Контракт/Контракт. Я заберу тебя

Татьяна Тэя, 2023

Он богатый и властный. Ему нельзя сказать нет. Вот и мой муж не смог, когда его босс захотел меня. Смогу ли я оплатить долг и не вляпаться во что-то большее?

Глава 7

Чёрт… что с моей головой? Она не болит, там просто туман, конкретный такой, плотный, вязкий. Думается с огромным трудом. Зато воспоминания возвращаются разом. Хоп, и под ложечкой снова сосёт от безысходности.

Перекатываюсь и зарываюсь по самую макушку в одеяло. Вот бы спрятаться здесь, не вылезать, глядишь, всё само образуется. Но это не так… ничего не образуется. Ни сегодня и ни завтра.

ГлавГад ко мне приходил, это я чётко помню. Небось, хотел начать исполнение контракта, да вот незадача — подписант оказался не в кондиции.

Мысль, что я щёлкнула его по носу, просто греет душу. Такие мелкие, даже мелочные победы приносят удовлетворение. Потому что крупных в моём положении ждать не приходится.

Не знаю, сколько я лежу уже в сознании, но всё-таки встаю и плетусь в ванную. Включаю душ и прячусь за матовым стеклом, подставляя лицо под невыносимо горячие струи.

Какой бы ни была моя «камера», всё здесь сделано с комфортом. Переключаю на «тропический» режим и, опустив голову, позволяю воде лупасить себя по плечам, спине и затылку.

Туман рассеивается. Мышцы расслабляются. Дышать становится легче.

Выключаю воду, открываю дверцу кабины, а потом со вскриком отскакиваю к стене. Лопатками ударяюсь о мокрый кафель.

На краю мраморной столешницы сидит Богдан, мать его, Сергеевич и равнодушно смотрит на меня.

Или не так уж равнодушно? Не успеваю уловить.

— Ты чего орёшь постоянно? — долетает до меня. — Лучше бы спела чего-нибудь. Плескалась, как слон на водопое, я уж думал, не выйдешь сегодня.

— Слон? — Ну спасибо, сравнил. — Слоны в неволе не поют, — выдаю очевидное.

Кажется, ГлавГад смеётся. По крайней мере, очень на то похоже.

Дверца душа распахивается и в лицо мне летит большое банное полотенце.

— Приводи себя в порядок. Полчаса у тебя. Потом Мак зайдёт.

— З-зачем?

— Затем. Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, — напоминает, а я молчу.

Он уходит, но я не сразу сдвигаюсь с места. А потом в темпе вальса начинаю, как и было приказано, приводить себя в порядок.

Остаться голой наедине с Белоусовым — то ещё удовольствие, но ещё меньше мне хочется, чтобы на его месте оказался бугай. Этот хоть мужик симпатичный, а Мак… меня от него в дрожь бросает. Кто знает, что у него на уме?

В контракте ничего не было о привлечении третьих лиц, но… Может, я не слишком внимательно изучила грёбаный документ?

Когда на пороге моей темницы появляется черноволосый, я полностью готова. Облачилась в оставленное на кровати платье. Потому что мою одежду кто-то успел забрать. Оно самое обычное, ничего вычурного, такое, я бы даже сказала, домашнее.

Единственное, что меня беспокоит, это отсутствие нижнего белья.

У ГлавГада есть все шансы задрать подол этого платья, наклонить меня над чем-нибудь и вставить по-быстрому. Дополнительных преград к этому нет.

Может, на это и рассчитано?

Меня снова ведут по зимнему саду, и я понимаю, что, возможно, этот тоннель отделяет хозяйскую половину от… гостевой?

Интересно, Белоусов со всеми гостями так же как со мной обращается? Или гости в привычном понимании слова в его доме не останавливаются?

За стеклянными стенами сумерки. И я понимаю, что проспала почти весь день. С дурацкими рольставнями у меня нет возможности отслеживать, какая сейчас часть суток.

Верзила сегодня не толкается, но и я иду относительно добровольно, так что силовые приёмы не требуются.

Он заводит меня туда же, куда и вчера, в кабинет, а сам удаляется.

Газовый камин горит. Огонь пляшет за закалённым стеклом, то растекаясь синим, то полыхая оранжевым. Теплее от этого не становится.

Я сглатываю, мне не по себе. Дрожь бежит по позвоночнику. Потому что ГлавГад, сидящий в кресле, молчит и хмурится.

Не знаю что делать. Чего он ждёт от меня? Сесть не предлагает, ничего не говорит. Просто смотрит.

И думает один чёрт знает о чём!

Сама начинаю искать себе место, и, когда делаю шаг к стулу, Белоусов приказывает коротко:

— Иди сюда.

Не смотрю на него. Голова начинает кружиться от напряжения.

— Куда?

— Сюда. Ко мне.

— З-зачем?

— А ты как думаешь?

Я вообще не думаю. Вернее, стараюсь этого не делать. Потому что, если начну, есть все шансы сойти с ума.

Медленно переставляя ноги, дохожу до него. Он берёт меня за руку и тянет вниз.

Хмурюсь, даже сопротивляюсь слегка, но ГлавГад применяет силу, дёргает. Так что в оконцовке я падаю на колени.

Его пальцы обхватывают мой подбородок и задирают лицо к свету. Жмурюсь, не смотрю. Это мой немой протест.

Я же могу не смотреть, так?

— Алина.

— Хм?

— Посмотри на меня.

Нет, не могу.

— А можно мне ещё виски?

Легко и со смешком:

— Нет. Выводы я сделал. Ты и алкоголь — вещи несовместимые.

Его палец накрывает мои губы. Теребит верхнюю, потом нижнюю, а после скользит между ними.

— Рот открой.

Это уже сухой приказ.

— Ты же вчера сама всё добровольно подписала, так?

Добровольно?

Открываю глаза и смотрю на него. У Белоусова такое выражение лица, что понимаю, он определённо не намерен шутить.

А вот взять своё по контракту прямо здесь и сейчас намерен.

— Так?

Жму плечами, мол, понимай, как хочешь.

— Неверный ответ, Алина.

Он хватает меня за запястье и кладёт себе на пояс брюк.

Серьёзно, что ли?

С шумом втягиваю воздух. Потом что да, блин, серьёзно.

То, что под моими пальцами, ощущается серьёзней некуда.

Судорожно соображаю, что делать, как быть. Я не могу… Меня, блин, вырвет: от нервов и от… всего остального.

Да и не такая уж я опытная в этих делах. Может, на заре наших с Сашей отношений мне и хотелось чего-то этакого… порадовать его. Но позже было проще согласиться на быстрый секс, чтобы отстал. Потому что после его поступков всё желание к мужу как отрезало.

Я его не хотела… но знала, что лучше иногда уступить, чем ссориться ещё и из-за этого.

Размыкаю губы.

— Можно не сегодня?

Звучит жалко, понимаю.

Мой тюремщик усмехается. Гладит меня по щеке. Глаза его горят непонятным светом. Он похож на человека, который очень долго чего-то хотел и вот, наконец, заполучил. И вижу, что уступать он не станет.

— Нет, Алина. Именно сегодня. Именно сейчас.

— Но… — В голове вдруг возникают картинки отвратительной сцены у меня дома.

— Никаких «но».

— Подождите, вы же вчера говорили…