Тайны древних свитков

Татьяна и Роман Ивановы, 2023

В преддверии свадьбы Глеб узнает о гибели семьи своей невесты. Следствие прорабатывает множество версий. Между тем, завеса таинственности приоткрывается совершенно с другой стороны. Некая девушка Дана случайно знакомится с Глебом и предлагает ему свою помощь в расследовании преступления. Только вот каков ее интерес? Либо она сама является жертвой преступников и хочет отомстить, либо причастна к преступлению и, напротив, хочет замести следы?

Глава 1

Следователь убойного отдела, Комаров Евгений Борисович, вызвал, наконец, свидетельницу по делу об убийстве семьи Заневских, Макарову Анну Павловну, которая уже с полчаса дожидалась его за дверью.

— Здравствуйте, Анна, Павловна, проходите, присаживайтесь и пожалуйста, извините, что заставил Вас ждать.

Свидетельница была бледной, взволнованной, в глазах, устремленных на следователя читалось недоумение и страх.

Комаров, видя растерянность женщины, взял ее под локоть и подвел к стулу.

— Вы не волнуйтесь, Анна Павловна! Может, водички?

— Нет, нет, спасибо! Я просто очень расстроена, понимаете!

— Конечно понимаю. Заневские ведь Ваши ближайшие родственники?

— Да, я родная племянница покойной Ирины Васильевны, жены Заневского.

Молодая женщина всхлипнула. Следователь участливо посмотрел на нее.

— Я конечно понимаю, как вам сейчас тяжело, но надо же следствие проводить, оно ведь не любит отсрочек.

— Конечно, конечно! Ничего, я в порядке! — женщина попыталась успокоиться.

Через мгновение она, решительно смахнув слезы, посмотрела на следователя, ожидая вопросов.

— Вот и хорошо. Давайте тогда поговорим. — Сказал Комаров.

— Итак, Анна Павловна, получается, что Вы были последней, кто видел Заневских живыми.

— Да. Я была у них вечером, накануне этой роковой ночи.

«Роковой», констатировал про себя майор, подумав, что женщина для этого страшного преступления выбрала подходящее определение. Гибель ее родственников была страшной и загадочной.

Приходящая домработница семьи Заневских, Тамара Кудрявцева, появившаяся в квартире своих хозяев в десять тридцать утра, обнаружила три трупа. Она сообщила о случившемся в полицию и до приезда оперативников простояла у порога квартиры за закрытой дверью. Когда майор попросил Тамару впустить их в квартиру, девушка, находясь в шоковом состоянии, даже не смогла вставить ключ в замочную скважину.

Внимание оперативников, вошедших в квартиру сразу же привлек тот факт, что в квартире царила мирная, домашняя обстановка. Не присутствовало признаков насилия или разбоя, характерных для ситуации с тремя трупами, и даже пребывания посторонних лиц.

Дверь в ванную была открыта. Оперативники заглянули туда и им открылась страшная картина. В ванной, заполненной водой лежала женщина — Заневская Ирина Васильевна. Рядом, на кафельном полу лежала ее дочь Оксана с перерезанными венами. Причем, вода в кране была закрыта, а та, что ее заполняла наполовину, прикрывая тело женщины, была бурой от крови.

— Какой кошмар! — воскликнул лейтенант Кропатенко. — Да кто ж их так наладил-то?

— Да — тяжко вздохнул майор Комаров. — Вены резали в воде. Стояла она при этом на полу, перекинувшись в ванную. А упала уж потом. Действительно кошмар! Я бы даже сказал, странный какой-то кошмар!

— Н-да! Загадочка, будь здоров! — капитан Никиткин, заглянул под ванную, обследуя страшнее место.

— На первый взгляд создается впечатление, что они осуществили все это добровольно. Мамаша, вроде самолично перерезала дочке вены и даже воду своевременно закрыла, чтобы на пол не упустить. — Рассуждал лейтенант. — Или ее закрыл кто-то еще, однако инсценировано это на двоих.

В комнате был обнаружен труп мужчины — главы семейства, солидного бизнесмена, Заневского Юрия Владимировича. Он сидел в кресле с запрокинутой головой и распростертыми руками. На полу справа от покойника валялся белый пластмассовый пузырек от лекарства с откупоренной крышкой.

— Отравился или был отравлен. — Констатировал майор Комаров.

Эксперты, прибывшие на место преступления вслед за оперативниками, принялись за работу. Однако работа эта ничего не прояснила. По показаниям экспертизы ни прямых, ни косвенных признаков насилия над погибшими обнаружено не было…

— Итак, Анна Павловна, скажите, а что Вы сами думаете о такой странной гибели ваших родственников? — продолжил опрос майор.

— Я? — Да я просто в шоке! — воскликнула женщина, эмоционально всплеснув руками.

— Но, может какое-то объяснение этому хотя бы тенью промелькнувшей догадки присутствует в Ваших мыслях?

— Нет! Это просто какое-то необъяснимое, не поддающееся никакой логике происшествие! — В глазах женщины заблестели слезы. Она нервно принялась комкать носовой платок.

— Анна Павловна! Тогда давайте попробуем начать разбираться в этом вместе, и, прежде всего, рассмотрим версию гибели Ваших родных, как преднамеренное самоубийство.

Женщина открыла, было, рот, чтобы возразить майору и, протестуя, даже приподнялась со стула, однако, Евгений Борисович ее перебил.

— Анна Павловна, я сказал, что мы будем рассматривать только версию, то есть, предположение, и то лишь, чтобы предпринять первоначальную попытку к разбирательству обстоятельств дела.

Скажите, накануне вечером, когда Вы находились в гостях у Заневских, не бросилось ли Вам в глаза что-нибудь особенное, нестандартное для обычного, привычного поведения Ваших родственников?

Женщина задумалась на короткое время, после чего пожала плечами.

— Да, нет! Ничего необычного в их поведении я не заметила. Нет!

— Тогда, может, они ругались, спорили, намекали на что-то друг другу украдкой от Вас?

— Нет. Ничего подобного не происходило.

— Ладно, ладно! — кивнул майор — постарайтесь тогда припомнить, о чем Вы вообще разговаривали в тот вечер?

— Хм! — женщина задумалась.

— Ну, скажем, начните хотя бы с того, зачем вы к ним приехали.

— Я привезла Оксане подарок. — Дамскую сумочку. У нее накануне моего приезда, был день рождения, но я вовремя поздравить ее не смогла. Находилась на отдыхе в Италии. Я сообщила Оксане о том, что заеду к ним заранее и потому Ирина Васильевна за это время успела организовать ужин.

— Стало быть, Вы прибыли как раз к ужину?

— Ну да. Я приехала, когда Оксана с тетей Ирой уже накрывали на стол. Мы втроем сели ужинать, а примерно через полчаса приехал и Юрий Владимирович.

— А после ужина Вы сразу уехали?

— Да.

— Во сколько?

— Примерно в начале девятого.

— А сколько времени Вы не виделись с Заневскими?

— В смысле?

— В самом прямом смысле. Может так долго, что за это время у них в семье произошли какие-то изменения, а Вы об этом ничего не знали.

— Господи! Да всего лишь месяц я с ними не виделась! Юрий Владимирович с Оксаной заезжали ко мне как раз накануне моего отъезда в Италию. Да какие такие изменения могли произойти у них за это время?!

— Ладно, ладно. Не ломайте голову! Это всего лишь наводящие вопросы. Мое обычное прощупывание ситуации с разных ракурсов в надежде, что где — то, что-то да и подцепится. А здесь, согласитесь, ситуация и вовсе нестандартная. Так, о чем Вы разговаривали в тот вечер?

— В основном о моей поездке в Италию. Оксана собиралась на отдых туда же и заспала меня вопросами. Еще мы разговаривали о Дашке — старшей дочери Заневских, которая до сих пор еще находится на Тенерифе. Я, правда, думаю, что сегодня она уже собирается оттуда вылететь. Бедная девочка! Что же ее ждет по приезде!

Анна Павловна всплакнула, промокая платочком навернувшиеся слезы.

— А что Вы ей сообщили о случившемся?

— Ну уж конечно не то, что произошло на самом деле! Разве сможет она после этого долететь до Москвы?

— А разве она одна отдыхает?

— Одна, к сожалению! Ее жених не смог на этот раз составить ей компанию. Понимаете, Даша работает в туристическом агентстве, а тут горящая путевка, вот и отправилась наскоро одна.

— Понятно! Итак, Анна Павловна, вы подтверждаете, что в тот вечер ничего особенного в поведении своих близких не заметили?

— Абсолютно ничего!

— А кроме Вас к ним никто не заходил?

— Нет! Во всяком случае, при мне никто! — Анна Павловна вдруг задумалась.

— Вы что-то вспомнили? — тут же спросил Комаров, уловив сомнение в лице собеседницы.

— Я припоминаю, что им кто-то позвонил по городскому телефону. Ну да. Как раз перед тем, как упасть картине. — Так, так?! Расскажите об этом подробней.

— О картине?

— И о звонке, и о картине…. Тут любая мелочь важна.

Макарова развела руками.

— Да тут, собственно, ничего такого.

— Анна Павловна, лучше рассказать все, даже если Вам покажется, что в этом нет «ничего такого».

— Ну, хорошо. Мы сидели за столом и уже попивали кофе. И в этот момент зазвонил телефон. Ирина Васильевна вышла из-за стола и подняла трубку. Однако на ее «Алло» никто не отозвался. Ирина Васильевна, положив трубку, окинула недобрым взглядом мужа, наверняка думая, что этот звоночек был именно по его душу!

А как только Ирина Васильевна вернулась к столу после этого звонка, со стены рухнула картина. — Морской пейзаж, который висит у Заневских в столовой.

Анна Павловна нервно передернула плечами. — Это было ужасно! Картина с грохотом рухнула на пол, и мы все испуганно ахнули. — Женщина снова всплакнула.

— Это… как предзнаменование какое!

Майор задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Н-да! То есть, Вы считаете, ничто в поведении родственников не могло расположить их на подобные самоличные действия?

— Думаю, нет! То есть, я в этом абсолютно уверенна!

— Значит, Вы вполне допускаете, что в эту ситуацию могли вмешаться посторонние?

— Скорей всего!

— Тогда с Вашей помощью мне придется добывать заинтересованных в этом деле людей.

Макарова растерялась. — С моей помощью? Но я даже предположить ничего не могу!

— Скажите, Анна Павловна, у кого из семьи Заневских, по определению, могли быть недоброжелатели?

— По определению? Да, как вам сказать? Недоброжелатели дело наживное, и если даже сегодня их нет, то кто может гарантировать, что завтра они не свалятся, как снег на голову! И потом, мне кажется, недоброжелатели для данного случая, уж какое-то слишком мягкое определение!

— В нашей практике очень часто самые обычные недоброжелатели, вплоть до завистливых соседей, со временем превращались в лютых врагов, способных на такие преступления, что Вам и не снилось! Потому-то, для начала, мы будем стартовать именно с недоброжелателей!

— Ну… я считаю, ни у Оксаны, ни у Ирины Васильевны недоброжелателей быть не могло, так как одна из них студентка, а вторая домохозяйка. Конечно им, как людям обеспеченного круга, могли завидовать многие, но способных на совершение подобного! — Нет, я не думаю, что ниточка к этому преступлению вьется не с этой стороны.

— А со стороны главы семьи, Юрия Владимировича Заневского?

— Конечно, у него потенциально недоброжелатели могли быть. Я имею в виду его работу. Но об этом лучше всего поговорить с моим папой. Они ведь с дядей Юрой вместе работали.

— Поговорим. Само, собой. Но может все-таки и Вам что-то известно?

— По поводу работы? — боюсь, что нет.

— А по другому поводу? Ну, например, касательно личной жизни?

Свидетельница удивленно посмотрела на майора.

— Что Вы имеете в виду?

— Ну, скажем, увлечения, долги, друзей, женщин, наконец?

— Друзей у Юрия Владимировича было не так уж много. В основном только те, которые окружал его на работе.

— А давние, институтские, школьные?

Свидетельница пожала плечами.

— Мне о них ничего не известно. Что же касается увлечений и женщин, а Вы, наверняка,

имеете в виду любовниц? — Анна Павловна в подтверждение своей догадки вопросительно взглянула на майора.

Комаров кивнул ей.

— Я это вполне допускаю. Вы же знаете, что у нынешних бизнесменов с седеющей головой, как правило, водятся любовницы, и даже не по одной. Грешил этим и дядя Юра. Оксана с Дашей не раз рассказывали мне о семейных скандалах между родителями, происходящих именно на этой почве, а вот серьезные основания были у этих скандалов или нет, сказать не могу.

— Ну, что ж, придется это взять на заметку.

–Неужели Вы думаете, нечто подобное может быть делом рук какой-то любовницы?

— Вполне допускаю.

— Бред! Зачем же ей тогда понадобилось расправляться и с дядей Юрой? И потом, каким образом она смогла бы все это проделать?

— По поводу смерти Вашего дяди, на этот счет, можно выдвинуть много версий. Первое — любовница могла с ним расправиться из мести, если он, скажем, ее отверг. Второе! Как знать, куда зашли их отношения? Может, они на пару решили расправиться с семьей Юрия Владимировича, а после такого решения, Ваш дядя, пребывая в состоянии страха и наступившего раскаяния, отравился?

Анна Павловна возмутилась.

— Какая пошлость! Не смейте даже думать о нем так! Дядя Юра был порядочным человеком, и я не позволю Вам его оскорблять такими подозрениями. Он…. он никогда не замыслил бы расправу со своими близкими! И вообще, это полная чушь! Дашка-то все равно осталась жива! Тьфу! Да что ж я несу-то, господи!

Анна Павловна, в отчаянии заломив руки, заплакала.

Майор налил ей воды и участливо похлопав по плечу, поднес стакан.

— Выпейте, Анна Павловна. И не обижайтесь на меня. Работа у меня такая, всех подозревать. Да и зачерствел я на ней порядком, чего уж там!

Молодая женщина нервно развернула зажатый в руке платок и принялась вытирать мокрое лицо, молча принимая извинения майора.

— Постарайтесь успокоиться, Анна Павловна. И, думаю, на этом мы прервем нашу беседу. Как Вы посмотрите на то, если я предложу Вам съездить в квартиру Заневских?

— Сейчас? Зачем?

— Если все же имела место кража, Вы, возможно, определите, что пропало из квартиры.

— Да разве я смогу? Заневские хоть и были моими близкими родственниками, но пропажу в квартире могут определить только сами хозяева, Вы ж понимаете!

Согласен. Но вдруг пропало нечто такое, на что Вы постоянно натыкались глазами и знали, где это находится? Например, какие-то ценные предметы искусства или дорогая аппаратура?

Анна Павловна на это тяжко вздохнула.

— Сейчас? Туда? Мне очень страшно и…

— Очень надо, Анна Павловна. Да если и не сейчас, так позже, а зачем Вам приезжать второй раз? Может, собраться с духом и закончить с этим сегодня?

–Хорошо! Я поеду!

Майор тут же созвонился с дежурным сержантом и распорядился, чтобы ему подготовили машину. Он помог Макаровой подняться, и они направились к выходу. Возле входа на лавочке сидел молодой мужчина. Увидев выходящую женщину, он поднялся и направился ей навстречу.

— Володя, поезжай один — сказала ему Макарова. — Я еще задержусь. А домой меня обещал майор доставить.

По мере приближения к дому Заневских молодую женщину все больше охватывало волнение. Когда они приблизились к двери, Анна Павловна пошатнулась. Лицо ее сделалось мертвенно-бледным. Она вцепилась в рукав майору.

— Мне страшно подумать, что я сейчас войду туда, где совершился весь этот ужас!

— Да, не волнуйтесь Вы так, Анна Павловна — поддержал ее Комаров. — Я Вас прекрасно понимаю, но там уже от этого страшного зрелища не осталось никаких следов. А потому, я очень прошу Вас сосредоточиться, чтобы внимательно, с полной ясностью ума, осмотреть все вокруг, и, тем самым, помочь следствию. И потом, чем быстрей Вы сможете взять себя в руки и сосредоточиться, тем быстрей оттуда выйдите, ведь так?

— Хорошо! Я готова. — Кивнула Анна Павловна, отпустив руку майора.

Глубоко вздохнув, она решительно переступила знакомый порог.

Побродив по комнатам в сопровождении майора, родственница покойных сообщила, что никакой пропажи не обнаружила, после чего они направились в столовую. Осмотревшись, Анна Павловна разочарованно развела руками.

— Здесь, кажется, тоже все на месте, Но, может, преступники, наоборот, искали то, что было спрятано, то, чего вот так сразу и не определишь? — С надеждой спросила она у майора, никак не желая верить в версию самоубийства своих родственников.

— Вполне возможно, Анна Павловна, вполне возможно.

Женщина еще раз окинула взглядом столовую.

— Ну, надо же! — воскликнула она. — Похоже после моего ухода картина снова упала.

— Что? — не понял Комаров.

— Да это я так, про картину. Мне бросилось в глаза, что она криво висит, вот я и заметила это вслух.

— А, что тут не так?

— Дело в том, что после того, как картина рухнула, Юрий Владимирович вышел из-за стола и снова повесил ее на место. Причем, повесил ровно. Даже рамку подвигал из стороны в сторону, так, чтобы ее края были параллельны вертикальным полоскам обоев.

А сейчас, посмотрите, картина висит криво. Она сильно наклонена вправо и никакой симметрии с обоями не наблюдается.

— Нет! Симметрии нет! А, почему картина вообще упала?

— Не знаю. Мы и сами удивились. Юрий Владимирович после осмотра, сказал, что шуруп, на котором она висела, очень надежен, да и с тесемкой было все в порядке.

Комаров подошел к картине.

— Странно.

Он снял ее и внимательно осмотрев места крепления, убедился, что с этим и впрямь все в порядке. — И толстый шуруп с круглой гладкой головкой и шелковая тесьма были абсолютно надежны.

— Странно!

Он принялся обследовать картину со всех сторон, не задавая при этом никаких вопросов, смотрящей на него свидетельнице. Верхняя, горизонтальная сторона рамки привлекла его внимание. Она, в отличии от трех остальных, с одного края не имела двух заклепок, прижимающих ее к холсту, и отходила от него настолько, что майор свободно просунул туда два пальца.

— Н-да! Интересно. Очень даже интересно!

Он повесил картину на место, попутно взглянув на нее, при этом отдалившись на некоторое расстояние.

Угу! А картинка-то, того! Тут и знатоком не надо быть, чтобы с первого взгляда не определить ее значительную ценность. — Подумал майор про себя.