«Откровения о…». Книга 1. Порочная невинность

Стася Андриевская, 2019

Лихие 90-е – мутное время, тут каждый крутится, как умеет, мечтая сорвать свой джек-пот. Вот только Людмиле, студентке технаря, не то что джек-пот, а хотя бы зимние сапоги купить! Безбашенная подруга советует лёгкий способ подзаработать, Люда соглашается… Но разовое знакомство с обеспеченным «папиком» оборачивается вдруг опасными отношениями с местным авторитетом – Батей. Он завораживающий, пугающий, щедрый… И всё же это не история про Золушку, потому что та подруга успела втянуть Люду в другую, ещё более отвязную авантюру, которая ой, как не понравилась Бате… ___________ Цикл "Откровения о…" – это четыре тома эмоций на разрыв, сложных характеров и предельной откровенности. Это любовь и предательство, роковые ошибки и искупление. Взлёты, падения и тернистый путь к счастью длиною в пятнадцать лет. Просто начните его читать, и вы не сможете оторваться. Содержит нецензурную брань.

Глава 2

На что я надеялась — что Ленка не заметит? Но она придирчиво осмотрела юбку и скорчила рожу:

— Бля-я-я… Кобыряка, мне её отец из Италии привёз, она почти новая была! Куда я теперь в ней, с такой затяжкой? — Сунула юбку обратно мне. — Не возьму. Исправляй, как хочешь, или покупай.

— Новую? — растерялась я.

— Да на хрена мне новая? Что ты можешь купить-то? Обычную резинку на барахолке? Пф! Эту у меня выкупай! — Она протянула руку и я, затянувшись ещё разок, передала ей сигарету.

Вообще Ленка нормальная, хотя и стерва. Такая — дерзкая по жизни, знает чего хочет, умеет постоять за себя, стребовать своё. Но при этом отходчивая и иногда даже щедрая, просто к ней нужно уметь найти подход и, иногда, не обращать внимания на бзики.

Я виновато скомкала юбку и сунула в карман. Если не удастся спустить на тормозах, придётся отдать деньги Дениса. Правда, тогда я не смогу купить сапоги. Про кроссы и джинсы вообще молчу. Но, допустим, вместо кроссовок у меня есть кеды. А вот джинсы… Где их тогда взять-то, если не у Ленки опять?

— Ты что, кстати, дала ему?

— В смысле?

— В прямом, Кобыряка! Можно тебя поздравить, наконец, с порванной целкой?

Царапнуло. Я, конечно, и сама далеко не интеллигенция — херами обложить могла не хуже тётки Зинки-самогонщицы из шестой комнаты, но как-то всегда чувствовала уместность, спасибо, наверное, бабушкиному воспитанию, которое не смогла окончательно угробить даже мать. Но это я, общажный мусор, а Ленка-то из благородных!

— Нет.

— Да ладно. И что — ты не дала, а он тебя на вторую свиданку пригласил? Ой, Кобыркова, брешешь ты! Целка-невидимка, бля.

Ага. Понятно, где я это подцепила.

— А вот представь себе! И даже баблишка подкинул!

— Ну-ну, — ухмыльнулась Ленка и продолжила курить, выжидающе поглядывая на меня сквозь дым.

— Ну… отсосала я ему. Но это между нами, Лен! Слышишь?

— Пф… — она выплюнула сигарету и, соскользнув с подоконника, театрально закашлялась. — Бе-е-е… Кобыряка! Как ты могла! Бе-е… А я ещё куревом с ней делюсь! Лучше б ты в задницу дала, но чтоб сосать… Ну, и как тебе?

— Нормально, — сцепив руки на груди, надулась я. — Не смертельно, как видишь.

— Мм. А я не могу — блевать тянет, хотя понимаю, что надо бы с этим что-то делать. — Она примирительно пихнула меня в плечо: — Может, научишь?

Мы рассмеялись. Всё-таки Ленка хотя и стерва, а хорошо, что мы дружим. Представить подобный разговор с кем-то ещё было просто невозможно.

— А ты… Ну… сзади давала, Лен?

— Да, блин, все с этого начинают, Кобыркова! Ты только у нас переросток.

— Не больно?

— Если расслабишься — нормально. Только не на сухую. У него, кстати, большой?

— Ну, как сказать… Не знаю. У Савченко вроде поменьше.

— Пф! Ты ему тоже что ли?

— Нет, но так-то трогала.

— Трогала она… Детский сад, блин! Ну вот ему первому и дай: ты посмотришь, что к чему, а он хоть порадуется, сколько можно динамить пацана? Смотри, уведут, ведь! А когда снова пойдёшь на свидание к этому своему, вчерашнему, не ломайся, прям по-хорошему советую, иначе не видать тебе больше его бабла, как своих ушей! — Хитро сощурилась: — А что, у Савченко реально маленький? Слу-у-шай, — схватила меня за рукав, — а можно я его попробую? Ну так, на разочек — ничего личного, просто для сравнения.

Я смотрела на неё и не понимала, шутит или нет? Ведь одно дело — обсуждать левых мужиков, и совсем другое — просить потрахаться с твоим парнем…

— Не, Лен, давай ты поверишь мне на слово? К тому же у него не маленький, а нормальный. Это, может, у Дениса слишком большой.

— Сучка ты, Кобыряка. Я тебе дельные идеи подкидываю, импортные шмотки таскать даю, а ты… — Она обиженно шмыгнула носом и, вынув из кармана яблоко, смачно его куснула. — Я вот не такая жадоба. Хочешь, юбку тебе прощу?

— Ага, а я тебе Лёшку за это?

— Да на хрена он мне сдался? Просто хочу показать тебе, что значит настоящая женская дружба. Смотри, мой на эту субботу баню снял, пошли с нами? Он возьмёт с собой друга какого-нибудь. Ты ни того, ни другого не знаешь, поэтому там, в бане, выберешь себе того, кто тебе больше понравится, даже если это окажется мой. Мне вообще не жалко! Я ж не ты. Получите оба удовольствие да разбежитесь, зачем жлобить?

У меня аж дар речи пропал.

— Ээ… Не, Лен, спасибо, конечно, но нет.

— Ты не поняла, Люд, — она швырнула огрызок в разбитое окно. — Я не уговариваю, а говорю, что ты должна прийти. Без вариантов, юбка-то итальянская!

Я вздохнула и вынула из кармана деньги Дениса.

— Вот. Тут почти двести пятьдесят косых.

— Люд, ты чё, дурочка? Какие двести пятьдесят? Говорю же — итальянская! Брендовая! Ой, да хватит, не в шмотках вообще дело! Просто хочу показать, как дружить надо! С тебя что, убудет прийти?

— Но ты же знаешь, что я…

— Да, да, целка, знаю! Но сосать-то научилась? Ой, ну ладно, скажу правду — мне просто нужна твоя помощь, окей? Тоха всё пытается меня на минет развести, а я не могу! Ну вот не могу и всё! Так лучше пусть его побалует моя лучшая подруга, чем шлюха какая-нибудь, правильно ведь? Ну, Мил… — Умоляюще свела брови домиком. — Ну пожа-а-а-луйста…

Охренеть. И всё это так запросто, что невольно начинаешь чувствовать себя занудой-переростком, и язык прилипает к нёбу, не смея отказать. Зажмурилась.

— Нет, Лен!

— Но почему?!

— Я… Я не могу! Мне… Мне даже идти не в чем!

— Тоже проблему нашла! — тут же оживилась Ленка. — Я принесу тебе шмотья! И можешь даже себе его оставить! Чего тебе? Лосины, кофточку?

Сердце сжалось, словно я собралась прыгнуть в бездну. А с другой стороны… Ну, баня, ну, ещё один минет. Зато на сэкономленные бабки можно будет сапоги купить. Итого, получится, два минета за сапоги. Капец, Кобыркова, мать права — ты шалава. Но кто не в теме вечной проблемы с обувью, тот и масштабов подвига никогда не поймёт.

— Мне джинсы нужны и кроссовки.

— Джинсы без проблем, фирмовые! Они, правда, ношеные, но сейчас даже модно с потёртостями. А вот с кроссами ты загнула, конечно! У меня вьетнамских нету, только Найки! Тебе за них знаешь, сколько сосать придётся? — она рассмеялась. — Давай ты с обувью сама разберёшься, а я тебе трусики красивые и водолазку принесу, м? И лифчик есть ненужный!

— Мне твой лифчик только на нос.

— Ну и ладно. Многим мужикам даже нравится, когда бабы без лифана, тем более с твоими сиськами вообще грех прятаться!

Мы вышли из аварийного нежилого корпуса общаги, куда все кому не лень бегали по нужде: кто по маленькой, кто по большой, кто потрахаться, кто закинуться дурью… Мы же с Ленкой ходили туда курить и спокойно болтать.

Дело в том, что её семья была «голубой крови»: отец — бывший военный, мать — кто-то там из верхов образования. Ленка с раннего детства как сыр в масле каталась. Правда в школе страшно тупила, поэтому неудивительно, что завалила экзамены в Московский институт экономики. Хотя, может, она рассчитывала, что папаня даст кому надо на лапу, и всё получится само собой? Вот только тот сказал, что раз не прошла конкурс — значит, тупица, а таким не место в вузе, и заставил идти в торгово-экономический техникум нашего Муходрищенска. Начинать, так сказать, взбираться по карьерной лестнице с низов.

Ленка ненавидела отца за это, но факт оставался фактом: раньше мы с ней учились в одном классе, а теперь в одной группе технаря — на экономистов. Собственно, подруженция и здесь не блистала и с первых же дней снова подсела на списывание. А я, хотя и жила в убогой общаге и с малолетства входила в круг запрещённых к общению детей, но с мозгами дружила всегда. И точно поступила бы в институт, вот только в нашем городе экономического не было, а ехать куда-то — это сколько ж денег надо! Я и так до последнего надеялась, что бабушка поможет, протянула время до одиннадцатого класса. Но не срослось. Ладно, чего уж там… В итоге решила окончить техникум, устроиться по специальности, подзаработать и потом уж замахнуться на «вышку». Но речь не обо мне — о Ленке.

Короче, с детства предполагалось, видимо, что она тоже вырастет голубой крови, если будет играть на пианино, заниматься балетом и дружить только с хорошими детками. Уж в какой момент её родители недоглядели — не понятно, но трахаться она начала лет с четырнадцати. И чем старше становилась, тем отчаяннее были её выходки. Но даже став совершеннолетней, она так и не получила право самой выбирать себе друзей. Ну не бред? Иногда мне казалось, что родители её не недоглядели, а тупо перегнули со своим благородным воспитанием и что-то сломали в дочери.

На улице зябко моросил дождь. Мы с Ленкой без лишних слов разошлись каждая в свою сторону, но когда она уже заходила за угол, я вдруг вспомнила:

— Ле-е-ен! Лен, так я ж не могу в субботу! У меня важное дело… ну, я тебе говорила, помнишь?

Она скривилась:

— Не делай мне мозг, Кобыряка! Если не хочешь, чтобы весь район узнал, что ты, — помахала кулаком возле лица, тыча языком в щёку, — надо прийти. Уговор дороже денег — закон успешного бизнеса!