Габи. Легенда о любви

Стефка Модар, 2019

На страницах этой книги читатель познакомится с легендой о судьбоносной встрече всемирно известного французского писателя Виктора Гюго с необычной женщиной, которая осталась тайной для всех. Однажды в Париже писатель повстречал венгерку (цыганку из Трансильвании). Её звали Габи. Она предрекла ему будущее, в котором Гюго суждено было познать и свет, и тьму. А затем вошла в его жизнь полноправной хозяйкой. Девушка внесла в его душу не только мир и покой, но и хаос, как бывает при страстной любви. Гюго предал ради неё Адель, свою жену, и детей, что принесло ему в дальнейшем одни разрушения и потери. Габи, родившая ему сына, вынесла тяжёлые испытания, заплатив за любовь очень высокую цену. Для самого Виктора Гюго эта тайная связь с цыганкой обернулась жестокой внутренней борьбой… Получая удары судьбы, он понимал, за что расплачивается.

IV

Корчма

Был полдень. В корчме было многолюдно, Гюго сидел за столиком один, безмолвствуя, изредка оглядываясь по сторонам. Гомон пьяных посетителей не стихал. Мимо прошёл пинцер ⁵ в длинном фартуке с подносом в руке, через другую перекинута длинная салфетка.

Гюго тронул его, тот недовольно глянул в ответ:

— Мит окорс? ⁶

Гюго, боясь этого незнакомого языка, не вставая из-за стола, попытался знаками показать, чего он хочет. А хотел он сказать, что прибыл из далёкой Франции, разыскивает девушку — цыганку по имени Го-а-би! И показал, как она ему гадала по ладони.

Из кухни за ними наблюдал корчмарь, тотчас сообразивший, о ком идёт речь. Он подошёл к ним и, с помощью мимики и ломанного французского, сказал:

— Месье ищет Го-а-би? — отрицательно покачал головой, — она не здесь! Она на заработках, во Франции. Я её видел неделю назад. Она, её отец и их табор простились с родными местами. — Обведя рукой вокруг, пояснил: — Здесь не на что жить. Голод! Они уехали обратно во Францию.

Гюго сконцентрировался на его словах, пытаясь уловить смысл. Он переспросил:

— Её здесь нет?

Корчмарь, радуясь, что его поняли, обрадованно воскликнул:

— Иген, Уром! ⁷

Гюго встал из-за стола, кинув несколько золотых монет. Жестами попросил корчмаря помочь вынести багаж из его номера на постоялый двор. На улице уже стоял подъехавший к корчме тарантас, который с минуты на минуту отправлялся в Пресбург (Пожонь, Pozsony). Гюго направился к выходу. Корчмарь и пинцер, не понимая чудака, в недоумении провожали его.

Виктор же думал лишь об одном: какая длинная дорога предстоит ему вновь. Надо пересечь горы, чтобы увидеть Габи. Обернувшись на выходе, он бросил с доброжелательностью корчмарю и пинцеру:

— Кё-о-сё-о-нё-ом! ⁸ Багаж доставьте в тарантас, я отправляюсь во Францию!

Корчмарь, кивнув головой, незаметно толкнул пинцера в плечо, и тот молниеносно исчез, сам же хозяин со спокойной душой пошёл на кухню.

В корчме, словно не замечая никого и ничего, пьяные посетители пили, танцевали и распевали народную песню.

Nem szoktam, Нет привычки,

nem szoktam нет привычки

Kalitkában lakni, В неволе жить.

De szoktam, de szoktam Есть привычка,

есть привычка

Mezőben legelni. По полям ходить.

Nem szoktam, Нет привычки,

nem szoktam. нет привычки

Vén asszonyhoz járni, К старушкам ходить.

De szoktam, de szoktam. Есть привычка,

есть привычка

Szép asszonyt csуkolni. Красавиц любить!

На улице, стоя у тарантаса и осматриваясь по сторонам, Гюго изучал окружающий мир: столько интересного он почерпнул за дни поездки, столько узнал об этом незнакомом ранее крае.

Мармарош-Сигет. Всё здесь связано с соледобывающим промыслом, хотя основная часть населения занималась на расчищенных от леса участках земли сельским хозяйством — скотоводством и хлебопашеством. Солеразработки принадлежали королевскому двору. Кроме жителей, здесь работали осуждённые на каторгу крестьяне из окрестных сёл. Древнейшим и самым примитивным способом добывания соли было копание ступенчатых ям, глубина которых достигала двадцати метров. Позднее копали конусообразные ямы, или «чёртовы ямы», глубиной до сотен метров. Солекопы опускались в них по верёвочным лестницам, а соль поднимали в больших сетках, сплетённых из верёвок; воду выносили в мешках, изготовленных из кожи буйволов.

Этот способ добычи соли существовал на протяжении всего средневековья и, кажется, не изжил себя и в XIX веке.

Тяжёлый труд солекопов, дополнявшийся жестокостью управляющих и надсмотрщиков, вызывал возмущение и протесты. Здесь постоянно вспыхивали бунты и мятежи. Солекопы вместе с крестьянами Мармарош принимали участие в антиправительственном восстании. Над участниками восстания была учинена жестокая расправа, многих казнили. В Будапеште не любили окраины Венгерского королевства за строптивый характер бунтарей из местных жителей. Положение населения становилось всё тяжелее и бедственнее. За пользование землёй необходимо было платить ренту. Денежные взносы дополнялись натурой: домашней птицей, мёдом, вином, овощами, фруктами. В тяжёлых условиях существовали солекопы, превращённые в настоящих каторжан, которым запрещалось свободно без разрешения покидать шахты и бараки. Это привело к тому, что солекопы втайне от местных властей и управляющего вместе с семьями бежали на заработки, что сказалось на добыче соли. Торможение работы, в свою очередь, привело к резкому сокращению доходов казны. Представители королевской власти были вынуждены пойти на переговоры с солекопами и удовлетворить их экономические требования. Только после этого работы возобновились, но солекопов продолжали держать в повиновении за гроши. Борьба крестьян и солекопов была постоянной, периодически из ремиссии переходила в рецидив, выливаясь в военные восстания.

В последней четверти XVIII века здесь началось строительство подземных шахт. Местные крестьяне и солекопы при строительстве от изнурённой работы погибали на рабочих местах. На их места приходили каторжники и вольнонаёмные, прятавшиеся кто от русского царя, кто от венгерской королевской власти. Соль пользовалась большим спросом в странах центральной Европы. Обычно соль сплавляли по Тисе на плотах. Доставлять груз по стремительной реке было очень опасно. Обычно один транспорт состоял из 80–100 человек и имел до 30 плотов. Завербованные плотогоны считались королевскими служащими, проводили в пути на плотах по нескольку месяцев, и на ведение своего хозяйства у них не оставалось времени. Склады мармарошской соли имелись по течению Тисы в Вилоке, Таркани, Токае, Сольноке. Дальше соль перевозили гужевым транспортом.

Условия труда солекопов и в дальнейшем оставались исключительно тяжёлыми и опасными. Рабочий день продолжался 10–14 часов. Мизерной была заработная плата; квалифицированный солекоп в шахте зарабатывал в день копейки. Люди, не имея за душой лишней монеты, старались принимать жизнь вокруг красивее и добрее. Добыча и торговля солью были единственным доходом для солекопов и их семей. При серости и промозглости окружающего мира их внутренний мир расширялся, наполняясь красками, становился богаче — местность вокруг была так любвеобильна.

Венгерская земля была покрыта лесистыми горами и быстрыми реками, тонущими в садах и виноградниках, и на этом фоне — многочисленные крепости и лачуги. Ментальность горцев, их трудолюбие раскрывали любовь к жизни, что отражалось в их танцах и песнях.

Из корчмы доносился фольклорный распев задушевной песни. Гюго всей грудью впитывал свежесть горного воздуха, оглядывался вокруг, желая запечатлеть и увести с собой частичку родины своей Габи, чтобы глубже проникнуться её любовью к самому ценному для цыганки — родному и близкому, а для себя в очередной раз понять: кто она?

Багаж уже лежал в тарантасе. Гюго, в очередной раз поблагодарив пинцера и корчмаря, стоящих рядом в ожидании, сказал:

— Кё-о-сё-о-нё-ом! Вислат! ⁹

Тарантас тронулся, оставив после себя клубы пыли. Предстояла длинная дорога, перевалы Мункач — Унгвар ¹⁰, Кросно — Краков — Варшава. Видимо, это его, Гюго, испытание — проделать долгий путь, чтобы попасть в далёкую Францию. И там найти свою Габи.

Примечания

5

Официант (венг.).

6

Что хочешь? (Mit akarsz? — венг.)

7

Да, господин! (Igen Uram! — венг.)

8

Спасибо! (Kцszцnцm! — венг.)

9

Спасибо! Пока! (Kцszцnцm! Viszlat! — венг.)

10

Мукачево — Ужгород (Munkбcs — Ungvбr — венг.).