Необыкновенное путешествие обыкновенных людей

С. Небогатый, 2023

Эта книга для всех, есть в ней немножко приключений, много юмора, философские рассуждения, настоящие фотографии сделанные автором во время данного путешествия. Каждый, кто умеет видеть, найдёт здесь что-нибудь своё.

Глава четвёртая. Страна тысячи улыбок

Жители Таиланда называют свою страну «страной тысячи улыбок». При этом они иногда действительно улыбаются. В остальное время пропорции настроений на их лицах соответствуют лицам в других странах. Видел я, пожалуй, народы более жизнерадостные.

Но эти наблюдения рассмотрим позже, а пока…

— Цапли! — радостно воскликнула моя супруга. Цапли неторопливо прогуливались вдоль взлетной полосы, выискивая добычу в траве.

— Во многих южных странах цапли населяют города примерно так же, как наши голуби. В Египте ни одна помойка не обойдена их вниманием, — поучал я, но так увлёкся повествованием, что забыл, как мы вместе с супругой с фотоаппаратами гонялись за цаплями по египетским свалкам. Недаром ценю её врожденное чувство такта: она почти ни когда не заострит внимание на моих повторах.

Тяжёлое пасмурное небо нависало над редкими пальмами. Вот-вот и оно обрушится тёплым ливнем. Горячая влажность встретила нас у самого трапа, резко контрастируя с кондиционерами на борту самолёта.

— Тут и без дождя уже весь мокрый, — проворчал я. — Кстати! Мы взяли зонтик?

— Ты же помогал мне собираться. И выложил массу нужных вещей, — торжествующе заявила супруга.

— Мне кажется, у нас заключено не перемирие, а крепкий долговременный мир. Тем более, нет самолётов, способных поднять то, что мы хотели взять в поездку.

— Ладно! Пошли за нашими чемоданами, — вздохнула супруга. Вообще-то, вздыхать должен был я. Мои ноги спасали прочные ручки наших саквояжей: если бы ручки под тяжестью оторвались — упавшие чемоданы неизбежно сломали мне ноги. Именно поэтому я следил, чтобы обслуживающий персонал в каком-нибудь государстве не попытался поднести наш багаж. Мне искренне жаль смотреть на метаморфозы лица несчастного при попытке поднять сей груз. Сначала сбегает улыбка, потом вены набухают на лбу и шее, почти сразу выдвигаются вперёд глаза. Лицо меняет всю гамму возможных окрасок, тогда мне приходится отбирать багаж и тащить самому.

Идти по аэропорту нам не пришлось, эскалаторы бесшумно и быстро пронесли нас через всё огромное здание. Паспортный контроль, багажное отделение. Из толпы кричащих турагентов с табличками мы сразу выбираем «своего». Им оказалась невысокая плотная тайка.

— Я Моль! — сообщила она.

— Я надеюсь летучая? — спросил я.

Острый локоть жены больно ткнулся мне в бок.

— Меня зовут Моль! — радостно сказала встречающая и вручила нам по чудесной живой орхидее в виде значка, чем окончательно покорила мою супругу.

— Очень красивый у Вас аэровокзал, — сказал я.

— О! Да! Наш Король Его Величество Маха Вачиралонгкорн Рама X очень заботится об аэровокзале, — ответила Моль с очаровательной улыбкой.

При слове «король» я сразу замолчал и всем телом своим почувствовал напряжение своей жены. Она умоляющим взглядом посмотрела на меня, а я подбадривающе кивнул ей: «всё в порядке». После чего мы натянули на физиономии дежурные улыбки и следовали за гидом, стараясь не говорить вообще. В ответ на любое обращение мы синхронно кивали, как «китайские болванчики».

За окном нашего микроавтобуса проносились небоскребы вперемешку со зданиями, которые я назвал бы хрущобы. Мимо нас и навстречу двигались разномастные автомобили: от новеньких японских до старых трудяг неопределенного происхождения, очень много пикапов, микроавтобусов и мини-грузовичков. Стайки мокиков, мотоцикликов и прочей мелочи составляли львиную долю участников дорожного движения. Движение это производилось по простым дорогам, но чаще подвесным автотрассам, которые в два, а иногда и три яруса опутывали город. Причём третий ярус располагался выше семиэтажных домов.

Рассказывая о достопримечательностях на неплохом русском, наш гид через каждые несколько слов обязательно упоминала Его Величество — Маху Вачиралонгкорна Раму X. При каждом его упоминании мы вздрагивали.

В промежутках между домами встречались небольшие скверы и парки. Пестрели рекламные щиты.

Наконец, наш микроавтобус въехал в лабиринты небольших переулочков, зажатых меж огромных домов. Ловко лавируя между мотоциклами, торговыми тележками, и пассажирскими мотороллерами, он добрался до отеля, стены которого уходили куда-то высоко в небо. Перед въездом на парковку образовалась пробка, вызванная как раз мотороллером, перегородившим дорогу. Со всех сторон скапливались автомобили и сбегались прохожие, привлечённые динамичной сценой.

Около мотороллера стоял его водитель — небольшой таец и, через каждые три минуты изображая вежливую улыбку, повторял фразу: «Фифти долларс». В ответ маленький полный итальянец разражался гневными тирадами и бегал вокруг, отчаянно жестикулируя. Второй итальянец, такой же черноволосый и кудрявый, как первый, был в два раза выше и крупнее. Он озадаченно переводил взгляд то на водителя, то на своего товарища. Мы выбрались из автобуса и подошли поближе.

— Ке гранде кула!!! Корнуто! Корнуто!!! — бушевал маленький.

— Он называет водителя данного транспортного средства, которое, кстати, называется тук-тук, задницей большого размера и утверждает, что другие мужчины имеют близкие отношения с его женой, — перевел я.

— Фифти долларс, — вежливо улыбаясь, ответил водитель.

— Вай кагаре! Бастардо! Бастардо!!! Бастардо!!! — взвыл маленький, ускоряя бег вокруг тук-тука, отчаянно хлопая себя по ляжкам.

— Он предлагает водителю пройти в туалет и выражает сомнение, что тот находится в прямом родстве со своими родителями.

— Ты так хорошо знаешь испанский!? — восхищённо спросила моя жена.

— Видишь ли, дорогая! — весьма польщенный, ответил я, — Ты же знаешь, что мне довелось много лет работать музыкантом, а в музыке сплошь и рядом употребляются итальянские термины.

— Такое пишут в нотах? — ужаснулась супруга.

— Нет, конечно! Просто мы иногда выступали вместе с итальянскими оркестрами, участники которых после выступления примерно в таких терминах обсуждали прошедший концерт.

— Тен долларс! — большой итальянец впервые открыл рот. — Фифти долларс.

— Путана! — уже завизжал маленький, сел на тротуар, обхватив руками голову, и продолжал причитать. — Кацца рола! Каволи! Фига!!!

— Ага! Первое и последнее обозначения я поняла! — радостно объявила моя жена.

— С первым понятием, думаю, ты угадала, но последнее имеет прямое отношение к анатомии женщин, и, если ты позволишь, переводить не буду. Надеюсь, они договорятся, а нам это послужит уроком. Если садишься в тук-тук или таксиметр, договаривайся о цене заранее.

Произнося эти слова, я от тяжёлого удара слетел с тротуара. Это Моль, схватив мой чемодан в обнимку, уверенно продвигалась к отелю, роняя зазевавшихся прохожих. Мы поспешили за ней.