Младшая сестра друга

Тина Дорофеева (2024)

Он — лучший друг брата. Я — влюбленная в него дурочка… Мы не виделись долгое время, а потом проснулись в одной комнате. Марк Оленин — мой личный кошмар, и тот, с кем я хочу быть. Получится ли у нас? Сможем ли мы преодолеть трудности и быть вместе?

Глава 1

Подскакиваю на кочке, проклиная наши супердороги. Как будто за пределами города нет жизни и можно ничего не ремонтировать.

— В общем так, Язва Леонидовна, — перекрикивает братец громкую музыку, — никаких отговорок, отмазок и прочего твоего лепета. Сумку в таксу и прилетай.

Девчачьи визги, крики, всплеск воды — все эти звуки обрушиваются на меня.

— Стасюнь, я только с самолета.

Знаю, знаю, Стаса просто триггерит, когда я его так называю.

Но это ему за «Язву». Вот!

— Да хоть с частного парохода. Мы тут не просто так собрались.

— Ой, а что, повод есть? — включаю дурочку и прикусываю кулак, чтобы не засмеяться в ответ на его злое пыхтение.

— У тебя брат, вообще-то, окончил второй курс, ещё и двадцатник прожил.

— О, умудренный опытом и все такое, да?

— Ну уж помудрее тебя, пигалицы. Я скидываю локацию и жду тебя через сорок минут.

Он отключается и следом прилетает сообщение.

Растекаюсь на заднем сидении и смотрю на проносящиеся за окном такси фонарные столбы.

Хочется в свою кроватку и проспать сутки. Этот год меня вымотал. Выжал. Добил морально.

Но… я окончила школу.

И все бы ничего, если бы в один прекрасный момент меня не оставили на второй год.

Да, да, приятно познакомиться. Я неудачница и прогульщица.

— Извините, а я могу изменить адрес?

Таксист недовольно косится в мою сторону, но кивает.

— Я доплачу.

Показываю адрес. Недовольное сопение, и на развилке он сворачивает в сторону от города.

С тоской провожаю огни родного города. Наполовину скрытые за горизонтом. Успеваю задремать, но Стас так просто не сдается. Не удивлюсь, если он запустил секундомер и сейчас выдернул меня из сна, чтобы отчитать за то, что не уложилась в отведенное время.

Педант, тоже мне.

— Излагайте, мистер Педант.

В трубке довольно хмыкают.

— А почему я тебя ещё не наблюдаю тут?

— Дай-ка подумать, — выдерживаю паузу, постукиваю пальцем по губе, — вероятно, потому, что не от меня зависит скорость моего передвижения.

— Дай трубку извозчику, — пафосно басит братец, и я все же хихикаю.

— Сударь, не отвлекайте меня от столь занимательной поездки. Так интересно считать кочки.

Таксист подруливает к воротам.

Вижу сквозь лобовое, как за резным забором топчется Стас и не сводит взгляда с часов.

Вот же зануда.

Оплачиваю поездку и выгружаюсь.

— О-о-о-о, Язва Леонидовна, собственной персоной.

Брат чуть ли не одним прыжком преодолевает расстояние до закрытой калитки и выдергивает из моих рук чемодан.

— Осторожно, — не успеваю договорить, как чемодан падает на бок, — колесико сломалось.

— Да и фиг с ним. Ты приехала! — его ор заставляет поежиться. — С приездом, моя самая маленькая и противненькая.

Да я сама едва не подпрыгиваю от нетерпения. Хочу кинуться ему на шею. Думала, что этот день не настанет никогда.

Меня отрывают от земли и стискивают в стальных объятиях.

Недовольно пищу.

— А что, у тебя появились ещё сестры, пока я доучивалась? — добавляю с опозданием.

Стаса аж передергивает от этого вопроса.

— Издеваешься? Мне и тебя хватает. Вперед, навстречу веселью.

В одной руке громадина с вещами, в другой я. Стас словно баржа вплывает на территорию, и мне тут же бьет по ушам вся какофония обычной молодежной вечеринки.

— Я бы поспала, — принимаю эстафету занудства и получаю в ответ возмущенный взгляд.

— На пенсии поспишь.

— Да мне всего восемнадцать, — толкаю его в плечо.

Стаса даже не шатает. Мой тычок как комариный укус для слона.

Мы пробираемся через толпу.

— Не думала, что у тебя столько друзей, — с удивлением рассматриваю незнакомые лица.

Бассейн переполнен людьми, десятки компаний на просторной территории перед двумя двухэтажными коттеджами. И все это больше похоже на какую-то вакханалию.

Хорошо хоть, все одеты.

— А? — брат крутит головой, ржет. — Не, это не со мной. Тут еще другие компашки, просто решили скооперироваться. Так веселее намного.

Согласно киваю. Все равно из-за музыки меня не услышат.

Взгляд замирает на знакомом профиле.

Кусаю щеку до боли. Стас продолжает идти, а я не могу оторвать глаз от его друга.

Марк Оленин.

— Я думала, он в армии еще, — не знаю, на кой меня дергает это сказать.

Именно этот момент кто-то выбирает, чтобы переключить песню.

— А? Марк, что ли?

Недовольно угукаю, но назад отмотать не могу. И вопрос тоже не могу забрать обратно.

А жаль…

— Так дембельнулся пять дней назад. Так что, можно сказать, у нас два повода. Круто, да?

Опять угукаю. Настроение кубарем летит вниз.

— Ты меня до комнаты проводи, Стасюнь. В душ хочу, сил нет.

Корчу милое личико, когда меня окатывает презрением такой же, как у меня, зеленый взгляд.

— Я тебе говорил? Стасюнь, — передразнивает брат и невинно хлопает ресницами, — ми-ми-ми.

— Зато это каждый раз срабатывает. Мне кажется, если я буду на другом конце страны и позову тебя, то ты услышишь.

— Вот уж точно. Пойдем, Язва Леонидовна. У тебя двадцать минут на переодевашки и ванную.

— Так точно, — отдаю честь.

— К пустой не прикладывают, — братец закатывает глаза.

— Ну почему же к пустой, у меня там мозг есть.

Еле поспеваю за широкими шагами братца. Он открывает двери и что-то бурчит под нос.

— О, вот тут свободно.

Заносит чемодан и практически закидывает меня.

Пока принимаю ванну, в голове крутится про двадцать минут, но стоит мне в полоске света увидеть огромную и такую мягкую на вид кровать, как я решаю, что Стас и без меня справится.

Падаю и мгновенно засыпаю.

Просыпаюсь слишком быстро. Как будто только моргнуть успела.

Мои глаза расширяются, а сон лопается как мыльный пузырь от осознания, что рядом кто-то лежит!

Стараюсь не заорать на весь дом. До боли прикусываю губу, только бы не завизжать.

Аккуратно откидываю покрывало и стараюсь не дышать.

Я понятия не имею, кто решил стать моим соседом по кровати. Надо бы сбегать за Стасом, уж он разберется с незваным гостем.

Но страх и неожиданность парализуют ноги. Я с трудом поднимаюсь и отхожу на пару шагов от кровати.

Хватаю телефон. Врубаю фонарик и свечу в лицо нарушителю моего уединения.

Видимо, в этот момент я решаю, что я бессмертна, иначе как объяснить этот идиотский поступок.

Почему я не бегу на всей скорости к старшему брату, а пытаюсь ослепить фонариком неизвестного наглеца?

Громкий стон, и темная макушка ныряет под подушку.

Знакомая макушка!

Глава 2

Я поторопилась с выводами.

Марк Оленин собственной персоной.

— Что ты здесь делаешь?! — кричу на друга своего старшего брата.

Он в моей комнате! В моей кровати! Это почти лишает меня чувств. Мало мне было переживаний, что мы с ним на одной территории, так ещё и вот, в одной комнате.

— Настена… Ты вернулась, сладкая, — сонно хрипит этот гад.

Коленки подгибаются от этой хрипотцы.

— Я тебе не конфета, — меня передёргивает.

Но молча проглотить такое обращение я не могу. Ему никто права не давал так со мной фривольничать.

— М-м-м, это тебе так кажется, — тянет мечтательно. — Дай ещё поспать, а?

Этот тембр любую лишит возможности думать. А Марк ещё глубже зарывается в подушки и блаженно выдыхает, пока я таращусь на его спину, которая виднеется из-под покрывала.

Он стал таким… взрослым.

Моргаю. Обмахиваюсь ладошкой. Кажется, тут становится слишком жарко.

Стоп!

— Какой поспать?! Выметайся из моей комнаты! — указываю на дверь.

Он не видит этого жеста, но мне плевать.

— Не, сладкая, это моя комната. Но я не против разделить её с тобой.

Открываю рот.

Он шутит, что ли?

— Ты оборзел?! Да Стас тебя в стену закатает, если узнает, что мы с тобой… — указываю на меня и на него, — что мы с тобой спали в одной кровати.

Боже, это звучит нелепо и смешно.

И как подтверждение нелепости в ответ летит громкий смешок.

Хватаю подушку и бросаю в его наглую… спину. Ну, просто другое надежно скрыто. Недовольный рык.

Шорох, и над подушкой показывается сонное лицо Марка. Прищуривается от света, пытается рассмотреть меня, а когда понимает, что это реально я, серые глаза распахиваются от удивления.

— Настя? Ты реально приехала? — взъерошенные волосы, хотя не такие длинные, как я помню, губы кривит от недовольства.

— Доброе утро, — вскидываю руки, и свет от фонарика отскакивает от стен.

Хотя какое уж утро, телефон показывает три часа ночи.

— Что ты делаешь в этой комнате? — возвращаю внимание на Марка.

Кажется, он уже окончательно проснулся. Сидит, глаза трет, а мой взгляд нагло ползет по его груди.

Ничего не могу с собой поделать. Он всегда был моей слабостью.

Надеялась, что моя зависимость за это время умерла. Но, увы…

— Да это моя комната. Я её застолбил, как только мы приехали. А вот как ты тут оказалась?

События вечера мелькают в голове. Прикрываю глаза.

— Стас, — зло шиплю, разворачиваясь на пятках.

Хватаюсь за ручку.

— Куда ты собралась посреди ночи? — в спину летит возмущенный голос Марка.

— Надрать одно место своему братцу, — дергаю за ручку, но ладонь над головой захлопывает дверь, заставляя вздрогнуть от неожиданности.

— Выдохни. Три часа ночи.

— Ничего страшного, я разбужу, — дергаю ручку, заранее понимая бесполезность задумки.

Марк не отступит. Слишком уверенный в себе и слишком упертый.

— Настен, утром вломишь. Я помогу. Хотя, — его теплое дыхание касается уха, — я рад тебя видеть.

Тело мгновенно реагирует на его близость.

Ненавижу себя за слабость. Ненавижу его за то, что так действует на меня.

— Не могу сказать, что это взаимно. Я бы предпочла все же выспаться после перелета.

— Так ложись да высыпайся, кто тебе не дает?

Разворачиваюсь и утыкаюсь носом в его грудь.

— Ты сейчас серьезно?

Пожимает плечами.

— А я похож на шутника? Блин, — глаза округляются, — я забыл смыть грим клоуна? Так и знал.

Закатываю глаза. Реально клоун.

— Убери руку. Пожалуйста.

Марк смотрит мне в глаза. С неохотой убирает руку, а я мысленно себе аплодирую.

Выхожу из комнаты.

— А где комната Стаса? — застываю в паре шагов от двери в комнату, где остался Марк.

— Представления не имею, — стоит, привалившись к косяку, и, прищурившись, следит за каждым моим шагом.

— Отлично, — протискиваюсь мимо него обратно в комнату.

Хватаю с тумбочки телефон. Пролистываю контакты.

Ага. Педант.

Длинные гудки, и я уже кровожадно представляю, как братец с ругательствами просыпается и проклинает смертника, который посмел нарушить его сон.

— О, Настен, — едва не роняю телефон, когда его голос звучит очень бодро, — тебе чего не спится?

Шум в динамике заставляет напрячься.

— А ты где, Стасюнь?

Злой рык, который хоть немного приносит удовлетворение.

— Отъехал.

Одно слово отправляет меня в нокаут.

— Куда отъехал, блин? — недовольно шиплю. — И меня одну оставил?

В меня впивается недовольный взгляд Марка. Упс, ну не совсем одну.

— Там Марк же.

— Ста-а-а-а-а-ас, — братец ойкает, — ты знал, что ты припер меня в комнату Марка, да?

Нас перебивает громкий сигнал авто. Братец в ответ ругается. Я… терпеливо жду ответа.

Марк со скучающим видом все так же подпирает стену, видимо, боится, что упадет.

— Чего? В смысле Марка? Он в соседней должен быть, — возвращается в разговор Стас.

И почему-то я ему не верю.

— Не-а, не в соседней.

— Э-э-э-э-э, он что, к тебе вперся в комнату? — теперь уже братец напирает, пока я таращу глаза на Марка.

Марк непонимающе хмурится. Очень жаль, что он не слышит этот рев раненого кита в исполнении старшего братца.

Выдавливаю улыбку, но сомневаюсь, что она получается хоть капельку радостной.

— Ну-ка дай ему трубочку, Язвочка.

Протягиваю телефон, лыблюсь ещё усерднее, пока лицо Марка меняется.

Осторожно вытаскивает телефон из тисков моих пальцев.

— Доброй ночи, Стасян.

Голос Марка звучит бодро и уверенно. И теперь уже я сгораю от любопытства, что там говорит братец.

— С чего бы? Да ты перегрелся, что ли? Мы ж заходили сюда с тобой за зарядкой. Нет. Куда я тебе денусь? Ага, тут прям все резко уступили мне свои комнаты.

Ржет. Прищуривается, смотря на меня.

А на меня внезапно нападает чесотка какая-то. Нервы, чтоб их! Как будто на муравейник села и не заметила сразу.

— Да ну, — а Марк все ещё о чем-то мило беседует со Стасом, — ну, естественно, кто б сомневался. Так куда ты срулил?

Выхватываю телефон у расслабившегося Марка.

— Да, у меня тот же вопрос. Куда ты сдулся?

— Кхм, Настен, взрослых дядь прерывать нельзя.

Удивленно хлопаю глазами.

— Это кто тут взрослый? У нас разница три года, дундук!

— О-о-о-о-о, в нашем возрасте три года — это целая пропасть, сестренка.

Марк похохатывает, за что получает мой разъяренный взгляд. Поднимает руки вверх.

— В общем, Насть, я отъехал на помощь к одной хорошей девушке…

— У тебя появилась девушка? А почему её тут не было? Почему я её не знаю?

Брат цыкает и отчетливо произносит:

— Девчонки такие девчонки. Нет у меня никакой девушки. Знакомая попросила. Тачка сломалась недалеко как раз от нас. Вот я и решил помочь.

Угукаю, а у самой уже гора из сомнений. Ну, Стас не из тех, кто срывается в три часа ночи к любой девушке.

Значит, девушка очень не простая для него.

— Короче, ты меня заболтала. Я ключ от своей комнаты сдуру увез, а комнат свободных больше нет.

Чую одним местом: сейчас последует веселое предложение.

— И-и-и-и-и?

— Я Марку сказал, что руки ему сломаю, если он тебя тронет как-то.

Ловлю челюсть где-то на подлете к полу.

— Какой ты милый.

— Ну уж как-нибудь потерпите до утра. Я не знаю, сколько мне времени нужно. С меня мороженка.

— С шоколадным топингом и вафельками?

Стас смеется и угукает.

— Большая порция.

— По рукам, Язва Леонидовна.

Отключаюсь и спотыкаюсь о задумчивый взгляд Марка.

— Все так же любишь сладкое? — красивая улыбка преображает его.

Заставляю себя отвести жадный взгляд от него. Я такими гляделками выдам себя.

Выдам то, что все это время иногда думала о нем. Как бы все сложилось тогда, если бы не…

Моргаю, отгоняя фантазии.

Все в прошлом. Все. В. Прошлом.

И эта мантра самая главная на ближайшие сутки. Пока мы на одной территории.

Естественно, остаток ночи я не смыкаю глаз и завидую посапыванию Марка. Он вырубился сразу же, как только голова коснулась подушки.

Утром глаза щиплет настолько, что с трудом их открываю. Приходится постоянно щуриться и стирать слезы.

— Да что тебе не спится, Настен? — бурчит Марк, когда я крадусь в душ.

— Ты контролируешь меня, что ли?

— Конечно, мне ж обещали руку сломать, если прикоснусь к тебе.

Вспыхиваю от этой фразы.

— А ты прям испугался?

В ответ молчание. Меня что-то дергает, и я оборачиваюсь. Серые глаза путешествуют по замершей мне.

Дыхание застывает. Ладошки потеют.

Я когда-нибудь перестану на него так реагировать? Ведь уже наступала на грабли раньше.

Да-да, когда-то я допустила ошибку с Марком.

Скрываюсь в ванной. Не могу больше выносить его пронзительный взгляд.

Глава 3

Сижу в кафешке и уже попиваю вкусный кофе, когда заходит Марк. Я все ещё с трудом держу глаза открытыми, но уже хотя бы не засыпаю.

— Доброе утро, дубль два, — Марк с грохотом садится на скамейку напротив.

— У кого-то оно явно добрее, — провожу большим пальцем по краю чашки.

Марк фыркает.

— Ну а кто тебе не давал спать?

Ничего не отвечаю.

Марку приносят завтрак. Он мило улыбается официантке, которая тут же краснеет и опускает взгляд.

Закатываю глаза. Все на него так реагируют.

Хотя чему тут удивляться. Высокий, красивый, молодой. Только после армии.

Парень-мечта.

— Изменился?

Отмираю, встречаясь взглядом с Марком. Тот с аппетитом поглощает завтрак и сверкает своими глазами.

Пожимаю плечами.

— Немного.

— А вот ты изменилась. Сильно.

— В какую сторону?

В кафе влетает какая-то девчонка, и ее визг заполняет помещение.

— Марк, любимый, я вернулась.

Лицо Марка вытягивается. Он резко оборачивается, а я с интересом наблюдаю, как к нашему столу приближается неизвестная девчонка.

— Ты откуда тут взялась? — резко реагирует Марк.

Отстраняется, когда она тянется к нему.

— Как откуда? — девчонка надувает губы, отчего меня передергивает. — Из аэропорта.

— Марта, ты ж отдыхала где-то.

Марк злится, желваки ходуном, и сам напряжен как струна. Кулаки сжаты, ещё немного, и вилку согнет пополам.

— Ну, я приехала, когда узнала, что ты вернулся.

— Зачем? — все так же дерзит Марк.

Марта хмурит аккуратные бровки, переводит взгляд на меня.

— А ты уже, смотрю, мне замену нашел? — её голубые глаза подозрительно щурятся.

Промакиваю губы салфеткой, выдавливаю из себя улыбочку и встаю.

— Куда? — Марк переключается на меня.

Сминаю салфетку. Наблюдаю, как она медленно приземляется в чашку с недопитым кофе.

— Не буду вам мешать. Вы так мило общаетесь.

— Насть…

— Ах, ты ещё и держать собираешься её! То есть ты даже не скучал?

— Марта, блин, — стиснутые зубы Марка издают противный скрип.

Больше нет никакого желания слушать их перепалку. Пусть выясняют отношения уже без меня.

На кассе беру бутылку воды и стараюсь поскорее убраться от этой парочки.

На выходе меня чуть с ног не сметает братец.

— О, Настен, ты уже позавтракала, что ли? — Переводит взгляд мне за спину и повторяет выражение лица Марка при появлении дамочки. — А она что тут забыла?

Пожимаю плечами.

— Сказала, что по Марку соскучилась, но я не вдавалась в подробности. Не имею привычки лезть в чужие дела, знаешь ли, — пытаюсь протиснуться мимо Стаса в коридор, но брат не двигается, все ещё заполняя собой весь проем.

— Дай пройти, — толкаю его в бок, чтобы он отмер и отступил.

— А ты куда?

— Пойду на природе погуляю. Я просто так сюда ночью, что ли, приперлась? Чтобы посмотреть на спящего Марка?

Упс, кажется, зря я об этом вспомнила. Пронзительный взгляд братца тут же впивается в мое лицо. Ищет что-то.

Цепляю на лицо маску невозмутимости и внимательно смотрю на молодежь, которая идет к нам.

— Стасян, нормально гульнули, — какой-то здоровенный рыжий парень кричит через весь коридор.

Стас не реагирует. Все ещё сосредоточен на мне.

У меня во рту пересыхает, но я не рискую открывать бутылку и утолять жажду, а то братец сразу сообразит, что нервничаю. Что нелепый случай в комнате значит для меня куда больше, чем я пытаюсь показать сейчас.

— Кстати, об этом. Как так вышло? Марк ничего себе лишнего не позволял?

— Ты дурак, Стас? Кто бы ему позволил позволить что-то лишнее? — мое возмущение настолько искреннее, что Стас больше не задает вопросов по поводу Марка.

— Ого, а что это за новое красивое личико? Стас, представь меня красавице, — все тот же рыжий бугай.

Теперь все его внимание сосредоточено на мне. Мне же в этот момент очень хочется запулить в него бутылкой, чтобы сбить прицел.

Но я же девочка. Поэтому терпим. Улыбаемся и машем.

Не бутылкой, блин! Ручкой.

Прячу бутылку за спиной, чтобы не соблазняла все же пустить её в дело.

— Ты обороты сбавь, Рим, а то по соплям получишь.

— Да выпил я вчера таблетки от аллергии, что вы как с луны свалились. Ни разу прям не видели насморк на фоне аллергии.

— Это моя младшая сестра, — Стас все такой же серьезный, а мне, наоборот, становится весело.

— О, прости, брат, не подумал. Как у такого крокодила может быть такая милая сестренка?

Горчичные глаза весело поблескивают, и мне становится понятно, что Рим шутит. Потому что, даже если бы братец был крокодилом, он был бы самым красивым крокодилом на всей планете.

А Рим оказывается вполне привлекательным парнем. Широченная улыбка, пирсинг в брови, медные волосы со светлыми прядками, которые и дали ощущение, что он рыжий.

— Чудеса генетики, — пожимаю плечами и все же не сдерживаю смешка.

Рим хватается за сердце и вздыхает.

— А голос, блин. Голос какой. Ты, случайно, не поешь?

— Рим.

— Что Рим? Я просто поддерживаю беседу. Запрещено законом, что ли?

— Братик, — обнимаю брата за талию, чтобы он расслабился, — я умею общаться с другими.

Брат смотрит на меня сверху вниз и слегка расслабляет напряженные мышцы.

Я понимаю, что прошло три года с того момента, как я собрала манатки и свалила к отцу заканчивать учебу там. Он просто ещё не привык, что я могу сама решить, с кем мне общаться. Но и он должен понять, что я выросла.

— Серьезно?

— Ага, или ты не доверяешь своим знакомым?

Стас сжимает губы.

— Доверяю.

— Вот и славно.

Рим переключает внимание на помещение кафе и присвистывает.

— О, Марк в Марте вернулись к нам?

Это приносит почти физическую боль. Делаю глубокий вдох.

— Рим, — он тут же сосредотачивается на мне, — я, вообще-то, закончила музыкальную, хоровое.

Его глаза вспыхивают ещё ярче. Как будто он давно мечтал услышать что-то подобное.

— Офигеть же. Тогда у меня будет к тебе предложение, от которого ты точно не сможешь отказаться.

— Рим, ты опять? — стонет Стас.

— Цыц, не мешай.

А во мне, наоборот, взрывается любопытство.

— И какое же?

— А я вам не мешаю? — щелкает пальцами перед моим носом Стас.

Убираю наглую ручищу. Продолжаю мило улыбаться Риму.

— Абсолютно не мешаешь, — Рим кивает остальной компании.

Видимо, дает знак, чтобы они шли без него. Сам же прислоняется бедром к подоконнику.

Убираю волосы на одну сторону. Нетерпение нарастает, а Рим все ещё обдумывает что-то.

— Стас, мне кажется, твоему лучшему другу нужна помощь, — киваю подбородком за спину братца.

Там разворачивается весьма занимательная картина. Та самая Марта лезет к Марку. Повисает на шее, он резко сдергивает с себя её руки и что-то выговаривает. С моего места не слышно ни слова внятно.

Я даже позволяю себе немного прислушаться. Но нет. Ни словечка.

— Сам разберется, не в первый раз.

— Точняк, — Рим над чем-то хохочет, — в общем, самая обольстительная сестра Стасяна…

— Можно просто Настя.

— М-м-м-м, песня, а не имя. Настюша, — Рим словно пробует на вкус моё имя.

А мне неожиданно становится приятно его внимание.

Все время в ссылке, которую сама себе и устроила, я и думать не могла ни о ком, только о Марке.

А тут, оказывается, вокруг есть вполне интересные экземпляры.

— Давай уже излагай свое предложение и вали на завтрак, запарил, — влезает в нашу беседу брат.

Наступаю ему на ногу. Посильнее. Чтобы он не забывал, что у меня тоже есть право голоса.

Стас айкает. Смотрит на меня как на врага.

Я же только невинно хлопаю глазками.

— Настюша, как насчет того, чтобы спеть вместе? — как гонг звучит предложение Рима.

Стас вопросительно выгибает бровь.

Перевожу взгляд на Рима. Стоит довольный.

Явно на что-то похожее рассчитывал, когда выдал это.

— Как это спеть? Ты тоже поешь?

— Не-а, я играю, — широченная улыбка придает ему вид разбойника.

— На чем? — обвожу Рима взглядом уже внимательнее и замечаю на запястьях кожаные браслеты, а между пальцев зажат медиатор. — На гитаре? — сама же отвечаю на свой вопрос.

Рим радостно кивает.

— И? Продолжай свою мысль.

Мой собеседник бросает опасливый взгляд на застывшего старшего братца.

Толкаю Стаса в спину и снова указываю на Марка. Который все ещё разбирается со своей подругой.

— Я лучше тут постою. Мне ваш разговор важнее послушать.

— Стас, исчезни, а?

— Настя.

Отлично! Не хочет по-хорошему, будем делать по-своему.

— То есть ты играешь на гитаре, а я пою?

Рим кивает.

— В яблочко, милашка. Я хочу попробовать себя в новом. Так я просто играл, а сейчас хочу ещё подключить солистку. И я уверен, ты отлично споешься со мной, — подмигивает мне.

От его легкости мои щеки вспыхивают, а на место мозгов приплывают пушистые облачка.

И почему он такой милый?

— Когда и где?

— Хм-м-м, — Рим потирает подбородок.

— Только попробуй, — ворчит братец.

Рим на секунду отвлекается от размышлений.

— Слушай, Стасян, я готов рискнуть своей шкурой ради голоса твоей сестры.

Мне же подмигивает, когда я прикрываю рот ладошкой, чтобы скрыть смешки.

— Давай я наберу, — протягивает мне свой телефон, — загони свой номерок, милашка.

Вбиваю цифры и возвращаю мобильный владельцу.

Чувствую на себе ещё один взгляд. Ни Стаса и ни Рима.

Марк. Стоит возле своей Марты, а сам смотрит на меня. Как будто я в чем-то виновата.

Отходит от девушки, но она просто так явно его не отпускает.

Цепляется за его локоть. Они быстро приближаются к нашей троице.

— Ну, котик, ну что ты такой злопамятный, — ноет девчонка, а меня передергивает от её голоса.

— Я тебе все сказал. Причем давно уже.

Они равняются с нами, и тут Рим решает завершить разговор.

— Я наберу, Настюш.

Марк резко тормозит. Его взгляд, кажется, прожигает дыру во мне. И он разворачивается ко мне, явно с намерением что-то сказать.

Показательно отворачиваюсь. Мне все равно, чем он занят и из-за чего выяснение отношений.

Марк в Марте. Бр-р-р-р, гадость какая.

Мне нужно как-то переключиться с Оленина, и я думаю, что общение с новыми людьми очень хорошо поможет мне в этом.

Следующий взгляд в сторону, где шла парочка, подтверждает, что они исчезли.

Выдыхаю. Марк в прошлом. Хотя он никогда и не был в настоящем.

Ну поцеловались. Ну сказал, что я для него маленькая.

Брат как-то подозрительно косится в мою сторону. Пытается прочитать мысли? Или мысленно что-то передать?

— До связи, милашка, — кричит Рим и исчезает за углом.

Угукаю, когда парень скрывается.

Глава 4

Стас хлопает глазами и тыкает в сторону столовой.

— Это вот что такое сейчас было, любимая сестренка?

— Это было общение, Стасюнь, — легонько хлопаю его по щеке, отчего брат вообще выпадает из реальности.

Его лицо вытягивается.

Да, за время нашей вынужденной разлуки я изменилась. Больше не даю себя в обиду.

Раньше я слово боялась в свою защиту сказать, а сейчас осознала, что никто, кроме меня, не защитит мои интересы.

Ну, Стас может. Но он не всегда рядом.

— Ты мне тут не прикидывайся невинной овечкой, — отмирает брат и складывает руки на груди, — я уже увидел, что ты ни разу не овечка. Зубки выросли вторым рядом, сама смелости набралась. Да, Язвочка Леонидовна?

Смеюсь.

— Почему вторым рядом? Я тебе акула, что ли?

— Чувствую, ещё немного, и ты ею станешь, — недовольно бурчит Стас. — Ох, упустил сестру.

Качает головой. Хватает меня за руку и начинает крутить.

— Что ты делаешь, Стас?

— Вот куда она делась?

Нервничаю. Что он там выдумывает?

— Да кого ты ищешь?

Стас продолжает кружить меня. Думаю, если бы у него была под рукой лупа, он бы обязательно ею воспользовался.

Но, увы…

— Ищу ту нежную и невинную Настену, которая уезжала из города к отцу.

Закатываю глаза.

— Прекрати, у меня голова уже кружится.

Меня выпускают, но взгляд брата не становится менее подозрительным.

Напускаю на себя безразличный вид.

А потом вспоминаю ночной разговор.

— Кстати, а что там за девушка, к которой ты ночью сорвался как рыцарь?

Брат нервно дергается.

— Какая?

Цокаю.

— Ну вот только не надо сейчас делать вид, что ничего такого не было.

— Просто знакомая поблизости. У неё тачка сломалась, я подъехал.

— М-м-м-м, ну ладно, сделаю вид, что поверила.

— Ты решила, куда дальше-то пойдешь учиться? — красиво сворачивает с неудобной темы.

— Познакомишь?

— С кем? — хлопает глазами.

Подавляю тяжелый вдох. Ну вот что за человек.

— С просто знакомой?

— Посмотрим.

Ес! Маленькая, но победа. Если бы эта девушка была неважным эпизодом, Стас бы ни за что не ответил так.

— Ну так что?

Пожимаю плечами.

— А что там надумывать? Я хочу в музыку, тут даже без вариантов.

Стас кивает. Одобряет. Я же выдыхаю.

Мне важнее всего его поддержка.

Как бы мы ни ругались по жизни, но он самый дорогой и родной человек. И потерять его доверие и поддержку для меня сродни смерти.

— Ну что, пойдем ещё прогуляемся, да надо будет собирать манатки.

— Уже? А чего я сюда приезжала-то?

— Потому что я соскучился и не мог дождаться, когда тебя увижу, Язва Леонидовна?

Прищуриваюсь, но широченная улыбка Стаса говорит о том, что он не шутит. Искренне скучал.

— Я тоже скучала.

Время пролетает незаметно, и вот мы уже собираем вещи, сдаем номер и выползаем на улицу.

Солнце слепит. Птички поют, а мне не хочется отсюда уезжать. Не хочется окунаться в суету, решение проблем.

Но и вечно скрываться не получится. А жаль…

— Так, — братец хлопает в ладоши и появляется рядом с машиной, — готова?

Киваю. Боковым зрением замечаю Марка. Он сонно щурится и плетется к своей спортивной тачке.

Не спрашивайте у меня, откуда я знаю, какая машина у Марка.

Знаю… Век интернета и все такое.

Удивительно, но рядом Марты я не наблюдаю.

— О, Марк, — Стас машет другу, — шурши сюда.

Оленин подходит. Прячет руки в карманы и зачем-то окидывает меня взглядом, как будто проверяет, что со мной все в порядке.

Братец продолжает, не замечая этих взглядов:

— У меня полная тачка шмоток, в эти санки, — кивает на машину Марка, — я даже не рискну что-то загрузить. Настен…

Ох уж не нравится мне это вступление.

— Что такое?

— Тебя Марк довезет. Ты не против?

Против! Очень даже против!

— А есть ещё варианты? — невинно хлопаю глазками.

Лицо Стаса темнеет, и вот передо мной уже серьезный старший брат.

— Вариантов нет, — отрезает.

Но я же не могу просто промолчать и молча сесть в машину. А тут замечаю знакомую медную головушку.

Рим.

— А-а-а.

Стас прослеживает за моим взглядом.

— Даже не думай, сестренка! Ты его знаешь пять минут от силы.

Довод разумный, но и Марка я не видела много месяцев. Он тоже стал незнакомцем.

Тяжелый вздох со стороны Марка. Перевожу на него взгляд.

— А как же твоя дама? Мы все не поместимся в твоей машине.

Потому что у Марка машина, в которой два места. Я особо не разбираюсь в марках, но уж места посчитать я в состоянии.

Марк закатывает глаза и распахивает пассажирскую дверь.

— Прошу, — Марку остается только поклониться. — О даме не беспокойся, Насть.

Сверкает серыми глазами. Отчего мои ноги моментально слабеют.

Переминаюсь с ноги на ногу. Становится не по себе, что нам предстоит какое-то время провести один на один. Марк терпеливо ждет, пока я справлюсь со своими тараканами и сомнениями.

— Ладно, тараканы проголосовали за то, чтоб доехать с комфортом.

Марк таращит глаза, а улицу оглашает громкий хохот Стаса.

— Какие тараканы? — моргает Марк, косится на ржущего Стаса.

Стучу по виску.

— У каждого есть кучка тараканов в голове, которая влияет на какие-то решения. Мои любят комфорт.

Видимо, до Марка доходит мой стеб, и он тоже усмехается.

— Добро пожаловать в…

— Санки, тараканчики, — перебивает Марка Стас и снова сгибается от хохота.

— А ты там не веселись сильно. Помни про обещание, — грожу пальцем.

Стас непонимающе хлопает глазами.

— А я тебе уже успел что-то наобещать и забыть? — почесывает бровь.

— Да-да, я жажду новых знакомств, — усаживаюсь на пассажирское сидение.

Брат переглядывается с Марком. Оленин пожимает плечами и обходит машину.

Стас машет нам, пока мы выезжаем за забор. Марк сосредоточен на дороге. В салоне прохладно, и музыка красивая играет.

У меня начинают слипаться глаза, но Марк решает поговорить.

— Насть, почему ты уехала тогда?

Распахиваю глаза от удивления. Кошусь в сторону парня. Он все так же следит за дорогой.

— А почему я не могла уехать, потому что просто захотела?

Марк переключается на меня. Ненадолго. Потом возвращает взгляд на дорогу.

— Потому что это произошло посреди учебного года? А ты слишком ответственная, чтобы бросать учебу вот так?

Делаю резкий вдох. Марк никогда не был дураком и сейчас прекрасно все понимает. Только я пока не понимаю смысла этой игры.

Сажусь лицом к нему, подгибая ногу под себя.

— Дай-ка вспомнить, — постукиваю указательным пальцем по губе, — потому что кто-то, после того как полез целоваться, испугался и сказал, что я слишком мелкая. А потом делал вид, что ничего не было. А я, знаешь ли, ненавижу лживых актеров. Решила оградить себя от тебя.

Он болезненно морщится.

— Ну все же не так было, Насть, — жесткий голос ударяет по нервам.

— А как?

Складываю руки на груди. Готовлюсь внимательно слушать его вранье. Очередное.

— Я говорил конкретно про тот момент. Тебе было пятнадцать.

— И?

— Меня бы Стас раскатал на месте. Он трясся над тобой как над…

Его речь прерывает звонок телефона.

— Извини.

Отвечает на звонок.

— Да, мам. Куда надо? Сегодня? Ну да, я тут недалеко. Да ничего не случится. Бабуля там крепость соорудила, ну кому там что надо?

Рычит.

— И правда, у других же другие помидоры. Ладно, где-то были у меня ключи от её загородного дворца. Пока.

Марк кидает телефон на панель и тянется к бардачку. На ходу.

— Эй, может, ты будешь следить за дорогой?

Он слишком близко ко мне наклоняется. Слишком!

Я ощущаю его аромат. Прикрываю глаза, и в памяти вспыхивает момент, когда он сорвал мой первый и единственный поцелуй.

— Я слежу. Блин, да где? — Шуршит какими-то бумажками, гремит чем-то. — О, вот!

Достает связку ключей.

Выпрямляется, и я выдыхаю. Он бросает на меня вопросительный взгляд.

— Что? Я вроде принимал душ утром.

Оставляю его реплику без ответа. Отворачиваюсь к окну.

— Насть, сейчас заскочим к бабуле на дачу. Там сосед ей позвонил и сказал, что кто-то по участку шарится.

— Ну конечно, у меня же все равно нет выбора. Куда повезешь, туда и поеду.

Марк закашливается.

— Прям поедешь? — вкрадчивый голос звучит почти рядом с ухом.

Дергаюсь от неожиданности. Резко поворачиваю голову, чуть ли не утыкаясь носом в щеку Марка.

Блин, и когда он успел так близко ко мне придвинуться?

— Конечно, но потом ты можешь об этом пожалеть.

— Кто бы сомневался, — бурчит недовольно.

Сворачиваем с шоссе, и машина аккуратно крадется по проселочной дороге. Она хоть и отсыпана щебнем, но видно, что Марк бережет авто.

— Милый домик, — и я не вру.

Домик и правда выглядит очень мило. Черепичная крыша, сам из бруса, ставни на окнах, кованый забор и сад с деревьями.

— Ага, посиди тут. Я посмотрю, что там.

Это я с радостью. Нет никакого желания изображать из себя супергероя.

Марк скрывается за забором, а я осматриваю природу. Красиво тут, спокойно.

Его телефон на панели снова оживает.

Вытягиваю шею и вижу, что ему звонит мама. Марка не видно.

На третьем звонке я сдаюсь и выхожу из машины, чтобы найти Марка.

— Марк! Марк! — в ответ тишина.

Захожу на участок, но и там не нахожу никого.

— Да где ты, блин?

На талию опускается чья-то рука, а рот накрывает ладонь. От шока глаза грозятся вылезти из орбит, а на меня наваливается шок.

Визжу, но ладонь заглушает громкий звук, и получается какой-то крысиный писк, который никто не услышит.

И никто меня не спасет.

— Тш-ш-ш, ты чего раскричалась? — от голоса Марка я обмякаю.

Хорошо, что Марк все ещё держит меня за талию. Так бы запросто рухнула к его ногам.

Отдираю ладонь. Освобождаю рот.

— С ума сошел так подкрадываться? — толкаю его в бок.

Он только хмыкает. Руку не убирает, хотя я уже уверенно стою на ногах. Спиной ощущаю, как его грудная клетка прижимается ко мне.

От этого объятия сердце трепещет, да и сама я теряю связь с окружающим миром.

— Я же не все ещё обошел, может, и правда тут кто-то притаился, — снова нагоняет панику Марк.

Всхлипываю.

— Эй, Настюш, я шучу. Я не дам тебя в обиду.

Хочется верить, но нет. Не верю больше.

Вспоминаю, зачем я вообще выперлась из машины, и протягиваю телефон через плечо, за которым все ещё стоит Оленин.

— Тебе мама звонила. Три раза. Извини, что схватила твой телефон, но вдруг что-то важное.

Марк что-то бурчит.

— Что, мам? В машине оставил.

Я стою близко и на этот раз слышу, что ему отвечают.

— Марк, бабушка попросила ещё полить там все.

Марк цыкает.

— Ма, ну ты серьезно?

— Ну ты все равно там, сына, что тебе стоит? А баба же не уснет там в своем санатории, если не будет уверена, что огурцам не угрожает засуха.

Я хмыкаю. Прикрываю рот ладошкой. Слышу ответный смешок Марка, отчего его грудь дергается и все вибрации передаются мне.

— А где тут у неё шланги-то? Опять все перепрятала, пока я в армии был.

— Да вроде нет, все как и было. В гараже под домом.

— Ладно. С бабули пирожки, когда приедет.

Его мама смеется.

— Торгаш. Я передам.

— Фото надо предоставлять? Палочкой потыкать землю, чтоб бабуля убедилась, что я качественно полил? Или на слово поверите?

С трудом сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

— Да уж поверим. Ты вроде не врешь у нас. Ладно, давай.

— С луком и яйцом пирожки, — вдогонку уточняет Марк.

Мама угукает, и звонок прерывается.

Марк отлипает от меня, и мне становится легче дышать. Хотя спину сразу охлаждает вечерний воздух.

Проходим на участок. Все аккуратно: ни травинки, ни соринки.

Деревья с черешней, яблони, груши. Теплица в центре участка и несколько грядок с овощами.

Вот и помидорки уже зреют.

От такой красоты у меня аж в желудке громко урчит. Хорошо, что Марк успевает отойти и не слышит.

Без тепла Марка становится неуютно. Ежусь и растираю плечи. Он тут же оборачивается, как чувствует.

— Замерзла?

— Нормально, — мотаю головой.

— Ага, я вижу.

Марк стягивает своё худи и протягивает мне. Мешкаю несколько секунд, но вечерняя прохлада дает о себе знать.

Выхватываю кофту и с тихим выдохом окунаюсь в сохранившееся тепло Марка. И в его запах.

Блин, это просто какой-то бред — так реагировать на парня, с которым один раз поцеловалась и настроила себе в голове замков воздушных. А парень отвернулся.

Фу такой быть, Борзова!

— Ну ты сама все слышала.

— Ага, слышала. Продажная ты душонка, Марк.

Он удивленно вскидывает брови.

— Я просто люблю бабулю.

— Ага, и пирожки.

Губы дергаются, и от этой его озорной улыбки я готова превратиться в лужицу.

Ну почему он такой?

— Просто в армии-то меня никто пирожками не кормил. А я люблю повеселиться, особенно пожрать, — улыбка становится шире.

— Давай уже поливай свои огурцы, а то скоро потемнеет.

— И что? — пожимает плечами. — Тут есть свет.

— Ну ты учти, что я дома не была почти год. Мама соскучилась, вероятно.

Марк ничего не отвечает. Только странным взглядом окидывает.

— Вот на фига их постоянно прятать? — выносит бухту шланга.

— Так украсть могут. Сам же вот приехал сюда проверять, чтобы никто не лазил по участку.

Марк громко цыкает.

— Да кому тут что надо?

— Ну не скажи, — срываю с дерева черешню и с наслаждением съедаю.

Соскучилась по нашему теплу. Лето, солнце, овощи и фрукты рано спеют. По два урожая даже успевают дачники и садоводы снять.

Красота. Не то что в Северной столице. Дожди, мрак.

Даже от воспоминания вздрагиваю.

— Своё оно всегда вкуснее. А когда это на халяву, вообще красота.

Марк смеется.

— Так когда на халяву — это уже не свое.

— Это мелочи жизни. Для некоторых, — срываю ещё черешенку и со стоном прожевываю.

— Да нарви и поешь спокойно. Чего ты как воришка, — Марк опирается на теплицу.

— Так давай я соберу, она же осыпется. Маме отвезешь.

Не знаю, с чего вдруг я такая сговорчивая стала. Видимо, просто стало жалко ягоду.

Марк округляет глаза.

— Хочешь, чтобы меня выперли из дома с этой черешней? Мама вчера только приперла два ведра. И то вон не все собрала. О!

Словно его что-то осеняет, скрывается в домике и выходит с ведерком.

— На, тете Марине наберешь. Она просила ещё Стасяна, но у того, как всегда, времени не было.

Оттопыриваю губу.

— Всегда знала, что инициатива меня убьет.

На половине ведра одолевает желание сгонять в туалет. Сама в домик я пойти не рискну. Не дома.

— Эм, — подхожу к Марку, который что-то делает возле теплицы, — Марк.

Оборачивается. Окидывает меня взглядом, словно проверяя, что я в порядке.

— Что такое, Насть?

— Где тут туалет? — от его взгляда щеки вспыхивают.

Ну а я что сделаю? Куда я дену свои естественные потребности.

— Вон, — тыкает куда-то в угол участка, — за кустиками.

Замечаю небольшое деревянное строение.

Супер! Туалет на улице.

Ну ладно. Мы девочки не гордые, можем и в будку. Это лучше, чем умереть от разрыва мочевого пузыря.

Включаю фонарик на своем телефоне и пробираюсь к вожделенной сейчас кабинке.

Распахиваю дверь и не могу сдержать визга.

Глава 5

Марк

Визг Насти разгоняет мотор до бешеной скорости. Срываюсь с места и преодолеваю расстояние между нами.

А у самого в башке: «Что там могло случиться? Неужели на участке реально кто-то был, а я, идиот, просмотрел?»

Настенка. Там. Одна.

Обо что-то спотыкаюсь, матерюсь, но мне чудом удается не улететь в кусты и сохранить равновесие.

Настя стоит возле деревянной будки и визжит, смотря внутрь.

Задергиваю её за спину, но застываю, когда понимаю, что, кроме нас, тут никого.

— Э-э-э-э, — мычу, как идиот, но пока ещё пытаюсь понять, что стряслось, — Настен, а что случилось?

Оборачиваюсь. Зеленые глаза распахнуты, Настю слегка потряхивает. Протягиваю руку. Хочу её притянуть к себе, но она обходит меня и со страхом смотрит внутрь темного туалета.

— Ты что, не видишь? — почему-то шепчет, и это ещё больше сбивает с толку.

Я не врубаюсь, что тут происходит. Что её так напугало? Потому что я никого не вижу!

— Не вижу.

— Там паук, — тыкает пальцем в угол.

Светит фонариком от телефона, и я вижу, из-за чего все эти визги.

— Насть, да он сам тебя боится. Вон, я даже вижу его большие испуганные глаза.

— Глаза?

Ой зря я это ляпнул. Настя бледнеет и натягивает капюшон моей толстовки чуть ли не до подбородка.

— Настен, — притягиваю её ближе к себе, — ну он же такое махонький. Что ты так перепугалась? Я всегда считал тебя смелой.

Отступает, стягивает капюшон. Снова подходит к двери, внутрь зайти не торопится. Сжимает что-то в руке.

И я только сейчас замечаю одну деталь. Прикусываю щеку, чтобы не заржать, но все равно из меня вырывается хрюк.

Настя оборачивается. Прищуривается.

— Тебе смешно, Марк?

— Там паук, — показываю в ту же сторону и получаю в ответ кивок, — а ты решила защищаться огурцом?

Настя опускает взгляд на руку, в которой сжимает тот самый огурец. В сумерках вижу, как она краснеет.

Прячет руку за спину.

— Понятия не имею, как он оказался у меня в руке.

Не выдерживаю и начинаю ржать, согнувшись пополам.

— Ах ты! — Получаю этим огурцом в плечо, но перестать хохотать не могу.

Проходит мимо. Успеваю перехватить её и прижимаю к себе.

Черт, как же я скучал по ней. В армии дни считал, знал, что должна вернуться.

— Далеко собралась?

Настя замирает. Дыхание, и моё, и её, застывает. Боюсь, если я ещё раз вдохну её аромат, ей не понравится, во что это все выльется, а я не хочу пугать её.

У меня другие планы.

— Кустики искать.

— А ты ещё нет, при встрече с пауком?

Твою мать! Вот кто меня за язык-то тянул?

Это ж Настенка, а не какая-то девчонка, над которой я могу так грубо подшутить.

Настя задыхается от возмущения. Получаю по ребрам. Приходится изобразить, что мне больно.

Гордо вздергивает носик. Красивая и такая неприступная.

Обидел, понимаю. И полностью принял вину за тот поступок. До сих пор не понимаю, какого черта я тогда полез к ней. Ну мог же ещё подождать!

Челюсть сводит от горечи, что тогда все профукал. И теперь непонятно, сколько убью времени, чтобы она перестала злиться и снова начала доверять.

Там ещё и Рим нарисовался на горизонте.

Злость пронзает. Выпускаю Настю из рук.

— Стой здесь, я сейчас.

Сомневаюсь, что послушается, но чем черт не шутит. Буду надеяться на её благоразумие.

— Куда ты? — хватает меня за, и меня пронзает разряд от её руки.

Отдергивает ладонь, округляя глаза.

Тоже почувствовала?

— Устранять угрозу, чтобы ты спокойно… ну-у… — блин, не люблю такие темы обсуждать.

Теряюсь, как пацан зеленый.

Или это наше уединение мне в башку стукнуло?

— Сходила в эту обитель зла?

Хмыкаю и угукаю в ответ.

— Я тут не останусь один на один с ним.

— Ну возьми ещё огурец, у бабули их много.

— Я тебя ненавижу, Марк, — летит мне в спину.

Смеюсь.

Неужели я дома, и Настенка тоже.

Судьба предоставляет мне ещё один шанс.

Убираю любой намек на живность и пропускаю Настю. Она придирчиво обсматривает каждый миллиметр туалета и кивает.

— Блин, десять лет уже не видела таких удобств, — недовольно бурчит под нос.

Выталкивает меня, захлопнув дверь перед носом.

Пока жду её, проверяю ещё раз участок, закрываю гараж и домик.

— Ну что, едем? — хотя я не против закрыть её тут и не выезжать пару денечков.

Просто побыть с ней. Но Стас меня прихлопнет.

Хотя нет, не рискнет, но прилетит искать свою любимую сестренку. Да и будет прав. Я бы так же на его месте действовал.

Она выросла, стала ещё красивее. Светлые волосы аккуратно заплетены в две косы, зеленые глаза, от которых всегда мне рвало голову. Куча колец на пальцах — новое в её образе.

Но и эти перемены мне нравятся.

— Эй, а где моя черешня? — крутит головой в поисках урожая.

— В машине уже, — беру её за руку.

Дёргается, освобождаясь от захвата.

— Клешни свои держи при себе, Оленин.

— Ух, какие мы кусачки стали прям, — хмыкаю.

Настенка закатывает глаза, гордо маршируя к машине.

— Ага, специально растила зубки, чтоб от таких наглецов откусываться.

— Это я наглец? — теперь уже мои глаза ошарашенно округляются.

— Ну а кто? Только наглец, имея девушку, пытается зажимать сестру друга.

Удар под дых.

Глава 6

Настя

Пока Марк не очухался, убираю его руки с себя и прохожу к машине.

Нечего конечности свои на меня складывать. Статус не тот.

— Поехали уже домой. Хочу в горячую ванну и с мамой уже увидеться. А то соскучилась, аж жуть.

Марк стряхивает оцепенение. Усаживается за руль. Стискивает руку до побеления.

— А по мне скучала?

Округляю глаза.

— Маркуш, мне не до тебя было. Вот честно. Новый город, столько впечатлений, — прикладываю руку к груди и получаю ответный скептичный взгляд.

Не верит. И правильно, потому что, если я начну говорить ему правду, это не пойдет мне на пользу.

— Ну тогда что ты вернулась? Осталась бы там, если там лучше, — в его хриплом голосе злость, от которой меня передергивает.

— Я не сказала, что там лучше. Я сказала, что там были новые впечатления и новые люди. И вообще, что ты мне тут указываешь. Где хочу, там и хожу.

Складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну. Утомил он меня своими вопросами.

Вот к чему он все это говорит и спрашивает? Как будто ему не все равно, как и чем я жила все это время!

Трогаемся с места. И только успеваю расслабиться, как Марк решает нарушить наше молчание:

— Ты с рыжиком поаккуратнее будь.

Распахиваю глаза.

Дергаю головой. Марк следит за дорогой и не замечает, что от его слов у меня из носа валит пар.

Понимаю, почему он говорит это сейчас. Я слишком переживаю за свою шкурку, чтобы кинуться на него и подправить его моську.

— Это не твоего ума дело.

Мимолетный взгляд. Покачивание головой.

В этот момент он становится похож на Стаса. Он тоже постоянно пытается сунуть нос, куда его не просят и где ему не место.

— Насть, мы с тобой знакомы черт знает сколько лет.

— И что дальше? Ты решил, что теперь ты вправе указывать, с кем мне общаться, а кого обходить стороной?

Марк морщится. Поворачивает в черту города. Надо же, а я и не заметила, что мы уже доехали. Ещё несколько минут, и я окажусь дома, где буду надежно спрятана от Оленина и от своих эмоций, которые переполняют, когда он рядом.

— Я решил, что имею право оградить тебя от плохих мальчиков.

— А ты так хорошо его знаешь?

Марк пожимает плечами.

— Сталкивались перед армией.

— Так за год люди могут измениться.

Машина тормозит перед домом. Могу выдохнуть.

И даже молча смотаться, пока Марк ещё что-то не начал от меня требовать.

Двери блокируются, как только я протягиваю руку. Оборачиваюсь.

Он мысли мои читает, что ли?

— Открой, — вкладываю в голос всю свою решительность.

— Мы не договорили, Настен.

— А мне так не кажется. Моя личная жизнь тебя не касается. Так же, как и твоя не касается меня, Марк.

Марк хватает меня за руку и дергает на себя. Не успеваю никак среагировать, и мы оказываемся в сантиметрах друг от друга.

Дыхание перехватывает, пока я соображаю, что делать.

— Меня касается все, что с тобой связано, Настеныш. Запомни это.

Аромат его парфюма окончательно отрубает соображалку. Сглатываю.

Вижу только его расширившиеся зрачки.

Вздрагиваю от стука в окно и отдергиваю руку.

Марк переводит взгляд за мою спину и закатывает глаза.

— Ну, блин…

Делаю глубокий вдох и оборачиваюсь. Ожидаемо вижу в окне братца.

Марк с неохотой разблокирует двери, и Стас тут же заглядывает в салон. Вопросительно выгибает бровь.

— О чем это вы тут шушукаетесь?

Я сжимаю губы, чтобы не ляпнуть всё, что думаю о его друге. Стас строго смотрит на меня, но я не поддамся.

Я — кремень! И не волнуют меня эти переглядывания между парнями.

— А ты в разведку устроился, что ли? — бурчит Марк.

— Вообще-то, это моя младшая сестра. Если ты забыл, брат.

Марк ухмыляется, и на щеках мелькают ямочки, по которым я успела соскучиться. Как-то до этого момента так остро не обращала внимания на них.

А может, все это время Марк так не ухмылялся?

— Забудешь, так ты в любой момент напомнишь. Но ты знаешь, что Настя вне опасности рядом со мной.

Округляю глаза. Бросаю взгляд на напряженного Марка.

Значит, вне опасности? А вот эти все «Настеныши» — по дружбе?

— Я только тебе и доверяю в этом вопросе, братишка.

Эта фраза режет по успевшей затянуться ране. Складывается ощущение, что от меня что-то скрывают, а я, как овечка, не понимаю ни черта.

Ну ладно. Это мы выясним позже. Когда страсти улягутся и я смогу надавить на братца.

— Ты домой собираешься, Язва Леонидовна? Там уже все окна от маминого дыхания запотели.

Хмыкаю.

— А ты чемодан мой уже поднял?

— Обижаешь, — Стас выпрямляется и прячет руки в карманы спортивок, — в первую очередь. Мама бы меня не пустила, если бы я не предоставил хоть какое-то доказательство, что ты добралась до меня.

— А чемодан устроил её в качестве доказательства? — вопросительно гну бровь.

Стас откашливается.

— Ну я не виноват, что вы с Марком сбились с пути и зарулили куда-то.

— А ты откуда уже знаешь?

— Так Марк предупредил.

За спиной слышится резкий выдох. Но я не хочу смотреть на него. Не хочу!

Но тот факт, что он отчитывается за каждый наш шаг перед братцем, задевает.

— Ах, предупредил, — притворно мило тяну я, — так это отлично. О, чуть не забыла. Я ж с подарком маме.

Ныряю в машину и выуживаю урожай.

Стас смотрит на ведро, на меня, опять на ведро.

— Это ты собрала?

Надуваю губы.

— Нет, домовой принес в качестве дара, чтобы я с ним не конкурировала.

Смешок со стороны Марка. Закатываю глаза, сосредотачиваюсь на братце. Он перехватывает ведерко и крутит его в руках, как будто впервые видит черешню.

— Что ты там пытаешься обнаружить?

Мне самой становится интересно, в честь какого праздника черешня подверглась такому тщательному изучению.

— Думаю, что я ночью не выспался и теперь у меня зрительный обман.

— Стасюнь, — хлопаю его по плечу, — ты удивишься, чему я научилась, пока жила у папы.

— И чему же? — братец прищуривается, преграждает мне дорогу, когда я беру курс на дверь в дом.

Задираю голову. Вот почему они такие высоченные оба? Что Стас, что Марк. А я рядом с ними как Моська рядом со слонами.

Мелочь. Хорошо, хоть не пузатая.

— Всему своё время, братишка. Дай пройти, а то там мама в окно выглядывает.

Стас отступает, освобождая тропинку.

— Спасибо за черешню и за увлекательную поездку, — кричу на ходу Марку.

Поднимаю руку и машу на прощание.

— Настя, — оборачиваюсь, — а ты ничего не забыла сделать?

Смотрит куда-то ниже лица. Слежу за его взглядом и стукаю себя по лбу.

Ну конечно, кофта. Стягиваю ее, пока возвращаюсь к машине. Аккуратно сворачиваю и кладу на сидение, с которого только что сама встала.

Братец уже с кем-то беседует по телефону. Даю себе ещё минутку времени с Марком.

Наклоняюсь в салон, упираюсь кулаками в обшивку.

Сокращаю расстояние между нами. Марк втягивает воздух, проверяет Стаса коротким взглядом мне за спину.

— Благодарю, что не дал замерзнуть, — давлю улыбку.

Марк бросает взгляд на мои губы.

— Обращайся, — говорит так, чтобы только я слышала, — всегда готов помочь.

— Со всем прямо?

Марк хмурится.

— В пределах разумного.

Надуваю губы.

— Вот так всегда.

Марк скрипит зубами.

— Чего ты хочешь, Настеныш?

Постукиваю по подбородку. Главное, не передержать паузу, а то Марк раньше был весьма вспыльчив. Это сейчас он меня долго терпит, а до отъезда моего чуть что, сразу взрывался.

Да и Стаса надо не проморгать. Подкрадется ещё, подслушает. Объясняй ему потом.

— Я тут хочу на права пойти учиться.

Марк прищуривается. Молчит.

Понятно, намеков не понимает. Ну, мы не гордые, можем и прямо в лоб.

— И-и-и-и?

Бросает взгляд на Стаса.

— Можешь меня научить кататься за рулем?

— Я? — взгляд переключают на меня.

— Ага, у тебя машина красивая.

— А Стаса попросить нельзя?

Марк напрягается. Весь как струна.

— Ну понятно все с тобой. Все вы сначала говорите, что готовы помочь, а потом стрелки переводите.

— Кто это все? Много кого просила?

— Да уже неважно. Пока.

Распрямляюсь.

— Насть…

И с удовольствием захлопываю дверь.

— Ты домой? — Стас отрывается от разговора.

Угукаю и проношусь мимо.

— Ну давай, я скоро приеду тоже. Погнали, Марк?

Слышу только, как хлопнула дверь, и машина Марка сорвалась с места. Успеваю остыть, пока дохожу до входа.

Переступаю через порог и тут же оказываюсь в любимых маминых объятиях.

— Приехала, — мама сжимает меня до хруста костей, я только крякаю, чтоб окончательно не задушила меня своими медвежьими обнимашками.

— Привет, — хриплю, и мама ослабляет захват.

— Ох, извини, совсем не рассчитала силу. Проходи давай.

Скрывается в кухне, пока я стягиваю одежду и переодеваюсь в теплую пижаму.

— Иди сюда, кормить тебя буду…

–….а то совсем исхудала там с отцом, — договариваю одновременно с ней.

Ну и немного фактов о моей семье. Мой отец — вахтовик, большую часть времени проводит на работе, приезжает изредка. Но пока иначе не получается. Нашей семье нужны финансы, чтобы рассчитаться с долгами и жить спокойно.

Не так давно мы потеряли все в результате пожара, и родителям пришлось брать кредиты, чтобы все начать с нуля.

Я же после сцены с Марком просто воспользовалась ситуацией и смоталась к отцу, где и окончила школу. А папа только рад: девочка в доме очень облегчает жизнь, по его словам.

Отпуск у папы выпадал как раз на время моей учебы или экзаменов, и я долго не могла сюда приехать.

Да и не особо хотела. Подростки, сложные периоды и все такое.

Безответная любовь, которую я хотела выжечь любым способом, даже жертвуя временем с мамой и Стасом.

И сейчас я понимаю, что все было не зря. Конечно, меня цепляет близость Марка, но я уже не истекаю слюной и не готова на все только ради его взгляда.

И это, скажу вам, большой шаг вперед!

Усаживаюсь за стол. Мама колдует над плитой, и я втягиваю аромат свежесваренного борща.

— М-м-м-м-м, борщик.

— Ага, по твоему любимому рецепту.

Мама ставит передо мной тарелку, белый свежий хлеб и сметану. Рот мгновенно наполняется слюной.

Усаживается напротив, подпирает руками подбородок и всматривается в меня.

— Ма, мне так кусок не полезет в горло, — смеюсь.

— Давай, давай, хлебушек тоже вот только подоспел.

Пододвигает хрустящую корочку, в которую я с удовольствием запускаю зубы.

Мама у меня пекарь, и это не только кайф свежей выпечки, но и конец фигуре.

— Ма, ну ты все мои труды по сохранению фигуры убьешь.

— Ничего не хочу слышать, я видела, как тебя чуть не сдуло на улице.

Фыркаю.

Мама выжидающе смотрит на меня.

— Что?

— Ну рассказывай, как там папа?

Пожимаю плечами, уминая ужин за обе щеки и чуть ли не постанывая от удовольствия.

— Скучает. Но вроде как его отпустят на три месяца через пару недель. Я предлагала вместе приехать, но ты же знаешь папу. Совсем полярником стал. Выпнул к тебе, сказал, я тут нужнее и надо к поступлению готовиться.

— Решила, куда поступаешь?

— Да, хочу в музыкальный.

— Это правильно, — поддакивает мама, — тебя там с руками оторвут. За твой голос.

— Посмотрим.

— О-о-о, давай тарелку, — перехватывает посуду у меня, когда иду к раковине, — ты глаза через раз уже открываешь. Иди отдыхай.

— Да я помою.

— Иди, говорю!

Подталкивает к выходу.

— Завтра поболтаем, а сегодня отдохнуть надо.

— Спасибо, мамуль, — чмокаю её в щеку и плетусь в комнату.

Ноги шоркают по линолеуму, и глаза слипаются. Вот что делает мамин борщ с уставшей мной.

Уже в полёте к подушке слышу звук сообщения. Заставляю себя посмотреть, кто там, и сон аж слетает, когда вижу текст.

— Блин! — пищу, не рассчитав силу, и получатся весьма громко.

Стискиваю в руке телефон. Зажмуриваюсь.

— Ты ещё не в отключке? — мама заглядывает в мою комнату и с осуждением смотрит на телефон в руках.

— Я забыла твою черешню.

Мама хмурится.

— Какую ещё черешню, доча? Тебе сон приснился?

Цокаю. Падаю на подушку и упираюсь глазами в потолок.

Откуда у него мой номер? Он за все время ни разу не дал о себе знать, а тут прям написал.

Да и я дурында! Я точно помню, что забирала это проклятое ведерко, а потом, видимо, опять его засунула в машину, когда отдавала кофту.

Молодец, что сказать!

— Мы, когда ехали, заехали на дачу к бабушке Марка. Ну и я там, чтобы время скрасить, набрала тебе такой черешенки.

При воспоминании аж слюней полный рот набирается. Сглатываю.

— Ну Марк же сейчас со Стасом, напиши Стасу, чтоб он не забыл.

Хныкаю.

— Это мой трофей, вообще-то. Я хотела, чтобы ты меня за него расцеловала.

Мама смеется, усаживается на мою кровать.

— Я тебя и так расцелую. Без всяких трофеев. А самый главный мой трофей — это ты, солнышко.

На сердце теплеет. Мне не хватало маминой ласки. Папа тоже, конечно, мог что-то такое выдать. Но вот расцеловывать не очень любил.

Полярник, что с него взять?

— Только я? Без Стаса?

Мама опять хихикает.

— Только ему не говори. Он мне много крови выпил в свое время.

Утыкаюсь в подушку и похрюкиваю от смеха.

— Ага, мне теперь есть чем тебя шантажировать.

Мама цыкает.

— Вот все вы Борзовы такие. Только козырь в рукаве появляется, так сразу за шантаж.

— Эй, — легонько щипаю маму за бок, — ты тоже Борзова.

— О нет, это качество достается вам при рождении. Все, спать!

Чмокает в макушку и выходит, закрыв дверь.

Я все ещё держу в руке телефон. Изучаю тени на потолке от деревьев за окном. Пляшут, как маленькие человечки, вальсируют.

Откуда же у Марка мой номер? Этот вопрос вспыхнул в голове и никак теперь не хочет потухать.

«Стасу передай», — отбиваю ответ.

Так, сон все равно улетел в трубу. Захожу в соцсети и прокручиваю ленту. Как всегда, ничего интересного.

Наряды, приколы, от которых не смешно, тверки.

Загорается заявка в друзья. Сердце волнительно вскидывается, когда дрожащим пальцем нажимаю на иконку с цифрой.

Марк Оленин…

Ого, три года прошло, прежде чем он опять рискнул сунуться ко мне в соцсеть.

Тогда я его без сожаления удалила, думала, что навсегда.

Не успеваю отправить сигнал мозгу, чтобы палец не ткнул куда не надо, как мозговой импульс решает иначе.

И вот мы уже друзья с Марком Олениным.

Он сейчас онлайн. Сглатываю, пока смотрю на его аватар. Он тут до армии, ещё со своей непослушной шевелюрой.

Это сейчас у него волосы ещё не так отросли, но, уверена, скоро он вернет себе прежнюю прическу.

С ней он выглядел более хулиганистым.

— Ну да, я смотрела его соцсети, — бурчу в пустоту, пытаясь оправдать себя.

С наглостью танка просматриваю фото, но ни одной фотки с той самой Мартой нет. Ни намека нет на её присутствие.

Одно сообщение. Сердце тормозит. Глубоко вдохнув, открываю непрочитанное.

«А я хочу лично тебе отдать».

«Не уверена, что мы ещё увидимся. Вчера была трагичная случайность. Откуда у тебя мой номер, Оленин?»

«Всегда был…»

Хлопаю глазами, соображаю, что ответить, но карандашик приходит в движение опять.

Сердце где-то в обмороке уже. Как и я…

«Мы обязательно увидимся, когда я буду учить тебя ездить на машине…»

Глава 7

Марк

— Э, тебе настолько со мной стало скучно, что ты уже с кем-то там встречу назначаешь? — вырывает меня из переписки друг.

Отрываюсь от экрана. Стас сидит, развалившись, в кофейне и потягивает какой-то смузи.

— Боже, ты такими темпами превратишься в фитоняшку, над которыми ты постоянно ржал, — кривлю губы.

Получаю в ответ громкий ржач.

— Да это вкусно. Сам попробуй.

И пихает мне стакан с непонятной бурдой.

Отталкиваю руку.

— Ой, фу, избавь меня от этого зрелища.

— Ты просто мне завидуешь.

— Чему? Что у тебя зубы не в состоянии пережевать фрукты? Мало приятного.

Выгибаю бровь, пока Стас втягивает свой напиток с таким наслаждением, как будто это напиток богов.

Мимо нас проходят две девчонки, и одна из них пожирает взглядом Стаса.

Но друг не реагирует. Вообще. Даже мимолетно не смотрит. А вот это уже интересно…

Он редко пропускал возможность с кем-нибудь пофлиртовать.

— Так с кем ты там переписываешься?

Игнорю вопрос. Мы не лезем в дела друг друга. Только вот тут дело касается его сестренки младшей.

И не уверен, что это правило для Стаса будет актуальным.

— Неужели с Настей?

— С какой? — нервно кашляю.

Выдаю себя по полной. Друг не идиот, чтобы вот так соскакивать с темы.

— С моей.

Бросаю взгляд в окно. Темный город, редкие машины, огни фонарей.

И к чему я это замечаю?

— Написал, что она забыла в машине урожай.

— Марк, не заговаривай мне язык.

— Чего ты от меня хочешь? — закипаю от его идиотских вопросов.

Стас поднимает руки.

— Полегче, брат. Нормально разговариваю. Ты прекрасно знаешь, что для меня значит Настя.

— Естественно.

— И ты прекрасно знаешь, что будет с тем, кто посмеет её обидеть.

Сглатываю.

— Ну уж мне-то не знать…

Становимся серьёзными. Стас жует губу, о чем-то сосредоточенно думает.

— Я не против тебя. Только разберись с Мартой, прежде чем лезть к моей сестре.

У меня отпадает челюсть.

— Не против?

Стас пожимает плечами.

— Лучше рядом с ней будешь ты, чем какой-то незнакомый отморозок. Но подумай ещё раз, — он замолкает, но я примерно представляю, куда он сейчас поведет, — насколько все у тебя серьезно. Потому что если так, погулять и кинуть…

Он снова замолкает. На телефон приходит сообщение. Давлю в себе порыв схватить его и ответить.

Сейчас многое стоит на кону. И я должен сначала все выяснить со Стасом.

— То?

— Я не посмотрю, что ты мой лучший и единственный друг. Брат, я тебя за Настю порву. Так что подумай хорошо.

Стучит по виску.

А что думать? У меня год был, чтобы подумать. И теперь я ни за что не протуплю и не упущу своего.

— Да я подумал, брат.

«Теперь только в твоих мечтах, Маркуш. Я передумала!»

Посмотрим, мелкая язвочка. Посмотрим…

— Кстати, ты же знаешь, почему она сорвалась резко с места?

Блин! А вот это попадалово.

— Допустим, — пытаюсь соскочить.

Но Стас так просто не ведется никогда. Прищуривается. Отставляет свою смесь подальше и опирается на стол.

А у меня под его взглядом затылок вспыхивает. Фиг понять почему.

— Откроешь секрет?

Вот знает же, что я врать ему не могу. Поэтому наша дружба так долго и протянула, потому что не пудрили друг другу мозги. Говорили всегда все прямо.

— Ты не захочешь этого знать, — я все ещё пытаюсь избежать катастрофы.

В том, что я получу по морде после своего признания, даже не сомневаюсь.

Одно дело, он одобрил сейчас то, что я на Настю смотрю как на девушку. Но как он отреагирует на признание, что я полез к ней, когда ей было пятнадцать?

— И все же…

Прочищаю горло, делаю большой глоток остывшего чая. Стас напрягается.

— Только не говори, что ты с ней…

–…я полез к ней целоваться, — как в прорубь ныряю.

Стас захлебывается окончанием фразы.

— И поэтому она свалила? Ты за идиота меня принимаешь? Настя не настолько чувствительная.

Мотаю головой.

— А почему?

— Ну-у-у-у, я потом просто делал вид, что ничего не было.

— Че? То есть ты тупо поиграть решил с ней? С пятнадцатилетней?

Стас звереет, и я полностью понимаю его чувства. Когда защищаешь грудью сестрёнку, а тут гаденыш в лице друга такое вытворяет…

— Мальчики, привет. Можно к вам? — отрываю взгляд от Стаса и вижу перед столиком тех самых девчонок, которые проплыли мимо недавно.

Настя

Вот же гад этот Оленин! Из-за нашей переписки полночи не сомкнула глаз, хотя, казалось бы, после полета и не менее веселой ночи в коттедже должно было утащить в сон моментально.

Но куда там. Я слишком взвилась после сообщений.

Шоркая тапочками, выхожу в кухню, где мама уже колдует и готовит вафли.

— М-м-м-м, доброе утро, — тяну запах, и стону, — ма, ну ты точно меня закормишь, я буду не ходить, а катиться.

Вслед за мной выползает заспанный Стас, щурясь одним глазом.

— О, вафли, — глаза тут же открываются полностью.

Мама ударяет лопаткой по протянутой конечности брата. Он ойкает и отдергивает руку.

— Больно, вообще-то!

Надувает губы.

— Умываться, оба, — мама машет лопаткой в сторону ванной.

Стас косится на меня и срывается с места.

— Он сейчас заберет самые хрустящие вафли.

— Блин! — вспоминаю, как в детстве мы соревновались, кто первый слопает самые румяные и хрустящие вафли.

Видимо, с возрастом ничего не изменилось.

Дверь захлопывается перед носом. Дергаю ручку.

— Эй, ну-ка впусти, — долблю ладошкой по двери, — девочкам надо уступать.

Из-за двери раздается гомерический смех брата.

— Девочкам, а ты сестра.

Округляю глаза. Поворачиваюсь и начинаю колотить пяткой по деревянной поверхности.

— Так, вы мне сейчас дверь вынесете, — выходит возмущенная мама.

Но по блеску в глазах вижу, что она не злится. Скорее, радуется, что через время все становится на свои места.

Не хватает только отца, но надеюсь, что скоро и это изменится.

— Вафли будут моими, — отлетаю, когда дверь распахивается и мимо проносится брат.

Успеваю запрыгнуть ему на спину. Брат подхватывает меня.

— Ма, можно я после завтрака умоюсь? — кричу на лету.

Мама смеется, качает головой.

— Ну он реально сейчас все съест!

Стас ржет.

— Ну ты и кобылка, куда тебе ещё вафли?

— Ах так! Смотри, как бы твой пресс не заплыл жирком и поклонницы не отвернулись.

— Да я только рад буду, — бурчит Стас и опускает меня на стул.

— А? Мне послышалось, Стасюнь?

— Хватит припираться, садимся завтракать.

Стас прищуривается.

— Да почему ей всегда поблажки?

Мама закатывает глаза.

— Потому что она девочка и младше тебя.

Показываю язык в ответ на недовольную мину братца.

— Ну что? — мама тоже садится с кружкой кофе. — Какие планы, Настюш?

— Думаю, надо подыскать какие-то дополнительные занятия для поступления.

Мама одобрительно угукает.

— О, у нас в универе как раз набор открылся, — вступает в разговор Стас.

— И что надо, чтобы взяли? — заинтересовал.

Меньше проблем, да и я хотя бы знаю универ Стаса.

— Да я откуда знаю, — дергает плечом, — поехали, отвезу, и сама все узнаешь. Мне как раз по практике надо спросить.

— Давай, — запихиваю остатки завтрака, запиваю чаем и вскакиваю.

— Доешь хотя бы, — в спину кричит мама.

Но, зная брата, не сомневаюсь, что он сейчас за минуту оденется и смотается, а мне потом добираться самой.

Так что я лучше потороплюсь.

Подъезжаем к зданию, в котором учится брат, и при виде знакомой фигуры внутри все замирает.

— А он что тут делает?

— Марк, что ли? — Стас крутит головой. — О!

— Марк, да.

Стас хмыкает.

— Так он же поступает сюда. Тоже приехал, видимо, по поводу дополнительных узнавать.

Закусываю губу, чтобы не выругаться вслух. Ещё не хватало, чтобы мы попали в одну группу и сталкивались постоянно.

Марк замечает машину брата. Встречается со мной взглядом через стекло, и уголок губ ползет в кривой усмешке. Его взгляд пробирает. На спине марширует табун мурашек. Выдавливаю из себя ответную улыбку и машу рукой.

Отталкивается от машины, сокращает расстояние между нами.

Стас косится на меня, пока я через лобовое сверлю взглядом Оленина. И взгляд братца выражает крайнюю заинтересованность.

— Ты мне сейчас щеку спалишь своими глазами, — недовольно бурчу, складывая руки на груди.

Сердце делает удар на каждый шаг, который приближает Марка к нам.

— Пойдем, — Стас распахивает дверь.

Первый порыв — схватить братца за руку и смотаться подальше от пытливого взгляда серых глаз, но я заставляю себя прижать пятую точку к сидению.

Набираюсь смелости, чтобы выйти и встретиться лицом к лицу с Олениным.

Я все ещё помню каждое слово в нашей переписке. И глупое сердце начинает трепетать при виде Марка. Зараза! И почему его наградили такой красотой? Высокий, подтянутый, джинсы выигрышно сидят на бедрах, свободная футболка с черепом и джинсовка. Притягательный гад для девчонок.

Всегда им был…

— Эй, — наклоняется Стас в проем, — тебе персональное приглашение нужно выслать, Язва Леонидовна?

Кивает на улицу.

— Я бы не отказалась, — надуваюсь как шар.

— Чего? — Стас снова наклоняется.

— Иду-иду, — вот же, прилипнет как банный лист, а мне страдай.

Выхожу из машины. Тяну время как могу: ныряю назад за рюкзаком, поправляю одежду, собираю волосы в высокий хвост, завязываю шнурки, надеваю пиджак.

— Стас, — девчачий голос звучит как гром среди вполне ясного неба, — я думала, ты сегодня не приедешь сюда.

Нахожу глазами девушку, которая окликает моего брата, и удивленно хлопаю глазами.

Ого! Её не назовешь красавицей, но что-то такое есть. Улыбка широченная, длинные белоснежные волосы в два хвоста, большие прозрачные очки и рост — метр в прыжке.

Но она цепляет взгляд.

Брат расцветает при виде девушки и, не обращая внимания на застывшую меня, идет к ней.

Пикаю что-то нечленораздельное, пытаясь привлечь его внимание, но попытка с грохотом проваливается. И я так и остаюсь с открытым ртом.

А не та ли это девушка, которой он с машиной помогал?

— Я же сказал, что мы увидимся, и очень скоро, — довольный голос Марка выдергивает меня из заторможенности, — твой урожай тебя терпеливо ждет в моей машине.

Закатываю глаза. Поворачиваюсь к нему. Стоит, сложив руки на груди, сканирует меня.

Мысленно молюсь, чтобы не раскраснеться словно маленькая девчонка, на которую обратил внимание друг старшего брата.

— Во-первых, это глупое стечение обстоятельств, — равнодушно кидаю в сторону Оленина, — я не планировала, что могу встретить тебя тут.

— Ага, а во-вторых? — прищуривается.

Под его взглядом я готова поежиться, а лучше спрятать голову в тротуарную плитку, но я только стискиваю зубы, чтобы не дать слабину.

— Во-вторых, мог бы передать через Стаса.

Марк приближается к моему лицу, и меня окунает в его аромат, от которого голова кругом. Перестаю дышать, чтобы не чувствовать, насколько он близко сейчас.

— А я не хочу через Стаса. Я его и так лицезрю чуть ли не по три раза в день.

— Ой, какие у вас тесные связи, — не удерживаю язык за зубами и брякаю ересь.

Зрачки Марка за секунду топят всю радужку, на лице появляется хищный оскал. Делаю шаг назад, но Марк перехватывает меня за руку.

— Настеныш, не кусайся, — Марк пронзительно смотрит, и от этого взгляда внутри все обмирает.

Я, черт возьми, мечтала три года назад, чтобы он смотрел на меня вот так. Как будто перед ним не надоедливая мелочь, а привлекательная девушка.

Но я не поведусь на свои глупые мечты. Он уже однажды показал, что ничего серьезного не чувствует в отношении меня.

А второй раз я не собираюсь сама плыть к нему в ручки. Не поведусь на его улыбочки и взгляды.

Бросаю взгляд на Стаса, но он погружен в общение с дамой и не реагирует на то, что происходит вокруг.

— А ты бессмертный? Или у тебя защитный амулет от моего старшего братца? — в ответ получаю тихий смех Марка.

— Ничего из перечисленного… но об этом я тебе потом расскажу. Когда первый урок проведем?

Не сразу соображаю, о чем речь. А когда доходит до мозга, то успеваю только открыть рот, но меня перебивают.

— О боже, неужели ты приехала сама, — знакомый низкий голос врывается в наш диалог, — Настенька, скажи, что ты ко мне. Умоляю!

Настроение Марка моментально портится. В поле зрения появляется знакомая медная макушка.

Рим…

Против воли на лице растягивается широченная улыбка.

— Приперся, когда не ждали, — недовольно бурчит Марк.

Рим материализуется передо мной и сгребает в объятия. Такая простота вводит в ступор. Хватаюсь за плечи Рима, чтобы не улететь с этой высоты.

— Рим, это что за приветствия? — Не могу сдержать хохота.

Хоть и ощущаю, как серые глаза сверлят меня. Отпускаю скованность. Не мне же одной смотреть на то, как он зажимается с девчонками.

На меня тоже могут обратить внимание другие. Хотя и Марк не особо-то обращает, скорее, как собака на сене. Ни себе ни людям.

А мне не хочется становиться его персональной игрушкой.

— Я так рад, что ты приехала, Настен. Ты даже не представляешь. Я как раз вот собирался идти на пробники. А тут ты, как послание с небес.

С надеждой смотрит на меня. От неловкости заправляю волосы за ухо.

— Эм, — отвожу взгляд, — я приехала узнать насчет допов перед поступлением.

Рим громко усмехается.

— Так это вообще не проблема, красавица. Одно твое слово, и ты в группе.

— Вот так просто? — скептично выгибаю бровь и получаю кивок.

— Ничего сложного там нет. Нашему универу таланты нужны, а я уверен, ты всех покоришь.

Не сдерживаю смех, толкаю Рима в бок, когда он наконец-то ставит меня на ноги.

— Нет уж, мне поблажки не нужны! Я в состоянии сама сделать, что нужно для попадания в группу.

— Не сомневаюсь ни минуты в этом, — поддакивает Рим, — но там очередь и все такое. Уверена, что хочешь торчать тут до вечера?

Поигрывает бровями. И вот как ему противиться? Само обаяние!

Стас отвлекается от своей знакомой и хмурится, когда замечает рядом с нами Рима. Что-то говорит девушке и оставляет её в одиночестве.

— А ты что тут уже делаешь, рыжий плут? — толкает Рима в плечо.

— Эй, — потирает место, в которое ему досталось от братца, — я, вообще-то, договаривался с твоей сестрой на пробу. Я играю, она поет.

Стас прячет руки в карманы.

— Она здесь по другому вопросу, Рим. В другой раз.

Пихаю брата и встаю перед Римом.

— Не обращай внимания на этих зануд. Я, как только узнаю, что там по документам нужно, тебе сразу наберу.

Рим цокает и, пока Марк со Стасом соображают, цепляет меня за руку и утаскивает от парней.

— Рим, я тебе устрою за твои выходки!

Рим в ответ только складывает фигуру из трех пальцев.

— Вы со Стасом не очень ладите? — оборачиваюсь и смотрю, как злится брат, но остается на месте.

Показываю за спиной ему кулак. Пусть только он попробует сунуться со своими братскими замашками.

— Да как тебе сказать. Были когда-то недопонимания, но до твоего появления мы скорее вели себя по отношению друг к другу нейтрально.

— О, надеюсь, ваши отношения не испортятся из-за всего этого.

Рим только отмахивается.

— Не забивай свою прелестную головку такими пустяками, — цепляет меня за волосы и слегка дергает. — Сейчас зайдем в приемную, а потом я тебя напою столовским чаем с офигенными пирожками. Почувствуешь себя студенткой.

На мое удивление внутри очень много народа. Все куда-то бегут, хлопают двери, коридор утопает в шуме и гаме.

— Ого, откуда столько народа? — кручу головой, пытаюсь ни в кого не врезаться.

Рим смеется. Наклоняется ко мне, чтобы я слышала его.

— Это должники. Во время учебного года немного перетусовались, а сейчас бегают как опаленные петухи и пытаются исправить все двояки и подтянуть хвосты.

Не выдерживаю и начинаю громко хохотать, хватаясь за живот.

— Рим, как ты любишь других.

Рим усмехается, пропускает кого-то и толкает меня к двери.

— Прошу, мадмуазель.

— Мерси, — делаю поклон.

Рим наклоняется над моим ухом, и его дыхание щекочет кожу. И нет такой реакции, как на Марка. Вот где облом!

Жду отклика. Но полный ноль.

— Хочешь большой и страшный секрет?

Наклоняюсь поближе. Интересно, что же он мне скажет? Какую страшную тайну, что надо шепотом говорить?

— Я в принципе не люблю людей.

Удивленно открываю рот.

— Да? А по тебе не скажешь совсем.

Рим цокает.

— Актерский кружок, да и скрытная натура играют свои роли. Я могу прикинуться рубахой-парнем.

— А в голове пять раз четвертовать? — заговорщически шепчу и получаю в ответ хмыканье.

— Не так жестко, Настен. Вперед, — напоминает, что пора бы войти в распахнутую дверь.

Делаю вдох для храбрости и киваю. Я должна это сделать. Мне нужно учиться, я и так один год благополучно из-за страданий прогуляла. Теперь вот нужно наверстать.

За столом сидит приятная женщина, листает какие-то папки. При звуке закрывающейся двери поднимает на меня глаза, скрытые за очками.

Оборачиваюсь и понимаю, что я осталась без поддержки Рима.

— Добрый день, — голос запинается, приходится кашлянуть, чтобы скрыть свою неловкость.

— Добрый, присаживайтесь. Мне сказали, что вы придете, — указывает мне на стул.

Делаю неуверенные шаги. Ноги подгибаются, и я усаживаюсь напротив.

— Кто сказал? — прикусываю язык, но вопрос уже срывается.

— Это не так важно, — женщина смеется, — слушаю вас, Анастасия.

Стараюсь не показывать так откровенно своего шока от того, что она знает моё имя. Но нужно учиться сдержанности, а то могут подумать, что я с луны свалилась и не понимаю, что происходит вокруг.

Конец ознакомительного фрагмента.