«Откровения о…». Книга 1. Порочная невинность

Стася Андриевская, 2019

Лихие 90-е – мутное время, тут каждый крутится, как умеет, мечтая сорвать свой джек-пот. Вот только Людмиле, студентке технаря, не то что джек-пот, а хотя бы зимние сапоги купить! Безбашенная подруга советует лёгкий способ подзаработать, Люда соглашается… Но разовое знакомство с обеспеченным «папиком» оборачивается вдруг опасными отношениями с местным авторитетом – Батей. Он завораживающий, пугающий, щедрый… И всё же это не история про Золушку, потому что та подруга успела втянуть Люду в другую, ещё более отвязную авантюру, которая ой, как не понравилась Бате… ___________ Цикл "Откровения о…" – это четыре тома эмоций на разрыв, сложных характеров и предельной откровенности. Это любовь и предательство, роковые ошибки и искупление. Взлёты, падения и тернистый путь к счастью длиною в пятнадцать лет. Просто начните его читать, и вы не сможете оторваться. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

К четвергу я смирилась с мыслью, что продинамив Дениса в субботу, могу забыть о нём навсегда, и даже поняла, что это и к лучшему. От воспоминаний о той ночи в клубе до сих пор сосало под ложечкой — и правда, где были мои мозги? Взять хотя бы того мужика с отбивной на роже… Да и Ленкин дельный совет найти состоятельного любовника имел один огромный, прямо-таки гигантский недостаток — я не могла переступить через себя и свой дурацкий страх. Или стыд?

Казалось бы, с того случая, когда меня едва не изнасиловал сосед из шестой комнаты прошло уже пять лет — пора бы забыть. К тому же, ну не изнасиловал же! Испугал — да. Опозорил на всю общагу — да. Хотя… кто сказал, что опозорил? Мать?

О, она не упускала возможность попрекнуть меня тем случаем! При каждом скандале напоминала, что я, малолетняя шалава, сама во всём виновата. «Сучка не захочет — кобель не вскочит» — так и говорила. А что могла сказать в ответ тринадцатилетняя девчонка? Я была уверена, что она права. Откуда мне было знать, что у неё просто есть причины не ссориться с матерью того урода?

И хотя с годами я всё больше понимала, что моей вины в том случае не было, к середине девятого класса стала встречаться с пацаном из одиннадцатого, а к середине десятого — и вовсе, впервые дотронулась до его члена… но переступить ту самую грань не могла. И если бы не полторы бутылки шампанского — то и минета за клубом не случилось бы. Ну и какая, нафиг, из меня любовница для состоятельного мужика, ну?

Вечером, по дороге с тренировки ко мне зашёл Лёшка. Мать, по обыкновению выпив после работы, теперь храпела как боров и сквозь сон громко икала, поэтому в комнату я его не пустила. Мы, не включая свет, закрылись на кухне, встали у окна. На плите что-то кипело, воздух душный, окна запотевшие. Едва слышно шуршал по подоконнику дождик.

Лёха, мокрый и взъерошенный, как воробей, рассказывал какую-то ерунду о своих вечных соревнованиях, а я смотрела на его крепкий силуэт и думала о том, что Ленка, пожалуй, права. Ну сколько ещё он будет ходить за мной? Пока не найдётся какая-нибудь девка попроще. Или стерва, типа той же Ленки, которая даст ему из простого любопытства.

— Лёш, как ты думаешь, девственность, это вообще важно?

Он осёкся на полуслове, не понимающе мотнул головой.

— Что?

— Ну, как думаешь, это нормально для девушки — заниматься сексом до свадьбы? Не становится она после этого, ну как сказать… шалавой?

Лёшка положил руку мне на талию, потянул к себе.

— Да нормально. Если отношения серьёзные, конечно. А что?

— Да просто…

Его руки слегка дрожали. Вот как так — спортсмен, борец, а девчонку боится? Или это возбуждение? Замешкавшись на мгновенье, опустила руку вниз. Ну да, возбуждение. Потёрла упругий бугор ладонью, прислушиваясь к тому, как в одно мгновенье сбилось Лёшкино дыхание. Шепнула:

— Помоги…

Поняв с первого раза, Лёшка легонько подсадил меня на подоконник. Окна, как и во всех общагах барачного типа, были низкие, подоконники узкие, так что сидеть пришлось практически на копчике, да ещё и прижиматься спиной к холодному мокрому стеклу. Я развела колени, обхватывая ими Лёху, и он, жарко обняв, прильнул к моим губам. Я ответила. Целовался он хорошо, мне всегда нравилось. Но теперь… Мне вдруг остро не хватило никотиновой терпкости и наглости губ Дениса.

Так. Какого хрена, вообще?! Выкинуть и забыть!

— Ну, если нормально, тогда давай.

— Ты… — обалдел Лёшка, — ты серьёзно?

— Да давай уже, Савченко! Пока я не передумала!

— Здесь?!

— Угу.

— Но у меня даже презика нету…

Я стукнулась затылком в стекло, зажмурилась, сдерживаясь, чтобы не послать его сходу куда подальше.

— Короче, считаю до трёх. Не хочешь — не надо!

И в этот момент вспыхнул свет. Лёшка метнулся в сторону, я соскользнула с подоконника, одёрнула халат. Дверь открылась, и в неё спиной вперёд ввалилась тётя Зина из шестой комнаты, мать того самого урода, который чуть не изнасиловал меня пять лет назад. Соседка повернулась и едва не выронила из рук огромную бутыль с сивухой.

— Ох, Людка, блядь! Какого хера?! Идите, сношайтесь в другом месте!

— Да тёть Зин, мы просто разговариваем!

— Да ты чуть в гроб меня не загнала своими разговорами! Кто так делает, Людка? Фу-у-ух… Ну-ка, ты, — приказала Лёхе, — помоги!

Лёшка подхватил бутыль, поставил на стол. Соседка сняла висячий замок с одного из шкафов и с грохотом вытянула из него самогонный аппарат.

— Пошли, — схватила я Лёшку за руку. — Тётя Зина и сама прекрасно справится! — И неожиданно для себя рассмеялась.

Хохоча, мы выскочили на улицу. Всё так же сыпал мелкий дождик, Лёшка притянул меня к себе под куртку, старательно укутал.

— Глупо так получилось… — Хотел поцеловать в губы, но я увернулась, подставив щёку. — Может, завтра встретимся? Так, чтоб по-нормальному. Я презики возьму.

К тому моменту моё истеричное веселье выгорело. Я размазала по лицу изморось, поёжилась.

— А по-нормальному — это, значит, когда с презиками, да?

— Ну а ты что предлагаешь?

— Первый раз, Лёш! Я хочу, чтобы были цветы, конфеты и шампанское! И чтоб не на подоконнике, а в кровати!

Лёшка помолчал, обдумывая, поправил свою вечную спортивную сумку на плече.

— Ну, давай на дачу ко мне поедем? Там, правда, холодно уже, и постель на зиму увезли… Зато кровать есть, и никто не помешает. Я спальник возьму, хочешь?

И на меня вдруг накатила такая тоска, что выть захотелось. Неужели вот это дерьмо будет окружать меня всю жизнь? Спальник вместо кровати под балдахином, отсыревшая дача вместо шикарного номера в гостинице, задыхающиеся от волнения юнцы вместо конкретных мужиков? Почему одним нормальная жизнь, а другим — хер с горчицей? Пропади она пропадом, эта девственность, если из-за неё я лишаюсь возможности выбраться из ненавистной клоаки! Ленка, зараза, опять права!

— Не, Лёш… У меня на завтра очень важное дело запланировано. Никак не получится.

— А послезавтра?

— Сомневаюсь… Думаю, нет.

— Ну ладно, а когда? Просто зимой на даче вообще не вариант.

— Не знаю, Лёш. Когда-нибудь. Не хочу загадывать.