Задачка на три корги

С. Дж. Беннет, 2021

Это вторая книга из серии детективных романов, в которых Елизавета II в перерывах между исполнением королевских обязанностей раскрывает преступления. Шерлоку Холмсу для того, чтобы распутать сложное дело, нужно выкурить три трубки. А королеве лучше всего думается, когда она выгуливает трех своих собак в саду Букингемского дворца. На этот раз Ее Величество расследует пропажу любимой картины и загадочную смерть горничной. Неужели между этими двумя происшествиями существует причудливая связь?

Часть вторая

Банда браковщиков

Глава 9

— Саймон, на вас лица нет! Что случилось?

Первым утром во дворце королева оделась, сделала прическу, вышла из своих покоев и тут же наткнулась на сэра Саймона, который ждал ее в коридоре. Едва ли такое предусмотрено в протоколе.

— Ваше Величество, — сказал он, склонив голову в поклоне. — Я хотел, чтобы о произошедшем вы узнали от меня. Я видел… Случилось самое страшное. Ужасное несчастье. В бассейне тело, мэм. Вернее, не в самом бассейне, рядом с ним. Горничная. Миссис Харрис. Я видел…

Королева не сводила с него глаз. Сэр Саймон один из самых высококвалифицированных людей в стране. Служил в Королевских ВМС и министерстве иностранных дел, бывший летчик и дипломат. Она никогда не видела его в таком состоянии. На мочке уха красное пятно, галстук набекрень.

— Идемте со мной. Расскажите все, что вам известно. Вы уверены, что не хотите присесть?

Быстрым шагом они направились по коридору к ее кабинету. По дороге сэр Саймон, слегка прихрамывая, излагал подробности без какого‑либо логического порядка. Горничная, похоже, упала и ударилась головой. Из-за разбитого стекла было много крови. Приехала полиция. Тело сильно окоченело. Он нашел ее сегодня рано утром.

Сэр Саймон был довольно пожилым человеком, и королева знала, что вот-вот шоковое состояние пройдет и он вряд ли сможет стоять на ногах.

— Пожалуйста, попросите Рози зайти ко мне, — сказала она, когда они дошли до кабинета, а личный секретарь уже начал повторяться. — И идите домой, не возвращайтесь, пока я вам не скажу.

— Мэм, там полиция…

— Рози справится. К тому же полицейские смогут поговорить с вами и дома. Это же совсем рядом. Здесь от вас толку будет мало. — Слова королевы прозвучали резко, но она знала, что любезностями заставить сэра Саймона уйти невозможно, а работать сейчас он явно не в состоянии.

Таким образом, отчет полиции о гибели горничной получила помощница личного секретаря.

— Ей перерезало артерию чуть выше лодыжки толстым осколком стекла, — объясняла Рози пару часов спустя. Она стояла в лучах света, бившего из окна кабинета, который находился этажом выше того места, где было обнаружено тело. Вид у нее тоже был странноватый, но о манерах она не забывала. — Очень необычный случай. Похоже, что миссис Харрис поскользнулась и уронила стакан с виски, который несла в руках. От стакана откололось дно, край которого оказался чудовищно острым, и, должно быть, ее случайно задело при падении. Полиция считает, что она пролежала там всю ночь.

— Как она оказалась у бассейна со стаканом виски?

— Скорее всего, пришла убраться. Еще несколько стаканов нашли неподалеку.

— Разве можно умереть от пореза на лодыжке?

— Видимо, да, если сильно не повезет. Из этой артерии кровь вытекает очень быстро. Наверное, она поскользнулась и потеряла сознание, а когда пришла в себя, попыталась остановить кровотечение — руки тоже были в крови. Но ей не хватило сил, чтобы встать или позвать на помощь. На теле всего несколько порезов, но этого оказалось достаточно. Во всяком случае, так считает инспектор полиции, с которым я разговаривала. Он запросил вскрытие, так что патологоанатом передаст нам свое заключение.

Королева была благодарна Рози за то, что она не делала пауз в речи, проверяя, все ли в порядке с Боссом. Когда растешь с собаками и лошадьми, привыкаешь к несчастным случаям с разными жуткими подробностями. Привыкаешь к смерти. Она читала больше отчетов о гибели в бою солдат, чем ей хотелось бы помнить. Перед глазами стоял образ несчастной женщины, пытавшейся остановить поток собственной крови, и ей стало безумно жаль, что рядом не было никого, кто мог бы ей помочь.

— Почему она была одна?

— Хозяин точно не знает. В той части дворца была одна единственная камера, да и та давно не работает. Может быть, решила убраться после семейных посиделок. Она была в униформе, обычной одежды не нашли. Скорее всего, забежала всего на пять минут.

— Бедная миссис Харрис, — вздохнула королева. — Она была с нами столько лет. Совсем недавно я видела ее в Балморале.

— Да, кажется, она вернулась со второй сменой.

Королева задумчиво кивнула.

— Говорите, полиция считает, что она поскользнулась?

— Похоже на то.

— Дайте мне знать, если в этом ужасном происшествии обнаружатся еще какие‑то открытия.

Рози прекрасно поняла, что Ее Величество имела в виду.

— Я уверена, что теперь‑то мы имеем дело с несчастным случаем, — выпалила она. В прошлый раз, когда в королевской резиденции нашли труп, оказалось, что это не случайность.

Королева пристально посмотрела на нее через бифокальные очки.

— Никогда не будьте в чем‑то твердо уверены. Сомнения помогают держать ухо востро.

— Поняла, мэм.

— Не могли бы вы узнать, случались ли с миссис Харрис какие‑то неприятности в последнее время?

Королева все еще пронзала ее взглядом. Рози чувствовала ее беспокойство. На раздумья всего доля секунды: сдержать ли обещание, данное летом сэру Саймону, или рассказать все, что ей известно? Она решила оставить некоторые мысли при себе. Речь шла о Синтии Харрис, так что всем заинтересованным лицам будет лучше, если все останется как есть.

— Кажется, я кое‑что уже знаю, мэм. Неприятности действительно были.

— Неужели?

— Ей приходил целый ворох писем с оскорблениями, — вздохнув, объяснила Рози. — У нее было много недоброжелателей и, честно говоря, не без причины. Хотя я точно не знаю, что они чувствовали по отношению к ней.

— В чем же причина?

Рози подытожила все, что услышала от Лулу Арантес и сэра Саймона, и рассказала королеве историю об отставке и неожиданном возвращении.

— Очень многим это не понравилось и… — Рози сделала паузу.

— И что?

Беспощадный взгляд голубых глаз.

— Видите ли, мэм, как я понимаю, некоторые считали, что миссис Харрис неоправданно… Что она была довольно близка к вам, мэм, поскольку приводила в порядок покои для гостей, к которым вы так трепетно относитесь.

Рози задумалась, не слишком ли она прямолинейна, но на поиски более витиеватого способа рассказать правду времени не было. Сэр Саймон нашел бы способ, будь он здесь, а не дома с женой и крепким бренди.

Даже если королеву уязвили ее слова, она не подала виду.

— Спасибо, Рози. — Она сомкнула губы. — Почему мне раньше об этом не говорили?

— О чем, мэм? — спросила Рози, стараясь выиграть немного времени.

— О неприятностях, с которыми столкнулась миссис Харрис. Об отношении к ней, оскорбительных записках. Я ведь могла что‑то предпринять.

— Я… Я не знаю. Сэр Саймон считал… Вернее, руководитель хозяйственной службы… — Рози изо всех сил пыталась подобрать конец фразы, чтобы он не звучал так, будто придворные совершили ужасную ошибку. Хотя, по ее мнению, именно так и было.

Королева кивнула, махнув рукой.

— Не сомневайтесь, они знают, что делают, — сказала она холодно.

— Да, мэм.

— Они не возражали против разговоров о том, что миссис Харрис могла оказывать на меня влияние.

Рози потрясла безапелляционность заявления Ее Величества, но возразить было нечего.

— Их это не устраивало. Но, прежде чем снова предложить ей уйти на пенсию, нужно было закончить кадровые процессы. Анонимные записки осложняли дело.

Королева на мгновение задумалась, глядя из окна кабинета на улицу Конститьюшн-хилл^[33]. Она обернулась, и ее голос приобрел стальные нотки.

— Есть ли еще сведения, от которых меня тщательно оберегают?

“Вагон и маленькая тележка! — подумала Рози. — Но ничего такого, о чем стоило бы сообщить сейчас”.

— Насколько я знаю, нет, мэм. Если мне что‑то придет на ум, я вам обязательно сообщу.

— Большое спасибо, можете идти.

Оставшись одна, королева вновь обратила взор на открывающийся из окна вид. Октябрьский день выдался сухим и прохладным, над деревьями раскинулось бледно-голубое небо. Для Лондона воздух был чистым и прозрачным, но после Шотландского высокогорья королеве отчетливо виделась дымка примесей, из‑за которой все вокруг казалось сероватым. Ее Величество подозревала, что по возвращению столкнется с неприятностями. Но что бы такое?

Это правда, они с Синтией Харрис были в некотором роде близки. Если хочешь, чтобы дом работал как часы, стоит положиться на знатоков своего дела, которые соблюдают твои стандарты. Любая комната, которую готовила миссис Харрис, выглядела безупречно. Ни грязного пятнышка, ни пылинки. Потрепанные ткани заменялись как по волшебству, просьбы положить специальный набор книг или оставить цветы всегда выполнялись, учитывались даже аллергические реакции тех, кто сопровождал гостей. Не так давно, во время визита президента Мексики, произошел ужасный случай, когда спальню “Орлеан” в Бельгийском люксе заставили лилиями Касабланка, от чего у руководителя делегации моментально потекло из носа. Такого никогда бы не случилось, если бы за подготовку покоев отвечала миссис Харрис. Должно быть, это произошло в ее отсутствие. Хм…

Миссис Харрис была дружелюбной, но не прямолинейной, практичной, неутомимой, и королеве никогда не приходилось сомневаться в ее преданности. В Балморале она всегда хваталась за сачок и прыгала наравне с самыми молодыми горничными, стараясь поймать надоедливых летучих мышей. Иногда миссис Харрис обменивалась шутками с королевой. Она была внимательна к деталям — это было понятно из того, как она следила за комнатами, которые были в ее зоне ответственности. Но они были не так близки, как предполагала Рози.

Королева вздохнула. После шестидесяти трех лет пребывания на троне на нее было гораздо сложнее произвести впечатление, чем думали некоторые обитатели дворца. Она замечала подхалимство миссис Харрис, ее порой чересчур суровое обращение с недавно нанятыми горничными, которое тут же сменялось благосклонностью, когда на горизонте появлялась высокопоставленная особа. Королеву удивляло, что эта женщина продолжает работать после достижения пенсионного возраста, поэтому в прошлом году она обратилась за разъяснениями к руководителю хозяйственной службы, но он ответил, что “это ее решение” и “все под контролем”. Майк Грин всегда так говорил. Но разве же это контроль? Знал ли он, что миссис Харрис нажила себе врагов? Мог ли он что‑то с этим сделать?

Королева сняла очки и принялась крутить в руках перьевую ручку. На нее нахлынула смесь чувства вины и разочарования. Если кого‑то не устраивала Синтия Харрис, он должен был сообщить об этом. С неудачным выбором цветов для Бельгийских покоев можно было смириться, если бы остальные сотрудники хозяйственной службы почувствовали себя лучше. Неужели домоправительница не упомянула об этом в своих записках? Королеве было жаль, что все думают, будто нужно всегда потакать чужим прихотям. Ведь желание, чтобы сотрудники ладили друг с другом, не просто блажь. Это же очень важно, правда?

В любом случае, сочетание надежности и таланта в одном лице — большая редкость, и королева будет скучать по миссис Харрис. Несчастная женщина страдала от злобных анонимок, а теперь она мертва.

Но было и кое‑что еще.

Королева крепко задумалась, вглядываясь в даль. Рози дала понять, что ей нужно в чем‑то разобраться. В чем же именно?

“Целый ворох писем с оскорблениями”. Миссис Харрис была не единственной жертвой!

Королева быстро протянула руку к телефону на столе и попросила соединить ее с руководителем хозяйственной службы.

— Доброе утро. Зайдите как можно скорее в мой кабинет, мне нужно с вами поговорить. Если вас не затруднит.

Глава 10

— Что?!

Вернувшийся к работе и, похоже, полностью оправившийся от шока сэр Саймон был в ярости.

Рози была непреклонна.

— Я рассказала королеве о записках. Пришлось.

— Да что вы говорите! И почему же?

— Мне задали вопрос.

— Она так и спросила? Не получала ли миссис Харрис каких‑нибудь писем? Не было ли испорченных вещей?

— Нет, она спросила, были ли у миссис Харрис неприятности, о которых мне известно. Какие вещи вы имеете в виду?

— Неважно. Это же непубличная информация! Боже, Рози! Майк ведь и сам сказал мне о записках по секрету! Как мне теперь вам доверять?

Они были в его кабинете. Сжав кулаки, он стоял возле резного мраморного камина, а она — напротив него. Такие разговоры сидя не ведут. Честно говоря, это было чертовски похоже на взбучку, только в фирменном стиле сэра Саймона.

— Вы можете доверять мне, как и раньше.

— Да неужели?!

— Я не могу лгать королеве! — воскликнула Рози, повысив голос настолько же, насколько сэр Саймон.

— Я никогда не просил вас ей лгать, — ледяным тоном ответил он. — Просто нужно дать правильному человеку самому рассказать свою историю. Неужели это так сложно?

Рози молчала. Она все понимала, но учитывала особые обстоятельства. Еще в конце прошлого года, когда она только поступила на службу во дворец, ей удалось установить с Ее Величеством доверительные отношения, о которых сэр Саймон даже не подозревал. Вот ему она могла солгать, если того требовала королева. Стоит хоть кому‑то на секунду задуматься о том, как она относится к Рози, и помощницу личного секретаря тут же возненавидят за ее привилегированное положение, как это случилось с Синтией Харрис.

Рози не собиралась отчаиваться. Она прекрасно понимала, что делать дальше: продолжать врать. Нагло. Столько, сколько потребуется.

— Сэр Саймон, обещаю, такое больше не повторится.

Она называла его так только тогда, когда он повышал на нее голос, а случалось это крайне редко. По тому, как подрагивала щека личного секретаря, Рози знала, что ему немного стыдно. Еле заметный тик всегда его выдавал.

Глубоко вздохнув, она решила оставить за собой последнее слово и ретировалась в коридор, предельно осторожно закрыв за собой дверь.

Нельзя было допустить, чтобы сэр Саймон узнал о ее намерениях. Иначе он придет в бешенство. И будет абсолютно прав. К счастью, он явно не подозревал о том, что она скрывает, ведь в противном случае рассвирепел бы еще сильнее.

Оставшись в одиночестве, Рози написала сестре, которая жила во Франкфурте, чтобы немного выпустить пар. Редкий день проходил без единого сообщения: одна из них обязательно скинет мем, они вместе посмеются над какой‑нибудь шуткой или отправят друг другу несколько строчек эмодзи. Рози не рассказывала Флисс о том, что произошло, а сестра все понимала и не задавала лишних вопросов. Достаточно было скорчить глупую рожицу или сфоткаться с самым дурацким фильтром, который только удалось найти. Как обычно, Флисс попыталась научить ее новому слову на немецком. На этот раз Backpfeifengesicht, то есть “тот, кто по вашему мнению заслуживает оплеухи”.

В ответ Рози отправила две строчки “пальцев вверх”.

Выходные королева провела на встречах с друзьями. В понедельник утром сэр Саймон держался не просто холодно — его сердце превратилось в ледышку. Он снова вызвал Рози в свой кабинет.

— Чем я могу помочь?

— Лучше бы вы спросили, чем не будете мешать. Мы ждем полицию. Старший инспектор прибудет сегодня утром, и я поручаю его вам. У меня есть другие дела. Вы же понимаете, что пресса откроет охоту за подробностями о трупе во дворце?

Рози, у которой тоже весь день был расписан, молча кивнула.

— Будет сделано. О чем он…

— Его интересуют записки. Отличная работа, спасибо вам большое. Вы можете представить его Хозяину. Интересный получится разговор: “Мы не доверили вам решение этой проблемы и пожаловались Ее Величеству, а она вызвала полицию”.

Рози попыталась разглядеть, не идет ли у него пар из ушей.

— Хорошо, я организую встречу инспектора с Майком Грином. У вас есть информация о том, где он собирается работать?

— Меня практически не поставили в известность. Королева пригласила его в выходные, в перерыве между веселыми встречами, одному Господу известно, как ей это удалось. Единственное, в чем я уверен наверняка, так это в том, что он может приехать с сотней офицеров. Разместите их в Бальном зале. Закажите туда несколько компьютеров и доску. Пусть на время их визита это будет оперативный штаб.

— Будет сделано, сэр Саймон.

Напоследок просверлив ее взглядом, он вышел.

Вскоре после этого разговора Рози позвонили и сообщили, что к ней прибыл посетитель. Она подошла ко входу в Северное крыло и увидела, что полицейский пересекает двор перед дворцом, а гвардейцы в алых мундирах движутся по направлению к Сент-Джеймсскому дворцу и постепенно исчезают из вида. Подойдя к полицейскому, она с удивлением обнаружила, что видит его не первый раз.

Человек, кивнувший часовому у ворот, оказался старшим инспектором Дэвидом Стронгом, с которым она познакомилась в Виндзорском замке. Он был одним из тех, кто расследовал произошедшее там убийство. Дэвид Стронг был невысоким и приземистым, носил костюм с повязанным поверх него шерстяным шарфом с бахромой, защищавшим от осенней прохлады. Рози заметила, что волосы цвета соли с перцем слегка поседели с весны, но округлые розовые щеки придавали его лицу по‑детски обаятельный, веселый вид. Она встретила его у двери с улыбкой и пожала руку.

— Дэвид! Рада снова вас видеть.

— И я вас, Рози. Простите, что задержался: решил посмотреть смену караула. В последний раз ее видел, когда был совсем маленьким. Шапки у них потрясные. Как они называются?

— “Медвежья шкура”.

— Их правда делают из настоящего меха?

— Меньше знаешь, крепче спишь. Проходите.

Рози проводила инспектора в свой кабинет и попросила ассистента сделать ему кофе (она до сих пор помнила, с каким озадаченным лицом ее слушал Баба Сэмюэл, когда она объясняла, что занимает должность помощницы личного секретаря, при этом по сути не являясь секретарем, как и личный секретарь Ее Величества. При этом у них есть два ассистента, которые как раз исполняют обязанности секретаря). Старший инспектор удобно устроился в антикварном кресле со спинкой между камином и высоким окном в георгианском стиле, занавешенным шелковыми шторами и скрытым от посторонних глаз металлической сеткой.

— Хорошее местечко.

— Мне тоже нравится, — согласилась Рози.

Стронг догадался, что бронированная сетка защищает находящихся в комнате от осколков в случае взрыва. Антиквариат и угроза взрыва. Словом, есть свои плюсы и минусы. Но все равно, кабинет довольно уютный.

— Ее Величество говорила, зачем я здесь?

— Сэр Саймон ввел меня в курс дела, — сказала Рози. — Вас попросили разузнать о записках, которые получала погибшая пару дней назад горничная.

— Так и есть. Но и о других тоже. Как я понял, не она одна получала записки оскорбительного содержания.

Рози кивнула и склонилась над столом, перебирая свои вещи.

— Да, есть еще несколько человек. Секретарша и сотрудница отдела питания. Миссис Харрис не пользовалась особой популярностью.

— Да, меня предупредили.

Рози вскинула голову.

— Неужели королева считает, что ее убили?

— И не она одна, верно? Вы же тоже так думаете?

— Вовсе нет! — воскликнула Рози и чуть менее уверенно добавила: — Вряд ли.

— На самом деле, я уже видел отчет патологоанатома. Это действительно похоже на несчастный случай. Ужасно, конечно, но все сводится к тому, что она споткнулась, выронила стакан и упала на него, а зазубренный край стекла воткнулся в артерию. Ей не повезло. От такой раны можно истечь кровью за считаные минуты. По мнению патологоанатома, так сложились обстоятельства.

Рози старалась не выдать своего облегчения. Конечно же, это не убийство.

— Но Ее Величество не устроили результаты внутреннего расследования по поводу писем, — объяснил Дэвид и улыбнулся, поблагодарив ассистента за кофе.

Рози старалась не критиковать Хозяина в присутствии других сотрудников, поэтому сменила тему.

— Удивительно, что прислали именно вас. Вы во всех королевских дворцах работаете?

Стронг рассмеялся.

— Ах, если бы! На самом деле, королева специально попросила прислать меня. Я думал, вы мне как раз и объясните почему. В первый и последний раз мы виделись в Виндзоре, и не могу сказать, что я тогда отработал на отлично.

— Но вы же раскрыли дело.

— Нет, — возразил Дэвид, криво усмехнувшись, и сделал глоток кофе. — За меня это сделали другие люди, и я никогда не узнаю, как им удалось собрать все кусочки воедино. Но, видимо, моя репутация не сильно пострадала. К счастью, у меня уже есть здесь знакомые, вы и сэр Саймон. От этого легче. И команда всегда готова прийти на помощь.

— Напомните‑ка… — попросила Рози. Она знала, что Дэвид Стронг работает в управлении по борьбе с тяжкими преступлениями, но плохо разбиралась во внутренних административных тонкостях. Сэр Саймон точно не стал бы задавать таких глупых вопросов.

— Мое подразделение берет на себя самые интересные дела. Можно сказать, что мы эдакая секретная детективная служба полиции. Правда, секретного в ней ничего нет, но мне нравится атмосфера таинственности.

Он допил кофе, и Рози предложила ему наведаться к Хозяину. Короткий коридор заканчивался двустворчатыми дверьми, за которыми им открылось все великолепие Мраморного зала. Стронг разглядывал лепнину на потолке и колонны в стиле неоклассицизма, вертя головой во все стороны, как будто не мог поверить, что видит своими глазами такое великолепие. Рози, уже привыкшая к роскошным интерьерам, продолжала разговор.

— Вы всю команду взяли с собой? — спросила Рози, вспомнив язвительное замечание сэра Саймона о Бальном зале.

— Нет, — ответил Стронг, отводя взгляд от бесценной скульптуры, и зашагал быстрее, чтобы нагнать помощницу личного секретаря. — Честно говоря, сейчас я не вижу смысла вызывать подкрепление, пока что я прихватил с собой одного сержанта. Думаю, нам хватит парочки наводящих вопросов. Ничего такого, что могло бы его отпугнуть. Нельзя, чтобы сэр Майк Грин подумал, что мы суем нос в его дела.

Рози усмехнулась.

— Это точно.

Стронг покосился на нее. Пронзительный взгляд его карих глаз резко контрастировал с мягкими румяными щеками.

— Стоит ли мне предположить, что это вы рассказали Ее Величеству о записках?

— Без комментариев, — ответила Рози. — И кстати, он просто “Майк Грин”, а не “сэр Майк Грин”.

— Ха! Уверен, что второй вариант бы ему польстил.

— Рыцарское звание не присваивается автоматически, к тому же Майк работает совсем недавно. Однажды он его получит.

— Расскажете мне как‑нибудь поподробнее обо всех этих тонкостях?

— Я в них не очень хорошо разбираюсь, лучше спросить у лорда-камергера.

— А к нему как обращаться?

— Лорд Пил.

Стронг тихонько хрюкнул от смеха, что было, конечно, не очень вежливо.

Рози не сбавляла темпа, ведя инспектора по красной ковровой дорожке, мимо позолоченных дверей из красного дерева и портретов предков королевы в натуральную величину. Наконец они дошли до конца коридора, где позолота резко заканчивалась, а ковровая дорожка сменяла алый цвет на более практичный коричневый.

Рози повернула налево, и Дэвиду пришлось немного пробежаться, чтобы не отстать.

— Мне стыдно за такой вопрос, но долго ли еще идти?

— Мы почти пришли. Это Южное крыло.

— И часто вам приходится совершать такие походы?

— Иногда по нескольку раз за день. Личные покои королевы находятся в том же крыле, что и мой кабинет, так что с этим попроще.

Стронг бросил взгляд на каблуки.

— Как вы это делаете?

— Дело привычки, — с улыбкой ответила Рози. — Вот мы и пришли. Позвольте вас представить руководителю хозяйственной службы. Надеюсь, он нас ожидает.

Майк Грин встретил их с такой кислой миной, что сразу стало ясно — он их действительно ждал.

Глава 11

День выдался насыщенный, и королева с удовольствием пропустила перед ужином бокальчик джина с дюбонне^[34]. Этим вечером ее сопровождала леди Кэролайн Кадуолладер, одна из ее фрейлин. Они смотрели по телевизору новости почти без звука, и королева задумалась о том, справится ли Майк Грин с приездом старшего инспектора.

Как только эта мысль пришла ей в голову, на экране появился фасад Букингемского дворца и кадр павильона, где находился бассейн, снятый с высоты птичьего полета.

— Боже, смотрите! — воскликнула леди Кэролайн. — Это же мы! Просто кошмар, да? Хотите, я сделаю погромче? Кстати, в кулуарах ходят слухи, что к нам приехал полицейский. Это правда?

Королева только кивнула в ответ и бросила взгляд на бесполезный пульт, лежавший возле фрейлины.

— Он же не думает, что у нас тут происходят какие‑то грязные делишки?

— Насколько я знаю, нет.

— А я вот не удивлюсь, если он что‑нибудь эдакое раскопает, — простодушно заметила леди Кэролайн. — Миссис Харрис, говорят, была той еще занозой. Когда ее с пенсии вернули, такой сыр-бор поднялся! Только и разговоров, что о ней.

— Мне об этом не докладывали, — угрюмо сказала королева.

— Конечно, мадам! Я понимаю, у вас и без того много забот. Уверена, что Майк Грин делал все, чтобы разобраться с ситуацией. Он…

Речь фрейлины прервал стук в дверь, и на пороге появился герцог Эдинбургский.

— Что за дурдом у нас творится? Ты слышала, что по телевизору говорят?

— Нет, — ответила с легким вздохом королева. — Кэролайн как раз собиралась мне об этом рассказать.

— Они придумали какую‑то байку о том, что Евгения и Беатрис оставили в бассейне бокалы с шампанским. Якобы женщина поскользнулась и упала на разбитую бутылку “Дом Периньон”!

— Фантазеры! — воскликнула леди Кэролайн. — Меня поражают люди с таким бурным воображением.

— А меня раздражают!

— Получается, полиция за этим и приехала? — спросила она. — Изучать разбитое стекло?

— Они с этой техникой безопасности уже совсем с ума посходили, — проворчал герцог.

— Нет, — ответила королева фрейлине. Она рассказала о записках и отметила, что руководителю хозяйственной службы пока не удалось разобраться в этом деле.

Филип презрительно фыркнул.

— Майк Грин в очередной раз вышел на новый уровень некомпетентности. Он же абсолютно бестолковый: работает всего ничего, а уже сколько напортачил!

— Неужели все так плохо? — спросила леди Кэролайн. — В этой истории с записками.

Королева задумалась об аспектах этого дела, которые больше всего ее беспокоили.

— Одна сотрудница нашла на сиденье своего велосипеда записку отвратительного содержания, а миссис Харрис столкнулась с тем, что кто‑то изрезал ее одежду.

Филип поморщился.

— Ну, девочки, если дело только в велосипедах и шмотках, тогда я пошел. И да, надо будет сказать Тристраму из Би-би-си, что мы тут не сидим целыми днями в пижамах у бассейна, попивая “Дом Периньон”!

Снова оставшись наедине с королевой, леди Кэролайн попросила рассказать подробнее о случае с запиской.

— Несчастная девушка, Мэри ван Ренен — кажется, так ее звали, — была в жутком смятении! — объяснила королева. — Я рассказала об этом Майку, но он заверил меня, что они с Мэри обсудили эту ситуацию. Якобы отвергнутый ухажер решил ей нервы потрепать. Майк считает, что это ерунда.

— Какой ужас!

— Вот-вот. Бедняжка, он ведь ее преследовал, поджидал у дома. Разве же это ерунда?

— Нет, конечно! А вы обсуждали эту ситуацию с герцогиней Корнуольской?

Камилла не знала, но новость о преследованиях сотрудницы дворца совершенно точно встревожила бы ее не меньше, чем саму королеву. Она работала с благотворительными организациями, которые помогали женщинам в подобных ситуациях, и рассказывала Ее Величеству о масштабах и опасностях домашнего насилия. К таким вещам Камилла относилась очень серьезно. Считается ли домашним насилием случай, когда жертва не знает нападавшего? Королева была не уверена, но это и не важно. Майк Грин в любом случае должен был разобраться и принять соответствующие меры.

Она тяжело вздохнула. Его предшественник точно знал бы, что делать. Вкупе с эмпатией и чувством такта, он обладал непререкаемым авторитетом и твердым внутренним стержнем. Именно поэтому ее семья часто назначала на такие должности старших офицеров. Как правило, они сочетают в себе честь с мягкой, но уверенной силой — именно такими должны быть придворные королевы. Филип был прав. Он никогда не стал бы отдавать должное офицеру ВВС — даже бывшему пилоту истребителя, коим был Майк Грин, — потому что считал, что ни одна служба не дотягивает до флота, и в данном случае королева была склонна согласиться с мужем.

На следующее утро, сидя за рабочим столом, Ее Величество получила подтверждение своим представлениям о том, какими компетенциями должны обладать старшие офицеры, которые, к счастью, оправдывали возложенные на них ожидания. Вместе с коробками королева получила письмо от Второго морского лорда из Портсмута. Еще будучи в Балморале, она спрашивала его о написанной маслом картине, на которой изображена “Британия”, — “убогая картинка”, как обычно называл ее Филип. Герцог Эдинбургский никак не мог понять, что она в ней нашла.

Так вышло, что Второй морской лорд, ныне адмирал, много лет назад служил личным адъютантом Филипа, и королева была достаточно хорошо с ним знакома, чтобы надиктовать для него записку. Иногда в таких делах лучше задействовать неформальный подход. В вежливой, но настойчивой форме Ее Величество изложила, что эта картина принадлежит ей и пропала в середине восьмидесятых. Она знала, что Второй морской лорд не виноват в том, что “Британия” оказалась у него: он занимал эту должность с прошлого лета, а картина провисела в его кабинете как минимум десять лет. Тем не менее он оказал бы королеве неоценимую услугу, если бы поспособствовал возвращению полотна.

Его ответ состоял из сплошных оправданий. Второй морской лорд объяснял, что задержался с ответом, так как совсем недавно вернулся из отпуска, но, как только он получил записку, сразу же поручил одному молодому, но очень смышленому лейтенанту выяснить все обстоятельства, при которых собственность Ее Величества случайно оказалась у него. Также, лично осмотрев картину, он заметил, что она очень грязная (снова оправдания) и договорился о чистке за счет Королевского флота.

Закончив читать письмо, королева тяжело вздохнула. Ну нет! Зачем?! Неужели отговаривать его уже слишком поздно? И задумалась в поисках подходящих аргументов.

Как бы то ни было, в отличие от контактных лиц Рози в службе снабжения министерства обороны, которые были совсем не заинтересованы во вмешательстве в эту историю, молодой, но очень смышленый лейтенант быстро выяснил, что “Британию” лично выписал Второй морской лорд, занимавший эту должность десять лет назад:

Я связался с ним и выяснил, что в данный момент он благополучно проживает старость в Нью-Форесте и, ко всеобщему счастью, еще не сошел с ума. По его словам, он каждый день разгадывает кроссворды и смотрит телевикторины на Би-би-си. Также он сообщил, что отлично помнит разыскиваемую вами картину и что впервые увидел ее в девяностые, в здании министерства обороны на улице Уайтхолл, где она висела в угловом кабинете какого‑то воротилы, занимавшегося закупками. Годы спустя, заняв пост 2‑го морск. лорда, он попросил узнать, можно ли забрать ее себе. Он не рассчитывал на положительный ответ, но решил, что за спрос денег не берут. К его удивлению, выяснилось, что картина томится в центральном хранилище. В 2004 году он забрал ее в свой кабинет, и с тех пор она висит напротив моего рабочего стола.

Королева задумалась о том, что документы министерства обороны хранятся лучше, чем ее собственные. Хотя это, пожалуй, немного несправедливо. Сейчас целая команда архивариусов и консерваторов может бросить все силы на то, чтобы найти иголку в стоге сена, тогда как в начале ее правления могла потеряться даже картина Караваджо в раме, и отыскать ее в недрах одного из дворцов было величайшей удачей. На самом деле, как раз в восьмидесятые такое положение дел и начало меняться. Именно тогда появился Шолто Харви. Она с нежностью вспомнила бывшего заместителя хранителя королевских картин. Блестящий планировщик с передовым мышлением, после скандального ухода Энтони Бланта^[35] он стал ей почти другом. Шолто Харви был специалистом по творчеству Леонардо и всего за неделю он научил королеву отлично разбираться в искусстве, чего не удавалось ни одному из его предшественников. Очень жаль, что он прослужил совсем недолго.

Как бы то ни было, “убогая картинка” наконец‑то отправилась домой, и королева гадала, в каком состоянии ее привезут, когда флот соизволит с ней распрощаться. Но оставался еще один неудобный вопрос: как вообще так вышло, что картина оказалась в кабинете служащего министерства обороны, если ее должны были вернуть на прежнее место, в покои королевы, еще в 1986 году, когда она возвращалась из поездки в Китай? Если шестьдесят лет правления ее чему‑то научили, так это тому, как важно заботиться о мелочах. Большие проблемы всегда очевидны, и министры с придворными делают все возможное, чтобы их решить. Однако наличие мелких означает, что кто‑то их просто не замечает. Произошло ли так на этот раз? И коли так, то что еще могло остаться без должного внимания?

Королева как раз размышляла об этом, когда в кабинет вошел сэр Саймон, чтобы забрать коробки с документами и обсудить расписание Ее Величества на день.

— Президент Хорватии прибудет в сопровождении мужа, — сказал сэр Саймон, заглянув в свои записи. — Во второй половине дня она встретится с премьер-министром, и главной темой их разговора, несомненно, станет брексит. Чуть более полугода назад ей нанесли визит принц Уэльский и герцогиня Корнуольская, и вы наверняка захотите передать уважаемой госпоже президенту их наилучшие пожелания. У меня как раз есть для вас заметки по этому случаю. — Он открыл тонкую кожаную папку, которую нес в руках, и вдруг на мгновение опешил, но тут же взял себя в руки. — Прошу прощения, мэм. Похоже, я оставил их на столе. Если вам будет угодно, я сейчас же пойду и…

— Саймон, с вами все в порядке?

— Да, мэм! Все отлично. Просто прекрасно!

— Кажется, вас что‑то беспокоит.

— Ничуть, мэм. — Он поправил галстук, королева молча за ним наблюдала. — Мэм, если вы имеете в виду инцидент в бассейне, то могу заверить вас, мэм, что я полностью оправился.

“Мэм-мэм”, как будто пластинку заело. С ним часто такое случается, когда он нервничает. Королеве казалось, что с прошлой недели, когда сэр Саймон обнаружил труп, он полностью восстановился, как и ожидалось от бывшего офицера морского флота. Возможно, она ошиблась.

— Вы в этом уверены?

Под пронзительным взглядом голубых глаз все его тело как будто съежилось. Сэр Саймон действительно чувствовал себя не лучшим образом. Обычно в такой ситуации он уверенно делал вид, будто ничего не произошло, но в этот раз не смог смириться с мыслью о том, что королева могла подумать, будто его так поразил вид мертвой женщины в луже запекшейся крови. Ему, безусловно, было жаль, что так вышло, но не более того. Дело было в Рози. И хотя королева, кажется, очень к ней привязалась и могла не совсем правильно его понять, он все же решил сказать правду.

— Всего лишь небольшие трудности с помощницей. В последнее время она создала несколько локальных проблем, но я уверен, что она быстро научится. Мы их мигом уладим. Все…

“Под контролем”, — подумала королева за долю секунды до того, как он произнес эти слова. “Так и будет”.

— Боже, — сказала она, — могу ли я чем‑то помочь?

— Мы справимся, мэм.

Похоже, это из‑за приезда старшего инспектора. Пока они говорят, Майк Грин в своем кабинете, наверное, пытается как‑то выкрутиться. Бедняжка Рози: рассказав о записках, она всего лишь действовала так, как ее попросили. У сэра Саймона совершенно неправильные представления о том, на кого она работает.

— Ни на секунду в этом не сомневаюсь, — ответила королева с дежурной улыбкой, и после ее слов личный секретарь заметно расслабился. — А теперь, если не возражаете, я все же хотела бы получить от вас записки с подсказками.

Пока его не было, королева обдумывала план действий. Сэр Саймон явно все еще потрясен страшной находкой, и, даже несмотря на свой профессионализм, не сдержался и сорвался на младшей сотруднице, которая не заслуживает такого отношения. Королева чувствовала свою вину за то, что подкинула ему такую удобную мишень. Ведь это она заставила Рози рассказать всю правду о миссис Харрис, а потом подставила Майка, вызвав полицию.

От рассылки оскорбительных писем пострадали три женщины. Секретарша хранителя тайного кошелька подала в отставку, сотрудница отдела общественного питания взяла больничный, чтобы справиться с последствиями стресса, а горничная погибла — по очень странной случайности. Больше никого эта ситуация чересчур не обеспокоила, поэтому королева не стала приносить извинения за свой поступок. Она попросила старшего инспектора быть поделикатнее, и такая просьба его явно задела.

Рози тем временем пришлось принять весь удар на себя. Она рассудила, что пару дней не стоит попадаться на глаза сэру Саймону и Майку Грину. Этого времени им хватит, чтобы остыть, а ей — чтобы отдохнуть.

Королева просмотрела распечатку со списком дел. После визита президента Хорватии у нее запланированы аудиенции с тремя высокопоставленными военными. Уильям в этот день проведет в Бальном зале церемонию вступления в должность. Филип встречается в Эркерном зале с фермерами, занимающимися молочным животноводством, а затем обедает в зале 1844 года^[36] в компании ученых-исследователей болезней сердца и легких. Во второй половине дня несколько личных встреч, а вечером нужно будет присутствовать на приеме в Королевской Академии — придется нарядиться в шелка и бриллианты. Королева подумала, что если нигде не задерживаться, то между выгулом собак и подготовкой к приему можно выкроить свободную минутку, — и сделала в списке соответствующую пометку.

В назначенное время Рози явилась на аудиенцию в гостиную Ее Величества. В зале царила атмосфера уюта и комфорта: на мягких креслах лежали пухлые подушки, повсюду стояли в рамках семейные фотографии, а лампы горели теплым светом. Но даже такая обстановка не помогала Рози успокоиться. Она изо всех сил пыталась скрыть волнение, но безуспешно, и королева впервые видела ее в таком состоянии. Бедняжка застыла посреди комнаты, готовясь услышать плохие новости. Интересно, что ей наговорил сэр Саймон — точно не слова поддержки.

— Рози, у меня для тебя весьма необычное задание, — сказала королева, сидя на диване.

— Какое, мэм?

— Я хотела бы, чтобы ты навестила одного человека, который раньше работал на меня.

— Правда?! — воскликнула Рози, широко раскрыв глаза. Такого она не ожидала.

— Шолто Харви, специалист по истории искусства. Он работал здесь в восьмидесятых годах прошлого века и, возможно, сумеет разобраться в том, как моя картина оказалась в архивах министерства обороны.

— Правильно ли я понимаю, что вам удалось ее вернуть?

— Верно, — согласилась королева. — Но я все еще не понимаю, почему мне в принципе пришлось ее возвращать. Что‑то тут не так.

— Мэм, мне очень жаль, что я не смогла решить эту проблему за лето. Я очень старалась, но…

— Ни капли не сомневаюсь. Обычно у вас все получается, и это тоже показатель того, что ситуация крайне необычная.

— Я не… — смущенно пролепетала Рози.

— Если бы все было так, как должно было быть, то вы с легкостью справились бы с этой задачей. И именно поэтому я беспокоюсь. Поскольку прежнего хранителя уже нет с нами, я надеюсь, что мистер Харви, его бывший заместитель, сможет нам помочь. Если я правильно помню, он живет в Котсуолдсе, и мне бы хотелось, чтобы вы его навестили. Интересующие нас события произошли очень давно, и мистеру Харви может потребоваться немного времени, чтобы вспомнить что‑то важное. Поэтому предлагаю вам поселиться неподалеку и заглядывать к нему несколько дней подряд.

К тому моменту, как королева закончила объяснять задачу, глаза Рози стали круглыми от удивления.

— То есть мне нужно поехать в Котсуолдс на два дня?

— Или даже на три, — ответила королева и улыбнулась шире, чем было положено.

— Мэм, прошу прощения, но, боюсь, у меня не хватит на это времени. Нужно разобраться с инспектором, организовать встречу на государственном уровне, а еще ваша речь о миротворчестве…

— Инспектор без вас не пропадет. С визитом и речью уже вовсю работаете?

— Да, мэм, конечно, но…

— Эти дела возможно доделать с ноутбука?

— Да, но…

— Тогда, может быть, получится уехать в эти выходные?

Рози сделала глубокий вздох, и королева поняла, что не все так просто.

— Есть и другие дела?

— Видите ли, у подруги свадьба в субботу, — призналась Рози.

— Ах, свадьбу ни в коем случае нельзя пропускать! В таком случае, отправляйтесь в воскресенье и оставайтесь там до вторника, если потребуется. Надеюсь, мистер Харви будет дома.

— Но во вторник к вам прибудут Патриарх Московский и архиепископ. А Верховный Комиссар…

— Мне поможет сэр Саймон. Они встречались со мной и раньше, мы точно справимся.

Рози посмотрела на нее с искренним изумлением, как бы вопрошая: “И все это ради одной картины?!”

Собственно, да. К тому же будет полезно ненадолго отдалиться от сэра Саймона. Королева и сама понимала, насколько это странно, однако ее не покидало ощущение, что в этом деле что‑то неладно, и не попытаться выяснить, что именно, было бы огромным упущением.

Глава 12

Рози выяснила, что Шолто Харви живет в одной из самых живописных деревень Котсуолдса в таком красивом коттедже, что о нем даже писали в двух национальных журналах.

Судя по голосу, он обрадовался ее звонку: ему было приятно получить весточку из дворца. Шолто настоял на том, чтобы Рози остановилась у него, вместо того чтобы “ютиться в каком‑нибудь крошечном хостеле в глуши”. Если его и удивила — даже поразила — неожиданная просьба посланницы королевы, то он не подал виду. Деловито поделился своими контактами, отправил ей по электронной почте подробную инструкцию, как добраться до коттеджа несколькими маршрутами и добродушно попросил привезти ему из “Фортнума” пару головок французского сыра, который невозможно достать в Уилтшире, пообещав возместить расходы.

В пятницу Рози осталась работать допоздна, чтобы разгрести как можно больше дел. А в субботу утром проснулась под бодрое постукивание тележки и напевы Лулу Арантес.

Рози открыла дверь, чтобы с ней поздороваться, и увидела, что одна рука у женщины на перевязи. Интересоваться, что случилось, она не стала. После привычного разговора о полотенцах и постельном белье Лулу спросила, какие у Рози планы. Она ответила, что собирается на свадьбу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

33

Конститьюшн-хилл — улица в историческом центре Лондона, соединяющая дворцовую площадь Букингемского дворца с Гайд-парком.

34

Дюбонне — французский аперитив на основе крепленого вина.

35

Энтони Блант (1907–1983) — хранитель картинной галереи королевы с 1945 по 1973 год, когда Маргарет Тэтчер раскрыла информацию о том, что он работал на советскую разведку.

36

Зал 1844 года называется так в честь прошедшей в нем в этом году встречи с российским императором Николаем I.