Распыление 3. Тайна двух континентов

Татьяна и Дмитрий Зимины, 2019

«Он страшными глазами сверкает, он страшными зубами стучит, он страшный костер разжигает, он страшное слово кричит…». Такое пророчество зачитал Т. Седой опергруппе перед тем, как отправить в Африку. И добавил от себя: «Африка опасна – да-да-да! Африка ужасна – да-да-да! В общем, лёгкой прогулки не ждите…».

Глава 6

Маша

…Светила луна, шелестел ветерок, а из-за черных силуэтов акаций доносился дробный стук босых пяток…

Базиль устало вздохнул, а затем, топнув ногой и хлопнув в ладоши, произнес:

— А ну, тропинка-невидимка, поворачивай назад.

Стук пяток начал медленно приближаться.

Показались светящиеся, как у кошки, глаза. Под ними — силуэт леопардовых бикини. Затем прорисовалась тень бегущего человека…

— Хотел обмануть хозяина дорог? — осведомился шеф. Суббота, уперев руки в колени, только одышливо всхлипнул.

Похлопав по спине — хлопки никак не походили на дружеские — Базиль подвел Субботу к костру и, надавив на плечо, усадил. Достал из жилетного кармана фляжку, открутил крышечку, протянул брату. Тот жадно запрокинул её… Полетел фонтан брызг.

— Вода? Ты дал мне воду?

— А ты что хотел? Марочный коньяк?

— Хотя бы пиво.

— Обойдёсся.

— Я же тебе братишка, Легба.

— Тамбовский волк тебе братишка! Как ты мог?

Суббота втянул голову в плечи.

— Это всё Линглесу, это он всё придумал. Я только…

— Стоп, — поднял руку Базиль. — Давай по порядку.

Суббота отхлебнул из фляжки.

— Он сам пришел. Месяца два назад… Маленький, а ва-а-ажный. Тачка у него — "Мустанг"шестьдесят девятого, сечёшь?

— Так он не местный? — казалось, наставник сильно удивлен.

— Ну да, — кивнул Суббота. — Вот как он, — и ткнул пальцем в Ваньку. — Сахарок.

— Сам ты сахарок, — начал заводиться напарник, но Базиль успокаивающе похлопал его по плечу.

— Геде хочет сказать, что дружок его — человек европейской национальности, — и вновь повернулся к брату. — Продолжай. Но за базаром следи.

— Ты тоже следи, — буркнул Суббота. — Никакой он мне не дружок.

— Появился два месяца назад… — напомнил Лумумба. — И что дальше?

— А ничего. Я, говорит, фотограф и журналист. Снимаю дикую природу и этнические народы в естественной среде обитания. А сам…

Суббота замолчал. На скулах его заходили желваки, глаза превратились в узкие щелочки. Дышал он хрипло, натужно.

— Что сам? — подтолкнул его наставник.

— В скорлупки меня обыграл.

— Тебя, — уточнил шеф. — В скорлупки.

— Что, не веришь? — оскалился Суббота.

— Да нет, почему же? Если ты был пьяный и связанный, да еще и ослеп в придачу — вполне возможно.

— Издеваешься?

— Немножко, — не стал отпираться шеф. — Но в голове всё равно не укладывается. Даже я тебя обыграть не мог.

Я невольно прыснула. У шефа, оказывается, далеко не безоблачное прошлое…

Базиль, бросив на меня сумрачный взгляд, вновь повернулся к брату.

— Ближе к телу.

Суббота вздохнул, философски пожал плечами, а затем зажмурился и выпалил:

— Линглесу обещал всё вернуть, если я помогу украсть Мертвое Сердце.

Повисла тишина. Тихо потрескивал костерок, о прибрежный песок плюхали небольшие волночки.

— Сдаётся, ты проиграл действительно много, — наконец изрек шеф и отвернулся.

Мы с Ванькой притихли. Суббота остервенело бросал в костер травинки.

— У меня не было выхода, — мрачно сообщил он.

— Выход есть всегда, — напомнил наставник.

— Тебе не понять, — отмахнулся Суббота. — Отдать игровой долг — это дело чести.

— Для тебя игра всегда была важнее жизни.

— Впрочем, как и для тебя, — не остался в долгу Суббота.

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами.

— Как бы там ни было, Сердце я должен забрать, — наконец буркнул шеф. — Долг выплатишь другим способом. Если что, я помогу.

Суббота дернулся, как от пощечины.

— У меня его нет.

— Нет? — шеф бросился на Субботу, как крокодил на трепетную лань. — После всего, что мы пережили, ты смеешь утверждать, что у тебя нет артефакта?

— Линглесу обманул нас!.. — завизжал Суббота, прикрывая голову руками. — И меня, и Сета. Он нас кинул, как только заполучил Сердце!

— Ну да, — кивнул Лумумба и вытянул губы трубочкой. В глазах его отразилось удовлетворение. — Конечно. Разумеется.

— Я не хотел, — заныл Суббота. — Честное слово, не хотел. Но он сделал предложение…

— От которого ты не смог отказаться, — кивнул наставник. — И всё-таки, мне интересно: что он тебе пообещал?

Суббота искоса глянул на брата, но упрямо мотнул головой.

— Тебе не понять, — повторил он. — Ты ушел от нас двадцать лет назад.

— А теперь вернулся. И хочу во всём разобраться. Так что начни с начала, Геде, — мягко попросил Лумумба. — Можешь не верить, но я очень хочу во всём разобраться.

…Фотографом он не был. Что я, репортеров не видел? В старые времена их на озеро Баринго слеталось как пеликанов на утреннюю кормежку. Так вот… Никакой он был не журналист. Линглесу торговал пыльцой

— Статья двести двадцать восемь У. К, — вставил Ванька.

— Может, у вас и статья, — передразнил его Субота. — А у нас — свободное предпринимательство. Да нашей Пыльцой вся Южная Америка кормится! Майами, Флорида и Калифорния. В Европу дорогу наладили. В следующем году планируем на Российский рынок заходить… Ты как, поможешь? — он с надеждой посмотрел на брата.

— Отчего же, — покладисто согласился шеф. — В острог, на десятку — запросто. И двадцать лет каторги… Охота посмотреть, как ваши челноки Сибирские морозы переживут.

— Значит, сами рынок осваиваете, — со знанием дела кивнул Суббота. — Конкуренции боитесь.

— Да пойми ты, дурья башка…

— Я-то может и дурак, — не обиделся Суббота. — Да только и дети понимают: без Пыльцы колдовать нельзя. Без дури — я, ты, ученичок твой, — домохозяйки с больным воображением.

— У нас торговля Пыльцой запрещена законом. Как и её производство, — вставил Ванька.

— Ой, только не надо… — отмахнулся Суббота.

— Ближе к телу, — оборвал его шеф. — Линглесу привез вам Пыльцу. И что?

Суббота неопределенно пожал плечами.

— Фишка в том, что его товар в три раза лучше, чем наш. И обратки никакой. Совсем другой штамм.

— Ты уверен? — оживился Ванька. — Бвана, если без обратки, это же…

— За всякий кайф положено платить, — отрезал шеф. — Это непреложная суть вещей. От алкоголя бывает похмелье, от наркотиков — ломка, от Пыльцы — обратка… Спылившихся много?

— Не больше, чем обычно, — равнодушно пожал плечами Суббота.

— Странно.

Мы дружно посмотрели на шефа.

— Линглесу привез вовсе не новый штамм, — объяснил тот.

— А что тогда?

— Пыльцу с примесью ЛСД.

— Но… зачем?

— Как раз за тем, чтобы вы, лопухи, почувствовали себя крутыми, — шеф невесело улыбнулся. — ЛСД дает ни с чем не сравнимое ощущение могущества. Иными словами, ты по-настоящему начинаешь верить, что стал богом… Размножить культуру пробовали?

— Не раз, — кивнул Суббота. — На третий день чёрной плесенью покрывается. Мама чуть с ума не сошла. Всё перепробовала: влажность, температура, субстрат… Даже кюветы стерилизовала, хотя всем известно: Пыльце чужеродные бактерии по барабану. Она их на завтрак жрет.

— Это не новый штамм, — повторил шеф. — Даже наоборот: неликвид пополам с химией. Он вас подсадил, а затем начал стричь.

— Выходит, мы полные идиоты? — набычился Суббота.

— Выходит, — согласился Лумумба. — Но давай вернемся к Сердцу. Почему Линглесу пришел именно к тебе?

— А к кому еще?

— Ну да, — кивнул шеф. — Действительно… Так что он тебе пообещал?

— Силу, — глядя в землю, буркнул Суббота. — Стать настоящим Бароном Самеди.

— И ты поверил?

— Еще бы. Кто от такого откажется?

— А как же я? — спросил Лумумба.

— Ну конечно, — Суббота сплюнул в костер. — Только это тебе и важно. Только о своём благополучии и думаешь…

— Не правда.

— А вот и правда! Ты нас кинул, бразэ, и не спорь. Тебе двадцать лет не было до нас никакого дела.

— Я приехал…

— Ты приехал, чтобы заграбастать самый сильный в мире артефакт! А на нас тебе насрать.

Базиль устало опустился рядом с братом на корточки.

— Ты даже не представляешь, насколько ты не прав, — тихо сказал он. — Но надеюсь, когда-нибудь поймешь.

— Пойму, что я дурак? Что ты — самый умный, ответственный, и только у тебя растут волосы на груди?

Лумумба усмехнулся. Достал из жилетного кармана самокрутку и протянул её Субботе. Тот жадно затянулся. Над рекой поплыл характерный терпкий аромат…

— Как вы всё провернули? — шеф, забрав самокрутку, тоже затянулся. Выпустил клуб дыма и вернул чинарик брату.

— Кое что я всё же могу, — буркнул Суббота, выбрасывая крошечную пятку в костер. — Я ж Хозяин Кладбищ.

— Ты нашел могилу отца.

— С точностью до полуметра, — гордо кивнул Суббота. — Линглесу знал, что Сердце будет рядом.

— Продолжай…

— Нам понадобились деньги. Мно-о-ого денег.

— Зачем?

— Чтобы обойти заклятья двенадцати магов. Линглесу предложил прорыть туннель под пирамидой и выйти сразу на могилу. Снизу.

— Оригинально, — кивнул Лумумба. — Только рыть пришлось бы несколько лет.

— Линглесу заказал у англичан специальную машину, — сверкнул глазами Суббота. — Проходчик, которым в старые времена копали туннели для метро. Он вырыл подкоп за две ночи.

— А Сет за это заплатил, — догадался шеф.

— Англичане запросили полторы тонны Пыльцы, или золота в эквиваленте. Только у Сета было столько. Иначе мы бы обошлись без него… Да не смотри так, братец, я всё понимаю. Только сила — такая штука: один раз попробуешь — всю жизнь будешь мечтать только о ней, — Суббота посмотрел на Лумумбу. — Или я не прав?

— Поэтому мы и спрятали Сердце, — кивнул наставник.

— Кто придумал оставить в крипте демона? — перебил Ванька.

Суббота смутился.

— Я, я поставил ловушку! Довольны? — мы, все трое, молчали. Что тут скажешь? Подонок — он и в Африке подонок. — Но я не думал, что в неё попадется мой старший брат.

— Ты сам меня пригласил, — напомнил шеф. — Ты сам, лично, прибыл за мной в Мангазею.

— Не так всё было, — тоскливо протянул Суббота. — Можешь мне не верить. Но всё было не так…

— Мы хотели задержать Сета, — сказал Суббота. — И я предложил привязать там Гаки. Он тупой, как пробка. Если попытаться отнять у него хоть что-то, хоть столетней давности гнилую кость — не задумываясь лезет в драку. Но я не думал, что у него хватит силенок обрушить ВСЮ пирамиду.

— Но зачем ты поехал в Москву? — спросил Лумумба.

Суббота безумно улыбнулся.

— Понял, что Линглесу кинул меня так же, как мы с ним — Сета.

— Типичный стукач, — кивнула я. — У нас в банде таким тёмную устраивали. Случайно натыкались в тёмном переулке, и — финку под ребро… Почему ты не предупредил о ловушке? Хотел, чтобы мы в неё попали. Заманивал. Может, у вас с Линглесу тайный сговор…

— Я забыл! — взвыл Суббота. — Можете не верить, но я просто забыл. Замотался.

… Попал в Москву — тебя нет. Я туда, сюда — как корова языком. А тут еще этот, в кепке… Лампой в лицо светит: откуда, куда, зачем? Почему не отмечаешься? У нас все маги на учете, а ты — голь перекатная.

Я и раскололся. А ты бы нет? Он выслушал. Покивал. А потом посоветовал отыскать тебя. Я согласился: в Африку мне, пока Сет жив, лучше было не возвращаться… А про ловушку забыл. Столько всего случилось, что Гаки абсолютно вылетел у меня из головы.

— Мушхуш — тоже твоих рук дело? — мрачно спросил Ванька.

— Чем хошь поклянусь: не я это, — Суббота даже не побледнел, а посерел. — Мардук — псих на всю голову. Они с Нергалом устроились в Вавилоне и чувствуют себя там, как Мона-Лиза в Лувре: все смотрят, завидуют, а сделать ничего не могут…

— Значит, Линглесу и там наследил, — заключила я. — А что? Если он вам с Сетом мозги запудрил, то и Мардуку тоже. Ограбление по-итальянски.

— Пообещал всем Мертвое Сердце, а сам… — медленно произнес Ванька.

— А сам не собирался делиться ни с кем. Он всё знал заранее, этот ваш Линглесу. Знал, что ты согласишься помочь. Знал, что Ванька ходит по Нави, как у себя дома… И задумал прихлопнуть всех конкурентов одним махом.

— Я не хотел вашей смерти! — выкрикнул Суббота и вскочил. — Я только хотел… — он не договорил. Махнул бессильно рукой и отвернулся.

— Я тебя понимаю, — вдруг сказал Базиль. — Ты мне не поверишь, но я тебя очень хорошо понимаю.

Суббота только передернул лопатками.

— Тебе сейчас кажется, что всё кончено. Тебя ищет Сет, тебя хочет убить Линглесу, тебя, наверняка, совсем не рады видеть дома…

— Дома? — Суббота так и взвился. — Ты ничего не знаешь о том, что твориться у нас дома!

— Ты прав, — кротко согласился наставник. — Но лично я бы выгнал паршивую овцу, продавшую семью за жалкий серебреник.

— Что ты сказал? — казалось, Суббота не верит собственным ушам.

— Что слышал.

— Значит, всё?

— На текущий момент — да. А вот когда я разберусь с этим делом…

Суббота не дал ему договорить. Подошел, плюнул под ноги, а затем повернулся и размашисто зашагал в темноту.

Мы немножко подождали. Потом еще подождали. Потом я спросила:

— И что? Вы его не вернете?

Вместо ответа шеф посмотрел на тёмную фигуру по ту сторону костра.

— Ты всё запомнила? — спросил он у Гамаюн. Та молча кивнула. — Тогда лети.

Расправив крылья, птица мягко скользнула в воздух.

— Зачем вы так с ним? — вдруг спросил Ванька.

— Затем, что так надо, — ответил шеф. — Всё должно идти своим чередом.

— Это вам карты поведали? — ядовито спросила я. — Переквалифицируетесь в гадалки? А что? Платочек да цветастую юбку — вам очень пойдет…

Сказала шутки ради, чтобы разрядить обстановку. Но Базиль обстановку разряжать не захотел. Вместо этого схватил меня за ухо и больно дернул.

— За что? — ухо горело. В горле плескалась обида. Вот так стараешься, веселишь всех, не жалея языка, придумываешь новые приколы… а что в благодарность?

— Для вас я — Учитель. Глас ангела с небес и истина в последней инстанции. — Развели тут… полное отсутствие субординации.

— Насчет"истины"… — осведомилась я, растирая больное ухо. — Насколько она последняя?

Шеф собирался ответить, судя по лицу, что-то нецензурное, но с неба, как проклятье, рухнула Гамаюн. Пулей просвистев между мной и Ванькой, она врезалась в костер, разметала угли и подняла тучу искр. И воткнулась в самый центр пепелища клювом. Лумумба полез её вызволять.

— Ммм… Тьфу, тьфу…

— Ты что, с ума сошла? Ты нас чуть не убила! — подскочила я к вороне.

— Прощения просим. Не рассчитала. Магнитная буря, навигацию нарушает. А вода в брюхе — тангаж…

— Ты всё сделала, милая? — спросил шеф, отряхивая птицу от пепла. — Он действительно ушел?

— Как гриб сквозь землю, — кивнула ворона. — Уж я следила-следила, смотрела-смотрела…

— Тогда можно начинать, — нетерпеливо оборвал её шеф.

Конец ознакомительного фрагмента.