Месомена

Тина (Tina) Оган (Ogan) (2024)

Поверье гласит — придет начало. И смысл его будет безграничен. У всякого пути есть свой конец. И путь этот свой у каждого. Знамения хотят быть услышанными. Знамения требуют веры, согласия. Жаль, я не верю им. Мне говорят: бойся дитя, враги за дверью. Не отвечай им. Не гляди в окна. Не прислушивайся к их голосам. А я не верю им. Мне говорят: поверь дитя, здесь безопасно. Здесь наши друзья, спасители. А я не верю им. Придет начало и имя ей Месомена.

Глава 8. Волхвы

Проворочавшись всю ночь, я уснула только под утро, провалившись в кошмар, словно наяву мне их не хватает. Раз за разом, снилось одно и то же здание, одни и те же крики, шум, тьма, пустые, ни к чему не приводящие лихорадочные поиски, паника и истерики. После очередного минутного пробуждения, я всё-таки умудрилась вырваться из череды ужасов. Однако пробудиться не удалось. Один сон сменил другой. Здесь не было ни шума, ни дыма, ни огня, но тревога и страх следовали за мной по пятам и тут. Время тянулось дольше, тяжелее. Чёрно-белый мир казался спокойнее, но действовал губительнее, чем предыдущие сны. Шли часы, а за окном светло как днём. Вечер не наступал, а я всё ждала и ждала, когда стемнеет. Когда во входную дверь нашей квартиры постучали, я стремглав помчалась открывать. На пороге стоял человек в тёмной одежде, с опущенной головой, лицо его скрывал длинный капюшон, и с него ручьями стекала вода, словно он стоял под ливнем.

— Входи! — наивно и просто крикнула я, приглашая гостя в дом.

Он не шевельнулся, продолжая стоять молча, не поднимая голову.

— Входи! — повторила я, и человек замертво упал на пол.

Я бросилась к нему, падая на колени, в безумных попытках привести в чувство. Кромешная тьма выла и клокотала за дверью. Она окружила нас, но не решалась подступить ближе. От страха у меня предательски полились слёзы. Я рвала и трепала рукава одежды человека, но он не двигался. В попытках затащить его в дом, я лишь выбивалась из сил.

— Вставай! — закричала я, подтягивая упавшего к груди.

Поток холодного воздуха из пустоты обрушился мне на лицо. Так не дует простой зимний ветер. Казалось, сама бездна дышала мне в лицо. Искусственный, ненастоящий, неестественно холодный порыв.

Второй удар воздуха откинул меня в сторону, и тогда я увидела свой кошмар. Тьма стала подползать к ногам человека. Лежащий без чувств, он ничего не мог сделать. Я догадалась, что сейчас будет, и, сорвавшись с места, взяла человека под руки и с силой потащила на себя. Тьма дрогнула, отпрянула, и тогда я решила обхитрить её — резко потянуть на себя человека и закрыть дверь. Однако у меня не вышло. Из глубины этой чёрной массы, из ничего, окружающего мою дверь, раздался истошный, дикий, нездоровый крик, переросший в звериный рёв. То не был рык зверя, тигра или медведя. Так ревёт и воет наш самый страшный кошмар. Это не животное и не монстр. Это воплощение ужаса.

Плотным покрывалом пустота окутала человека и рывком выдернула из моих рук. Я поднялась на ноги, готовясь бежать, но дверь захлопнулась. Бунтуя, я начала ломиться в металлическое перекрытие. Попытки вырваться наружу не увенчались успехом. Словно безумная, я билась о дверь, выламывала ручку, толкала и колотила её ногами, но, как и ожидалось, во сне я была слаба и беспомощна. Это безумие казалось мне вечным.

Внезапно мгла растворилась, мой разум возник в другом месте. Теперь я ощущала себя совершенно иначе. Сказать, что во сне я была собой, будет неправильно. Словно оказавшись в теле другого человека, шагнула под лучи яркого солнечного света, бьющие из некого подобия окна под высоким потолком. В центре чего-то, что называть помещением не совсем корректно, стоял старый массивный стул с неестественно высокой прямой спинкой. Ни стен, ни пола кроме того клочка бетона, куда падали лучи, я не видела. Пройдя ближе к стулу, я усадила своё уставшее и почему-то одеревеневшее тело и положила руки на подлокотники. Немного покачавшись на ножках и поскрипев старой древесиной, я остановилась и подняла голову вверх, туда, где ожидала увидеть потолок, но нашла пустоту, скрытую за рассеянными лучами.

— Ты проиграешь.

Ракурс сна вдруг изменился. Меня будто вытянули из собственного тела и заставили наблюдать со стороны. Оказалось, на стуле сидела я, но раз мой призрак всё ещё там, значит, это я, лишь отчасти. Девушка выглядела старше меня и больше, как если бы я сама стала ребёнком. Наблюдать за собой приходилось впервые и, да, мне это не понравилось. Дело вовсе не в откровенно нарушенных габаритах, а скорее в том, что я не ожидала встретиться с собой. Я чувствовала тревогу.

— Ты проиграешь.

Я, сидящая передо мной, неожиданно усмехнулась. Тут я заметила, что рядом, спина к спине, стоял ещё один, точно такой же стул. И он не пустовал. Лучи солнца ниспадали на длинные волосы незнакомки, сидящей спиной к моему призраку. Понять по голосу или заставить себя обойти их и посмотреть, кто был вторым человеком, у меня не вышло.

— Ты проиграешь, Вилл.

Девушка в кресле, по-видимому, задетая словами собеседника, немного напрягла руки, взявшись за подлокотники. Мышцы шеи вытянулись и заметно выдались вперёд. Улыбка поспешно удалилась с её лица. Откуда-то взявшийся страх за ту, что не была мной, сбил с толку. Девушка двигалась медленно, позволяя мне запечатлеть каждую перемену в ней. Чем сильнее она поворачивала голову, тем сильнее становился страх, и тем чётче я видела ужас в лице своего клона. Она «опаздывала» на несколько мгновений. Её чувства будто копировали мои, уже зародившиеся и сформировавшиеся.

Фантом приблизилась подбородком к левому плечу и перевела взгляд в сторону. Мне оставалось наблюдать за тем, что произойдёт дальше.

Та, чьего лица я ранее не видела, повернулась лицом к моему призраку. Я видела ее.

— Ты проиграешь.

Левый глаз вместе с орбитой стёк ближе к щеке. Бровь и ресницы остались на положенном месте, но виднелись плохо, будто часть волосков выпала. Нос сдвинут вправо. Рот без губ разинут в кривой безумной улыбке, разрывающей лицо почти пополам. Опухший серый язык выпал наружу и ударил о торчащий вперёд вытянутый подбородок. Длинные тёмные волосы лохмотьями спадали на плечи.

Чудовище улыбнулось моему клону, а после перевело взгляд на меня.

Дом погружен в сон. В одиночестве, не тронутая ни единым звуком, ни случайным словом его жителей, я спустилась на первый этаж. Из окна гостиной открывался волшебный вид. С самого утра, едва свет поглощённого облаками солнца появился над лесом, я наблюдала за неспешным снегопадом, спрятавшись за тяжёлой шторой у двери на террасу. Тихо. Спокойно. Не слышно ни ветра, ни шороха снега. Заворожённая магией начала нового дня в доме, окружённом лесом, я словно провалилась в полусон. Лишь спустя пару часов из кухни стали доноситься мужские голоса. Сэм говорил с моим отцом о чём-то вполголоса. К сожалению, звучание их голосов неумолимо тянуло меня за собой, в реальность. Сон не отпускал меня, но путы его ослабевали.

Конец ознакомительного фрагмента.