Страна магов. Или приключения Даньки во сне и наяву

Фарра Мурр

Герой нового романа, мальчик Данила, оказывается в гуще событий, происходящих в двух соприкасающихся мирах: в нашем и в мире волшебников. Казалось бы, что можно ожидать от маленького мальчика? Но совместно с новыми друзьями в обоих мирах, даже ученик четвёртого класса способен творить чудеса и изменять ход истории.

Сон пятый. Продолжение

— Извините, что вмешиваюсь, — прервал возникшую вдруг паузу Данька. — Я что-то ничего не понял. О чём это вы?

— Тебе и не надо понимать, мальчик. Это наши дела, волшебные.

— Горпак и Трибека всем здесь и управляют, — тихо добавил Лоринак.

— Ты хочешь сказать, что они и есть те самые демиурги? — переспросил Даня.

— Ты уже о них проболтался? — сердито проворчала Фея. — Воистину говорят: болтун — находка для шпиона.

— Я не шпион, я ученик четвёртого класса «Б»! — ответил Данька обиженно.

— Ну хорошо, ученик четвёртого класса Б, рассказывай, что ты о нас ещё знаешь? — стала допытываться Фея.

— Ничего особенного. Только, что когда-то мы и волшебники жили вместе, а потом разделились на два мира, и только во сне можно к вам попасть из нашего.

— В целом верно. Не сердись, Данька, ты ни в чём не виноват. А вот что с этим шалопаем делать, ума не приложу.

— Ничего не надо с ним делать! Я сейчас как проснусь, сразу про вас всех забуду, и всё, больше вы меня не увидите, обещаю, — поспешил на защиту друга Данила.

— Ты, Данила, не спеши обещаньями разбрасываться. Насколько я знаю людей, ты о нас уже никогда не забудешь… — Фея подняла указательный палец вверх, останавливая ребят, и застыла в глубоком молчании. Данька переглянулся с Лоринаком — тот молча прижал палец к губам и вздохнул.

«Красивая, — подумал вдруг Данила, разглядывая девушку в розовом. — На куклу похожа. Неужто, на самом деле, ей восемьсот тысяч лет?! С виду и не скажешь. Одно слово — фея».

Тут девушка вдруг очнулась, строго посмотрела на Лоринака и спросила:

— А зачем ты это устроил? Говорить только правду, я ведь всё равно узнаю!

— Тётя, миленькая, я просто хотел получше узнать, как там у них жизнь устроена…

— Но зачем?

— Честно? Хотел, когда подрасту, туда отправиться.

— Чего? Ты совсем с ума сошёл? Или про запрет забыл?

— Ничего не забыл. Но ведь папу с мамой этот запрет не остановил!

— Так значит, ты решил найти своих родителей? Так?

— Ну.

— Ты же говорил, твои родители пропали без вести? — спросил удивлённый Данила.

— Да, так и есть. Они у вас там пропали без вести.

— А чего их туда понесло?

— Не знаю…

— Я, кажется, догадываюсь… — пробормотала Фея, а потом, немного помолчав, добавила: — Бедняжка… ты скучаешь по ним… иди ко мне, — Лоринак прильнул к девушке, и та окутала его розовым облаком пышного платья. На миг лицо Феи стало грустным и постарело, а одеяние приобрело фиолетовый оттенок. Даниле почему-то тоже стало грустно-грустно, даже ресницы намокли. Фея, открыв глаза, посмотрела на Даньку и с лёгким вздохом прошептала: — Ну, а ты что стоишь? Иди к нам, — Данила прижался к ней, и ему стало вдруг тепло и уютно. От Феи пахло розами и ванилью, а ткань была мягкой, как пух.

Сколько прошло времени, Даня не знал, и ему было всё равно, ведь эти мягкие объятия так не хотелось покидать. Но в какой-то момент девушка положила руки мальчикам на плечи, отстранилась от них и, оценивающе осмотрев ребят, сказала с улыбкой:

— Ну, вот и славно, полегчало?

— Да! — не сговариваясь, хором ответили ребята. Данька взглянул на Фею: та вновь была юна и весела, и платье на ней было розовым.

— Вот что, дорогие мои, — произнесла Фея нараспев. — Думаю, что совершаю огромную глупость, но всё же я решила помочь. При одном условии — вам надо научиться держать секреты. Надеюсь, вы это умеете?

— Конечно, — ответил Данька и тут же вспомнил о секрете, который поведала ему старшая сестра три месяца назад, но он до сих пор никому не проболтался о нём. Девушка взглянула на него, и Даньке показалось, что она одобрительно улыбнулась ему. Но тут внимание на себя отвлёк Лоринак громким возгласом:

— Запросто! Легкотня! Мне вот бабушка по секрету сказала, как какаву готовить, а я никому не проболтался, что надо добавлять… — тут он резко замолк, словно язык проглотил, а глаза стали круглыми, и в них можно было прочесть растерянность и раскаяние.

— Вот-вот, об этом я и говорю, — сказала с иронией Фея. — Только если мы сумеем делать всё в тайне, нам может повезти. Сейчас мне пора идти, надо кое-что проверить… Завтра, Лоринак, будь добр, приходи ко мне в Архив Древностей после обеда.

— А можно Данька тоже со мной?

— Мы же уже об этом говорили? Хотя… только если ты котёнка принесёшь… ну хотя бы в ранце. Главное запомните — тебе, Лоринак, избегать встречи со Службистами, а ты, Данила, чтобы не высовывался! Всё! Мне пора! Убегаю, — и выскользнула из комнаты, оставив после себя аромат розы и ванили.

Ребята какое-то время сидели молча, пока Даня не прошептал:

— Хорошая у тебя тётя.

— Да, я её очень люблю. Я думаю, она тоже мой друг.

— Слушай, а что, ей на самом деле восемьсот тысяч лет?

— Наверное. Для них возраст не имеет значения.

— Для кого это для них?

— Для фей, монстров.

— Почему?

— Чему вас там только учат? Они же не люди! Они — плоды.

— Чего-чего? Какие ещё плоды? Фрукты, что ли?

— Сам ты фрукт! Они — плоды нашего воображения!

— Это как?

— А так! Я не знаю, когда, но очень и очень давно у людей появились идеи о том, что на свете существуют разные божества, которые и управляют всем вокруг. Тогда они, божества эти, и появились. Люди им молились, просили у них исполнения желаний или здоровья. И чем больше в них верили, тем сильнее божества становились. Понятно?

— Честно говоря, не очень.

— Ну, хорошо… Вот ты о телевзорах рассказывал.

— Телевизорах.

— Пусть телевизорах. Их же кто-то придумал вначале? А потом и собрал! И теперь они существуют. Вот так и божества.

— Ты хочешь сказать, что их тоже собрали из деталей?

— В какой-то степени да. Только из мысленных деталей. Кто-то представил, как они выглядят и — бац! — у них появляются лицо, руки и ноги. Ты же сам знаешь. Правда, воочию их можно видеть только у нас, в нашем мире. В вашем, материальном, они невидимы. Они там тоже присутствуют, но незримо.

— Почему?

— Почему-почему! Сколько ты вопросов задаёшь! Потому что у вас там нет волшебников! Это только маги могут сделать их видимыми. Понятно?

— Теперь да. И ещё один вопрос: получается, если мы о них думать не будем, то им крышка? Исчезнут?

— В принципе, да. Вот тебе пример — раньше друиды, древесные феи, чуть не на каждом дереве жили, а сейчас… Я лично только одну старушку знаю — страшная такая, вся зелёная, мхом поросла, брр!

— Ты хочешь сказать, что и Фея Розовой Мечты может исчезнуть?

— Нет! Этого не будет никогда! Человек ведь не может не мечтать о хорошем! Иначе он не стал бы человеком!

Данька задумался. Столько нового узнал за короткое время, что в голове его было как на вещевом рынке: все галдят, о своём заявляют, а сквозь гомон и не поймёшь. Данила прошлым летом с родителями ходил туда. Чего там только не было — от старых заржавленных утюгов до новеньких моделей ракетопланов! Ему даже страшно стало от шума, он к папе невольно прижался. Тот его успокоил, сказав, что просто надо отключаться и искать то, что нужно в первую очередь. Но у Даньки отключиться не получилось — он так прошёл весь рынок, зажав руками уши.

— Ещё один вопрос: а почему розовой мечты? — спросил Даня.

— Это же совсем просто! Все мечты имеют свой цвет. Вот если ты кому-то зла желаешь, завидуешь — такие мечты чёрные, если хочешь что-нибудь для себя: рубашку новую, сандалии или украшения какие — это мечты синие. Мечты о природе — зелёные, мечты о свете и солнце, сам понимаешь, светло-жёлтые, что-то красивое привидится — это красные.

— А розовые — это какие? — не унимался Даня.

— А розовые — это самые чистые. Когда ты не о себе думаешь, а о счастье и благополучии других, понятно?

— Да, ясно.

— Вот поэтому-то Фея Розовой Мечты никогда не исчезнет, ведь люди почти всегда желают другим добра. Хотя бы в дни рождения или Новый год. Правда, она и никогда не будет могущественной, как Горпак и Трибека, но всё же Фея на очень многое способна.

Данька ещё много чего хотел спросить, но тут откуда-то сбоку раздалось: «Просыпайся, малыш, в школу пора». Он лишь вздохнул тяжко, превратился снова в котёнка, свернулся в клубок и сразу заснул, чтобы проснуться у себя дома, в кровати.