Влияние 3

Тома Круглова (2024)

Оказавшись в секретной организации, Фаби сталкивается с самыми серьёзными испытаниями за всю свою жизнь. Искру пытаются превратить в средство управления людьми, поэтому девочку вынуждают раскрывать весь её потенциал. Хладнокровные властители готовы пойти ради этого на любые жертвы. У Фаби одна цель — вернуть то, что у неё отняли — своих близких и дом. А главная задача — не стать чьим-то средством и не лишиться при этом человечности. Чтобы сбить ориентиры, недоброжелатели пытаются манипулировать наивным ребёнком, открывая перед ним правду о его происхождении. Удастся ли жаждущим власти добиться своего? Достигнет ли Фаби своей цели и справится ли со своей задачей? Этого пока никто не знает. Посмотрим, куда заведут нас события на этот раз.

Глава 8

В настоящее время

Погрузившись в воспоминания, я не заметила, как заснула. Мне скоро принесли завтрак, попытались разбудить, но это было бесполезно. Мой сон всегда очень крепкий, богатырский. Конечно, в этом заведении знали, как можно заставить меня бодрствовать, но они не стали этого делать. Им это не нужно было. Так что я спокойно проспала до утра следующего дня.

— Фаби, уже пора просыпаться, — слева совсем рядом послышался твёрдый голос Ларса.

Я только-только начала возвращаться из забвения и поэтому ещё лежала с закрытыми глазами, вся расслабленная, как желе. Доктор смотрел на мои показатели, которые транслировали датчики, по-прежнему подсоединённые ко мне. Он отлично знал, в какой я сейчас «фазе», поэтому решил разбудить в самый «подходящий момент». Мои тяжёлые веки медленно поднялись, и я увидела неизменный белый потолок того же самого медкабинета.

Ларс подсунул мне под спину руку, приподнял и усадил, облокотив на подушку. Теперь я увидела своего зайца, который лежал у меня на коленях. Вспомнились последние мысли, занимавшие голову, перед тем как долгий сон поглотил меня. Я протянула руку и взяла зайца поближе к себе. Эх, так и не выяснила, откуда он у меня.

— Попей воды, — сказал Ларс и поднёс к моему лицу стакан.

Я положила зайца себе на живот и попыталась взять стакан, но доктор не дал мне этого сделать. Он перехватил мою ладонь свободной рукой и сказал строгим голосом:

— Нет. Пей так.

Я не стала возражать. Сил на противостояние сейчас вообще не было. Ларс отпустил ладонь, поднёс стакан к моим губам, и я начала пить. Воды особо не хотелось, поэтому мои глотки были медленными и маленькими. Когда стакан, наконец, был опустошён, доктор убрал его и куда-то отошёл. Он чем-то пошуршал, постучал у стола и вернулся через минуту с небольшой тарелкой и ложкой. Я сразу поняла, что сейчас предстоит и отвернулась от него направо.

— Фаби, тебе надо покушать, — сказал Ларс спокойно, видя мою реакцию. Он выкатил из-под стола высокую табуретку на колёсиках и сел на неё около моей кровати слева.

— Я не хочу, — ответила тихо.

— Надо, иначе твоя рука никогда не выздоровеет. Тебе нужны силы. Посмотри на себя, ты худая, как скелет, — уговаривал меня доктор. Сегодня он на удивление был терпелив.

Я промолчала, продолжая смотреть направо. Аппетита совсем не было. Мне вообще ничего не хотелось. Не кушать, не пить, не спать, не лежать, не смотреть, не говорить. Ничего. Дурацкое, непонятное состояние.

— Либо ты сейчас кушаешь, либо мне придётся вставить тебе в желудок трубку и влить туда еду, — на полном серьёзе сказал Ларс.

Я заплакала. Из глаз потекли слёзы, из горла пробились писклявые всхлипы. Правой рукой я начала тереть глаза. Была надежда, что это как-то подействует на доктора, и он оставит меня в покое. Но нет.

— Повернись ко мне, — строго приказал Ларс.

Я медленно повернулась к нему, продолжая плакать и вытирать слёзы.

— Открывай рот, — так же сердито сказал доктор, поднося к моему лицу ложку, наполненную чем-то жёлто-белым.

Он был настроен серьёзно, мои слёзы его не тронули совсем. У меня возникла мысль — если сделать то, чего доктор требует, меня оставят в покое. Я послушно открыла рот и сразу получила порцию какой-то сладковатой жижи. Пришлось её быстро проглотить, чтобы спросить:

— Что это?

— Каша, — коротко ответил Ларс и наградил мой рот следующей порцией.

— Я сама могу, — проглотив, сказала я и тут же получила ещё каши.

— Нет, Фаби. Тебе не хватит сил держать даже ложку, — ответил доктор спокойно.

Плакать я уже перестала, но глаза пока ещё оставались мокрыми. Глотать приходилось как можно быстрее, чтобы не успеть почувствовать вкус этой странной каши. Именно поэтому тарелка опустела через пару минут, не потому что я была очень голодной. Мой первый завтрак был небольшим, видимо, доктор знал, что много мне и не съесть.

— Молодец, — холодно похвалил меня Ларс, поднялся с табуретки и отошёл, унося пустую тарелку.

Доктор сел за компьютер и принялся там что-то смотреть. Кажется, меня наконец-то оставили в покое. Я повернулась на правый бок, спиной к Ларсу, прижала к себе зайца и закрыла глаза.

Минут пятнадцать ничего не происходило. Я уже начинала засыпать, прямо так, полусидя, когда услышала шаги. Ларс оставил компьютер и подошёл ко мне теперь с правой стороны от кровати. Он аккуратно взял моё правое запястье и потянул на себя, выпрямляя мою руку. Я открыла глаза и посмотрела на доктора. Мой взгляд был полон негодования.

— Мне нужно взять у тебя кровь, — оправдал Ларс свои действия. — Повернись на спину.

— Не могу, живот болит, — сразу возразила я.

Это было правдой, у меня перехватило живот, как только я услышала про кровь. Зачем она ему нужна? Сделает из сонной воды мёртвую? Почему-то мне сейчас вспомнилось, как Хищник обратил синий бассейн Киллера в чёрный, чтобы достать своих клонов. Странная ассоциация. Мысли путались в голове, и я не особо понимала, что происходит.

— Хорошо, — ответил доктор. Он переложил моего зайку на подушку и затянул мне жгутик выше локтя. — Живот болит, потому что ты уже очень давно ничего не ела.

Сказал он, протыкая мне кожу шприцом в самом сгибе локтя с внутренней стороны. Я вся сжалась, было очень неприятно, но не так уж и больно. В более бодром состоянии, я бы сильно протестовала и не сдалась бы так просто. Сейчас на это не было сил совсем.

— Скоро всё пройдёт, и ты выздоровеешь, — обнадёжил меня доктор.

Ларс набрал две пробирки, снял жгутик, заклеил место прокола пластырем и вернул мне зайчика. Я взяла игрушку и прижала к себе. Доктор вышел из кабинета, оставив меня одну. По крайней мере, я так думала, пока спустя пару минут не услышала, что кто-то чем-то шуршит в углу. Видимо, этот человек пришёл, пока я засыпала и потому не заметила его сразу. А может он тут всё время был, просто сидел тихо за этажеркой.

Я попыталась снова заснуть. Сильная слабость накрыла меня. После попытки сбежать энергии у меня больше не появлялось почему-то. Видимо тогда были потрачены последние запасы.

Сон никак не приходил, наоборот откуда-то появилось бодрящее чувство тревоги. Живот закололо отчётливее. Я открыла глаза и села. Мелкая дрожь прошлась по всему телу, затем снова. Что-то не так. Однажды со мной уже было что-то подобное, но когда именно и при каких обстоятельствах я сейчас не могла вспомнить.

Приступ тошноты подкатил к горлу, и стало понятно, что ждать дальше нельзя, надо что-то предпринять. Как в полусне, я повернулась налево, свесила ноги со своей высокой кровати и соскочила на пол. Датчики разом оторвались от меня, запищали компьютеры. Как прошло приземление, мне было совсем неважно, надо успеть — вот что сейчас было важно. Ноги понесли меня в сторону маленькой двери, огибая кровать. Я уже была почти у цели, как вдруг на пути появилась фигура того медика, который сидел всё время тихо за монитором. Пришлось остановиться.

— Тебе не разрешали вставать, — сказал он сурово.

Тут распахнулась входная дверь, и кто-то торопливо вошёл. Это оказался Ларс, он шагнул ко мне, наклонился и взял за правое плечо.

— Ты зачем встала? — спросил доктор, заглядывая мне в лицо.

— Мне надо в туалет, — еле выговорила я, борясь с усиливающимся приступом тошноты. Меня начинало пошатывать.

— Зачем? — Ларс сердился, наверное, подумал, что я решила снова в вентиляцию залезть. Как будто мне в туалете больше делать нечего.

— Тошнит, — сказала я шёпотом.

Время, выделенное мне организмом на путь до туалета, истекло. Меня вырвало. Откуда-то у меня под носом появился пластиковый контейнер. Мой завтрак попал не на пол, как я ожидала, а прямиком в эту тару. Ларс среагировал молниеносно и успел спасти труд уборщиц. В несколько подходов мой желудок избавился от завтрака, затем от воды. Мне казалось, что меня раз двадцать вывернуло наизнанку. Живот теперь не просто кололо, а жгло. Да так, что перехватило дыхание.

Когда мой желудок окончательно очистился, Ларс отдал контейнер медику и попытался взять меня на руки. Я резко упёрлась ему в грудь правой рукой, останавливая. Из моих глаз начали падать крупные слёзы. Я не могла сделать вдох. Рука импульсивно начала дёргать доктора за схваченный халат на груди, привлекая внимание к моему скверному положению. Я подняла на него молящий взгляд. Меня охватил ужас.

Ларс отцепил от себя мою руку и посмотрел мне в глаза. Его лицо разом изменилось с сердитого, на озадаченное. Он подхватил-таки меня на руки и быстро понёс на кровать.

— Кто из врачей сейчас на дежурстве, двоих пришлите срочно сюда, — скомандовал кому-то доктор.

Он положил меня на кровать и начал торопливо подключать датчики обратно. Что происходило дальше, я уже не осознавала. Всё внутри сжалось, сделать вдох у меня так и не получилось. В глазах потемнело, и я отключилась.

***

Волтер вошёл в кабинет и с порога оценил ситуацию. Девочка впала в кому. Сейчас она лежала, подключенная к аппаратам, отёкшая и бледная как лист. С Фаби сняли майку и штаны, поэтому теперь было хорошо видно насколько она истощена.

— Искра всё-таки добилась своего, — сказал Волтер, подойдя вплотную к кровати. Он взял девочку за подбородок, повернул её голову к себе и всмотрелся в лицо. — Бедный ребёнок.

— Может, стоит поместить её в капсулу и отслеживать активности мозга? — спросил Эдуард и добавил, — для полного контроля над ситуацией.

— Сейчас нам это не нужно. Вероятнее всего она уже встретилась с Хранителем, а он умеет искажать показатели мозга своего подопечного. Он активирует Искру, подзарядится и отправит девочку сюда, чтобы она подлечила своё тело. Возможно, решит и сам переместиться, несмотря ни на что. Защита и блокировка в режиме готовности, так что ситуация под контролем. Единственное, что мы не можем предусмотреть — это нерациональные идеи Хранителя. Поэтому так важно отгораживать девочку от всех внешних связей и соответственно перемещений. Расскажите мне лучше, каким образом мы допустили анафилактический шок?

— Сегодня состояние Фаби резко ухудшилось ещё до пробуждения. Она была очень ослаблена. После завтрака у неё развилась сильная аллергическая реакция на молоко, — ответил Ларс. — Симптомы начали проявляться очень быстро, в результате она впала в кому ещё до того, как мы начали принимать меры.

— У неё разве раньше была аллергия на молоко? — с недоверием спросил начальник.

— Нет, она появилась у неё только сегодня. Либо, раньше её способности к контролируемой регенерации маскировали это.

— Искра ждала, когда девочку накормят, чтобы мгновенно среагировать. — Волтер задумался, после чего спокойно сказал, — что ж, будем работать с тем, что имеем.

— Когда нам начинать её будить? — спросил Ларс.

— Сейчас будить рано, её состояние ещё не стабилизировалось. Дадим ей два часа. Этого времени должно хватить, чтобы пообщаться с Хранителем и попрощаться, — холодно сказал Волтер. — Возможно, она проснётся и раньше.