Я выбираю любовь. Любовный роман

Тамара Злобина

В связи с надвигающимися событиями в Узбекистане, главная героиня Тамара уезжает с младшей подругой во Владивосток, чтобы заработать средства на переезд в Россию. В Намангане у неё остаётся мать и восьмилетний сын. Ей приходится пройти немало испытаний, встретить удивительного мужчину, полюбить его, прежде, чем, наконец, отстоять своё право на счастье, право на зарождающуюся в ней новую жизнь.

Глава 2. Чтобы быть Золушкой…

Не хотелось мне рассказывать Марине о сегодняшней встрече. Думала: молода ещё девчонка — не поймёт, всё таки девять лет разницы. Но разве она отстанет, пока своего не добьётся? Собирались уже спать: время позднее, а утром, как всегда, подъём в шесть часов. Осталось только выключить свет, но не тут-то было.

— Не усну, пока не расскажешь! — заявила Марина. — И тебе спать не дам.

— Отшлёпаю! — пригрозила я. — Не посмотрю, что ты большенькая уже девочка.

— Счас! — засмеялась в ответ та. — Я из дома уехала потому, что меня постоянно кто-нибудь за что-нибудь шлёпал: то отец, то мать! Тут уж как-нибудь без этого обойдусь.

Пришлось рассказать. Многое упустила намерено, чтобы не смущать юный ум. Потому рассказ получился сухим и конкретным, напрочь лищённым моего отношения к произошедшему — обычная констатация факта.

Марина выслушала на удивление спокойно, даже не перебила ни разу, а потом спросила:

— Пойдёшь?

Отвернувшись к стенке, ответила ей: — Нет, не пойду,

Давая понять, что на этом разговор считаю исчерпанным.

— Но, почему, почему?! — запротестовала Марина. — Сама сказала, что он интересный… Даже красивый мужчина… Значит он тебе понравился?!

— Потому и не пойду. Ни к чему всё это — пустая трата времени.

Я снова повернулась лицом к Марине. Она сидела на кровати, поджав под себя ноги и распустив свои волнистые светло-русые волосы. Они то и дело ниспадали ей на глаза, а она тонкой ручкой небрежно отбрасывала их назад. Это выглядело так мило и трогательно.

И мне невольно подумалось:

— «Вот, если бы Александр пошёл за Мариной, то я смогла поверить в искренность его чувств… Она молода, привлекательна, стройна, как горная козочка… Немного наивна, но это, говорят, мужчинам нравится… А я? Женщина не первой молодости… Да ещё и с ребёнком…

Может он через меня хочет познакомится именно с ней? Это можно понять… Тогда к чему слова: женщина моей мечты? Зачем этот фокус с согреванием рук? К чему всё это? Можно было намного проще: просто сказать: — «Мне нравится ваша подруга»…

Марина перебила мои мысли:

— Я бы на твоём месте непременно пошла! Если судьба даёт шанс — им глупо не воспользоваться. Уж я свой шанс не упущу! Ухвачусь за него двумя руками — никто не вырвет!

Я улыбаюсь в ответ:

— Кто бы сомневался, Марина! Ты молода — твоё всё впереди.

— Ох, глядите: старушка нашлась! Не прибедняйся, пожалуйста… Пусть даже ничего из этого не получиться, но шанс упускать нельзя. Моя мать всегда говорит: — «Упустишь шанс — судьба накажет!»…

В ответ я только покачала головой.

— Да, что ты теряешь?! — от возмущения Марина соскочила с постели и прямиком к моей кровати. — Может это последний шанс?!

И добавила лукаво улыбаясь:

— Если не пойдёшь ты — пойду я. И приведу его сюда!

— Ты, что Маринка, с ума сошла?! — не выдержала я. — Тогда я с утра пораньше уйду из дома, пока ты, засоня, спать будешь!

— Ну и, пожалуйста, — не сдавалась девушка, — сколько угодно. — Пока тебя не будет я ему всё про тебя расскажу! А ещё дневник твой найду — пусть он о тебе всё-всё узнает.

Я понимаю, что она не сделает этого — просто поддразнивает, но делаю вид, что верю её угрозам и пытаюсь переубедить взбалмошную девчонку:

— Ты думаешь это поможет? Да после того, как он всё узнает, то бежать отсюда будет, как Гарун с поля брани.

— Ну, уж нет! — отказалась от своей мысли Марина. — Тогда я всё позапрячу, как можно дальше, чтобы никогда ничего не всплыло!

— А меня тоже запрячешь? Я ведь и сама могу рассказать, что была уже замужем, что у меня есть сын, которому скоро девять… Что разочаровалась в мужчинах… Что не верю им.

— Ну и глупо! — отреагировала Марина. — А мне, казалось, ты умная женщина.

— Не льсти, Марина, не поможет. Сказала не пойду — значит не пойду. И вообще хватит на сегодня разговоров: завтра утром тебя опять не добудишься. Всё, прекращаем дозволенные речи и на боковую. Марш к себе в постель и спать. Девчонка!

— Ничего-ничего, — проворчала девушка, отправляясь в свою постель, — ещё не вечер! До субботы два дня. За это время я тебе так уши прожужжу, что ты в 18—00 будешь стоять у подъезда раньше Александра!

— Спи жужжалка! — засмеялась ей в ответ. — Утром я жужжать не стану — сразу с чайником приду.

Еле угомонила свою нетерпеливую подругу, принявшую эту случайную встречу так близко к сердцу. Марина не-то обиделась на меня, не-то просто устала спорить: отвернулась к стене и засопела.

Два последующих дня прошли, как в лихорадочном сне: я устала бороться сама с собой. Соблазн был велик, но и здравый смысл не уступал первенства. Да ещё и Маринка подливала масла в огонь:

— Смотри, мать, я ведь знаю, где он будет ждать! Отобью.

— Отбивай, пожалуйста, — отреагировала я. — Я не против. Только отбивать будет некого: он не придёт, вот увидишь. Парнишка просто шутил. Как говорят теперь: прикалывался… Собственно, я и сама не хочу, чтобы он приходил.

— Не поверю! — с сомнением посмотрела мне в глаза Марина. — Каждая женщина мечтает о любви, о счастье, о своём доме. Можно подумать, что ты из особого теста сделана?!… Из того же самого, что и все остальные. Просто ты залезла в свою раковину, и боишься из неё вылезти… Как… Как… Рак-отшельник!… Ты просто трусиха: боишься даже мало-мальских изменений в своей жизни. Неужели тебе не надоело одно и тоже: дом — работа, работа — дом?

Я посмотрела на взволнованное, слегка порозовевшее лицо девушки, и ничего не ответила, понимая, что она права — права, как никогда. Молода-молода, а неглупа, девчонка-то!

Наконец, Марина рассердилась, что с ней бывает очень редко:

— И что это я тебя уговариваю?! Хозяин — барин. Хочешь всю жизнь быть одна — пожалуйста. Это твой выбор… Только потом не плачь!

— Я мягко возразила:

— Мариш, ты же знаешь зачем я сюда приехала… Совсем не затем, чтобы «заводить шашни» с первым встречным.

Девушка засмеялась в ответ:

— Все в этой жизни первые встречные! Только одни проходят мимо, а другие остаются в нашей жизни навсегда.

— «Вот те раз? — подумала я. — Девчонка-то не так проста, как я думала раньше… Своим умом дошла или вычитала где?»

А Марина вдруг мечтательно заявила:

— Эх, мне бы встретился такой мужчина! Интересный, видный, высокий, добрый… Я бы за ним на край света — в тапочках!

Невольно улыбнулась:

— Мы уже и так на краю света — дальше только Северный Полюс… Но почему в тапочках?

— Так я и сейчас — в тапочках! — засмеялась Марина.

— Что простительно девушке в твоём возрасте, Мариш, не простительно женщине моего возраста, — сделала вывод я.

— Слушай, Том, небе не надоело повторять одно и тоже? Так и в самом деле недолго поверить, что ты — древняя старушенция.

Этими словами девчонка убила меня наповал — я поняла, что перегнула палку. Пришлось честно признаться:

— Ну, что ты, девочка, мне совсем не хочется быть древней старушенцией! И я с большим удовольствием стала бы лет на десять моложе… Ты знаешь, ведь, Александр, мне действительно понравился… Единственный мужчина, который понравился за последние шесть лет… После развода с мужем.

— Всё-всё, — сдалась Марина, — уговаривать тебя больше не буду. — Поступай, как знаешь. Меня всё равно два дня дома не будет: мы с друзьями Верочки уезжаем на турбазу «Бригантина».

— Может и меня с собой возьмёте? — поинтересовалась я на всякий случай.

— Нет! — категорически ответила Марина. — Без напарника не принимаем. Как только найдёшь себе пару — милости просим… Сама понимаешь: одинокая женщина в такой компании — не желательна. Тем более, такая, как ты…

Какая такая — не стала уточнять, чтобы совсем не упасть духом. Без этого чувствовала не в своей тарелке: в таком смятении чувств находилась впервые за последний десяток лет.

Рано утром в субботу мне даже не пришлось будить юную подругу: она соскочила часов в семь, наскоро позавтракала и уже в дверях, увидав мой удивлённый взгляд, сказала с улыбкой:

— Не скучай, мать! Дома буду только в понедельник вечером!

Она стояла возле двери, одетая в яркую куртку, модные брючки — на голове пушистая, в цвет куртки, шапочка. Лицо девушки сияло от радости, предвкушая явно желанную встречу.

— Какая ты счастливая, Марина! — отреагировала я, глядя на неё с оттенком грусти и лёгкой зависти.

Девушка внимательно посмотрела на меня и спросила:

— Почему ты так решила?

И я ответила не скрывая своего отношения:

— Молодая, красивая. У тебя всё впереди… Желаю тебе, Мариш, чтобы была всегда вот такая, как сейчас: счастливая, молодая, красивая…

Марина вернулась назад, чмокнула меня в щёку и сказала:

— Спасибо, на добром слове, подруга!

Помахала не прощание рукой и скрылась за дверью.

— Как прекрасна молодость! — выдала я свои чувства вслух. — Как ей всё к лицу: и одежда, и радость, бьющая через край. Ей даже маленькие глупости — и те к лицу…

Хотелось плакать, вспоминая последние мои годы, после развода с Алексеем. Собственно, и вспоминать было нечего. Целиком и полностью посвятила себя сыну, работе, дому. Может потому мама и «выпроводила» меня сюда, чтобы я, наконец, изменила свою «старушечью жизнь»? Как вы уже догадались, наверное, что это изречение её — моей мамы. Я прекрасно понимаю, что она не хочет, чтобы я повторяла её жизнь. Ведь мама, после смерти отца, не посмотрела ни на одного мужчину, хотя ей ещё и сорока не было.

Неожиданно вспомнился один фильм, который я видела ещё в подростковом возрасте. Не помню уже ни его названия, ни лиц главных героинь. Помню только, что старшую из них прямо в день свадьбы оставил жених. И она прожила всю оставшуюся жизнь в затворничестве, за закрытыми шторами. Даже свадебный стол остался не тронутым…

Как сейчас перед глазами огромный мрачный зал старинного замка, тяжёлые, занавесившие высокие окна шторы, уходящие под своды; длинный стол, окружённый старинными стульями с высокими, резными спинками. Стол уставлен различными штофами, бутылями с вином, вазами, столовыми приборами с остатками яств на них, до конца ещё не доеденных мышами… Высокая, стройная женщина неопределённого возраста в чёрном, почти траурном одеянии…

Та же участь ожидала и её воспитанницу. Видимо, переломить судьбу дано не всем. Если только не сыщется любящая душа, способная вытащить из этого замкнутого круга, как это произошло с младшей героиней фильма… В фильме такая душа нашлась. Но то же — фильм.

— Тебе предстоит это сделать самой, сударыня! — решила я. — Принцы давно перевелись. Да и ты не Золушка… Кстати, если бы Золушка осталась сидеть за печкой, а не отправилась на бал, то не видать ей принца, как своих ушей!

Но, чтобы быть Золушкой нужно, оказывается иметь столько смелости! А я в последний момент струсила и уехала во Владивосток, решив отвлечься от тяжёлых мыслей и посмотреть какой-нибудь лёгкий фильм.

— «А, что может быть лучше до боли знакомой, советской комедии? — решила про себя. — Разве ещё одна, не менее знакомая… Как раз то, что нужно для моего пессимистического настроения».

Направилась сразу в кинотеатр «Океан» — там как раз идёт неделя повторного фильма. За пол года проживания здесь мы так и ни разу не были в этом кинотеатре. Привлекало не только название «Океан», ведь так обычно называют рыбные магазины (в Намангане, где осталась моя семья, тоже есть такой магазин), но и то, что по разговорам там большой аквариум с экзотическими рыбками, много зелени в фойе и хороший буфет.

Погода снова вернулась к своему нормальному для этого времени состоянию — нулевому. Небо хмурилось, снова стало слякотно и серо, не похоже на зиму. Примерно такая же погода сейчас и в Намангане.

— Как странно! — удивилась я. — Владивосток намного севернее, а погода та же. Будто мы привезли её с собой…

Кинотеатр впечатлил и размерами, и архитектурой с его полукруглым фойе; наличием объёмного аквариума, населённого рыбами, которых мне никогда в своей жизни не доводилось видеть; раскидистыми, высокими пальмами; яркой зеленью вьющихся растений с экзотическим цветом и запахом. За окнами было сыро и промозгло, а здесь царило лето: тепло, много света, зелени, словно я попала в райский сад.

Однако комедии в этот день не шли. Шёл фильм «Влюблён по собственному желанию» — в главной роли с Олегом Янковским. Я уже видела фильм, причём совсем недавно, и даже умудрилась применить аутотренинг на практике. Но выхода не было, поэтому взяла билет на сеанс, который состоится через час, и направилась прямиком в буфет, знакомый по рассказам сослуживцев.

Выбор в буфете, действительно, был богатый: бутерброды с красной и чёрной икрой, а также с сыром и колбасой; пирожные разного вида и цвета; мороженое сортов десять — не меньше. Ассортимент выгодно отличался от того, что приходилось встречать в Намангане. Любовь к мороженому осталась ещё с детства: её не смогли победить ни годы, ни скудный выбор, ни низкое качество.

Долго сидела за столиком, с наслаждением смакуя холодное лакомство из нескольких сортов мороженого, поглядывая на таких же любителей кинематографа. Невольно вспомнились споры сослуживцев, одни из которых категорически утверждали, что кинематограф и театры утратили свою роль и теперь отмирают за ненадобностью. Многие из них давно уже не ходят ни в театры, ни в кинотеатры, считая, что это пустая трата времени: им всё заменило телевидение. Некоторые и хотели бы пойти, но их держат дела — не хватает времени. А я иногда выкраиваю время для похода в кино.

Когда смотришь фильм, то забываешь обо всех проблемах, обо всех неудачах, невзгодах — вообще обо всём. Весь во власти действия фильма, переживаний и волнений его героев. Им сочувствуешь, сопереживаешь, думаешь вместе с ними, живёшь их жизнью… Кинематограф, как и книги, обогащает, украшает нашу жизнь, поэтому я не понимаю, как можно не любить его?

Начался фильм, и я постаралась всё выкинуть из головы. Если бы не соседи, которые пришли явно не для того, чтобы смотреть. Странные звуки невольно заставили обернуться. Ба, да они целуются! Совсем ещё дети… Едва ли по шестнадцати лет. Даже не знаешь, как реагировать на такое? Сесть подальше, чтобы не мешать, или призвать к порядку? Не успела сделать ни того, ни другого: соседям надоело или их занятие, или фильм, и они поднялись и ушли почти в самом начале сеанса. Их, видимо, совсем не интересовало, как с помощью аутотренинга пьяница превращался в нормального человека — почти так же, как лягушка превращалась в Василису Прекрасную.

Что ни говори, велика сила самовнушения, если она заставила полюбить другу друга таких различных людей: умную, малопривлекательную женщину и спивающегося, разочаровавшегося в жизни, мужчину. Но закончилась вся эта кутерьма вполне банально: постелью.

Давно обратила внимание на то, что самая счастливая история заканчивается всегда свадьбой. Даже сказки на этом заканчиваются. А затем: «и я там был, мёд, пиво пил — по усам текло, а в рот не попало». И всё! Дальше только: «они жили долго, счастливо и умерли в один день». А писать об этой «долгой и счастливой жизни» уже нечего.

Так и в жизни: всё интересное только до свадьбы. И встречи, и расставания, и первые цветы, и первые поцелуи. Всё опьяняет, всё кажется беспредельным счастьем… Не надолго: совместная жизнь отрезвляет быстро, почти сразу. Дальше — ссоры, скандалы, непонимание и вердикт: не сошлись характерами. Некоторым, чтобы сделать такой вывод, достаточно пяти-шести лет, а некоторым — и того меньше.

Я прошла через это. Нам с Алексеем хватило четырёх лет, чтобы понять, что мы совершенно не подходим друг другу, что между нами нет ничего общего, что могло бы связать и повести по жизни рядом. Даже рождение сына не помогло, а, напротив, ускорило распад семьи. Как говорят, издержки молодости. Сейчас я прекрасно понимаю, что можно было избежать этого, но ничего уже не вернуть: ни времени, ни чувств, ни молодости. Ничего…

Домой возвращалась в задумчивом, отрешённом состоянии, не обращая внимание на то, что вновь стало подмораживать, что с океана подул пронизывающий ветер, что воздух был солон и слегка горьковат. Солоно и горьковато было и у меня на душе. Золушки из меня явно не получилось: трусовата.

Вот и наш подъезд. На секунду задержалась перед дверью, и глубоко вздохнув, дёрнула ручку на себя. В подъезде полутемно и тихо, и ни живой души, а ведь уже… Ну, да: уже за семь. Кто будет ждать час? Не поняла чего во мне было больше: радости или разочарования? Медленно поднималась по лестнице, ничего не видя вокруг. На лестничной площадке третьего этажа кто-то стоял, но я, не поднимая головы, прошла мимо.

И вдруг услышала за спиной ещё не забытый голос:

— Здравствуйте, Тамара! Вы не узнали меня?… А, впрочем, как могли узнать, когда прошли мимо, не поднимая головы?… Вы забыли, что я жду вас сегодня?

Заставила себя повернуться на голос. На площадке третьего этажа стоял Александр. И моё сердце рухнуло вниз, как во время воздушной ямы на самолёте.