Натаха. Хранить и защищать

Татьяна Охитина, 2023

Натаха подарка от судьбы не ждала, а он взял, да и свалился, словно сосулька на голову – неизвестная родственница оставила в наследство квартиру в старом центре. Отказываться Натаха не стала, даже и не догадываясь, что к жилью прилагаются еще и обязанности. Въехала, устроилась – и началось такое, что впору бежать, да поздно, принятого не воротишь. К счастью, теперь у нее есть помощник – красавчик-фамильяр. А вот настырного красавчика-вампира никто не звал, сам прилип.Осталось выжить на новом месте и не сойти с ума. А также выдержать натиск мамы, которая жаждет внуков, и на чью сторону внезапно переметнулся фамильяр.

Глава 2

— Ну вот, я же говорила! — воскликнула мама, с такой гордостью обозревая крепкую старинную двухэтажку, словно строила ее сама. — Не дом, а ух! — она потрясла крепко сжатым кулаком.

— Может, он только снаружи «ух», — из вредности сказала Натаха. Дом ей понравился, а главное, тут не было никаких ступеней у входа, а дорожка, ведущая к двери, темнела очищенным асфальтом

В подъезде тоже оказалось неплохо — чисто, просторно, пусто. Впрочем, пустота вышла обманчивой — стоило подняться на второй этаж, подойти к нужной двери и достать ключ, как из квартиры напротив выглянула крепкая тётка в цветастом халате и визгливо воскликнула:

— Вы кто?

— Мы-то наследники, а вот вы кто? — ринулась в атаку мама.

— А, так вы Лидочкины родственники, — тут же разулыбалась соседка. — А я её лучшая подруга, Ирина.

Натаха глянула на маму и поняла, что сейчас та выскажет все что думает о таких вот подругах, и мнение это совершенно точно соседке не понравится, но тут в коридор, пронзительно тявкнув, выглянул рыжий шпиц.

— О боже, какая прелесть! — воскликнула мама, пременившись в лице. — Как зовут эту сладенькую пусечку?

— Аглая, — проворковала соседка, подхватывая собаку на руки.

— А меня — Тамара, — разулыбалась мама. — Так я к вам зайду, Ириночка, поспрашивать? Чуть позже, хорошо? Вы ведь наверняка здесь всё обо всём знаете!

— Конечно! Мы с Аглаюшкой будем очень рады, — ответила соседка.

Квартира таинственной бабки оказалась совсем не пенсионерская — чистая, светлая, с современным ремонтом. И пахло в ней хорошо — травяным чаем и кофе. Пройдясь по комнатам, Натаха поняла, что именно такой и представляла квартиру своей мечты. Здесь было всё — и спальня, и гостиная, и маленькая уютная библиотека, из которой можно сделать кабинет или мастерскую. Или ничего не делать, потому что она и так была хороша — Натаха так и представила, как долгими зимними вечерами, укутавшись в плед, будет сидеть в кресле с чашечкой свежесваренного кофе и под мягким светом торшера почитывать что-нибудь интересное. Почему-то она не сомневалась, что в хозяйской коллекции обязательно таковое найдется, хотя пробежалась по книжным полкам исключительно беглым взглядом.

Делая мечту еще более реальной, помимо прочей бытовой техники, на кухне обнаружилась новенькая кофемашина.

Здесь же на столе лежал фотоальбом, поверх которого белел конверт с надписью «для Наташи».

— Ну-ка, ну-ка, — мама протянула руку, и Натаха в самый последний миг чудом успела его схватить. Глянув осуждающе, мама взялась за фотографии.

Натаха вскрыла конверт, достала послание, написанное аккуратным убористым почерком, и принялась читать.

«Дорогая Наташа!

Уверена, что мой подарок стал для тебя сюрпризом, и ты понятия не имеешь, кто я такая. Версия для нотариуса — выдумка. Правда же заключается в том, что я действительно твоя родная бабушка, а твоя мать Тамара — моя дочь. По некоторым причинам мне пришлось оставить её с отцом и исчезнуть из её жизни. Я наблюдала за ней, а потом уже за тобой, и поняла, что именно тебе готова отдать свое наследство.

С любовью,

Лидия Генриховна».

— Чего там? — спросила мама. Натаха протянула ей листок.

Мама пробежалась взглядом по строчкам и помрачнела.

— Вот поганка! — воскликнула она, отшвырнув его, словно на нем сидел таракан. — Ну надо же, причины у неё! Наблюдала она! Да тьфу на тебя, кукушка! — она потрясла кулаком, глядя в потолок.

— То есть, это точно твоя мать? — на всякий случай уточнила Натаха. То, что мама не удивилась, выглядело странно.

— Да уж куда точнее, вон, — мама ткнула пальцем в альбом, — сама полюбуйся.

Натаха открыла первую страницу и озадаченно уставилась на старинный снимок — статная дама с высокой причёской, в платье по моде позапрошлого века, смотрела прямо и решительно. На следующих снимках одна эпоха сменялась другой, а потом началось знакомое время. Лишь одно оставалось неизменным — лицо женщины и ее взгляд, проницательный и цепкий.

— Подожди-ка, — произнесла Натаха. — Это что, одна и та же женщина? А чего она в разных нарядах?

— Да брось, — махнула рукой мама, еще раз присмотревшись к фотографиям. — Где ж тут одна, просто родственницы. Это вон как соседки наши, Кочкины, все на одно лицо — и бабка, и мать, и дочка — редкие страхолюдины.

Натаха вновь нырнула в альбом, решив масла в огонь не подливать — про ненавистное соседское семейство мама могла говорить долго.

Перевернув очередную страницу, она внезапно увидела своего деда, еще молодого, с ребёнком на руках — похожую фотографию она видела в семейном альбоме. Следующие снимки запечатлели взросление матери — какие-то были похожи на случайные кадры, сделанные на улице, какие-то Натаха уже не раз видела. «Это что же получается, — подумала она, — дед держал с бабкой связь?»

А потом, перевернув очередную страницу, она увидела себя. На улице, с мороженым, стоящую за руку с дедом. Она помнила тот день, хотя было ей от силы лет пять, дед повел ее в парк на карусели, и там какая-то женщина угостила ее эскимо. «Получается, это была моя бабка?» — поразилась Натаха. Лица той женщины она не запомнила.

Следующие снимки тоже были ее, Натахины: несколько из школьных лет, еще немного из института, который она так и не окончила, а последнее фото оказалось почти свежим — куртка, в которой ее засняла бабуля, была куплена этой весной.

— Ну? — спросила мама, — что думаешь?

Натаха пожала плечами.

— Не знаю.

— Ладно, давай, наливай воды и начинай мыть. А я пока к соседке сбегаю.

— А чего тут мыть? — Натаха огляделась. — Чисто же.

— А за покойницей все-равно надо, — мстительно произнесла мама, делая упор на слове «покойница», словно хотела этим насолить своей почившей горе-мамаше. — Давай-давай, не ленись, — она двинулась в прихожую. — Всего-то три комнаты, раз плюнуть.

«Ага, — мрачно подумала Натаха. — А еще кухня, коридор, и ванная с туалетом. Да я поседею, пока все это вымою!»

Однако резон в словах матери был, и, вздохнув, она отправилась в ванную. Полюбовалась симпатичной разноцветной плиткой на стенах, аккуратными рулончиками полотенец на полке; раскрутив, понюхала содержимое баночки с кремом, подцепила немного пальцем и, глянув в зеркало, мазнула по щеке. Своя косметика у нее тоже имелась, но эта выглядела и пахла дороже. В шкафчике помимо крема обнаружилось еще много всяких баночек и флакончиков, и Натаха с упоением погрузилась в изучение всех этих сокровищ.

Прервал увлекательное занятие дверной звонок.

— Помыла? Молодец! Ставь чайник, — заявила мама, проходя на кухню с тарелкой пирогов в руках. Разубеждать ее Натаха не стала, и вскоре они уже сидели за столом, поглощая стряпню соседки.

— А ничего пирожки, — сказала Натаха, по-честному разделив последний пирог на двоих.

— Соли маловато, — ответила мама, но от своей половины не отказалась, — зато собака у нее — чистое золото! Ну так чего, когда будешь переезжать?

Натаха вспомнила обледенелые ступени и решительно заявила:

— Сегодня.

Грузчикам лед совершенно не мешал — они перетащили пожитки быстро и с огоньком. Также бодро и занесли в новое жилище. «М-да, — подумала Натаха, глядя на изгвазданный пол, — мыть все-таки придется».

Когда закончила уборку, за окном стемнело. Продуктов, привезенных из съемной квартиры, хватило на то, чтобы приготовить ужин, и это радовало, потому что сил для похода в магазин не осталось. Поев, Натаха завалилась спать.

Она уже почти отключилась, когда странный звук в клочья разодрал ее сон.