Пираты сибирской тайги

Татьяна Луганцева, 2018

Аудитор Татьяна Викторовна Кравцова получила задание и вылетела в командировку в далёкий сибирский город Торуйск. И с первого момента, как она села в самолёт, жизнь начала преподносить ей сюрпризы, да ещё какие! Спутник Татьяны учинил драку в самолёте, и она оказалась в полиции, откуда вышла в наряде «ночной бабочки», и на ночном шоссе попала в лапы местного маньяка, убившего уже шесть девушек. Чудом вырвавшись на свободу, Татьяна угодила в стрип-клуб, а дальше с ней началась такая чехарда, что блюстители порядка за голову схватились…

Глава 2

Погода стояла пасмурная, даже чуть-чуть моросил дождик, но рейсы не отменялись.

«Наверное, это даже хорошо. Примета есть такая: дождик — к счастливой дороге», — успокаивала себя Татьяна, собирая дома вещи в поездку. Она, как и большинство людей, чувствовала дикий дискомфорт при полетах.

Татьяна была женщина красивая — высокая, стройная, длинноногая натуральная блондинка. Копна густых волос доходила до середины спины, которую Таня всегда держала прямо, просто по-королевски. Таня мало улыбалась, смотрела на собеседника всегда серьезно и часто сдвигала соболиные брови.

— Вот ведь господь наградил! Не в коня корм, — говорили о ней знакомые. — Внешность как у модели, а мозги как у академика-сухаря! Проще надо быть, Танюша. Улыбаться почаще, ходить на вечеринки, знакомиться… Ты сама виновата, что ведешь замкнутый образ жизни. Мужчины любят глуповатых послушных дурочек, терпеть не могут, когда женщину считают умнее мужика. Так притворись идиоткой, у тебя же хватит на это ума! Захомутаешь какого-нибудь мужичка, а потом уже и проявишься во всей красе… Лучше, конечно, после свадьбы… если дело до нее дойдет. Там, глядишь, муженек твой ум и деловую сноровку оценит и будет тебя холить и лелеять.

Таня, конечно, понимала, о чем ей постоянно твердят, но изменить свой характер — прямой и упрямый — была не в силах. Она была очень честная, прямолинейная, верная и от других людей, видимо, ждала того же самого. Была она еще к тому же самодостаточна, не любила шумные компании и пустое времяпрепровождение, увлекалась рисованием, писала картины маслом, так как в свое время окончила художественную школу.

У нее были золотые руки, она красиво вышивала и вязала чудесные вещи. Ходила на театральные премьеры и в кинотеатры, иногда делала это в гордом одиночестве и ничуть от этого не страдала. В доме у нее всегда было чисто прибрано, а холодильник полон полезными продуктами — Татьяна следила за фигурой и здоровьем, поэтому тортикам и копченой колбасе она объявила раз и навсегда бойкот.

У Татьяны были живы родители, но она давно жила отдельно в квартире, доставшейся ей от бабушки.

Вечерами она забиралась с ногами в уютное кресло, накрывалась клетчатым шерстяным пледом, зажигала торшер шестидесятых годов на длинной металлической ножке и читала замечательные книги, не забывая при этом грызть сочное яблоко или жевать апельсин. Электронные книги она не любила, ей важно было перелистывать страницы, рассматривать иллюстрации, вдыхать неподражаемый книжный аромат. Книги были для нее живыми существами, и она относилась к ним по-человечески — с теплом и обожанием.

Несмотря на всю рациональность своей натуры, Татьяна иногда совершала странные поступки. Например, она была очень близорука, но никогда не носила очки, считая этот предмет оскорбительным для женщины, потому что он якобы портил внешность.

Татьяна сильно щурилась, и от этого у ее голубых ясных глаз образовались ранние морщинки-лучики, но ее это не беспокоило — она их просто не видела. В особо нужных случаях она очки всё-таки надевала, но делала это как-то стыдливо, чувствовала себя не в своей тарелке и при первой же возможности старалась снять.

В одежде Татьяна предпочитала деловой стиль: костюмы из дорогих бутиков хороших марок, шелковые блузки и платья однотонных пастельных цветов. Хотя и более радостные и неформальные вещи, такие как кроссовки и драные джинсы, тоже присутствовали в ее гардеробе.

В поездку ей помогала собираться мама Виктория Васильевна Кравцова. Мать и дочь были не только внешне не похожи друг на друга, но и внутренне. Они часто не понимали друг друга, а когда жили в одной квартире бывало и конфликтовали друг с другом. Зато отец Тани, Михаил Семёнович, всегда был на стороне дочери. В детстве у них были секреты от матери, но она на это не обижалась, считала все это «детским садом» и «куда денешься, если порода одна?».

— Мама, зачем мне столько вещей с собой? Я же лечу в командировку, а не на постоянное место жительства, — сказала Татьяна, увидев всё увеличивающуюся кучу вещей на кровати, которые ее мама методично метала из шкафа.

— Ты же не знаешь, на какой срок летишь? Это как всегда… А это Сибирь-матушка. Надо взять много тёплых вещей: и свитерок, и кофточку, и куртку…

— Еще скажи, шубку, — усмехнулась Таня. — Сейчас всё-таки лето!

— А ты знаешь, какое лето в Сибири? Вот именно! Я тоже не знаю! А может, там снег лежит? Нет, без тёплых вещей никуда! Да и презентабельную одежду надо взять. Ты же представительница Москвы, своего рода начальник!

— Скорее ангел-спаситель их бизнеса, — ответила Татьяна.

— Будут разглядывать, как ты одета. Мол, что носят в столице…

— Мама, я не за этим лечу в командировку. Мне делами заниматься надо, да побыстрее домой вернуться. Неуютно мне вне дома.

— Всё равно надо взять вещей побольше, и нарядов тоже! И ещё колготки, трусики…

— Мама!..

— Так… Зубная паста, щётка, шампунь…

— Мама, там нормальный город, далеко не советские времена, дефицита нет. Я на месте куплю всё необходимое.

— Как так можно ехать? Надо всё предусмотреть! — ответила Виктория Васильевна.

— Вот только ты не догадываешься, что я с этим огромным чемоданом одна буду мучиться, рядом-то мужской силы не наблюдается.

— А это тоже твоя вина! Сколько мы с отцом слёз пролили! Единственная дочка и всё ей! Избаловали! Учись, учись и учись! Выросла кобылка, а почему бы не посмотреть по сторонам? Столько хороших ребят было вокруг, и учились хорошо, и непьющие…

— Они скучные.

— Скучные!.. — всплеснула руками Виктория Васильевна. — А тебе приключения нужны, что ли? Это просто как в анекдоте, мечтают все о принцах, а влюбляются в пиратов. В итоге все твои «скучные» сейчас работают в крутых банках, зарабатывают кучу денег, женились, поди, все, родили здоровых детей. А ты что? Ждёшь развесёлого пирата? Принесёт он тебе счастья? Дурочка ты моя, дочка! Да ты наплачешься с таким-то ещё, опалит он тебе крылышки… и не факт, что воспрянешь. А времени на раскачку у тебя, извини, нет. Тридцать лет, семья нужна и детишки! Как ты не понимаешь? Я тебя в двадцать шесть родила.

— Раньше другие времена были, — ответила Таня, потихоньку и незаметно от матери вытянув из чемодана туфли на шпильках и пряча их под кровать.

— Здоровье женское уходит. Экология ухудшается с каждым годом. Таточка, мне страшно за тебя! — вдруг заплакала Виктория Васильевна, села на кровать и закрыла лицо руками.

— Мам, ну, ты что… Это запрещенный приём, — растерялась Татьяна, садясь рядом и обнимая ее.

— Да, давай, посидим на дорожку, — всхлипнула Виктория Васильевна, вытирая ладонью мокрые щёки.

— Мамуля, всё будет хорошо.

— Обещай мне… Обещай, дочка, что найдёшь себе спутника жизни.

— Какого именно? — решила всё-таки уточнить Татьяна.

— Трудолюбивого, заботливого, чтобы детей любил и тебя не обижал. Хочется, чтобы и ты замуж вышла, не хуже других. Выросла у меня умницей и красавицей. И очень хочется внуков, честное слово.

Когда мама заводила этот разговор и начинала плакать, Татьяна могла наобещать, что угодно. Хотя сама оставалась при своём мнении, что невозможно найти так сразу достойного человека и влюбиться в первого встречного.

— Вот и сейчас бы муж проводил в аэропорт, помог с вещами.

— А ещё он более ловко нанизывал бы шашлыки на шампуры, — добавила Таня, застёгивая объёмистый чемодан с большим трудом. — Ну всё, я поехала!

Именно в этот момент раздался звонок в дверь.

— Кто это? Из таксопарка теперь присылают эсэмэски на телефон, шофёры не поднимаются в квартиры, — Виктория Васильевна пошла открывать дверь.

Татьяна двинулась за ней. Мать распахнула дверь и невольно отпрянула. Уткнувшись головой в дверной косяк стоял мужик. От него несло перегаром.

— Привет, златовласка! — сказал он, пытаясь приветливо улыбнуться.

— Саша? — удивилась Таня.

Так называл Татьяну только один человек — ее сотрудник, балагур, пьяница и бабник Александр Михайлович Барков.

— Ты что тут делаешь? Зачем пришёл?

Александр протянул к ней руки. Татьяна шагнула назад.

— Ну, ты супер! Как всегда! Просто — шинель, то есть «Шанель»! Виктория Васильевна, возьмите меня в зятья. Мне легче с вами договориться. Дочь ваша — Снежная королева, не тает даже летом!

— Уймись, балабол! — отмахнулась мама Татьяны. — Тоже мне жених!

— Вы у меня будете любимой тёщей из моих… — Саша задумался, загибая пальцы. — Из трёх!

— Вот, кстати, к разговору, — сказала Таня матери. — Посмотри, кто трудится вместе со мной, посмотри вокруг, кто рядом! Вот один из них во всей красе. И разведён, кстати, в третий раз!

— Рядом! Я всегда рядом! — вытянулся в струнку Саша, от чего потерял равновесие и чуть не повалился на Викторию Васильевну.

Та поддержала его, схватив за рукав и отворачивая лицо от перегара.

— Вот принёс же тебя чёрт, Сашка! Дом разнесёшь! Стой смирно, говорю!

Татьяна снова попыталась узнать о цели его визита:

— Ты почему не на работе? Зачем приехал?

— Отпросился я у нашего сумеречного босса, чтобы тебя проводить. А то бросили бедную девушку! Доставлю тебя в аэропорт в целости и сохранности!

— Ты что, за рулём? — испугалась Виктория Васильевна.

— Не-е… я на такси! Не поминайте лихом! — Саша решительно прошёл в квартиру, взял чемодан на колёсиках за ручку и покатил его из квартиры.

— Ну всё, мам, пока! — Таня чмокнула Викторию Васильевну в щеку.

— Ой, что-то волнуюсь я.

— Всё будет хорошо, я не одна, с Сашкой, — ответила Татьяна, снимая тапочки и надевая туфли.

— От него еще больше беспокойства… Ты там присмотри за ним, чтобы аэропорт не разнес. Тебе еще возвращаться обратно! — перекрестила дочку на дорожку Виктория Васильевна.

А Александр уже гремел чемоданом по ступенькам где-то двумя этажами ниже.

— Лифт же есть! — крикнула ему Татьяна.

— Сломался твой лифт! Еще когда я к тебе поднимался! — послышалось снизу.

«Началось…» — с тоской подумала Таня и пошла с шестого этажа пешком.

Александр был удивительным человеком. Таня знала его еще со студенческой скамьи. Он учился на два курса старше, но его знали все. Где какая вечеринка, так Саша был первый. Участие в КВН — Саша фронтмен команды. Пару раз чуть не исключили за непристойное поведение. Конечно, на ботаника он не походил, но и рассматривать Баркова как серьёзную партию Тане в голову не приходило.

Он и внешне был не в ее вкусе. Высокий, худощавый блондин со светлыми глазами. Александр был завзятый бабник, не пропускал мимо ни одной юбки. И что девки находили в таком баламуте, Татьяна не понимала.

Приключения сами находили Александра с завидной частотой. К тридцати двум годам, он уже был три раза разведён и в двух браках остались двое замечательных детей. При этом со всеми женами Сашка остался в прекрасных отношениях, был вхож к ним домой, дружил с их нынешними мужьями. Дети от него были просто в восторге. Еще бы! Мужчина-праздник! Папа, который не просто разрешает баловаться, а и сам не прочь похулиганить. Его маленькая дочка Вероника так его и называла — настоящий Карлсон. Такой он уже был человек, с таким характером! При его неразборчивости в половой сфере и злоупотреблении алкоголем Александр Михайлович был очень неплохим специалистом, поэтому на работе его держали даже на руководящей должности начальника отдела. Работал он честно, и отдел его считался на хорошем счету.

Саша уложил чемодан Тани в багажник и развалился рядом с ней на заднем сиденье.

— В аэропорт, шеф!

— Будет сделано! — с некоторой иронией ответил водитель.

В аэропорту Александр сразу же кинулся искать, где бы он мог купить выпивку, но его ждало разочарование.

— Придётся пройти регистрацию и зайти в дьюти-фри!

— Что значит «пройти регистрацию»? Ты тут при чем? — удивилась Таня.

— А я тебе не сказал? Сюрприз! Я лечу вместе с тобой! Почему у тебя так вытянулось лицо? Ты что, не рада? Константин Витальевич подумал ночку, а утром принял решение тебя подстраховать. Не гоже лететь молодой девушке в суровые края в одиночестве. Вызвал меня и велел тебя сопровождать. А ты что, птичка, не рада? Вместе веселей! — положил ей руку на плечо Александр.

Татьяна не знала даже, что ей и думать. Александр, как спутник и охранник, не внушал ей чувства надёжности. Скорее, принёс лишнее беспокойство. Но что делать, она не знала, и они двинулись к стойке регистрации.

Александр метнулся в магазин беспошлинной торговли, быстро купил бутылку и, не дожидаясь приглашения на посадку, присосался к горлышку.

В самолёте Александр продолжал своим поведением позорить Татьяну, пытаясь закадрить стюардессу и закинуть ногу на ногу. Бюджетное место не позволило ему это сделать. Потом он начал ныть, что его укачало, что спиртное было некачественное и поэтому ему так плохо. Поскулив минут десять, поворочавшись в неудобном кресле и потолкав Татьяну в бок, он пристроил голову Тане на плечо и заснул. При этом он храпел и даже пускал слюни.

Татьяна отвернулась к иллюминатору и запечалилась, глядя в серое, хмурое небо. «Вот босс, вроде неплохой человек, умный, предприимчивый… ко мне недурно относится. И умница я у него, и красавица, и вот на́ тебе! За что мне это наказание? Больше всего не люблю пьяниц и бабников. Какая, к чёрту, от Сашки помощь? Мне одной намного было бы проще, а тут еще и за этим охламоном приглядывай. С ним мужики справиться не могут, не то что я! В командировке он теперь будет творить, что хочет! Зачем я в дорогу хороший костюм надела? Надо было что-то попроще, всё плечо мокрое. С таким спутником камуфляжный костюм в самый раз…

Татьяна скинула тяжёлую Сашину голову со своего хрупкого плеча, встала и вышла в проход, чтобы попросить стюардессу пересадить ее в другое место, так как в самолёте были свободные кресла.

В этот момент она столкнулась с огромным мужиком, с которым было невозможно разойтись в узком проходе. Татьяна подняла на него глаза и увидела страшный шрам, пересекавший его щёку и уходящий по шее в ворот растёгнутой рубашки. Татьяна на секунду оцепенела, а мужик, чуть толкнув ее, прорычал басом:

— Извините, можно пройти?

— Что? — у Тани даже что-то запульсировало в мозгу.

— Пройти хочу. Пропустите, — повторил мужчина.

— Танечка, ну ты где? Звезда моя? Мне без тебя одиноко и холодно, и приклонить голову негде, — неожиданно активизировался Саша, оглядываясь и таращя на Татьяну бессмысленные глаза.

Мужчина с обезображенным лицом молча продолжил прожигать глазами Таню.

Александр наконец сфокусировал свои красные глаза на пару в проходе.

— Ой! — взвыл он. — Это что за Геракл? В самолёте террористы?

Тут же к ним подлетела стюардесса.

— Извините, чем я могу помочь? Слово «террористы» запрещено на борту. — Она мило улыбнулась, хотя в глазах ее читалась тревога.

— Так вы посмотрите на этого монстра! Это же бандюган чистой воды, — ерепенился пьяный Шурик.

Таня почувствовала, что краснеет.

— Извините… Саша, передвинься на мое место и замолчи!

— Златовласка! Я не дам тебя в обиду! — попытался воспрепятствовать Александр. — Бандиты на борту! Пираты! Наше судно захватили пираты! Все за борт! Спасайся, кто может! — Он вскочил и вцепился как клещ в пассажира. Татьяна бросилась отдирать его руки от пиджака незнакомца, но Саша неистовствовал, пытаясь дотянуться до лица великана.

Саша орал как сумасшедший, хватал Татьяну руками и норовил драться с этим жутковатым мужчиной. Стюардесса порывалась его вразумить. Таня отдирала цепкие руки коллеги то от себя, то от мужчины.

В самолете началась лёгкая паника. Пассажиры повскакали со своих мест и криками выражали своё возмущение.

Мужику, по всей видимости, надоел этот цирк, и он коротко и сильно врезал Саше по лбу.

Саша, отлетев к иллюминатору, увлёк за собой Таню и затих. Стюардесса сообщала какой-то код опасности, пассажиры громко возмущались поведением пьяного на борту самолёта, а мрачный мужчина просто поправил воротничок своей рубашки и прошёл в салон бизнес-класса.

Стюардесса бросилась успокаивать разволновавшихся пассажиров, Татьяна опустилась в кресло, чуть не плача, но в эту минуту очнулся Александр и его вырвало прямо на деловой костюм Тани.

Татьяна оцепенела и, готовая зарыдать, подняла измученные глаза на бортпроводницу.

— Какой ужас! — выдохнула стюардесса, и Таня была с ней полностью согласна.