Период распада. Апофеоз войны

Тим Волков, 2020

Загадочная смертельная болезнь стремительно распространяется по стране, и никто не может ей противостоять. Словно один из всадников Апокалипсиса, она выкашивает целые города. Откуда она появилась? Что стало причиной пандемии? И самый главный вопрос: как можно ее остановить? Бывший сталкер Максим Огнев должен вновь посмотреть в глаза своим ночным кошмарам и вернуться в Аномальную Зону, чтобы ответить на эти вопросы и спасти человечество. Только Максим не подозревает, что эпидемия – это всего лишь ширма для страшной и беспощадной войны, которая идет прямо сейчас. И от того, на чьей ты стороне, зависит исход – останешься в живых или погибнешь.

Глава 2. Путники

Два года после Судного дня

В груди зудела тоненькая надоедливая боль, убивающая своей постоянностью, словно внутри у него поселился червяк, грызущий плоть, все никак не насытясь. Иногда боль растекалась до самого живота пышущим огнем, и тогда становилось совсем невмоготу. Хоть волком вой.

В какой-то момент старик вдруг подумал о том, что было бы хорошо, если бы он умер, прямо сейчас — и никаких больше мучений. Эта мысль не принесла с собой ни страха, ни грусти, а даже показалась привлекательной. Ему действительно хотелось просто упасть в снег и уснуть вечным сном. Как тогда, когда ходил за таблетками к лесу и заблудился. Ведь тогда тоже чуть не умер, и только в последний момент заставил себя вырваться из ледяного плена зимы.

— Хорошо бы иметь оружие и хотя бы один патрон, — произнес Каша без всякой интонации. И сам удивился своему жуткому сиплому голосу, так теперь похожему на воронье карканье.

Патрон нужен был для известного дела. Пуля в висок решает все проблемы. А проблем было действительно с лихвой. Старик зарычал, пытаясь отогнать вновь подползающие ядовитые мысли: «Да, виноват, да, убежал. Что с того? Какая кому разница?»

— Нет, нет, нет, — запричитал, словно в молитве, Каша. — Не думать об этом. Не думать.

С тех пор, как сломалась машина, на которой он ехал в мертвый город, прошли сутки. И все это время Каша не переставая шел, лишь изредка останавливаясь, чтоб зачерпнуть ладонью горсть снега хоть как-то утолить жажду. Надежда на то, что он когда-нибудь все же доберется до мертвого города, быстро таяла, как снежное крошево в теплой ладони. Старик с горечью понимал, что ребят, оставшихся в плену у охотников, уже не спасти. Потому что не сможет он дойти до мертвого города.

Неуклюжей походкой, прихрамывая и спотыкаясь, старик взобрался вверх по отлогому склону, даже толком не зная, зачем это делает. Просто шел, потому что не мог ни стоять, ни лежать — в таком положении мысли начинали особенно больно клевать разум. Спасало только движение.

Смертельная усталость опутывала ноги и с каждым шагом пыталась опрокинуть старика в снег. Каша осознавал, что слишком слаб, чтобы продолжать идти, но ничего с собой поделать не мог. Желание убежать было превыше всего. Скрыться от своего позора, от себя.

Он хмыкнул. Жизненный опыт подсказывал — от себя не убежишь. Да только что толку? И топал дальше.

Настроение начало набегающими волнами изменяться: то вдруг ему становилось весело, и он в полный голос смеялся от мысли о том, что умрет прямо на дороге, а тело его покроется льдом и будет он лежать как путевой камень; то вдруг накатывало такое беспросветное горе, что хотелось выть; то застилало серым плотным безразличием разум, и все вокруг казалось таким же серым.

Каша выругался. Вспомнил все грязные словечки, которые узнал когда-то от соседа-хулигана Борьки Рябого, а тот умел материться. Каша на его фоне был лишь жалким подобием. Но и этого хватило, чтобы совладать с разумом, привести себя в чувство. Даже боль, противно ноющая в коленях, на время отступила.

Во рту было горько. Язык распух и был сухой как пергамент. Старик попытался снова зачерпнуть ладонью снега, но потерял точку опоры и упал. Больно ударившись о ледяную корку, Каша вскрикнул. Сердце, заходившееся в бешеном ритме, вдруг начало в перебоях подпрыгивать вверх и вниз, будто желая вырваться наружу.

Стало тяжело дышать.

Старик захрипел, трясущимися руками сорвал с шеи шарф, черпанул снега и бросил на разгоряченное горло. Холодные струйки воды побежали к животу и вниз, под спину. Немного полегчало. Сердце отпустило.

Со свистом выпуская воздух из ноздрей, Каша попытался встать. Это удалось сделать только на третий раз, и то с большим трудом. Суставы словно заржавели, и, чтобы согнуть и разогнуть их, приходилось применять огромное усилие воли.

Когда старик наконец поднялся на ноги, ему понадобилась еще целая минута, чтобы выпрямиться и встать прямо. В спине при этом больно хрустнуло.

Он огляделся, пытаясь понять, где очутился.

Низкие, покрытые снегом холмы замыкали горизонт однообразной волнистой линией. Ни деревьев, ни кустов, ни травы — ничего, кроме беспредельной и страшной пустыни.

«Сколько до ближайшего поселения? Мне точно не дойти, — обреченно улыбнулся Каша. Возвращаться в жуткий город не хотелось, а идти вперед уже не было смысла. — Сил хватит в лучшем случае еще на километров десять-пятнадцать. А что потом? Там, дальше, кроме этой мертвой белизны, ничего нет».

— Есть, — возразил сам себе старик. — Там смерть. Повсюду смерть.

И, совершенно обессилев, вновь упал в снег.

«Если все равно суждено здесь умереть, так чего тянуть?» — вдруг понял он, и впервые за все это время страх полностью покинул его. Осталось только — смирение.

«Давно пора, и так слишком все затянулось».

Каша перевернулся на спину и, в ожидании собственной смерти, стал смотреть на серое, затянутое тучами небо, попутно размышляя о том, — есть ли на самом деле рай и ад? Усталый мозг ничего дельного из аргументов не вспоминал, а лишь назойливо крутил мелодию давно забытой песни. А небо, молчаливое, равнодушное, слепо смотрело в ответ и медленно поглощало его разум.

Старик закрыл глаза, полежал так немного и вновь их открыл, но ничего нового не произошло — небо было все таким же безучастным.

«Смерть — это всего лишь сон, великое успокоение, к которому летит душа, вне зависимости от того, хотим мы этого или нет, — подумал старик, насвистывая засевший в голове навязчивый мотивчик. Свинцовая усталость в теле придала мыслям философский оттенок. — Значит, увидимся скоро, Мира. Не хотелось бы, конечно, стыдливо прятать глаза, когда увижу тебя, потому что ты обязательно спросишь за Вику и за Глеба. Спросишь, как я посмел оставить их в самом гнезде врагов, чтобы охотники проводили над ними опыты, а сам трусливо бежал. Но что я мог поделать? Наверное, как-то и смог бы выкрутиться, но это теперь так думается, а тогда никаких мыслей не было, одни инстинкты».

Дойдя до припева, старик вдруг замолчал. Он услышал какой-то звук, монотонный, низкий, доносящийся откуда-то издалека.

«Рокот мотора», — с ужасом понял старик.

Машина. Железный конь, который может нагнать человека за считаные минуты.

Потребовалось израсходовать последние остатки воли, чтобы прогнать прочь мысли о том, что это за ним мчатся охотники. А судя по звукам, машина действительно гнала во весь опор.

«Зачем я им нужен? Тратить столько горючего, чтобы добить меня? Бред. Тогда кто, если не они? Это пустыня, никого живого в округе».

Цепенея от страха, Каша решил дождаться автомобиля лежа — встать уже не хватило бы сил.

— Будь что будет, — вслух прохрипел он, нервно запихивая в рот пригоршню снега.

Звук нарастал очень быстро, и в какой-то момент Каша подумал даже, что его просто не заметят и переедут как какую-нибудь зверушку, на свою беду выбежавшую на автостраду. Но визг тормозов, раздавшийся еще издали, успокоил старика. Погибнуть под колесами ему сегодня не грозило.

Машина остановилась в паре метров от него. Каша хотел встать, чтобы глянуть на путников, но не смог пошевелиться — одежда примерзла ко льду, а отодрать ее не хватило сил.

Лязгнула дверь, звонкий голос спросил:

— Мертвый? Живой?

— Живой, — прохрипел старик, но так тихо, что его не услышали.

Хлопнула вторая дверь, раздалось поскрипывание снега — кто-то осторожно приближался.

— Ник, вроде живой он, дышит, пар вон изо рта идет. Эй, дед, ты чего? Плохо тебе? Чего разлегся?

— Я… упал просто, — стараясь говорить как можно громче, ответил Каша.

— Так давай мы тебя подымем? Дурить не будешь? Не прыгнешь с ножом на нас?

Старик не смог сдержать сиплый смех. Сил не было на то, чтобы просто стоять, а незнакомец про нападение лопочет. Да Кашу бить начнут по голове гаечным ключом, он закрыть лицо не сможет — настолько все было плохо.

— По глазам вижу, что ты без глупостей всяких на уме, — догадался парень. — Не сумасшедший.

Открылась еще одна дверь, из машины вышли двое.

— Ну что там? — спросил чей-то густой бас.

— Нормально, просто тут человек притомился, подсобить надо бы, — ответил водитель и помог подняться Каше.

— Больной?

— Да.

— Тогда поможем, отчего не помочь?

— Ну-ка, давай, отец, поднимайся. Да ты никак примерз уже? Точно так! Ну ты даешь! Здоровье беречь надо. Простудишь хозяйство свое, мужское. А без него никак, сам понимаешь.

Кашу подняли чьи-то сильные руки, поставили на ноги.

— Устоишь?

— Устою, — кивнул старик.

— Совсем ослаб, — произнес парень.

Каша попытался сделать шаг, почувствовал, как сразу болезненно заскрипели все кости, остановился.

— Давай, отец, мы тебя в машину посадим. Там теплее будет, отогреешься немного, совсем продрог.

Старика вновь подхватили крепкие руки и усадили в старенький «уазик», маленький снаружи и огромный — из-за убранных задних кресел — внутри. Машина была разрисована цветами, а внутри было тепло, и приятно пахло едой. В дальнем углу, возле двери, прикрученная к полу металлическими ножками, стояла крохотная, размером с трехлитровую банку, печка, словно подсвеченная изнутри янтарным сиянием. Огонь. Тепло.

— Я — Ник Марио, — представился бородатый парень, залезая следом.

Каша пожал ему руку. Ладонь нового знакомого была крепкой и теплой, и это почему-то вселило в старика маленькую надежду, он и сам не понял даже почему.

— А это Вовка Нерон, — представил стоящего справа спутника Ник.

Старик пожал и ему руку. Высокий, крепкого телосложения парень со смуглым горбоносым лицом показался ему угрюмым и нелюдимым.

— Это Паша Изолента, — продолжил знакомить деда со своими товарищами Ник.

— Привет! — чуть заплетающимся языком промямлил мужичок, протягиваю старику одутловатую руку. Каша принял приветствие.

— А это Леня Автомат.

Рыжий парнишка кивнул с дальнего сиденья.

— Это ваши клички? — спросил старик, пожав всем руки. — Странные немного. Хотя меня вот, например, тоже все Кашей называют, это сокращенное от Аркаши пошло. Можете, если хотите, тоже так меня называть. Мне не обидно. Все нормально.

Сказал и мысленно выругал себя:

«Уже к ним в товарищи набиваешься? Дурак!»

— А чего странного? — невозмутимо пожал плечами Ник. — Вовку мы Нероном прозвали из-за того, что однажды он по пьянке с зажженной сигаретой уснул и полдеревни спалил. — Ник улыбнулся, но, увидев тревогу в глазах старика, поспешно пояснил: — Деревня брошенная была, там никто не пострадал. Самого Вовку только чудом успели спасти и вытащить из пламени. Пашка у нас Изолента, потому что всегда синий. Это дело любит, — Ник красноречиво щелкнул по шее.

— Чего сразу — синий? — пьяно спросил тот и громко икнул. — Я только для сугрева, морозяка какой стоит! А у меня аллергия на холод, не переношу его.

— Леня Автомат — это потому, что он заикается.

— А Ник у нас — М-Марио, — улыбнулся Леня, — потому что однажды в к-к-к-колодец упал. К-к-ак в той к-к-компьютерной игре на к-к-к…

— Отдохни, Леня, не до тебя сейчас старику. Видишь, человек устал? — перебил его Ник и, обнажая белые ровные зубы в добродушной улыбке, добавил: — А это у нас Сальвадор.

Старик не сразу понял, о ком говорит его новый знакомый — вокруг, кроме них, больше людей не было. Но сообразил, когда из-под сиденья в ноги Каши тукнулся влажный нос, а следом показалась и лохматая голова серого кокер-спаниеля. Собака трусливо обнюхала чужака, лизнула ему руку, признав в незнакомце своего, вылезла из своего укрытия, колченогая и больная, и запрыгнула новому пассажиру на колени.

— Сальвадор, псина ты бескультурная! — добродушно выругался Марио, сгоняя пса. — Ты извини, дед, он у нас такой, невоспитанный.

— По жопе тебе дам, блохастый! — пригрозил кулаком Нерон. — П-шел давай отсюда!

Сальвадор смерил того недобрым взглядом, фыркнул.

— Ишь, смотрит он! Дармоед!

Собака повернулась к Нерону спиной, подметая пол лохматыми длинными ушами, вновь заползла под кресло, где у нее, видимо, было свое пригретое местечко.

— Так и живем, — улыбнулся Марио и спросил у Каши: — Ты куда путь-то держишь, мил-человек?

— Мне в Мертвый город надо, — стуча зубами, выдохнул старик и подвинулся ближе к самодельной печке, установленной прямо в салоне машины. Начали оттаивать закоченевшие руки и ноги, стало мокро и зябко.

— Не знаем такого города, — пьяно икнул Изолента, с подозрением поглядывая на Кашу.

— Я знаю, — кивнул Ник. — Возле Зоны аномальной который?

— Да, он самый, — подтвердил старик.

— Зачем тебе туда? Само название уже должно отбить все желание соваться в те гиблые места.

— Там друг. Нужна помощь, — все еще сильно дрожа всем телом, произнес Каша.

— Не по пути! — выдохнул Изолента и завел машину.

— Да подожди ты! — отмахнулся Ник. — Не с тобой разговаривают. Мы, Аркадий, путь держим по семьдесят второй трассе прямиком в Каменск. Впереди зима ожидается суровая, с буранами, надо переждать. А в Каменске у меня дача, там провизия, печка, дрова наготовлены. Второй год уже так делаем. Если хочешь, давай с нами?

— Спасибо, но мне и правда надо до Мертвого города добраться. Подвезите, докуда сможете, а там я дальше пешком.

— Ну ты и странный, старик! — улыбнулся Марио.

— Ник, чего стоять? — теряя терпение, спросил Нерон. — Я двину дальше. А вы уж решайте там сами.

— Хорошо, — кивнул тот.

Автомобиль тронулся. Некоторое время ехали молча, погрузившись каждый в свои тяжелые думы, и только Сальвадор поглядывал с любопытством на всех.

— Держитесь крепче! — нарушил молчание Нерон, чуток сбавив скорость.

«Уазик» дернулся, заехал на большую россыпь камней, еще не прикрытых снегом, начал пробуксовывать. Водитель понизил передачу, дал газку. Машина затряслась и запрыгала, камни забили о днище.

— Вы что, не зараженные? — поглядывая на своих спасителей, спросил Каша после затянувшейся паузы в разговоре. Тишина его душила. — Как Глеб с Викой?

— Как кто? — не понял Ник, но, не получив ответа, махнул рукой. — Ладно, не важно. Ну вроде здоровы, сам видишь. Не взяла зараза нас. Это долгая история, но, если хочешь, поехали с нами, в Каменск, мы тебе по пути все и расскажем.

— Нет, мне в Мертвый город надо!

— Упертый какой, — цокнул Изолента. — А может, ты сумасшедший? Я много таких видел. Болезнь у них еще и разум порой отбирает.

— Не приставай к человеку. Надо так надо. Хорошо, Аркадий, мы тебя до свертка подкинем, а там уж как-нибудь сам, бензина у нас впритык до своей точки доехать.

— Там, если п-по свертку от Вольного идти, совсем мало п-получается, нап-п-прямки, — добавил Леня.

— Хорошо, и на том спасибо, что не дали замерзнуть, — поблагодарил старик.

— Ну это ты зря. — Изолента хлопнул себя по бокам, выискивая во внутренних карманах фляжку со спиртным, но ее там не оказалось.

— Что — зря? — не понял Каша.

— Зря отказываешься с нами ехать. Скоро буря начнется.

— В Мертвом городе укрыться можно будет, там теперь полно свободных площадей! — сказал Ник и задорно оглядел всех. Не дождавшись одобрения, спросил хмуро: — Чего ты пристал к нему? Сказано же, что надо…

— Да не дойдет он до города! — разозлился Изолента. — Старый совсем. А буря вот-вот уже сподобится. На полпути и замерзнет. Если не раньше.

Ник призадумался. Согласился:

— Верно говоришь.

— Что за буря? — устало спросил Каша, хотя прекрасно понимал все сам. Проверенные временем приметы не могли обманывать: приближалась метель.

— Черная, — буркнул Нерон.

— И что? — спросил Ник у Изоленты. — Коль сказал, что старик не дойдет, что тогда предлагаешь?

— Выпить!

— Тебе б только одно.

— Ник, д-д-давай до Мертвого г-г-города его подк-к-кинем? — предложил Леня.

— Рехнулись?! — проревел Нерон с водительского сиденья. — Горючки совсем нет, а вы в город собрались!

— Там и заправимся, — улыбнулся Ник.

— Ты что, всерьез это сейчас? — Вовка даже обернулся.

— Вполне серьезно. А как иначе? Не остановись мы тогда у плотины, тебя бы с нами не было — мертвый бы уже был. Людям надо помогать, тем более что их осталось совсем ничего.

— Сам же знаешь, что насосы на бензоколонках не работают. Да и есть ли там в резервуарах вообще что-то? До нас давным-давно все выкачали мародеры.

— Если удастся добраться до нефтебезы, то с горючкой помогу, — стуча зубами, произнес Каша.

— Вот с этого места подробнее, — заинтересовался Марио. — Что за нефтебаза?

— В паре километров от города стоит небольшая нефтебаза. Через нее железнодорожный транспорт заправляли, автобусный парк там же располагается.

— Марио, — с укором произнес Нерон. — Ну мы уже проходили все это. Не помнишь, что ли? Все эти базы в первые месяцы выкачали. Пустые давно.

— Нет, одна не пустая. В самом автопарке располагается ремцех. Внутри — небольшой склад с бензином, для нужд ремонтников, — со знанием дела произнес старик.

— И что? — не скрывая скепсиса спросил водитель.

— Я знаю, что склад этот запирался на очень хороший замок.

— Все замки, даже самые хорошие, уже давно вскрыты.

— Да не перебивай ты его! — проворчал Марио. — Говори, Аркадий.

— Сам склад маскировался под одну из стен, просто так не найти.

— Откуда тебе это все известно?

— У меня сосед в поселке был, он там мастером работал. Он-то как раз эту заначку и сделал, говорил, что для себя. У начальства порой были перебои с поставкой, а норму выработки требовали. Вот он и подсуетился. Говорил, что, когда уходил из города, на складе оставалось еще три бочки с бензином.

— Ох, не знаю, — вздохнул Нерон.

— Попробовать можно, — на удивление быстро согласился Изолента.

— Что ты там пробовать собрался? — не вытерпел смуглый крепыш. — До города пиликать еще сколько? Да нефтебаза эта — сверху плюсуй два километра. Сколько всего получается? Не дотянем.

— Не бзди! — отмахнулся Изолента. — Дотянем. Тут под горку все время, накатом давай, вот тебе и экономия будет.

— Умный такой?!

— Тихо! — прикрикнул Марио. — Успокойтесь. Три бочки — это хорошее пополнение запасов. Они лишними не будут.

— Если они еще существуют, эти бочки.

— Попробовать в любом случае стоит.

Нерон начал что-то недовольно бормотать себе под нос.

— Все нормально, — кивнул старику Ник. — Подкинем тебя до места.

— Спасибо большое, — сказал Каша.

— Надеюсь, ты прав и бочки с горючкой до сих пор там, — подытожил Нерон, переключая рычаг коробки передач.

— А пока ед-дем, — произнес Леня, — может, расскажешь, что с т-тоб-бой случилось?

Старик посмотрел на парня. Хотел отказать, прикрыться усталостью. Но совсем другие слова сами вырвались из его рта.

— Сначала я похоронил свою жену… — начал он и уже не смог остановиться.

Аркадий говорил и говорил, а новые знакомые внимательно слушали его, не смея перебить, и лишь мотор старой машины иногда покряхтывал в такт усиливающемуся с каждой минутой ветру.

* * *

Глеб уже бредил. Его бешеные глаза затянулись мутью, язык едва ворочался. Скрюченные пальцы парня беспокойно шарили вокруг, вцепляясь то в край кушетки, то в серую простыню. Крупные капли пота выступили на бледном, почти белом лице. Глеб умирал.

В палате было тихо. Лишь изредка раздавался прерывистый треск от стоящего в дальнем углу громоздкого аппарата, регистрирующего жизненные показатели пациента. С потолка свисала лампочка, наполняя помещение грязно-желтым светом, унынием и смертельной тоской.

— Какие результаты? — спросил Тринадцатый через наблюдательное окно палаты. Голос охотника был сух, как осенняя листва в полдень.

— О результатах еще пока рано говорить, — ответил стоящий возле парня седой старик, похожий на смерть. — Мне необходимо…

— У тебя нет времени! — внезапно разозлился Тринадцатый, стукнув кулаком по стеклу, которое тут же глухо задребезжало. — Руководство требует результата! Немедленно!

— Пациент бредит, — устало начал рапортовать доктор. — Состояние среднетяжелое. Антигены клеток HLA-системы организма пока находятся в третьей фазе.

— Что это значит? — стараясь сдержать раздражение, спросил охотник.

— Это значит, что код антигенов HLA-системы для распознавания клеток-мишеней нам наконец-то стал известен.

— Ну и? — нетерпеливо спросил Тринадцатый. — Значит, мы можем уже создать лекарство? Ведь так?

— Не совсем так, — ответил ученый. — Это значит, что теперь мы можем заражать даже тех, кто до этого по необъяснимым для нас причинам не заражался.

— Это что еще за шутки такие?

Старик и Тринадцатый обменялись ледяными взглядами.

— Не шутки, — сказал ученый, сутулясь еще сильнее. — Это констатация фактов. Первая часть эксперимента закончена. Результаты положительные. Пациент, маркированный как джед-отрицательный, заражен.

— Говори понятней, ученый! Иначе я тебе живо смертный приговор выпишу.

Пожилой доктор снял очки, потер уставшие красные глаза, пояснил:

— У «джеда», или, если говорить своими словами, нанороботов есть определенная программа.

— Программа уничтожения? — вспоминая знакомые слова из прошлых подобных лекций ученого, спросил Тринадцатый.

— Да, программа по определению цели и ее уничтожению. В базе данных этой программы по умолчанию был заложен определенный код, который распознает клетки-мишени.

Доктор глянул на собеседника и, поняв, что тот не совсем понял, начал разжевывать информацию:

— Нанороботы должны уметь отличать клетки людей от, скажем, клеток, из которых состоит какой-нибудь фикус или кактус.

— Ну это ясно.

— Благодаря этому коду нанороботы и уничтожили с такой легкостью почти все население Земли. Проникая в организм, они начинают считывать клетки живого организма. Попадают в легкие — и сразу же приступают к анализу. Видят кровяную клетку в легком, сравнивают с данными, которые в них заложены. Если код совпадает с показателем пойманной клетки — «джед» атакует ее, разрушает, из отдельных элементов начиная делать второго «джеда». Если не совпадает — то просто остается в организме, не причиняя ему никакого вреда. Некоторым людям повезло обладать набором антигенов, отличных от тех, что вбиты в базу данных «джеда», иными словами, обладать другим кодом, не таким, который есть у нанороботов, поэтому иммунитет этих людей изначально устойчив к заболеванию.

— Продолжай, — удовлетворенно кивнул Тринадцатый.

— На данном этапе нам удалось взломать код, защищавший этих счастливчиков. — Старик с нескрываемой жалостью посмотрел на Глеба. — Мы нашли отличие. Теперь мы можем заразить вообще любого, каким бы кодом он ни обладал.

— Это интересно, — потер руки Тринадцатый. — А лекарство?

— Его пока нет.

— Почему? Ведь вы уже определили эти коды, или что там у вас?

— Мы лишь разобрались с механизмом сравнения. Чтобы сделать лекарство, надо понять, что может отключить этот процесс.

— Ну так работайте, ищите! Голову мне только морочите со всеми этими науками!

Тринадцатый по-армейски развернулся на месте и быстрым шагом вышел из лаборатории.

Старик тяжело вздохнул, провожая взглядом спину охотника. На этот раз пронесло, старая, давно заученная лекция, пересказанная на новый лад, вновь спасла доктора и дала небольшую отсрочку.

— Каша? — внезапно очнулся Глеб.

— Что? — Старик наклонился к парню. — Ты хочешь есть? Погоди минутку, я сейчас принесу…

— Аркадий, это ты? — Пациент сощурился, пытаясь рассмотреть стоящего рядом человека. — Аркадий, ты пришел?

— Нет. — Старик протянул сухую жилистую руку и представился: — Меня зовут Семен Павлович Большаков.