Невинная красавица для чудовища

Тина Грей (2025)

— Твой отец обещал мне тебя за долги, — заговорщическим тоном произносит Зверь, — Но, обманул меня и нарушил нашу сделку. О чем он? Я не верю… — Прошу вас, отпустите меня, — дергаюсь в его объятиях, — Я не знала… — Заткнись! — он затыкает мне рот, грубо хватая за подбородок, — Иначе сделаю еще больнее. Мои глаза ослеплены жесткой повязкой, что скрывает от меня образ мужчины. Лик Зверя. — Теперь я не возьму тебя в жены, как собирался изначально, — бандит выносит свой приговор мне прямо в губы, — Ты станешь моей подстилкой, Анастасия. И будешь расплачиваться за грешки отца своим телом.

Глава 3

Мой тягучий всхлип растворяется у него во рту.

Зверь ловит мои губы, целует очень жестко, кажется, что кожа на них вот-вот треснет. Больно, ужасно больно и тошно.

Жесткая щетина впивается в кожу. Зачем-то я пытаюсь составить его портрет в своей голове по прикосновениям, но…

От мысли о том, что мой поцелуй в первую брачную ночь похищен бандитом, становится до смерти обидно.

Отец воспитывал нас с сестрами в строгости. Никаких свиданий, поцелуев, не говоря уже о чем-то более серьезном.

Но однажды, уже после официальной помолвки, Родион, все же, украл мой поцелуй.

Мой первый и единственный.

И он ни в какое сравнение не шел с этой дикой пляской, издевательством над моим ртом.

Чувствую во рту солоноватый, от моих слез и крови, привкус. Стону от боли и отвращения.

Это неправильно, боже.

Но руки связаны, а тело прибито к постели обнаженной тушей этого урода. Именно тушей, потому что он огромен и жутко опасен.

В голое бедро упирается его эрегированный член: я пытаюсь дернуться, отстраниться, но все тщетно.

Кажется, Зверь разделся не до гола. Может быть, сжалится и отпустит меня? Может, решил проучить, а потом, все же отпустит, вернет отцу.

Даст нашей семье еще один шанс.

Мурашки проносятся по коже вместе с леденящим душу, морозом. Я будто в параллельной реальности. Надо мной нависает незнакомый мужчина, а руки связаны так крепко, что даже защитить себя не могу.

Он бандит. Монстр. Чудовище, имени которого я не знаю, а лица не вижу.

Он поедает мои губы. Заглатывает и засасывает в свой рот с тошнотворным причмокиванием.

Проносится мимолетная мысль о том, что у него давно не было женщины… Однако, возможно, все дело в его ненасытной натуре.

Вместо стонов — голодный рык зверя, добравшегося до своей добычи.

«Ты станешь моей подстилкой».

«Тебе нельзя меня видеть».

«Отец обещал мне тебя за долги».

Комната пропитана моим страхом, всхлипами и воплями, которые растворились в ее стенах.

«Помогите».

Но никто не услышит.

Как ты мог папа? Разве недостаточно покорной я была?

Разве этого заслужила?

Шершавая ладонь Зверя опускается мне на плечо, давит нежную кожу, оставляет свою звериную метку.

В один миг приходит осознание того, что во мне недостаточно сил, чтобы выстоять в этой войне.

Зверь нагло протискивается между моих губ, нагло вторгается в рот своим скользим языком…

Такого Родион себе не позволял. Мы вообще, поцеловались тогда по-детски, просто легонько чмокнув друг друга в губы.

Теперь мне есть с чем сравнить.

Перед глазами мелькают лучшие моменты моей жизни.

Это прекрасное утро невесты…

А потом, я принимаю для себя, что не смогу так жить.

— Тварь… — скулит он как израненный зверь, в которого вонзили стрелу.

Я сумела до крови прикусить его язык и нижнюю губу. Так, как смогла, чтобы он почувствовал адскую боль.

Если в нем осталось хоть что-то человеческое.

— Шалава… — брыкнул он, болезненно наматывая волосы на моем затылке, на кулак, — Я тебя на куски разрежу, шлюха, — и я почувствовала холод металла близко к своей шее.

Судорожно глотнув воздух, приподнимаю голову. Мне не нужно видеть его, чтобы понять, насколько он зол.

А мне больше нечего терять.

Моя невинность, честь и достоинство оказались побрякушкой.

Пылью, которую можно стряхнуть с полки тряпкой.

— Лучше сдохнуть, — надрывно, глотая всхлипы, бормочу я, — Чем быть твоей подстилкой! Давай, пережечь мне горло! Живой ты меня не получишь…

«Я тебя не боюсь», — повторяю мысленно как мантру.

Не боюсь…

Только вот остановить своих рыданий не могу.

— Ну же…

— А ты горячая куколка, — кряхтит он, лизнув мочку моего уха, — Завела, пиздец…

Плотоядно до дрожи.

Не просто бандит. Психопат. Сумасшедший маньяк.

— Такую мне даже слаще ебать будет, — усмехается, — Не люблю чересчур покорных.

Подлый урод.

— Ни за что! — отворачиваю голову в сторону.

Верчусь под ним как змея, жаль, не могу укусить снова. Во рту и на губах я ощущаю металлический привкус крови.

Только уже не своей. Его.

Еще один щелчок, прикосновение острого лезвия к моим запястьям…

Он освобождает мои руки. Неужели?

— Давай, сучка, — злобно приговаривает он, — Покажи мне, какая ты…

Чего он от меня хочет?

Но инстинкты срабатывают быстрее разума. Я со всей силы ударяю его по лицу. Впиваюсь ногтями со свежим маникюром в стальную шею, но со стороны Зверя не поступает никакой реакций…

Может он и не человек вовсе…

— Не позволю… Не стану… Помогите!

Секунда и бандит, поддев внутреннюю сторону нижнего белья ножом, стаскивает с моей груди бюстгальтер. Разрезает и его на две части, обнажает полушария.

Бью урода по груди, по железным мужским плечам, повсюду.

И кричу без остановки… Пусть онемею, но не сдамся.

Я согласна на смерть, но не на унижение.

— Сука… — рычит он сквозь зубы.

Жесткие пальцы впиваются мне в бедра, с диким рывком разводят их в стороны. В промежность упирается твердый бугор…

— Нет… — пищу я, выгибаясь дугой.

А за окном раздаётся выстрел и рев машин с сигнализацией.

Может быть, меня наконец-то спасут?