Гарпун дьявола

Тони Бранто, 2022

Суровое лето на Шетландских островах началось с трагедии. В бурной морской пучине погиб Джозеф, взрослый сын бывшего морского пехотинца Рэя Кампиона. Бедный отец безутешен: он возлагал на молодого человека большие надежды… Чтобы пережить горе в одиночестве и не слушать, как жители небольшого рыбацкого поселка обсуждают событие, ветеран отправляется дежурить на маяк. Когда же сочувствующие соседи решают угостить Рэя фруктами и поддержать в тяжелую минуту, они находят его сидящим на полу с… трехфутовым гарпуном в шее. Кто же из живущих на острове способен на такое? Чужих здесь практически не бывает. Убить Кампиона мог только человек из ближайшего окружения. Так же думает и восемнадцатилетний Адам, приехавший на остров в гости к деду. Парень потрясен этим страшным событием и решает раскрыть преступление раньше полиции. Остров замер в ожидании развязки… Роман в лучших традициях классического английского детектива. Жестокое преступление на отдаленном рыбацком острове, узкий круг подозреваемых, проницательный юный сыщик, непредсказуемый психологический финал истории… И все это под шум бурного холодного северного моря…

Глава 7

Стэнли

Нам ничего не оставалось, как будить Стэнли. Занятие было скверным: мы все испытывали к парню жалость и презрение.

Стэнли, как и мой друг, проснулся от воды, выплеснутой в физиономию. Мы долго не могли привести его в чувство. Не похоже, чтобы он играл в спящего. Можно недооценивать его по многим пунктам, но что касается артистизма, то такого пункта насчёт Стэнли просто не существует.

Дед открыл окно, чтобы Стэнли скорее пришёл в себя, и стоячий душный запах в комнате быстро сменился ночным отрезвляющим воздухом.

Стэнли сел в кровати свесив ноги. Взъерошенные клоки волос, открывающие две большие залысины, широкое, как у Рэя, лицо, помятое и опухшее, словно после затяжной гулянки. В обычных обстоятельствах его лицо бывало даже приветливым, но с этим явлением в деревне не многие сталкивались. И этому типу тридцать пять лет. Выглядел он как проспавший все уроки школьник. Крупные сильные руки упирались в край кровати, пока челюсти лунатически перемалывали что-то.

Услышав про убитого отца, Стэнли не проронил ни слова. Попросил сигарету. Инспектор протянул из своей пачки вместе со спичками. Затянувшись, Стэнли окинул нас беглым взглядом. Клянусь, мне казалось, он сейчас заржёт во всю глотку и отвесит нелепую шутку. Наверное, мне бы этого хотелось, потому как жалость к нему в тот момент перевешивала.

Стэнли спокойно спросил, выдувая дым:

— Кто убил старика?

— Пока не знаем, — объявил инспектор. Затем добавил: — Вас не шокирует новость?

Стэнли задумался.

— Нет. Не шокировала.

— Вы объясните?

— Что объяснить? А почему я должен быть шокирован?

Инспектор глянул на деда, на нас.

— Кто-то хотел смерти вашего отца? Вам что-то известно?

— Ни черта подобного. — Стэнли поморщил лоб. — Чёрт подери, голова раскалывается.

Он докурил, потушил сигарету о блюдце у изголовья, спрыгнул вниз с верхнего этажа двухъярусной кровати. Глянул в окно, где бились о скалистый берег волны.

Инспектор сделал шаг вперёд.

— Мистер Кампион, в шесть часов вечера вы отправились в свою комнату, верно?

— Ну.

— И больше никуда не выходили до сих пор?

— Никуда. Спал как убитый. Старика это огорчило, — Стэнли хмыкнул.

Инспектор поводил пальцем по лбу, размышляя.

Наконец он сказал:

— Похоже, более вы нам ничего не поведаете?

Стэнли обернулся, его челюсти продолжали сомнамбулически двигаться, а взгляд ничего не выражал. Кажется, мы были для него абсолютно чужими людьми в тот момент. Он отрицательно покачал головой.

Тогда инспектор немного изменил заданный вопрос:

— Вы уверены, что у вашей семьи не было врагов?

— Ерунда, — сказал Стэнли.

— А у вас лично?

— Ерунда, — повторил Стэнли.

Инспектор понимающе покачал головой.

— Примите мои соболезнования, — сказал он.

Стэнли глянул в нашу сторону, но промолчал. Как только мы стали выходить, он неожиданно произнёс:

— Я слышал, как он говорил по телефону.

— Так, — инспектор резко двинул обратно. — Продолжайте.

Мы медленно потянулись следом.

Стэнли чему-то усмехнулся.

— Он говорил о наркотиках. Я думаю, это касалось Джозефа, — с неохотой процедил он.

— Когда это было? — инспектор достал записную книжку и ручку.

— Дня два или три назад. А может, и неделю…

Я видел, как инспектор быстро нарисовал 2-3-7 в блокноте.

— Старик думал, что он один в доме, но я тогда задержался. Понимаете? — Стэнли глянул на инспектора исподлобья и добавил дерзким голосом: — Я был с невестой у себя в спальне.

То есть здесь, подумал я.

— Я провёл Джуди, а на обратном пути слышу, старик рвёт и мечет у себя в кабинете. Дверь была приоткрыта. Мне стало вдруг интересно.

«Впервые в твоей поганой жизни тебе стало интересно, распросукин ты сын!» — мысленно озлобился я.

— И что конкретно вы слышали?

— Курево найдётся ещё? — помолчав, спросил Стэнли.

Из пачки инспектора он взял две сигареты и одну сразу убрал за ухо. Инспектор чиркнул спичкой. Затянувшись, Стэнли звучно выдохнул через рот.

— Какая-то ругань, я не разобрал, что к чему. — Стэнли лениво потёр шею большим пальцем руки, державшей сигарету. — Вроде бы старик узнал, у кого Джозеф брал наркоту. Не знаю, где он телефон раздобыл, наверное, в тайнике Джозефа. — На последних словах Стэнли вновь ухмыльнулся. — Братишка скрытничал, со мной не делился.

— У брата был тайник?

— Наверняка. Не спрашивайте где, всё равно не знаю.

Бегло нацарапав что-то в своих записях, инспектор сказал:

— Ваш отец собирался увидеться с тем человеком?

— Думаю, да. Да, сейчас точно помню.

Здесь Стэнли потянул руки вверх и громко зевнул.

Я чувствовал недоумение, неловкость и отвращение, даже отводя глаза в пол.

— Отец вроде бы просил встречи с тем типом и как можно скорее. Вроде он переживал, что Джозефу вконец худо.

— Как вы считаете, ваш отец рассчитывал переговорить и разобраться каким-то образом с наркодилером? — спросил инспектор.

Стэнли засмеялся. Этот ублюдок совсем не отдавал себе отчёта в том, что произошло.

— Разобраться? Ха! Он бы ему пересчитал все зубы, а потом, — свистнул Стэнли, — в ящик и под землю заживо, как пить дать! Вот и весь разговор.

Инспектор и все мы стояли истуканами и смотрели на зашедшегося хохотом детину. Чуть погодя Стэнли успокоился, его широкая физиономия приняла привычное брюзгливое выражение, одна рука по-прежнему не вылезала из кармана.

— Ваш отец говорил вам, для кого заказал гарпуны?

Стэнли вновь уставился в открытое окно.

— Я в эти дела не лезу, — сказал он. — Моё дело — маяк.

— И всё же…

— Ничего он мне не говорил! — рявкнул Стэнли, обернувшись. — Я же сказал, мне это неинтересно. Я сказал всё, что знаю. Из-за Джозефа его прихлопнули. Ясно?

— В каком смысле?

— В прямом. — Стэнли выкинул окурок в окно. — Старик, я уверен, назначил встречу тому типу с зельем. Ну, должно быть, не подрассчитал силы. Тот, наверное, дятел выше него на две головы был. Зарубил без разговоров. Старик и понять ничего не успел.

Никто не переглянулся, все продолжали сверлить взглядом доски под ногами. Инспектор закрыл записную книжку и положил её вместе с ручкой во внутренний карман пиджака, затем он принёс ещё раз свои соболезнования, и мы все тихо удалились.

В магазине мы обнаружили неожиданного посетителя. Вид Джона Макэвоя был встревоженным, но только самую малость. Врачи умеют держаться хладнокровно в эмоциональных ситуациях.

Макэвой сказал:

— Это правда?

— Смотря, что вы называете правдой, — уклончиво ответил инспектор.

— Жена говорит, Рэй Кампион мёртв?

— Убит, если точнее.

Макэвой мрачно кивнул.

— Когда это произошло?

— Сразу же после того, как вы ушли от него.

С минуту все молчали.

— Это точно?

— Мистер Тёрнер обследовал тело. Если бы не ваша жена, это могли бы сделать вы.

— Понятно, — сказал Макэвой.

— Вы говорили, что для чего-то ходили к мистеру Кампиону, — не сводил глаз с собеседника инспектор. — Не могли бы вы рассказать подробнее о вашем визите на маяк?

— Конечно. Дайте сообразить. — Джон Макэвой прикусил губу, и морщина меж его бровей стала резче, одна рука скользнула по пиджаку вверх к груди, но тут же опустилась обратно. — Так, значит. Я был в городе на вызове. У миссис Динн было подозрение на инсульт, но всё обошлось. Никого из местных врачей она видеть не хотела и послала за мной. Покончив с делами, я выехал из города и направился в Сент-Фоуи.

— В котором часу это было?

— Примерно без двадцати семь. Так, кажется. Я доехал до дома, должно быть, было уже четверть восьмого, оставил машину и сразу отправился к Кампиону. У магазина я встретил мисс Вудс, от неё узнал, что Кампион на маяке, и отправился к нему на маяк. Так получается. — Руки Макэвоя опустились в карманы пиджака, но вскоре вынырнули и сцепились за спиной.

Инспектор сделал необходимые пометки в записной книжке.

— О чём вы беседовали? — спросил он.

Джон Макэвой нашёл вопрос странным.

— О чём может говорить убитый горем отец — о сыне, разумеется. Я пришёл выразить ему поддержку и принести свои извинения, что не был на «большом чае».

— Вы пробыли наверху…

— Не больше трёх-четырёх минут. Не хотелось давить на рану.

— Он был один?

— Кампион? Ну да, один.

— Скажите, в каком настроении он пребывал?

На этот раз не только Макэвой — мы все сочли вопрос неуместным.

— Я полагаю, что уже ответил на этот вопрос, — сказал врач.

Инспектор кивал, хотя в глазах его таилась какая-то уловка. Макэвой, впрочем, был не робкого десятка — он превосходно держался.

— Кроме мистера Гарфилда и его внука вы встречали кого-нибудь на обратном пути?

— Никого, — прозвучал ответ.

— Ясно, — чуть подумав, инспектор спросил: — Надо полагать, вы были в хороших отношениях с убитым?

— О, безусловно. Он был замечательным человеком, мы ладили как соседи и вообще.

— Мистер Макэвой, попытайтесь вспомнить, — говорил инспектор уже более мягким тоном, — когда вы разговаривали, было ли открыто окно?

Джон Макэвой напряжённо нахмурился.

— Кажется, закрыто, но я точно не помню. Погода была ветреная, вряд ли Кампион захотел бы открывать окно, — и, подняв взгляд, спросил: — А это важно?

Инспектор сделал неопределённый жест в воздухе.

— Сейчас всё важно.

Макэвой кивнул.

— Разумеется.

— Вы не помните, мистер Кампион ожидал кого-нибудь?

— В каком смысле? — спросил Макэвой.

— Он вам не говорил, что к нему должны были прийти с минуты на минуту?

— Н-нет, такого не было.

— А как насчет гарпунов? Он вам не говорил о них?

Джон Макэвой сглотнул, оставаясь непоколебимым.

— Ни о чём таком мы не говорили. Я приходил, только чтобы сказать, как соболезную его утрате.

— Конечно, — кивал инспектор. — Это всё, о чём вы говорили, — кивнул он утвердительно, не сводя глаз с доктора.

— Это всё, о чём мы говорили, — сказал Макэвой.

Инспектор постучал ручкой по своим записям.

— Пожалуй, мне не стоит более задерживаться, — заторопился доктор. Его пальцы мяли край пиджака.

— Ещё немного, мистер Макэвой, — сказал инспектор сухо. — Были ли у вас какие-нибудь нерешённые дела с убитым?

Ответ прозвучал спокойно, уверенно:

— Никаких, смею вас заверить.

— Мистер Макэвой, могу я попросить вас показать мне ваш платок?

Кажется, мы все напряглись, как будто готовились к чему-то нехорошему. Все, кроме Макэвоя, — его просьба инспектора никоим образом не удивила.

— Конечно, вот. — Доктор достал из кармана пиджака немного смятый кусок серого хлопка.

Инспектор взял платок, повертел его, заглядывая под каждый угол.

— Без инициалов, — сказал Макэвой.

— Вижу, — инспектор передал платок хозяину. — Спасибо, что зашли.

Джон Макэвой попрощался и вышел из магазина.

— Будем искать телефонного собеседника, — сказал инспектор, провожая взглядом мрачную фигуру доктора. — Вы ничего не знаете об этом?

Мы помотали головами.

— Странно, что Рэй мне ничего не сообщил, — пожал плечами дед. — Мы ж вместе искали тайник Джозефа, где он прятал наркотики.

— Видимо, Рэй Кампион нашёл только записку с телефонным номером, — сказал инспектор, проглядывая свои записи. — Чёрт возьми, — он тяжело выдохнул через рот, и до нас долетел неприятный запах. — В голове маячит по-прежнему эта ваша лодка с крестами. — Он глянул на меня, затем, обращаясь к нам с Адамом, добавил: — Необходимо сразу сообщить полиции, если кто-нибудь увидит треклятую лодку. Мы тоже будем искать. Ясно?

Мы кивнули. Инспектор выругался и спрятал записную книжку в карман.

— Объявим в розыск. Пока что у нас два явных мотива, — сказал он, заправляя выбившуюся из брюк рубашку. — Либо наркодилер убил недовольного отца своего клиента, либо это сделал Стэнли из-за денег.

Дед упрямо помотал головой.

— Я понимаю, что вы чувствуете, мистер Гарфилд, — кивнул инспектор. — Поверьте, я бы сам хотел видеть на виселице подонка, торговавшего зельем. Но мы не можем исключать очевидное. Стэнли не ребёнок, каким вы его видите до сих пор, — он откашлялся. — Да, вот ещё. Мистер Гарфилд, когда вы спустились после того, как разбудили Адама, вы нашли внизу всех вместе или кого-то не было?

— Все были внизу, — сказал дед.

— Вы уверены?

Дед уставился в бесстрастное лицо инспектора.

— Уверен. Все были внизу. Только никто не разговаривал.

— Что каждый делал?

— Летисия была за столом, а Джуди, кажется, возвращалась из клозета.

— А Тёрнер?

— Он тоже был внизу, вернее, его спина. Он всё время простоял на улице перед входом под козырьком и дымил.

— Ясно.

На этом инспектор покончил с вопросами и откланялся.

Дед, Адам и я расселись кто где. Спать никто не собирался, хотя мы с дедом не спали уже сутки. Тем более что мне не хотелось подниматься к Стэнли. Не знаю, как назвать это чувство. Не жалость уже, не презрение. Скорее категорическое непонимание, а может, и ненависть. Как можно было отнестись к смерти отца и брата столь циничным образом?

Пока я ломал голову над своим отношением к Стэнли, это случилось — дед зарыдал. Не как мисс Вудс, разумеется. Тихо, беззвучно. Слёзы текли ручьями. Дед сидел за столом, сокрыв руками унылое лицо, постаревшее за ночь на десяток лет. Я уверен, он оттолкнул бы меня и обругал, подойди я к нему и обними. Это не та порода людей. Вы должны забыть, что видели. Морские дьяволы не плачут. Им достаточно знать, что вы рядом, и это вся поддержка, которую они готовы от вас принять.

Только сейчас я задумался: убийца ведь был наверху, когда мы с дедом ходили рядом с маяком. Даже когда вошли внутрь и глядели наверх, убийца мог быть всё ещё там и слышать, как мы вызывали Кампиона, и поднимись мы тогда, возможно, его застали бы.

Кто мог это сделать? Кому потребовалось убивать Рэя Кампиона, да ещё так зверски? Кому принадлежал этот гарпун? Кому потребовалось красть его с места преступления? Я решил, что хозяин гарпуна и убийца — разные люди. Иначе убийца вытащил бы гарпун сразу. А вот кем был похититель гарпуна? Может, его хозяином, который сам не убивал, но знал о преступлении? Или убийцей, который задним числом сообразил, что по оружию и его хозяину можно выйти на него самого?

В спальню не пошёл никто. Адама сморило прямо за столом.

С первыми лучами солнца в магазин явилась мисс Гилберт с корзиной для покупок. Кое-как придя в себя к утру, дед поприветствовал её, заметив, что ещё не открывал для покупателей.

— Ах, разве? — взметнулись костлявые дряблые руки. — Да я думала, раз случилось такое, уж всяко вы и открыты уже, раз с вечера не закрывали.

Дед покачал головой, тихо произнеся:

— Странно такое думать.

Мисс Гилберт — неудачный вариант Летисии Вудс. Суть та же, вот только готовить она не умеет, голос её небогат разнообразием, а откровенно зануден. Внешне — неопрятная старуха, хотя не удивлюсь, если она моложе мисс Вудс. Главное топливо в жизни мисс Гилберт — сплетни, но, как правило, Летисия всегда её опережает. У Летисии есть стиль, если можно так выразиться. Мисс Гилберт же — одна из многих.

Тем не менее этим утром мы вынуждены были держать оборону.

Мисс Гилберт разъяснила нам:

— Пышка Пэм у нас не открывает раньше десяти — лежебока, как и её мать. Любит поваляться! А мне с утра позарез нужна крупа перловая для моей знаменитой похлёбки! Что прикажете делать? Пришлось ковылять через вереск к вам. Я подумала…

Дед перебил её:

— Разумеется, мисс Гилберт. Вы правильно сделали, что пришли.

Видно, решил поскорее от неё отделаться, да не тут-то было.

Мисс Гилберт кивнула.

— Мистер Макэвой заходил к вам, да? — принялась она за осаду.

Джон приходил среди ночи. Откуда, чёрт подери, ей это известно? Хотя какая разница?

— Заходил, — признал дед.

— Бедняжка. У них совсем нет денег. Да ещё и подозревают его теперь, — голос мисс Гилберт чуть дрожал, ведь его хозяйка была крайне огорчена соседскими проблемами. — Ну вот что я вам скажу: он еле держится за свою работу. Так что мало ли…

— В каком смысле? — спросил дед.

— Ну, мало ли зачем он там ходил к Рэю. Это ничего не доказывает.

— А что это должно доказывать?

— Ну как что? Что он последний, кто видел Рэя. Ведь он просил у Рэя взаймы, но тот отказал. Ведь так? Да ещё платок этот с инициалом Джона… Раз уж мы разговариваем, не завернёте мне толокна?

Дед в изумлении поднял брови.

— Вы же похлёбку собирались готовить?

— У меня всё равно нет тыквы, — отмахнулась мисс Гилберт. — Давайте-ка, взвесьте фунт толокна. Отварю потроха, так что можете зайти на обед.

— Благодарю, мисс Гилберт.

— Ерунда какая! Заходите и Джозефа берите. — Махнула она в мою сторону.

— Это очень великодушно с вашей стороны.

— Только глупости не говорите. В вашем состоянии кто-то просто обязан за вами присматривать. — Нижняя челюсть мисс Гилберт тряслась от удовольствия, с её губ капельками слетала слюна.

— Мисс Гилберт, я Макс, — сказал я.

Она вытянула ссохшуюся физиономию.

— Кто?

— Это Макс, мой внук, — сказал дед. — Вы забыли?

— Ничего я не забыла. Давайте, заворачивайте.

Я помог деду с упаковкой толокна, лишь бы эта неприятная женщина поскорее ушла.

Мисс Гилберт вздохнула.

— Чудесная семья. Да разве можно так, а? Сыпаться несчастьям одному за другим! Просто кара небесная.

— Вы Кампионов имеете в виду? — спросил я.

Посетительница вновь уставилась на меня, будто вопрошала, кто я вообще такой. Затем, сдвинув жидкие брови, значительно произнесла:

— А? Ну да, и их, конечно, тоже. А Джон Макэвой ни в чём не повинен, запомните. Чудесная у него семья. Я ходила к ним на днях, траву отнесла им, Ровена как-то просила. Всё-то у них в доме неладно.

Я поставил пакет на прилавок, постаравшись при этом, чтобы он шлёпнул погромче. Может, эта ржавая мисс прекратит скрипеть и уберётся восвояси со своим толокном? Но какое там!

— Девица эта новая, с веснушками, что у них работает, всё мне рассказала, пока я в передней ждала. Говорит, её хозяева ссорятся постоянно. Это и на ребёнке их отражается. Ну, думаю, опять сплетни, не иначе. А он, когда вышел, весь в слезах был, глаза красные, чихает. Бедное хворое чадо. Совсем больное. Ну надо ж было таким уродиться! Ровена его всё пытается вылечить. А ребёнок-то — полное отражение отношений родителей. Вот не заладилось-то. — Мисс Гилберт наконец глянула на пакет. — Мистер Гарфилд, я понимаю, вам не до этого, у вас тут смерти, убийства, но не могли бы вы мне дать толокно в кредит? Я такая глупая, представляете? — Она повернулась к нам с Адамом и весёлым громким голосом продолжила: — Корзинку взять-то взяла, а кошелёк забыла! Ну? Представляете?

— Представляем, — хмуро сказал я.

— Ну какая же я глупая! Так вы не возражаете, мистер Гарфилд? Забыла кошелёк!

— Разумеется, мисс Гилберт, — вздохнул дед. — Такое случается каждый раз, когда мы идём за продуктами в шесть утра.

Мисс Гилберт сарказма не понимает.

— Вот спасибо! Рада, что вы не утратили чувства милости, хотя у вас такое горе.

— Ну что вы, мисс Гилберт.

— Я пошла. А то ведь столько дел ещё. Да и у вас, наверное, накопилось. Я потом занесу должок.

Дед кивнул.

— Не утруждайтесь понапрасну.

Мисс Гилберт ушла. Рассеялась, как утренний туман. Разумеется, дел у неё по горло. Растрезвонить там, где ещё не гремел рупор мисс Вудс.

А потом, разумеется, по воле судьбы-злодейки мисс Гилберт будет вынуждена ковылять из восточной части сюда, чтобы отдать деньги, а заодно — раз уж так сложились обстоятельства и она снова здесь — разузнать новые подробности.