Направо пойдёшь… Перципиент

Татьяна Богатова

В этой книге Читатель вновь встретится с полюбившимися героями. Тревожное, необъяснимое увлечёт с первой главы, неуклонно затягивая Читателя в водоворот тайн, новых впечатлений и неповторимой эротики. Ничем не связанные события неожиданно окажутся значимыми, чтобы принести кому-то гибель, а кому-то выход из, казалось бы, безнадёжной ситуации. Кто окажется в числе победивших? Главные герои? Их незримые враги? Кто обретёт спасение? Какой ценой?

© Татьяна Богатова, 2021

ISBN 978-5-0053-4098-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НАПРАВО ПОЙДЁШЬ… ПЕРЦИПИЕНТ

Глава 1

Данилка уснул на руках у отца, когда Всеволод с Настей, возвращаясь с прогулки, поднимались в лифте. Настя поспешила отпереть дверь, поставить слева от неё прогулочную коляску и уложить малыша в кроватку.

— Не проснулся? — обернулся Сева от встроенного шкафа в прихожей, где только что повесил свою ветровку и потянулся к жене, чтобы принять с её плеч одежду.

— Нет, — улыбнулась Настя, выскальзывая из короткой джинсовой курточки. — Раздела потихоньку, он только поулыбался во сне, а глазки не открывал.

— Чаю хочется, — пристроив одежду жены, закрыл раздвижную дверь шкафа Всеволод.

— И мне, — подхватила Настя, устремляясь в ванную. — Сейчас, руки вымою и чайник поставлю.

— Я сам поставлю, — Сева проводил жену любящим взглядом.

— Сева, — попросила его из ванной девушка, — достань, пожалуйста, молоко из холодильника.

— Конечно, Настюш, — откликнулся Лисицын.

Настя кормила малыша грудью один раз в сутки, после купания перед ночным сном, а также изредка, если он просыпался посреди ночи. Поэтому продолжала по совету матери пить чай с молоком, которое она не любила, но пила ради сынишки. Сквозь шум воды в ванной Настя услышала как что-то упало, то ли в прихожей, то ли в кухне.

— Сева, что ты там свалил? — спросила она из-за приоткрытой двери, наскоро вытирая полотенцем руки.

Всеволод не отвечал, и обеспокоенная его молчанием Настя, поторопившись выйти из ванной, увидела его лежащим навзничь на полу в прихожей.

— Сева! — кинувшись к нему, Настя упала рядом с неподвижным телом мужа на колени. — Сева… Севочка, — она обхватила его побелевшее лицо ладошками. — Господи, что с тобой?!

«Где нашатырь? — лихорадочно соображала девушка, оглядываясь в сторону кухни. — Нет, — тут же оборвала она себя, припоминая правила оказания первой помощи, — если человек уже потерял сознание, то нашатырь использовать бесполезно… К тому же, — панически мелькнуло у неё в мыслях, — Сева, кажется, не дышит…»

— Воздух, — вслух вспомнила Настя, рванув в разные стороны на груди Севы клетчатую рубашку, хотя та и не была застёгнута доверху, — …доступ воздуха, — поскользнувшись ногой на одной из оторвавшихся пуговиц, девушка опрометью кинулась в кухню, чтобы настежь распахнуть окно, — …надо сделать сквозняк, — бегом вернувшись в прихожую, Настя живо повернула ключ в двери, дёрнула её на себя и снова бросилась к мужу. — Мамочки…, — с ужасом прошептала она, заметив, что у Севы синеют губы. — Ма-ма! — вне себя от испуга, не подумав, что может разбудить ребёнка, закричала девушка, выбегая в носках в коридор.

— Мамочка!!! Мама!!! — заколотила она кулачками в дверь родителей Всеволода, совершенно позабыв о кнопке звонка.

Старшие Лисицыны оказались дома. Услыхав Настины крики, они первым делом подумали о внуке. Светлана выбежала мгновенно, следом за ней Пётр.

— Скорей…, — простонала Настя, устремляясь обратно в квартиру.

— Сынок, — встревоженно опустилась перед Севой мать, — Остановка дыхания…, — по привычке врачебным тоном произнесла Светлана, и моментально оценив опасность, оглянулась на Настю, у которой от страха подкашивались ноги. — У него могло быть что-нибудь во рту?

— Н-нет, — замотала головой из стороны в сторону Настя, — мы только с прогулки вернулись, Данечку уложили… я руки мыла, а Сева в кухню шёл… чайник поставить…

— Семечки? Жвачка? — продолжала допытываться женщина, тем временем приподняв подбородок сына, приоткрыла ему рот.

Её манипуляции не дали положительного эффекта. Всеволод по-прежнему не дышал.

— Нет, точно ничего не было, — всхлипнула девушка. — Мамочка, сделай что-нибудь!!! — воскликнула Настя, порываясь вновь кинуться к Севе.

— Тише, Настюша, тише, — сжал её плечи Пётр, который успокаивая сноху сам был вне себя от тревоги за сына.

— И пульса нет, — еле слышно проговорила Светлана, затем, сняв с сына очки, принялась делать Всеволоду искусственное дыхание.

Он задышал через минуту, показавшуюся матери и обвисшей на руках у Петра Насте часом.

— Севушка, милый, — собравшись с силами и уже не опасаясь помешать свекрови, девушка снова приникла к мужу.

Распахнув глаза, Всеволод с удивлением оглядывал склонившиеся над ним встревоженные лица матери и Насти.

— Что такое? — попытался он приподнять голову.

— Не поднимайся, — велела мать, а Настя тем временем нежно удержала его ладонями за плечи, — полежи пока… Петя, — подняла она взгляд на мужа, — принеси аппарат, давление надо померить…

— Я мигом, — устремился из квартиры Пётр и вернулся через минуту с тонометром в руках.

— Мама, сколько? — не вытерпела Настя, когда Светлана, словно не поверив своим глазам, принялась измерять давление на другой руке у Севы.

— Удивительно, — покачала головой женщина, — сто двадцать на восемьдесят.

— Сынок, как чувствуешь себя? — присел рядом с сыном Пётр.

— Нормально всё, пап, — Всеволод покосился на Настю, по прежнему удерживающую его руками за плечи, но подняться больше не пытался.

— Да уж, нормально, — проворчала мать, — это после остановки дыхания и потери пульса. Минуты три, должно быть, прошло, пока мы тебя возвращали. Сейчас как? — склонилась она ниже к сыну. — Дышать трудно?

— Нет, — лёжа пожал плечами Сева.

— Что-нибудь болит? Сердце? Голова? Живот?

— Ничего не болит, мам, — горячо откликнулся Всеволод. — Можно я встану?

— Ну, давай, только потихоньку, не резко. Папа поможет.

***

Чтобы не потревожить малыша, который, несмотря на шум и суету в квартире, пока не проснулся, Лисицыны вчетвером переместились в кухню. Невзирая на уверения сына в том, что головокружения он не испытывает, Пётр поддерживал Севу, пока тот под пристальным наблюдением матери с женой не уселся на табурет.

— Итак, — озабоченно произнесла Светлана, словно обращаясь к самой себе, — что это было?

— Понятия не имею, мам, — воскликнул как ни в чём не бывало Всеволод.

— Ты что-нибудь помнишь о своём состоянии перед падением? — спросила мать.

— Вообще ничего не помню. Рухнул на ровном месте.

— Неужели, совсем ничего? — удивилась женщина. — Так не бывает. Может, голова закружилась? Затошнило? Резко заболело что-нибудь?

— Ничего, мам, — горячо откликнулся Сева, — совершенно ничего! В кухню шёл, чайник поставить и упал. Ни с того, ни с сего, — попытался он улыбнуться.

— Просто так ничего не бывает, — заявила Светлана, не сводя с Севы взгляда, и удивляясь между делом насколько быстро после приступа у него восстановился здоровый цвет лица. Вопреки казалось бы обнадёживающим признакам, женщине очень не понравилась стремительная перемена состояния сына, как с благополучного до опасного для жизни, так и наоборот. — Что ты ел или принимал накануне?

— В смысле, что? — не сообразил Всеволод.

— Во-первых, что касается лекарств, — пояснила Светлана. — Может у тебя голова заболела, и ты принял какую-нибудь незнакомую таблетку. Знаешь, как бывает, сердобольный коллега предложил…

— Ничего не болело, ничего не принимал, — уверенно ответил Сева.

— Так, хорошо, — удовлетворённо кивнула мать. — А из еды?

— Из еды ничего особенного. Всё как обычно.

— Корпоратива вчера, в пятницу, никакого не было? Может день рождения чей справляли? Алкоголь какой-нибудь невообразимый пили?

— Нет, не справляли, и не пили. Мам, у нас вообще-то запрещено на рабочем месте спиртное пить. А на дни рождения мы обычно пиццу заказываем, роллы, ну и тортик, покупной или собственного изготовления.

— Вот-вот, — подхватила Светлана, — от этих роллов часто проблемы бывают. В токсикологию к нам то и дело после них попадают. Да ещё после грибов, когда сезон начинается.

— Мам, ты уж не преувеличивай, пожалуйста, с роллами. Или съедят их несвежими, или напьются до потери пульса, а потом на роллы сваливают.

— Ладно, — отмахнулась женщина, — шут с ними, с этими роллами. Сейчас главное выяснить, что с тобой случилось. Чем можно было спровоцировать такой приступ?

— Мы и дома всё ели как обычно, — подтвердила Настя. — Ничего нового не готовили.

— А ночью как спали? — продолжала выспрашивать Светлана, зная, что Данилка, у которого начали прорезываться зубы, беспокоился уже целую неделю.

— Спали плохо, — ответила за мужа Настя. — Данечка всё время хныкал. До трёх ночи я с ним была, а потом до пяти утра его Сева на руках носил. А в пять он угомонился ненадолго, и нам даже удалось поспать до семи. Но днём на прогулке опять не мог уснуть. Прикорнул потом у Севы на руках в лифте. Но это только сегодня было, — поспешила пояснить девушка. — А в течение всей недели Данилка вечером немного капризничал, а потом почти всю ночь спокойно спал.

— А в тренажёрном зале ты не травмировался случайно? — спросил Пётр сына.

— Нет, пап, не травмировался, — обнадёжил отца Всеволод.

— Сейчас как чувствуешь себя? — серьёзно уточнила Светлана.

— Всё хорошо, мам, не волнуйся.

— Теперь не волноваться надо, — вздохнула мать, — а обследование пройти. Всего организма, — добавила она, поднимаясь. — Ладно, отдыхайте, а то Настюша тоже переволновалась…

— Мам, — подскочила Настя, — не уходите пока. Давайте, чаю вместе попьём.

— Хорошо, — улыбнулась Светлана, — побудем немного с папой.

— Конечно, побудем, — подхватил Пётр, поднимаясь следом за Настей. — А я пока схожу нашу дверь закрою.

Они провели у Севы с Настей всю оставшуюся половину дня, чаёвничая, забавляясь с проснувшимся Данилкой и не переставая наблюдать за сыном. Всеволод выглядел и чувствовал себя нормально, словно не было никакого приступа.

***

Однако, Светлану это не успокоило. Когда они с Петром ушли после ужина к себе, проницательно почувствовавший её тревогу муж спросил:

— Света, можешь сказать навскидку, что не в порядке с Севой?

— Пока сложно определить, — нахмурилась женщина. — Но признаки очень нехорошие.

— А что это может быть? — не отступал Пётр.

— Всё, что угодно, — воскликнула Светлана. — Сердечное заболевание, тромб, хотя против него успокаивает то, что давление после потери сознания не снизилось до критически опасной отметки, а также возможно проявление эпилептического синдрома.

— Ну, это-то откуда?!

— Кто знает. Пока не обследуем, ничего с точностью утверждать нельзя. Надо снять кардиограмму, энцефалограмму, сдать кровь на сахар, доплер сосудов сделать. И непременно томографию мозга.

— Света, — воскликнул Пётр, — неужели, придётся до понедельника ждать?! Настя вся изведётся, да и мы с тобой тоже.

— До понедельника только доплер, — спокойно пояснила Светлана. — Кардио — и энцефалограмму пройдём завтра, во время моего дежурства. На томографию сходишь вместе с Севой в платную клинику неподалёку от нашей больницы. А вот УЗИ сосудов имеется только в областной. Доктора я не знаю, и соответственно, не смогу попросить его выйти в воскресенье.

— А если отправить Севу в областную прямо сейчас по «Скорой»?! Чего ждать, Света? Как я понимаю, доплер покажет, есть ли тромб. Тут ведь, насколько я знаю, важны часы, если не минуты! Мы с тобой потом не простим себе, если что-то произойдёт с сыном!

— Тромб это самое маловероятное, — печально покачала головой женщина.

— А что вероятное?! — разгорячился Пётр. — Света, не молчи, я тебя прошу!

— Опухоль, — горько произнесла Лисицына.

— Опухоль? — оторопело переспросил муж.

— Да, — охрипла Светлана, — опухоль головного мозга. Признаки, разумеется, не характерные, однако, очень и очень тревожные.

Они ещё долго не спали в эту ночь. Но потом Светлана, которой надо было с восьми утра заступать на суточное дежурство, всё-таки прилегла и даже забылась беспокойным сном. А Пётр, в отличие от жены, не сомкнул глаз до утра.