Один сон на двоих

Татьяна Корсакова, 2023

И вот ты прошел посвящение: поверил в упырей, Тёмного пса и даже собственную исключительность. Ты всё ещё не готов к бою, но тебе не оставили выбора. Тебе нужно спасти любимую, защитить друзей и не умереть при этом самому. И ты принимаешь вызов! Вот только с каждым разом все сложнее понять, кто друг, а кто враг. Нужно ли бояться тех, кто скрывается во тьме? Можно ли доверять тем, кто рядом?..

Глава 8

Оставлять Леру без присмотра было страшно, но Цербер не проявлял признаков беспокойства. Астра, первородная тварь, обломав об Мирона зубы, похоже, решила заняться Милочкой. А спасать следует того, кому сейчас нужнее. Милочке, получается, нужнее. Опять же, если Астра рядом с Милочкой, то Лере ничего не угрожает.

Мирон посмотрел на лежащего на земле Цербера, спросил:

— Слышал, что сказал Харон?

Цербер утвердительно мигнул.

— Тогда ты на хозяйстве, а я побежал!

Дожидаться ответа Мирон не стал, как обещал, так и сделал — побежал. С потайной калиткой он справился в два счета, а дальше рванул по периметру вдоль забора, потом через невысокий подлесок к дороге, на которой Харон оставлял свой катафалк. Что делать дальше, как искать Милочку и, уж тем более, как ее спасать из лап Астры, он пока не знал.

Лощина жила своей особой, невидимой постороннему взгляду ночной жизнью. В темноте кто-то пощелкивал, попискивал и покрикивал, но звуки эти были нестрашные. Стараясь идти как можно быстрее, но при этом не напороться в темноте на сук, не зацепиться за корень, Мирон сто раз пожалел, что не озаботился проверить уровень заряда в мобильном. Заряда пока хватало на звонки, но его точно не хватит на фонарик. Поэтому приходилось идти почти на ощупь, убыстряя шаг только тогда, когда из-за туч выглядывала луна. Выглядывала она не так часто, как хотелось бы. Не было для нее в лощине ничего нового и интересного.

Интересное началось, когда Мирон уже стал подозревать, что сбился с пути и вообще, наверное, кружит на месте. В темноте послышался крик такой отчаянный и такой истошный, что хрен поймешь, кто кричит: человек или животное. Той участи, которая постигла кричавшего, Мирон не пожелал бы ни человеку, ни животному, ни даже врагу. Кричать так можно только от ужаса или от нестерпимой боли, что одинаково плохо.

Думать, что кричать могла Милочка, Мирон не стал, вместо этого он подумал, что у него наконец появился ориентир. Он несся по лощине во весь опор, больше не переживая ни о ветках, ни о корнях. В голове крутилась лишь одна единственная мысль: «Только бы успеть!»

Успел! Хоть и не в первых рядах. Вылетел на лесную дорожку, на которой, романтично подсвеченные луной, стояли в обнимку Харон и Милочка. Оба живые, оба невредимые! От сердца отлегло. Сначала отлегло, а потом накатило. Все-таки, бегать Мирон был не мастак. Теперь сердце трепыхалось где-то в горле, мешало дышать и говорить.

— Нашлась пропажа… — прохрипел он радостно и тут же спросил: — Все в порядке?

— Нормально все! — отозвалась Милочка. В объятьях Харона чувствовала она себя вполне уверенно и комфортно. Харон же стоял с каменным, ничего не выражающим лицом. Левой рукой он прижимал к себе Милочку, а правой сжимал шпагу.

— Людмила Васильевна, это вы так орали? — спросил Мирон вежливо.

— Не я. — Милочка не обиделась. Кажется, она даже была рада его появлению. Не так рада, как Харону, но все же. — Может быть это была она?

— Астра? — спросил Мирон с сомнением.

— Да что вы все про Астру?! — Милочка посмотрела сначала на Харона, потом на него.

— Она не в курсе? — Мирон тоже посмотрел на Харона. Тот в ответ едва заметно пожал плечами.

— В курсе чего? — спросила Милочка требовательно.

— В курсе того, что Астра и есть наша первородная тварь, — сказал Мирон.

— Ты была права — это женщина, — добавил Харон.

— Астра — вампирша? — Если что-то и могло выбить Милочку из колеи, то вот такая новость. — С чего вы взяли?!

— С того, что она едва не загрызла меня вчера в Гремучем ручье. — Мирон, наконец, отдышался и даже начал соображать более-менее быстро. — Но я отбился, — добавил он со скромной гордостью. — Всадил нож ей в живот. Вы, случайно, не видели у нее дырки в животе, Людмила Васильевна?

— Не было у нее никакой дырки. Что ты несешь, Мироша?.. Вы меня разыгрываете, да?

— Я не несу, — сказал Мирон.

— Мы не разыгрываем, — поддакнул Харон, а потом добавил: — Все так и есть, мы нашли того… ту, кто все это устроил.

— И это, по-вашему, Астра?

— А давайте мы переместимся из эпицентра в какое-нибудь более безопасное место! — предложил Мирон. — На самом деле он не думал, что в округе осталось хоть одно по-настоящему безопасное место, но на этой лесной тропинке в окружении вековых деревьев было как-то особенно неуютно. — Кто-то ведь кричал. Если это были не вы и уж точно не Астра…

— Это была та девчонка-туристка. — Милочка не смотрела на Мирона, она смотрела только на Харона. Ну еще бы!

— Я что-то пропустил? — Мирон тоже посмотрел на Харона.

— По дороге поговорим, — сказал Харон и тут же велел: — Уходим, пока они не сбились в стаю.

— У них уже и стая есть? — спросил Мирон и покрепче сжал осиновый кол. Милочка тоже подняла с земли какую-то палку. — Это не осина, — сказал он тоном эксперта.

— На безрыбье… — Милочка пожала плечами, а потом скомандовала: — Мальчики, за мной!

Шли быстро, почти бежали. Обсудить что-нибудь в такой обстановке было невозможно, поэтому военный совет держали, уже оказавшись возле брошенных у поваленной березы машин. Береза сразу же показалась Мирону подозрительной. Он глянул на Харона, тот понимающе кивнул. Милочка могла сколько угодно рассказывать про дачных лесорубов-браконьеров, но ситуация сильно смахивала на диверсию. В лесорубов они с Хароном не поверили. Впрочем, как и Милочка не поверила в то, что Астра первородная тварь.

— Я видела, как она ела! — сказала Милочка, когда Мирон закончил свой рассказ. — В ресторане!

— В ресторане она не ела, а пила, — поправил ее Харон.

Милочка посмотрела на него полным подозрения взглядом.

— Откуда ты знаешь?

— Мне сказал управляющий.

— А с чего бы управляющему докладывать тебе о том, что происходит в ресторане? — Милочка сощурилась, а потом ткнула указательным пальцем ему в грудь: — Это твой ресторан, да?

Харон смущенно пожал плечами, как будто в том, что ему принадлежит не только контора, но еще и лучший в городе ресторан, было что-то неприличное.

— Она не ела, — повторил Харон с мрачной решимостью. — Она только пила. Наверное, они могут питаться и человеческой пищей, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

— Она пила что-то красное, когда мы с ней встретились в первый раз, — сказала Милочка задумчиво. — Сказала, что это вишневый ликер.

— Но было похоже на кровь? — уточнил Мирон.

— Да не знаю я, на что это было похоже! Красное и красное, я не присматривалась. А вообще, что-то не складывается. Если Астра вампир…

— Астра вампир! — сказали они с Хароном в один голос.

— Если Астра вампир, — упрямо повторила Милочка, — то почему она не закусила мной сразу? Поверьте, у нее для этого была масса возможностей.

— Может быть, вы не вкусная? — предположил Мирон и тут же пожалел о сказанном — Милочка одарила его недобрым взглядом. — Или у вас группа крови не та? — попытался он исправить положение. — Какая у вас группа крови, Людмила Васильевна?

— Четвертая, резус отрицательный. Считай, эксклюзив! — Милочка зловеще усмехнулась.

— Тогда, может быть, она была не голодна? — Харон всматривался в темноту, хмурился.

— Я пырнул ее ножом. Ей нужно было восстановить силы. — Мирон тоже всматривался и тоже хмурился.

— Могла восстановиться за счет кого-то другого. — Теперь Милочка хотя бы не отрицала тот факт, что Астра упырь. — А со мной ей захотелось просто пообщаться, по-женски.

— О чем? — тут же спросил Харон.

Милочка задумалась, потом тоже нахмурилась.

— Не о чем, а о ком, — сказала мрачно.

— Все ясно! — Мирон с досадой покачал головой.

— Что тебе ясно?

— Болтун — находка для шпиона, — сказал он и снова пожалел о сказанном. Милочка не разозлилась, Милочка вдруг поникла. Похоже, совершенно нечаянно он ударил по самому больному.

— Астра расспрашивала о тебе. О твоем бизнесе, о масках… — Милочка виновато посмотрела на Харона, а потом перевела взгляд на Мирона: — А про тебя я ей сама рассказала. Сказала, что ты идиот!

На «идиота» Мирон не обиделся, его сейчас больше интересовало другое:

— А про Леру вы ей что-нибудь рассказывали?

— Нет. — Милочка помотала головой, а потом сокрушенно сказала: — Вроде ж нормальная с виду баба! Писательница! Кто бы мог подумать, что она вот такая… Это получается, она ко мне в Гремучем ручье не случайно подсела…

— Сто пудов — не случайно! Вынюхивала гадина первородная, втиралась в доверие! — Мирон с сочувствием посмотрел на Милочку, а потом добавил: — Да вы не убивайтесь так, Людмила Васильевна, меня она тоже того…

— Чего — того? — спросила Милочка.

— Пыталась загипнотизировать.

— Меня никто не гипнотизировал.

— Откуда такая уверенность? Могла дать установку, чтобы вы все забыли.

— Никто мне никаких установок не давал и не гипнотизировал! Это я, дура такая, сама ей все рассказала!

— Людмила, — Харон осторожно положил свою лапищу ей на плечо, — ты не рассказала ей ничего такого, чего нельзя было узнать у посторонних людей. Не нужно так расстраиваться. Меня волнует другое: ты говорила про пропавших туристов, про то, что одна из тех четверых попыталась на тебя напасть. Где остальные?

— Вот, значит, вы про какую стаю! — Мирон сунул осиновый кол под мышку, взъерошил волосы. — Наша первородная тварь Астрочка продолжает плодить упырей.

— Это весьма вероятно. — Харон кивнул.

— И это означает, что скоро Гремучую лощину заполнят толпы восставших мертвецов, а мы узрим апокалипсис районного масштаба, — продолжил его мысль Мирон.

— А почему апокалипсис уже не начался? — вдруг спросила Милочка. — Если она плодит упырей направо и налево, почему до сих пор никто кроме нас с ними не столкнулся?

— Первый пришел в контору по нашему следу, — сказал Харон. — А на эту туристку ты нарвалась случайно.

— Добропорядочные обыватели не стали бы ночью шляться по Гремучей лощине. А эти твари, похоже, выходят на охоту исключительно после захода солнца. — Поддержал товарища Мирон.

— Туристы шлялись. — Милочка думала о чем-то своем.

— За что и поплатились.

— Поплатились и обротились. — Милочка обвела Мирона с Хароном решительным взглядом и сказала: — Их нужно найти!

— Упырей? — спросил Харон деловито.

— Сегодня ночью? — спросил Мирон негодующе. — Извините, но я не чувствую в себе задатков Ван Хельсинга! Мне бы с Лерой разобраться! — Поверх Милочкиной макушки он посмотрел на Харона, сказал: — Ее нужно забирать отсюда сегодня же! Эта гадина не успокоится!

Харон молча кивнул. Теперь, после того, как Милочка лишь чудом осталась жива, у него закончились аргументы.

— Я поговорю со своими юристами, — сказал он. — Возможно, получится оформить над ней опеку. Тебе, — он с сомнением посмотрел на Мирона, — они опеку не доверят. Буду оформлять на себя.

— Спасибо! — сказал Мирон. — Значит, ты пока оформляй, а я буду ее сторожить.

Беспокойство снова накрыло его с головой. Астра может быть где угодно, а Лера в Гремучем ручье одна. Из Семеновны защитница та еще. Остается надежда только на Цербера.

— С туристами тоже нужно что-то делать, — не унималась Милочка.

— Людмила Васильевна, давайте решать проблемы по мере их поступления. Сначала Лера, потом туристы. И вообще, мне пора в обратный путь. — Мирон взвесил в руке осиновый кол. Внезапно тот показался ему слишком легким и слишком ненадежным. А дорога предстояла темная и полная скрытых опасностей.

— Мы тебя отвезем, — сказала Милочка решительно и даже ухватила Мирона за рукав, чтобы он точно не смог сбежать. — Нечего шляться по лощине ночью! Хватит с нас сегодня приключений.

— А как я попаду в усадьбу? — спросил Мирон. Идея Милочки нравилась ему все больше и больше.

— Через центральный вход попадешь. У тебя же есть пропуск.

— Это будет выглядеть странно. Не находите?

— Ты видел тех амбалов на воротах? Странно, что их вообще взяли на работу. Они не думают, Мироша — им нечем думать! Не переживай!

— А можно как-нибудь без Мироши? — спросил он строго.

— Можно! Если будешь послушным мальчиком! — Милочка больше не собиралась пререкаться, она уже направилась к своей машине. — Поедешь со мной! — скомандовала она, уже садясь за руль.

Мирон обменялся с Хароном многозначительными взглядами и уселся в машину на пассажирское сидение. Милочка терпеливо ждала, пока Харон сдаст назад, сманеврирует на своем неповоротливом катафалке, а потом втопила педаль газа в пол.

Всю дорогу до Гремучего ручья ехали молча. Милочка о чем-то сосредоточенно думала, а Мирон прикидывал, как устроить Леру с максимальным комфортом. Наверное, придется переманивать Семеновну.

Милочка заговорила уже на подъезде к усадьбе:

— Ты там аккуратнее. — В голосе ее было обычное человеческое волнение.

— У меня есть вот это. — Мирон посмотрел на лежащий на коленях осиновый кол. Как-нибудь отобьюсь.

Она молча кивнула, потом сказала:

— Высажу тебя на развилке, это в нескольких минутах ходьбы от ворот, дальше сам. Если вдруг станут расспрашивать, скажешь, что ездил в город по делам. Подвозила до города тебя я. Когда я вечером выезжала из усадьбы, эти дуболомы машину не досматривали. Они даже не смотрели в мою сторону. Так что ври смело! Ясно тебе?

Мирон благодарно кивнул.

— А обратно вернулся с оказией — подвезли до Видово, а дальше ножками. Проверять никто не будет.

— Ясно тебе?

— Ясно. — Он снова кивнул, а потом спросил: — Как вы себя чувствуете?

— Как? — Милочка усмехнулась. — Зашибись я себя чувствую! Как истребительница вампиров!

И ведь не преувеличивала! Похоже, весь этот упыриный трэш ей очень даже нравился. Вот кто истинный наследник Ван Хельсинга!