Сны Синего Города

Таня Барек, 2021

Где-то далеко, а может и не очень, находится необычный и уютный Синий Город – мечта любого туриста с Материка. Однажды в Городе появляется незнакомец, который удивительным образом меняет судьбы его жителей и приезжих. Но для чего на самом деле он поселился в неприметной хижине на берегу, долгое время остается загадкой.

Господин Зондер

Грэм открыл глаза, когда за окном только занимался рассвет. В отличие от обычных дней, сегодня у него была веская причина, чтобы встать ни свет, ни заря. Практически не глядя он нацепил одежду и уже через пару минут оказался на улице. Вдохнул полной грудью свежий прохладный воздух. Ночью прошел дождь, и все вокруг просто дышало влагой. Осторожно ступая по мокрым камням мостовой всех оттенков синего, Грэм двинулся в самый конец улицы Подсолнухов. Там, на отшибе, упираясь кирпичным носом в пустырь, стоял дом господина Зондера. Он был окружен старым посеревшим забором, за которым можно было увидеть запущенный сад — голые облезлые деревья и кусты, разделенные заросшими грязью дорожками — не самое привлекательное зрелище. Это был единственный палисадник улицы Подсолнухов, который совсем не выглядел жизнерадостным.

О господине Зондере рассказывали всякое странное. Это был замкнутый, нелюдимый пожилой мужчина, предпочитавший общению с соседями сидение в потемках. На улице его почти не видели, людей он сторонился, никого не пускал к себе и прослыл хмурым отшельником. Грэм выяснил больше других, поскольку не пропускал ни одного рассказа Умберто о горожанах. Он узнал, что Клаус Зондер в молодости был талантливым художником, который стал известным благодаря ярким, жизнерадостным видам Синего города. У туристов его картины были нарасхват, Умберто свое дело знал. Многие даже приезжали по несколько раз, только лишь чтобы купить новый шедевр. Говорили, что у Зондера когда-то была жена, но много лет назад она умерла, и тогда его реальность сдвинулась. Новые картины рождались все реже, а потом и вовсе перестали появляться. Только в первый день лета, в день рождения покойной жены, художник выходил из своей спячки и создавал одно единственное гениальное полотно, словно двенадцать месяцев копил на него весь свой оставшийся творческий запал. На остальной же год уныние захватывало его и его дом целиком. Старик запирался в своем покосившемся от времени жилище, лишь изредка выходя на крыльцо за продуктами, которыми заботливо снабжал его Умберто, и лето в его саду так и не наступало. Деревья и растения медленно засыпали до следующего сезона, и во всей округе не было сада печальнее.

Как и ожидал мальчик, на улице не было ни души. Солнце только начало нагревать землю. На его глазах с первыми робкими трелями просыпались птицы на деревьях, цветы на клумбе у дома бабушки Анны распустились и радостно повернули свои головки к солнышку. Он бы с радостью поприветствовал их, но Грэм очень торопился. Нужно было сделать все максимально тихо. Он подбежал к забору господина Зондера, присел в укрытие у отломанной доски и приготовился ждать.

Через невыносимо долгие несколько минут дверь старого дома со скрипом отворилась. На крыльцо вышел хмурый худощавый старик с дымящейся чашкой кофе в руках. Весь его вид излучал апатию, и он как нельзя лучше вписывался в окружающий его унылый ландшафт. Остановился, вдохнул аромат первого летнего дня, и в ту же секунду на лице его заиграла блаженная улыбка. А взгляд еще недавно потухших синих глаз стал ярким и ясным. Грэм почти не дышал, наблюдая за ним. Он знал, что сейчас начнется что-то волшебное, что никак нельзя пропустить!

Господин Зондер медленно спустился по скрипучим ступенькам в сад и сделал глоток кофе. Когда подошвы его ботинок коснулись земли, та странным образом начала меняться. Шаг за шагом в ней пробуждалась Жизнь. Вот серая высохшая земля стала темной, густой, влажной; вот будто под самой поверхностью что-то завибрировало, и вскоре на месте следов от ботинок проклюнулись первые нежно-зеленые ростки. Следуя за своим хозяином, земля оживала по всему саду, покрываясь свежей молодой травой, которая вытягивалась за считанные секунды. Зазеленели почки на кустах и деревьях, в воздухе запахло весной. Вдалеке послышалось пение птиц. Вытоптав небольшой круг неподалеку от крылечка, Зондер наконец аккуратно поставил чашку с кофе на старый трухлявый пень и, слегка подбоченившись, с довольным видом ушел осматривать свои владения.

В ту же секунду Грэм беззвучно сорвался с места и подбежал к пеньку. Нужно все сделать незаметно, а то не сработает! Дотронулся пальцами до влажного темного пня, погладил горку проступившего сквозь трещины в дереве нежного мха. Осторожно вытащил из внутреннего кармана куртки пустой пузырек, который накануне дал ему Тээм, и накапал в него остывшего кофе из щербатой чашки. Ох, надеюсь, этого хватит, подумал он, следующий шанс только через год… а это может быть уже поздно. Проверил на свет: содержимое выглядело неплохо, и Грэм аккуратно закупорил емкость и спрятал обратно в карман. Затем тихонько, чтобы господин Зондер его не заметил, стараясь не наступать на зачатки прорастающего повсюду газона, он вернулся в свое укрытие, где наконец смог отдышаться.

Меньше часа спустя Грэм встал на пороге белой хижины и постучал несколько раз, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в ожидании.

— Тээм!! Я принес! — крикнул он.

— Ну что кричишь? Знаешь же, я в это время суток еще сплю, — послышался ворчливый голос. Однако через минуту недовольная физиономия Тээма все же показалась из-за двери. — Давай, — сказал он. — Я ж понимаю, что нужно быстро работать, пока не улетучилось. Приходи завтра, все будет.

Мальчик осторожно вытащил из кармана пузырек и протянул его Тээму. Тот открыл пробку и сделал глубокий вдох.

— Ммм, аромат первого летнего дня! Да еще и усиленный неплохим кофе. Хорошо, — одобрительно произнес он. — Это точно поможет.

— И он снова сможет писать свои картины круглый год?

— Определенно. Только дать средство нужно вовремя. Как только закончится лето, ни днем раньше, ни днем позже, понял?

Грэм коротко кивнул и умчался по своим делам, зная, что Волшебству мешать нельзя. А то не получится.