки, выворачивал ноги; вырывал язык и глаза… Как скормил их мёртвому ворону. Упокой её Душу Боги!.. — Он зажал в кулак чётки и поднёс ко рту, — золотая привеска блестела, крутясь по оси.

— Ма́ка-ка́ка. Видел фото её останков. — РаКонг сделал глоток из бутылки. — Сирин Бланка не должна была умереть. За двести лет с демоном, она стала с ним одним целым, и сгубила много людей, доведя их речами до смерти. Воплощение Уныния. Никакие в Мире молитвы не спасут уже эту Душу.

— Разве гибель бессмертного тела не доказывает обратное? Её чувство к нашему другу — есть спасение мёртвой Души. Любови под силу даже демона обратить в человека.

— А ненависти — человека — в демона. — РаКонг отёр кулаком губы. — Скормить глаза — та ещё метаморфоза. Никогда не пойму, ма́ка-ка́ка, почему Ходок оставался предан ему до конца.

— Он единственный, кто ни в чём никогда не менялся. — Ярулла посмотрел вверх. — Душа, Дух, его Воля и Выбор. С ним никто не сравнится. Верю, что за пятнадцать лет — он всё тот же. Я за это буду молиться.

Дверь снова открылась. Яркий свет разбавил гамму фойе. В светлом проёме возник силуэт Цукары со стаканом в руках. Она посмотрела на Конгов и с ухмылкой сказала:

— Парни, извините, что отвлекаю, но зачем отправили пацанов подрочить на флаги? — Она широко улыбнулась. — Они с Зуной нас сильно смущают. Принимайте ребят обратно. — Она обернулась и кивнула солдатам. Один и второй молча вышли из зала и встали по местам. — Дверь закрыть или вы захо́дите? — спросила она и громко втянула остатки морса со дна стакана.

Ярулла вздохнул и сказал:

— Воистину, Люмина — обитель Блуда. — Он неспешно зашагал к двери.

— Похоже, Цукара, ты никогда не изменишься. — РаКонг глотнул воды и под пронзительный смех ЦуКонга тоже направился в зал.

Спустя пять минут один солдат не выдержал и полушёпотом произнёс:

— Ты это слышал?

— Нет. Они далеко ещё были. Не понял, про что говорили.

— Я про флаги. Она сказала…

— Нашёл, о чём размышлять. Мне показалось, Ярулла шепнул: «Залетит». Видел, как двигались губы. Вряд ли речь шла о филине. Поэтому сконцентрировался, когда нас отправили в зал. Ты никого не заметил? Я что-то не то ощущал. Мне кажется, там кто-то лишний.

— Не выдумывай. Вход туда под охраной не первые сутки. Окон нет. Круглый стол да колонны. Люстра на видном месте. Где там спрячешься? Что за бред? Мимо Альфа никто не проникнет.

— Не похоже, что человек. Я бы сразу тогда его выявил.

— Постучись, попроси разрешения, если правда уверен. Окажись там действительно кто-то — попадёт всем постам. Лучше перепроверить. Сообщи командиру — он не медля доложит Советнику и пришлёт сюда целый наряд. Всё прочешете, всё обыщите и найдёте, где спрятался гад.

Солдат перевёл взгляд на пол и задумался, но отвлёкся, заметив на полу шпажку. Он наклонился и поднял её.

— Думаю, ты прав — это бред. Кому надо срывать Совет? Сбила с толку, может, ЦуКонг? Её аура — просто бомба. — Альфа пристально посмотрел на шпажку. — Потому и её не почувствовал…

Голос из коридора заставил солдат мгновенно застыть по стойке.

Сменяя Эпохи, рождается Тьма.

Вдыхает пепел её следов Мир,

В цепях Войны. За ними Чума

Свистит ворон на голодный пир.

Сменяя Эпохи, рождается Тьма…⁵

Толстая фигура АрКонга появилась на коляске в сопровождении Советника и МиКонга.

— И так по кругу, МиКонг. Твой Боец хорошо себя показал. Но шоу ради шоу — отнюдь не большая ценность. Столь суровые соревнования должны нести юному поколению — Великий смысл. Ибо им суждено сохранить наш Прекрасный Мир. Или его разрушить. — Все трое остановились недалеко от стола. Аврора засунула в рот сигару. Бланка сразу чиркнул зажигалкой и любезно поднёс огонь. — Погляди, МиКонг, какие у меня растут мо́лодцы, — раскурив сигару, сказала она, с улыбкой глядя на Альфа. — Мои детки скоро всем зададут там жару. — АрКонг выпустила петлю дыма, похожую чем-то на птицу. — Может, ещё доживу до следующего Этапа…

Примечания

3

(лат.) — осведомлённость, круг осведомлённых лиц, сообщники, соглашение, договорённость, убеждение.

4

Публий Овидий Назон, древнеримский поэт.

5

Автор — Фортуна Геза.