Затянутое Королевство: Правитель всех земель

Томас Мьюр (2024)

После нескольких утомительных недель плаванья Равус и его соратники прибывают в королевство Мауторн, дабы помочь здешнему властителю Кэрниссиусу Безоружному сохранить своё шаткое положение на троне. Со слов монарха, ему угрожает некий самопровозглашённый Правитель всех земель и его устранение становится главной задачей героев на всё время пребывания в Мауторне. Им кажется, что нет ничего проще, чем дать отпор зарвавшемуся выскочке, однако новый враг оказывается способным не только удивить матёрых воинов, но и доказать им, что всё их мастерство набранное годами — абсолютное ничто, против Древней Крови, чей багрянец пропитывает мир уже тысячи лет. Именно она дарует право называть себя Правителем всех земель.

Глава 6. Кирианский григор

Тридцать седьмой день пятого месяца.

Далёкая страна Кириан-Волш — родина элемантии. Будучи островным государством, она никак не зависела от политики четырёх королевств, а затянутый туманом оплот всего загадочного в мире Драо для неё был не интереснее иссохшего колодца. Все эти факторы сыграли важные роли в становлении кирианского общества, отказавшегося от варварских методов получения власти, часто практикуемых в землях гинов. Чужая война не интересовала островитян. Их кожа была темна, как глубины океана, а помыслы чисты, как родниковая вода.

Летописцы Кириан-Волша собирали обстоятельные труды не только о волшбе, но и о великих мировых событиях, например, о том знаменательном дне, когда четыре королевства гинов наконец наладили связи с островитянами, запустив поставки продовольствия и металлов за границу. Два народа по-настоящему узнали друг друга, поняли, что, несмотря на очевидные различия, между ними есть много общего, и пришли к выводу, что, заключив союз, смогут обогатиться как в духовном плане, так и в материальном.

Песни, принципы кулинарии и даже мода… По крупице жители континентов передавали культурные ценности кирианцам, но в один момент столкнулись с сопротивлением. Рыцарство на островном государстве, увы, не прижилось. Его посчитали дикостью, пережитком времени. Многовековые учения григоров, столь благородных в своём стремлении защищать централизованную власть, напоминали кирианцам лишь о смутных временах, когда они сами вели бессмысленные войны между собой.

И пусть это различие между культурами двух народов было весьма ощутимым, гины не решались вступать в полемику государственного масштаба. Уж слишком ценными и в то же время хрупкими были отношения. Неудобный вопрос быстро замяли, каждый остался при своём мнении.

Слывшие великодушными и воистину гостеприимными людьми, кирианцы тоже многому научили гинов: они показали, что при должном терпении и внимательности можно выращивать культурные растения в засушливых уголках Драо; облегчили работу фермеров с помощью элемантии, дабы те в кратчайшие сроки получали урожай; поделились знаниями об огранке драгоценных камней и о красителях для обработки ткани.

То была лишь малая часть секретов острова изобилия.

Покидая земли Кириан-Волша с тяжестью на сердце, великие путешественники описывали свой опыт в книгах. Например, Лирой Вальке из Халлендора документировал впечатление на страницах труда под названием «Дух-созидатель».

Вот что он сказал:

«Они живут в самом жарком краю Драо. Там солнце всегда над головой, испытывает твою волю к жизни. Но как бы тяжело мне не было справляться с жаром, скажу, что это того стоило. Никогда прежде я не видывал таких красивых пейзажей: бескрайние поля, усаженные ретивой зеленью — когда ложишься на неё, тебя словно ласкают сотни голодных до похоти дев. Куда ни глянь, всюду пальмы и кристально чистые ключи, бьющие потоками воды прямо из земли. Будь моя воля, я бы тут остался навсегда — среди домов с золотыми крышами, и людей, которые относятся к тебе, как к золоту. Они дарят тебе любовь, и не дать её им взамен — это худшее преступление, что я могу представить. Нам есть чему поучиться у кирианцев. Они заключили мир с окружающей природой, между собой и даже с нами — с дикарями, которым предстоит пройти ещё много кровавых войн. То крошечное знание, которое у нас было… мы его уже отдали. Больше кирианцам у нас учиться нечему».

И пусть Вальке во многом оказался прав, одну деталь он всё же не учёл. Во времена правления тирана Арвольда, среди темнокожего народа нашёлся человек, посчитавший, что у гинов ещё остались знания, которые они могли бы передать кирианцам. Так как военное дело на острове не изучалось много веков, а вместо него преподавали элемантию, этот храбрец решил объединить два существующих народных учения в одно. Он покинул родные земли и направился в Халлендор, дабы стать тем, кого люди будут называть «Кирианский григор».

Имя этого человека — Радаманд Морвуд.

Став мастером пути Неуловимых под командованием главы клана Ассов, он помог Лавгуту Орнийскому одолеть безумца Арвольда и был одним из тех, кто поспособствовал окончанию войны четырёх гербов.

Радаманд получил в награду орден Бастиона Ауроса, вернулся на родину и поведал землякам о своих удивительных приключениях. Отец и мать Морвуда гордились сыном, объявив его национальным героем. Так в любви и почёте он прожил десять спокойных лет. До того самого момента, пока тревожное письмо из Халлендора не воззвало к Кирианскому григору и к его святому долгу.

Одетый в лёгкие доспехи, он верхом на запряжённом сумками коне приближался к границам Нинфьяда. Дорога была утомительной, желудок просил чего-нибудь сытного, а ноги немного побаливали в бёдрах. Радаманд не сомневался, что тёплый обед и ночлег ему обеспечены, ибо большой город ждал путников со всех земель, предлагая пищу и убежище взамен на боевые навыки, кои там приравнивалась к звону монеты. Местные мудрецы с бородами до пупа говаривали: «Коли страх для тебя — это всего лишь иллюзия, а честь и доблесть — поводыри в светлый мир, тебе найдётся место в этих землях».

От чего тогда, спрашивается, Радаманду было беспокоиться за боль в ногах и урчание в животе?

Продвигаясь вперёд по деревушке вблизи большого водопада Стикнера, он высматривал идеальный маршрут до Нинфьяда. Прямо по курсу простирались три дороги. Первая приглашала к шумному трактиру, вторая пронзала поселение насквозь, позволяя осмотреть его главные достопримечательности, а третья подводила к высокой водяной мельнице. Но какой бы путь не выбрал Морвуд, судьба упорно вела его к тому самому городу под названием «Оплот Мужества».

Он спешился на перекрёстке, снял сумку с плеча и положил её у ног, вытащил бурдюк с водой, яблоко и два зачерствевших кусочка хлеба.

— Лёгкий спор — лёгкие деньги, — проговорил Морвуд и сделал предвкушающий вдох. — Оставлю себе один сухарь в качестве доказательства. Посол Корсо думал, что мне не хватит запасов до самого Нинфьяда. Надеюсь, он добрался сюда без проблем. Разделяться не входило в наши планы.

Сняв бронзовый лик Джулста, полагающийся каждому уважающему себя Неуловимому, но оставив капюшон, он насладился прохладным источником жизни, дал яблоко коню и положил бурдюк вместе с маской и одним сухарём обратно в сумку. Второй кусочек хлеба Радаманд решил отдать курлычущим по соседству голубям, кои своими жалобными глазёнками будто умоляли его покормить их.

— Так-с… Надо бы разобраться с маршрутом, — он продолжал думать вслух, пока крошил сухарь сидя на корточках. — Три дороги, и, как обычно, будет только одна правильная. Я зря теряю время… Вам-то, крылатые, мой сухарь понравится небось, а вот мне… Мне эти сухари уже надоели. Хочу суп. Но только не трактирный. Фу! Может быть, спросить у кого? А что? За нос никто не укусит, под зад не пнёт. Попробую…

Мимо как раз проходил местный житель, и Радаманд решил обратиться к нему:

— Уважаемый, извините, что беспокою. Уделите мне пару минут, пожалуйста.

Простой рабочий парень в рубахе до колен остановился напротив выпрямившегося незнакомца. Оглядев его с ног до головы, он понял, что перед ним стоит григор. Полный комплект брони Неуловимого говорил сам за себя: наплечник-таран на руке, лёгкая кираса с краниумными вставками в форме волнореза, тканевая накидка и прочные кожаные поножи с символикой Ауроса — их знал каждый, даже землепашец.

Конец ознакомительного фрагмента.