Период распада. Апофеоз войны

Тим Волков, 2020

Загадочная смертельная болезнь стремительно распространяется по стране, и никто не может ей противостоять. Словно один из всадников Апокалипсиса, она выкашивает целые города. Откуда она появилась? Что стало причиной пандемии? И самый главный вопрос: как можно ее остановить? Бывший сталкер Максим Огнев должен вновь посмотреть в глаза своим ночным кошмарам и вернуться в Аномальную Зону, чтобы ответить на эти вопросы и спасти человечество. Только Максим не подозревает, что эпидемия – это всего лишь ширма для страшной и беспощадной войны, которая идет прямо сейчас. И от того, на чьей ты стороне, зависит исход – останешься в живых или погибнешь.

Глава 3. Очаг поражения

Первый день распространения

В комнате пахло ландышами. Пронзительно свежий, сладковатый до тошноты аромат, который Своркин терпеть не мог, казалось, пропитал здесь все — обитые бархатом стены, сводчатый потолок, дорогой персидский ковер под ногами, антикварную утварь, массивные мраморные скульптуры. Хозяин комнаты любил этот запах и выставлял ароматические палочки почти в каждом углу. Неподготовленного гостя эта приторная сладость, разлитая в воздухе, встречала плотной стеной, не давая опомниться, проникая в каждую пору до тех пор, пока и сам гость не превращался в подобие ароматической палочки, не в силах хоть как-то потом избавиться от этой вони до конца следующего дня.

Хозяин восседал в центре, на кожаном кресле, опираясь локтями о массивный дубовый стол, и не мигая сверлил взглядом вошедшего.

Краснея и едва сдерживая чих, Своркин приветственно кивнул. Стараясь лишний раз не наступать на ковер, подошел к сидящему.

— Докладывай, — сухо бросил хозяин комнаты.

Своркин прочистил горло, чуть заикаясь, начал говорить:

— По полученной от достоверных источников информации, государственная комиссия уже приступила к работе. Профессор Большаков успел в короткие сроки собрать мобильную группу, которую отправил в Зону для отбора проб.

— Это еще зачем? — Петр Алексеевич раздраженно передернул плечами.

— Вроде как хотят лекарство искать.

— Лекарство? — Хозяин комнаты потер острый подбородок. — Хм-м, понятно. Ну пусть ищут.

— Один из членов группы — наш человек, — многозначительно добавил Своркин, приподняв брови.

— Давно завербованный?

— Три месяца назад.

— Маловато. Можно положиться на него?

— Да. Он будет выходить с нами на связь, докладывать, как проходит операция.

— Хорошо, — кивнул Петр Алексеевич. — А по «Куполу» что?

— База успешно расконсервирована. Начальник первого корпуса Молчанов отрапортовал о полной готовности и запуске участка фильтрации. Сейчас проводим повторную чистку — на всякий случай. Часть — обслуживающего персонала — уже там.

— По людям что?

— По каким? — не понял Своркин.

— А какие у нас еще люди есть? — хищно улыбнулся сидящий. За деланым добродушием в интонациях голоса скрывалась злость. — Те, что на улице? Ты их, Своркин, уже не бери в расчет — недолго им осталось. Я имею в виду наших клиентов.

— Проинформировали всех, Петр Алексеевич, — сглотнув подступивший к горлу комок, промямлил гость. — Переживают. Очень много жалоб, что без предупреждения все это, неожиданно, стремительно. В общем, волнуются люди.

— Сам знаю, — хмуро бросил хозяин комнаты и отпил из бокала воды. — Просто из-за одних болванов все сроки к черту под хвост пошли. Да что теперь сожалеть? Пусть скажут спасибо, что вообще предупредили их. Эвакуационные самолеты готовы?

— Так точно. Баки заправлены, погрузка идет полным ходом. У клиентов много багажа. В основном деньги с собой забирают, богатства — целыми чемоданами и грузовиками. Но охрана, согласно вашим поручениям, четко отрабатывает этот момент. Так что к концу дня, думаю, закончим.

— «Думаешь»?

— Закончим. Точно закончим, — быстро поправился Своркин.

— Хорошо.

— Петр Алексеевич?

— У тебя еще что-то?

— Да, я просто хотел сказать, что вам бы тоже стоило поторопиться. Регистрируются случаи заражения среди жителей города, причем в очень огромном количестве. Надо уходить. Пока…

— Без тебя разберусь! — рявкнул хозяин. Потом, чуть спокойнее, добавил: — Еще рано. Надо кое-какие дела утрясти. У тебя все? Тогда иди давай.

Своркин кивнул и поспешно шмыгнул за дверь.

Петр Алексеевич остался один. В голове, как назойливые мухи, кружили мысли — и одна хуже другой. План с «джедом» пошел наперекосяк.

«И все этот Кропоткин, придурок! Все у него не через то место получается. Подвел, как обычно».

Утечка «джеда» не входила в план Петра Алексеевича. По крайней мере, не на таком раннем этапе. Для начала необходимо было разработать антидот. И для этого он все и затеял: — договорился с научной лабораторией в Германии, где гарантировали результат и строгую конфиденциальность, за хорошее вознаграждение, разумеется. И как только в руках у Петра Алексеевича оказался бы антидот, можно было бы диктовать свои условия королям этого мира.

А вышло… как обычно, впрочем, вышло. Но Петр Алексеевич был готов и к такому повороту событий. В глубине души даже знал, что будет именно так. Разве можно что-то доверять кому-то, кроме себя? Нет, нельзя. Поэтому и была через ряд подставных фирм, в строгой секретности, чтобы не дай бог никто из любопытных не смог пронюхать и выйти на его след, в уральских горах построена целая система сооружений под кодовым наименованием «Купол». Сначала была подготовлена взлетная полоса, потом — основное здание, вспомогательные строения, коттеджи, тройная система безопасности, периметр, подъездные дороги, локационные сооружения, ферма и многое, многое, многое другое. Денег ушло немало. Но они легко вернутся в виде платы за место под солнцем. Жить хотят все. А как только грянет основной удар, денег жалеть уже никто не будет.

Петр Алексеевич довольно улыбнулся. Мысленно вновь пробежался по докладу Своркина. Госкомиссия, профессор, группа, поиск лекарства…

А что, вполне разумная мысль.

Надеяться на ученых немцев, которым он отправил несколько партий товара для того, чтобы в обход Министерства обороны заполучить с помощью их изысканий в свои руки антидот, уже не приходится — нет времени ждать. Надо укрыться от первой волны. А она должна быть вот уже скоро, и будет страшной и беспощадной.

Петр Алексеевич поднял трубку телефона.

— Своркин? Слушай внимательно и запоминай. Сформируй мне отряд из бригады Кузьмина, самых лучших, настоящих охотников, снаряди их всей необходимой защитой максимального уровня безопасности и отправь вслед за теми ребятами, которых этот профессор Большаков в Зону закинул. Пусть проследят за ними. Задача следующая: вести профессорскую группу до момента сбора информации, потом этой самой информацией завладеть, а саму группу… в общем, не дать им попасть обратно за Периметр. И твой «крот» пусть всячески помогает, информацию о месте положения передает и прочие нужные моменты. Что с ним потом делать, когда все будет сделано? Он нам ни к чему — свидетель лишний. Организуй ему встречу с Джоном Ленноном. Ты понял, что я имею в виду. Потому что если они что-то нароют, — а я уверен, что Кропоткин настолько туп, что мог все секретные документы не в сейфе хранить, а прямо у себя на рабочем столе, — тогда могут и до нас добраться. А нам сейчас это не нужно. В общем, задачу ты понял. Чуть что — сразу меня информируй. Давай, выполняй.

Вот и отлично. Остается только ждать.

Петр Алексеевич откинулся в кресле и закрыл глаза — ждать он умел.

* * *

Вертолет трясло и бросало в стороны. Казалось, еще мгновение, и он просто рухнет вниз, превратив всех своих пассажиров в кровавое месиво.

— А почему воздухом добираемся, а не колесным транспортом? — спросил Максим у Остроушко.

Тот хмуро посмотрел на парня и, стараясь перекричать гул, ответил:

— Так безопаснее. На дорогах заторы. Да ты сам посмотри.

Макс глянул в окно и неприятно поразился увиденной картине. Весь город превратился в одну сплошную пробку. Машины заполонили улицы, образуя многокилометровый затор.

— Из города рвутся, — пояснил Березин, тоже выглянув в окно. — Слухи пошли.

— Какие еще слухи?

— По всем мессенджерам рассылают. Вы что, не получали? Даже мне пришло.

— Я сотку дома оставил, когда переодевался, — не скрывая сожаления, произнес Макс.

— Пишут, что новый вид чумы по городу гуляет, а власти, мол, утаивают все, вот и рванули все кто куда.

— Бред!

— Бред не бред, а народ видит, что происходит что-то неладное, а толковых объяснений нет, вот и готов поверить во всякую чушь.

— Так надо было властям… — возмутился было Макс.

Березин его перебил:

— О, парень, ты погоди! Это не нам с тобой решать, что делать властям, а что нет.

— Но ведь паника…

— А что паника? — оскалился Остроушко. — Паникеров наказать — и всех делов.

«Как у тебя все просто получается, — подумал Макс, но вслух ничего не сказал. Вся эта компания начинала уже действовать ему на нервы. — Поскорее бы отобрать эти чертовы пробы и вернуться обратно в свой загородный домик. Там сейчас тихо, спокойно, не то что здесь, в это консервной банке».

— Входим в зону-семь, — раздался из динамика голос летчика. — Немного потрясет, парни, поэтому пристегнитесь.

И едва он это произнес, как вертолет начало мотылять из стороны в сторону.

— Ох ты ж! — только и смог выдохнуть Макс, едва успев схватиться за подлокотники.

От сильной тряски подступила тошнота. Парень, всегда плохо переносящий перелеты, побледнел и затих, ожидая только одного — скорейшего приземления.

Но качка, как оказалось, только начиналась. После секундного затишья воздушный транспорт мелко завибрировал, а мотор, до этого монотонно гудящий, вдруг начал чихать и сбиваться с такта.

— Держись! — крикнул Доцент Аглае, которая, кажется, тоже страдала от резких перегрузок и сейчас находилась на грани обморока.

Вертолет резко ушел вниз. Под винтами натужно загудело.

— Входим в… — захрипело из динамика, но расслышать окончания фразы Макс не смог — заложило уши.

«Неужели так всегда происходит?» — сам себя спросил парень, поглядывая на остальных. Другие члены команды тоже пребывали в ужасе, и только Остроушко был невозмутим, ни единым движением не выдавая страха.

Правый бок борта начало сильно кренить. Из динамика раздалась ругань пилота.

— Мы сейчас упадем? — пропищала Аглая.

— Нормально все будет! — пробасил Березин, впрочем, не сильно веря своим словам.

Макс вновь выглянул в окно. Судя по дремучему лесу внизу, где, казалось, никогда не бывало не то что человека, но даже зверя, они давно миновали границы города и были уже на полпути к Зоне. В южной части леса виднелась скалистая, в форме подковы, котловина. Возле нее — узкое ущелье, еще дальше — горы. Красивые места, по которым не похоже было, что где-то совсем рядом скрывается раковая опухоль Земли — Аномальная Зона.

Максима передернуло. Он был там несколько раз. В пору юности, когда кровь кипела от жажды новых знаний, навязался в экспедицию. Показал там себя с хорошей стороны — и как ученый, и как смекалистый следопыт. Потом была еще одна экспедиция. И еще. Третья. Последняя. Позвали коллеги из института — проводить исследования по влиянию на вирусы некоторых артефактов. Интересная тема и, казалось бы, безобидное путешествие, но все вылилось в итоге в жуткую трагедию.

На их группу напали мутанты. Максим видел таких раньше только издали и поодиночке. Эти твари всегда ходили по одному. А тут вдруг — все разом. Целая стая. Макс не удрал, принял бой. Но проиграл.

Насытившиеся его товарищами, мутанты оставили израненного парня умирать. А он полз прочь, три кошмарных дня, пока, наконец, поисковая команда не обнаружила его в неглубокой рытвине — истощенного и едва соображающего.

С тех пор он зарекся — в Зону ни ногой. Да не сдержал слово. От этого становилось гадко на душе.

Макс тряхнул головой, отгоняя дурные мысли, пригляделся вдаль. В воздухе, почти под самыми винтами, переливалось что-то непонятное, какое-то светящееся завихрение. Оно изменялось, складывалось в причудливые формы, закручивалось в тугую пружину, сплеталось в шар и вновь распадалось, превращаясь в дрожащее облако и иногда разбрасывая вокруг себя белые искры. Необычное явление. И это нечто, не отставая, следовало за вертолетом.

— Это воздушные аномалии, — пояснил Остроушко. — Из-за них и трясет так сильно.

Вертолет вновь подбросило.

— А облететь их стороной никак нельзя? — спросила Аглая, вытирая взмокший лоб.

— Горючего не хватит. Слишком большие новообразования. Над всей Зоной.

— Входим в зону-четыре, — сообщил пилот.

— Всем надеть защитные костюмы, — крикнул Макс, доставая маску из заплечной сумки.

— А без них никак? — скривился Остроушко, явно не желая натягивать на голову противогаз.

— Нельзя, — ответил Огнев. — Уровень опасности «красный». Значит, и одежда должна быть соответствующая. На вас надеты специальные костюмы.

— А как мы в них друг с другом разговаривать-то будем? — спросил Николай, глядя на всех сквозь пластиковое стекло маски.

— Внутри есть небольшая рация, настроенная на одну волну, — пояснил Доцент. — Вот здесь динамик, слышать друг друга будем хорошо. Да и не такой уж и толстый материал: если достаточно громко говорить, то и без рации нормально будет. Костюмы способны защитить от вредного воздействия биологических жидкостей, микробных взвесей, пыли и прочих веществ, через которые возможно заражение. Категорически запрещено его снимать.

— А если порвется? — спросила Аглая.

— Тогда вы попадаете в зону риска, — хмуро ответил Максим.

— Да не беспокойся ты так, — махнул рукой Остроушко. — Нас Большаков уже проинструктировал, и не один раз. Мы все помним.

— Хорошо, тогда готовимся к посадке.

— Входим в зону-два, — сообщил пилот, и вертолет начал снижение.

— Мы разобьемся! Разобьемся! — вдруг истошно закричала Аглая и начала вырываться из кресла. Но ремни безопасности, которые заботливо затянул Доцент со всей своей молодецкой силой, не давали ей этого сделать. — Упадем!

— Без паники! — крикнул Огнев, но девушка его, кажется, не услышала. — Успокойтесь!

— Заткнись, дура! — рявкнул Николай.

Макс глянул на него, но сказать ничего не успел — вертолет дернуло так сильно, что с Доцента слетела маска.

— Ох ты ж! — выругался тот и потянулся за ней.

— Нет! Стой! Запасная! — закричал Макс.

Березин оказался понятливым и быстро достал из заплечной сумки запасной комплект защиты.

— Зона-один! — сквозь ругань и маты проинформировал пилот.

— Я не хочу умирать! — заплакала Полунова, окончательно потеряв над собой контроль.

«Что же будет, когда мы в Зону пойдем?» — с тревогой подумал Макс, глядя на девушку.

В окне показались верхушки деревьев — вертолет начал маневр на посадку.

— Ребята, держитесь! — крикнул пилот. — Не из мягких…

Громыхнуло. Заскрипел винт, а потом пассажиров подбросило вверх. Ремни больно врезались в плечи, оставляя после себя кровоподтеки и синяки.

— Сели! — раздался из динамика радостный голос пилота.

Макс достал карманный персональный компьютер в форме небольшого планшета, сверил координаты приземления с фактическими. Ушли на три километра южнее.

— Шеф, а как насчет… — нажав на связь с пилотом, начал возмущаться Огнев, но тот его перебил:

— Ты видел, какие тут аномалии?! Скажи спасибо, что хоть сюда доставил. Дальше лететь — гиблое дело. Точно разобьемся.

— Ты нам маршрут на три километра прибавил!

— На шесть, если быть точным, — тихо поправил его Доцент.

— Что?!

— Вы карту смотрите в масштабе не один к двум, а один к четырем, тут получается шесть километров.

— Охренеть!

— Дальше не полечу! — поспешно вякнул из динамика пилот и отключился.

— Вдвойне охренеть!

— Приземлились, да? — начала приходить в себя Аглая. — Отстегните, пожалуйста.

— Кричать не будешь? — поинтересовался Березин, подходя к девушке.

— Не буду, — смущенно улыбнулась та. — Я просто сильно испугалась! Думала — упадем. С детства боюсь перелетов.

— Ну что, идем? — хмуро спросил Остроушко, закидывая на плечо автомат и рассовывая магазины по карманам.

— Идем, — буркнул Макс, собирая вещи.

Снаряга оказалась не такой легкой, как думалось. При первом беглом осмотре, там, на базе, все наивно полагали, что четыре сумки — это не так уж и много. Но здесь они превратились практически в неподъемный груз. К тому же неудобный и по своим габаритам.

Доцент закинул себе на горб две сумки, самые тяжелые. Аглая, хоть и подрывалась тащить какую-нибудь ношу, была категорически отстранена — слишком тяжело для нее, да и нельзя было допустить, чтобы оборудование и пробоприемники повредились вследствие случайного падения. Остроушко наотрез отказался помогать, сквозь зубы цыкнув, что у него совсем другие задачи. Пришлось оставшиеся две торбы брать самому Максиму.

— Пойдем по этой пологой местности, — сказал он, удобнее распределяя вес в руках. — Потом… Николай, ты чего там?

Остроушко сидел на корточках и что-то рисовал на земле.

— Чего это он? — шепотом спросил Доцент, подойдя ближе. — Потерял, что ли, что-то?

— Зона — это не просто местность, чуть отличающаяся от других территорий, — произнес тот не своим голосом. — У Зоны есть душа. Зона — жива. И, как любое живое существо, она может быть злой, а может и доброй. Поэтому всегда, прежде чем начинать путь, надо задобрить ее.

Николай достал из кармана пачку сигарет и небольшую фляжку. Сигареты быстро распаковал и высыпал половину на землю, из фляжки полил вокруг. Судя по ударившему даже сквозь маску в нос терпкому запаху — коньяк.

— Вот теперь можно идти, — удовлетворенно кивнул боец, наблюдая, как жидкость впитывается в землю. — Зона приняла дары.

— Ты сейчас это на полном серьезе, да? — не смог сдержать сарказма Макс.

— А ты считаешь, что это все ерунда? — прищурился Остроушко. Глаза его в этот момент напоминали линзы прицелов снайперских винтовок.

— Я считаю, что все эти ритуалы выглядят как минимум глупо. С научной точки зрения…

— Вот поэтому вся твоя группа и погибла тогда, — грубо перебил его вояка, поднимаясь с корточек. — Ты разгневал Зону.

— Что?! — Ярость обожгла щеки.

Макс подскочил к Остроушко, схватил того за грудки.

— Ребята, вы чего? — вклинился в намечаемую перепалку Доцент. — Надо поспешить. Сами же сказали, что времени нет. Устроили тут… жаркие дебаты.

Макс отпустил вояку, произнес:

— Извиняюсь, не сдержал эмоций.

— Ладно, идем, — согласно кивнул Остроушко и двинулся первым.

— Нам же вроде туда надо? — спросила девушка ему вслед, показывая в ту сторону, про которую говорил Максим.

— Там опасно, — сухо бросил Николай. — За мной идите. Мое дело — провести вас до цели. Ваше — отобрать пробы.

— Пошли, — нехотя согласился руководитель группы.

Команда миновала небольшой перелесок и оказалась в довольно странном месте. Через плоскую, похожую на могильную плиту, равнину, лишь изредка поросшую сухими колючками, тянулся тракт, упирающийся в густой лес.

Опровергая все законы физики и геологии, вдоль всего тракта стояли высокие и острые пики скал, изогнутые на вершинах, отчего создавалось впечатление, что дорога находится в лапах гигантского чудовища. Ветер бродил меж огромных каменных глыб, наполняя пространство леденящим душу свистом. Тракт — серый труп, завернутый в саван из пыли, — был уже давно не хоженый.

— Нам туда? — осведомилась Аглая, с подозрением поглядывая на пустынную дорогу.

— Туда, — кивнул Остроушко. — Тут безопасно. Пока. Пройдем до тех возвышенностей, к лесу, за ним и будет база Кропоткина.

Группа не спеша направилась к цели.

Ветер затих, и некоторое время вокруг стояла такая мертвая тишина, что Макс подумал, что у него сломался динамик. Как вдруг до слуха донесся едва уловимый низкий гул. Аглая тоже встрепенулась и испуганно глянула на руководителя группы.

— Николай, что это за звук? — спросил Огнев, нагоняя ушедшего далеко вперед вояку.

— Не слышу ничего, — буркнул тот. — Хотя, постой. Да, что-то есть. Это аномалия, где-то совсем рядом. Будьте осторожны, не отставайте.

— Легко тебе говорить! — вздохнул Доцент, подтягивая груз. — Налегке идешь.

Макс почувствовал легкое головокружение. А потом — словно укол в голову. Мир вокруг стал внезапно пронзительно четок; все будто залило бледным лунным светом, но настолько резким и сильным, что разглядеть можно было даже самую мелкую песчинку под ногами.

— Что это? — растерянно спросил Максим, не встречавший ничего подобного в прошлых вылазках в Зону.

— Аномалия, — выдавил Остроушко. Слова явно давались ему тяжело.

— Все… плывет… перед… глазами… — Полунова пошатнулась, упала.

— Надо… уходить… — выдавил Макс. Язык был словно чужой. В голове все гудело, а резкость, колющая глаза, вызывала тошноту. — Доцент, возьми коробку.

Огнев всучил здоровяку сумку, свободной рукой подхватил Аглаю и бросился прочь. Следом пошел Березин. И только Остроушко стоял в оцепенении и не двигался.

— Николай! — прохрипел Макс в микрофон. — За мной! Иди за мной!

Но вояка по-прежнему оставался на месте.

Тяжело дыша, поминая на чем свет стоит профессора Большакова, Максим дотащил девушку до места, где воздействие неизвестной аномалии было слабее, аккуратно уложил на траву и бросился спасать Остроушко.

— Николай! Очнись!

Хорошенько тряхнув замершего, Макс вновь выругался — теперь уже вслух.

Знакомые по военной кафедре слова, кажется, вывели Остроушко из забытья, он дернулся, осмысленно взглянул на своего спасителя.

— Делаем ноги! — рявкнул Макс, не забыв приправить команду отборной руганью.

Боец окончательно пришел в себя и дал деру.

Выйдя из зоны воздействия аномалии, группа устало повалилась на землю.

— Что это было? — спросил Доцент, обхватив голову руками, словно проверяя — на месте ли та.

— Без понятия, — честно признался вояка, опасливо поглядывая в сторону тракта. — Первый раз такое вижу.

— Но вы же сказали… — начала Аглая.

Остроушко ее перебил:

— В Зоне всегда так. Хоть ты по ней всю жизнь ходи, а все равно найдется место чему-нибудь такому, что никогда до этого не видел.

— А говорили, что Зона приняла дары, — упрекнул проводника Доцент.

Остроушко злобно посмотрел на здоровяка, но ничего в ответ не сказал.

— Ладно, рассиживаться некогда, — встал Максим. — Надо двигаться дальше.

Пиликнул КПК. Огнев глянул на монитор — звонил по видеосвязи Большаков.

— Слушаю?

— Максим, еще раз приветствую тебя, — натянуто улыбнулся профессор. — Мне пилот сообщил, что вы отклонились на несколько километров от точки посадки?

— Есть такое.

— Вот ведь напасть! В последнее время Зона будто сошла с ума — ее словно лихорадит: аномалии, мутанты, все активизировались. Как назло!

— Не переживайте, доберемся пешим ходом, — успокоил старика Максим, видя, что Большаков не на шутку растревожился.

— Обстановка как у вас?

— Рабочая, — хмыкнул парень, украдкой глянув на Остроушко. — Выдвигаемся к базе.

— Отлично. Держите меня на связи, я…

По монитору побежали полосы помех — связь отключилась. Динамик выдал злобное змеиное шипение.

— Магнитные возмущения, — пояснил Доцент, вертя в руках небольшой прибор с торчащими из него двумя антеннами.

— Надолго это? Без связи оставаться что-то не хочется.

— Не могу знать, — честно признался здоровяк. — Но судя по мощности импульса, часа на два, не меньше. Интенсивность очень большая.

— Ладно, — тяжело вздохнул Максим. — Давайте поскорее закончим уже с этим.

Команда согласилась с ним — оставаться надолго в Зоне ни у кого не было желания.

* * *

Своркина никто не боялся. Хоть и был он правой рукой самого шефа, но вместо трепетного уважения и страха вызывал он у подчиненных лишь усмешки, и только большая власть в его руках не давала в открытую шутить и издеваться над ним. Ниже среднего роста, с нелепой копной рыжих волос, зачесанных лихим вихром назад, круглым веснушчатым лицом и маленькими, с горошины перца, глазками, вызывал он только смех. И даже самому ему порой становилось противно от этой несуразной морды в зеркале. Постепенно это все переросло в крысиную злость, и к сорока годам Своркин окончательно превратился в того, кем теперь являлся, — злую шавку.

— Опять бездельничаете? — с порога спросил он, оглядывая подчиненных.

Наемники сидели в дежурке и пили чай. Праздновали день рождения своего бригадира. Шутили, вспоминали былые деньги. Еще до того, как устроиться к Петру Алексеевичу, но уже после Афгана, команда промышляла разными темными делами, и только всевышний уберег их тогда от клетки. А выживать как-то нужно было. Пара банок просроченных консервов да булка хлеба — обычный их рацион в то голодное время.

С устройством же к шефу в найм все пошло иначе. Появилась работа, появились деньги. Хорошие деньги. А остальное наемников не волновало. Тем и жили.

— От Петра Алексеевича поступило задание, — стараясь придать своему голосу важность, сообщил Своркин, заходя в комнату.

На него бойцы даже не обратили внимания, продолжая громко смеяться и травить байки.

— А ну тихо! — взвизгнул Своркин, испепеляя наемников яростным взглядом.

И снова — ноль эмоций в его сторону.

— Я сказал замолчать! Кузьмин, почему опять не слушаетесь? Бардак среди личного состава! — завопил посланник шефа, брызгая слюной.

— Чего горло дерешь почем зря, начальник? — сказал тот, кого назвали Кузьминым. — Сядь лучше, чайку с нами хлебни. У меня день рождения. Вот, тортик покушай, печеньки погрызи.

— Некогда мне тут рассиживаться, — чуть успокоился Своркин, но за стол все же сел. — От Петра Алексеевича, говорю, команда пришла.

— Мы внимательно тебя слушаем.

— В Зону надо отправляться. Там проследить за одними. Ученые, не из военных. Потом, когда те дела сделают, в расход их, а сумки забрать.

— В Зону? — скривился один из сидящих бойцов с огромным шрамом на все лицо.

— Да, именно туда, — не смея посмотреть головорезу в глаза, промямлил Своркин. — Не я приказы отдаю.

— Это ты правильно заметил, рыжий: не ты тут главный, — ухмыльнулся наемник со шрамом.

— Что? — Своркин аж покраснел от злости. — Да я… да ты…

— Остынь, паря! — цыкнул боец. — Выпей водички.

— Кузьмин! Это что за бардак?! Что за…

— Не кипятись, — успокоил нервного начальника предводитель группы. — Ребята не со злости.

— Приказы Петра Алексеевича надо беспрекословно…

— Да мы все понимаем, — по-лисьи улыбнулся Кузьмин. — В Зону так в Зону. Приказ шефа — закон для нас. Ты, главное, не нервничай.

— Совсем распоясались! — Своркин неуклюже встал, задел локтем стакан с чаем и пролил себе на брюки. — Да что же это такое!

— Нас, что ли, испугался, рыжий, что в штаны напрудил? — заревел от рвущегося смеха боец со шрамом.

— Молчать! Молчать! — завизжал Своркин, выскакивая из-за стола.

— Ты нам тут не указывай, — внезапно понизив голос до зловещего шепота, пробормотал все тот же наемник с изуродованным лицом. — Ты — никто. У нас один командир — Везунчик.

Боец кивнул на Кузьмина.

— Я вас тут, везунчиков, в неудачников… — закончить Своркин не успел — три ствола, направленные с разных сторон стола, в упор взирали на гостя.

— А вот это ты зря.

Своркин напыжился, покраснел пуще прежнего, лицо его стало похоже на перезрелый помидор.

— Кузьмин… — прошептал одними губами Своркин. — Пусть не шутят так. Оружие все-таки. Я же… погибнуть могу.

— Ладно, ребята, пошутили — и хватит, — после непродолжительной паузы произнес Кузьмин. — Начальник у нас из другого теста, он наших армейских шуток не понимает. Хорош, парни, спрячьте оружие.

Бойцы нехотя убрали стволы.

Своркин тяжело выдохнул.

— Что за сумки такие, которые надо забрать? — спросил главарь наемников, едва заметно улыбаясь. — Небось артефакты? Эти штуки, я слышал, очень опасные. Нам все риски просчитать надо.

— Не переживайте, там будут обычные пробы, — севшим голосом ответил помощник шефа. — С ними надо будет осторожнее, чтобы не побить — все-таки стекляшки. В остальном — полная безопасность.

— Сделаем. Какие сроки?

— Не терпит отлагательств — отправляться нужно прямо сейчас. Вот фотографии членов группы.

Своркин протянул Кузьмину три карточки.

— Сейчас — так сейчас, — прищурился тот, внимательно разглядывая лица. Бровь у вожака чуть дернулась вверх — одно лицо оказалось знакомым, но Везунчик виду не подал. Спросил:

— А что за пробы?

— Это для выполнения задания не имеет значения, — почти прошипел Своркин.

— Хорошо, — спокойно ответил Кузьмин. И с прищуром глянул на подопечного шефа: — Что-нибудь еще?

Своркин хотел сообщить про обязательную защиту, чтобы не подвергать жизни бойцов опасности, но промолчал, вдруг обрадовавшись внезапно подвернувшейся возможности отомстить за свое унижение.

— Нет, больше ничего.

«Будет вам уроком, уроды! Все время надо мной смеетесь. Вот теперь посмотрим, у кого шутки веселее! — про себя подумал Своркин и пулей вылетел из комнаты. — Одним больше — одним меньше. Какая разница?»