Натаха. Хранить и защищать

Татьяна Охитина, 2023

Натаха подарка от судьбы не ждала, а он взял, да и свалился, словно сосулька на голову – неизвестная родственница оставила в наследство квартиру в старом центре. Отказываться Натаха не стала, даже и не догадываясь, что к жилью прилагаются еще и обязанности. Въехала, устроилась – и началось такое, что впору бежать, да поздно, принятого не воротишь. К счастью, теперь у нее есть помощник – красавчик-фамильяр. А вот настырного красавчика-вампира никто не звал, сам прилип.Осталось выжить на новом месте и не сойти с ума. А также выдержать натиск мамы, которая жаждет внуков, и на чью сторону внезапно переметнулся фамильяр.

Глава 1

Мрак полнился голосами. Не было видно ни зги, но Натаха чувствовала, что ее рассматривают.

— Какая славная, — послышался низкий, волнующий мужской голос. — Молодая кровь — это хорошо.

— А тебе все бы кровь, — сердито прозвучало в ответ. Кому принадлежал этот голос — мужчине или женщине — было непонятно.

— Да ладно, ты же понимаешь, о чем я.

— Я-то понимаю, а ты? Только попробуй к ней пристать, кровосос!

— Ой, да брось, — мужчина рассмеялся, — ты такая милая, когда сердишься.

— Милая? Ну-ну, смейся, недолго мне осталось до нового воплощения. Вот окажусь здоровенным мужиком, и ты у меня попляшешь.

— Да ладно, с чего бы тебе вдруг…

— А ты мозгами-то пораскинь, кого она захочет рядом видеть — девчонку на побегушках или мужчину красивого?

— Красивый мужчина для нее и без тебя найдется, — в голосе собеседника послышалось самодовольство.

— Даже и не надейся! Только попробуй сунуться — клыки пообломаю!

Мужчина снова рассмеялся.

— Руки коротки, дорогуша.

— Посмотрим!

— Посмотрим.

Тьма пошла волной, словно встряхнули тяжелую невидимую портьеру, такую пыльную, что Натаха чихнула… и проснулась.

В комнате стоял полумрак, разбавленный светом фонаря, проникающим в окно с улицы. Голые ветки сирени отбрасывали причудливые тени, вычурности которым добавляли оконные решетки, хоть и некрасивые, зато надежные, как считали владельцы квартиры, которую Натаха снимала.

Спустя несколько мгновений тишину, царящую в комнате, взорвал грохот будильника — пришлось вставать и собираться на работу.

Странный сон никак не выходил из головы — Натаха думала о нем всю дорогу и чуть не пропустила нужную остановку, затем, поднимаясь в лифте, едва не проехала свой этаж, а потом, раздевшись и войдя в кабинет, чуть не уселась мимо стула. Такой рассеянности она за собой прежде не замечала. Чтобы взбодриться, отправилась налить кофе — и чуть не опрокинула на себя чайник. «Да что ж такое!» — мысленно воскликнула она, вернулась в кабинет и с головой нырнула в работу.

Расчет оказался верным — дела отвлекли от дурацких мыслей.

Однако рабочий день все же не резиновый, и воспоминания о странном сне опять завладели ее мыслями, стоило покинуть офис и отправиться домой.

Даром это не прошло — последствия витания в облаках настигли Натаху прямо у подъезда.

В этот раз запнулась Натаха основательно — скатилась вниз по обледенелым ступеням крыльца, и, как назло, в это самое время зазвонил телефон. Чертыхнувшись, она попыталась подняться, но наледь под ногами сделать этого не позволила. Телефон разрывался, оглашая окрестности звоном, привлекая к барахтанью лишнее внимание. Впрочем, никто из тех, кто оглядывался, на помощь не поспешил.

Когда подняться наконец удалось, мерзкая звонилка заглохла. Натаха посмотрела на ступени, весело блестящие в свете неоновой лампы, и поняла, что перед вторым актом геройства нужно сделать перерыв. Доковыляла до лавки, глянула кто звонил и, скривившись, набрала номер.

— Доча, ты почему не отвечаешь?! — врезался в ухо мамин вопль. — Звоню тебе, звоню… Так, ладно, я по делу — давай, срочно собирайся и приезжай!

— Зачем это? — насторожилась Натаха. Убравшись в съемную однушку на другом конце города, она была не готова вот так запросто вновь потерять свободу.

— Счастье тебе привалило, вот зачем!

Натаха напряглась ещё больше — слово «счастье» мама употребляла крайне редко, и во всех случаях это был сарказм. Сейчас же оно звучало подозрительно искренне.

— Какое счастье? — сдаваться без боя Натаха не собиралась.

— А вот такое! Квартиру тебе, дурочке, отписали, да не абы где, а в старом центре! А жилье-то там — ого-го! В общем, давай, собирайся, поедешь в права вступать. Нотариус ждёт нас к шести, — и мама закончила разговор.

Натаха посмотрела на телефон, затем на обледенелое крыльцо, бросила взгляд на окна первого этажа, «украшенные» решетками, сквозь которые вот уже полгода смотрела на мир, и, поднявшись, двинулась к остановке.

Дорога прошла в раздумьях, никого, кто мог бы «отписать» квартиру, припомнить не удалось, а узнать подробности не вышло — судя по коротким гудкам, мама обсуждала новость с подружками.

Автобус тащился долго, пересчитал все пробки и светофоры, поэтому, когда Натаха наконец доехала, поговорить тоже не получилось — пришлось нестись к нотариусу во весь дух.

Выяснить удалось лишь то, что квартиру завещала бабка. Ясности это не внесло, поскольку никакой бабки у Натахи не было, а на вопрос «какая» мама ответить не смогла — отец растил ее в одиночку, а папаша самой Натахи так и остался безымянным героем. Одним словом, взяться этой самой бабке было неоткуда.

Нотариуса Натаха с мамой застали в самый последний момент — он уже собирался уходить, но сжалился, достал папку, вернулся за стол и внёс свою лепту в общий градус безумия — бабка-дарительница оказалась настолько дальней родственницей, что даже мама, которая знала всю родню до седьмого колена, растерялась. Но быстро взяла себя в руки и уверенно закивала: «Да-да, конечно». Однако, услышав условия завещания, вновь не совладала с собой:

— Как это «родственников не селить»? Как это «не продавать»?

Натаха возликовала — таинственная родственница отдала квартиру в её личное пользование. А то, что двадцать лет жилье нельзя продавать — так это мелочи.

Подписав документы и получив ключи, Натаха с мамой выбрались на улицу. Ехать смотреть квартиру решили завтра, тем более что будет выходной. Вспомнив коварное крыльцо, Натаха отправилась ночевать к маме — убиваться впотьмах не хотелось гораздо больше, чем выслушивать ее капанье на мозги.

Спалось ей в ту ночь отвратительно, снилась всякая дичь: вороны, кошки, аквариумы, какая-то настырная тётка, сосед с дрелью… От сверлежа она и проснулась, обнаружила, что за окном светло, а из кухни доносится дивный запах оладушков.

Выбравшись из-под одеяла, Натаха прошлепала на кухню.

— Вот, — укоризненно сказала мама, указывая на полную тарелку румяных кругляшей, — там-то тебе, в твоей шикарной квартире, никто такого не напечет.

— Может, она не шикарная, — ответила Натаха, цапнула одну оладью и принялась жевать.

— Ну да, — усмехнулась мама, — видела я это жилье из старого фонда — тогда строили на века, не то, что сейчас. С другой стороны, — задумчиво добавила она, — ты теперь богатая невеста, с такой-то жилплощадью тебя кто угодно замуж возьмет.

— Не нужен мне кто угодно, — в стотысячный раз сказала Натаха, — и замуж я не хочу.

— Вот именно, а часики-то тикают, между прочим. Внуки сами себя не сделают, а я уже не молода, могу не дождаться. Да я-то ладно, а вот что ты потом будешь делать одна?

Далее по программе ожидались угрозы десятью кошками и смерть от обезвоживания. Слушать все это не хотелось категорически.

— Тряпки! — воскликнула Натаха, выпрыгивая из наезженной колеи. — Надо взять тряпки! Там, в этой квартире, наверняка грязища, придётся все отмывать.

— Пожалуй, — согласилась мама. — Тряпки, ведро и порошок.

Так и поехали.