Грешный король

Софи Хард, 2021

Ричарду де Виллеру никто никогда не отказывает. Но все меняется, когда он встречает Эмилию Портер, серую мышку с железными принципами. Чтобы жениться на ней, ему придется пойти на ее условия, однако вот незадача – Ричард и Эмилия терпеть друг друга не могут. Ричард уверен: купить можно все что угодно. Но продается ли любовь?

Глава 7. Эмилия

Еще пару дней назад моя жизнь, пусть и полная неприятностей, была банальна и проста. Работа, деньги, ночные смены в барах, утренние смены в школе. Но теперь… теперь все изменилось.

И как меня угораздило вляпаться в авантюру с наследником Наваррии? Ричард пугает меня. Я прекрасно понимаю, каким могуществом обладают люди, в чьих руках большие деньги. А тут еще и королевская семья!

— Черт.

Я заправляю за уши влажные после душа волосы и решаю позвонить Питу. Мне нужен совет.

Неожиданно раздается стук в дверь. Я недоуменно оборачиваюсь, понятия не имея, кого занесло в такую рань.

Может, Питер решил проведать меня до работы?

Смотрю в глазок и чувствую, как кровь приливает к щекам. Все мое тело возгорается от злости и страха, и я еле сдерживаюсь от рычания.

— Я знаю, что вы дома, мисс Дранингбаум, — ехидно подмечает сам, мать его, Ричард де Виллер, и я в отчаянии ударяюсь лбом о дверь. Ну почему он с такой легкостью врывается в мою жизнь? Как, черт подери, он вообще меня находит? — Проснись и пой! У нас впереди сложный день.

Главное — дышать. Спокойно и ровно дышать, не поддаваться эмоциям и не нарываться на неприятности, коих в моей жизни и так достаточно.

Сейчас я открою дверь, улыбнусь этой заносчивой заднице и попытаюсь объяснить, что мне совершенно не интересна его компания. Что он зря тратит время и нам с ним не по пути.

Втянув в легкие воздух, я распахиваю дверь и уже открываю рот, чтобы отчеканить отрепетированные мысленно реплики, но Ричард не дает мне и слова сказать.

Он совершенно бесцеремонно врывается ко мне в квартиру и застывает, нахмурив густые светлые брови.

— И в этой конуре ты живешь?

— Какого черта?

— Не выражайтесь в присутствии будущего короля, леди.

— Что ты тут забыл? — вспыляю я, округлив от злости глаза.

— Квартирка у тебя паршивая.

— Но я…

— Сомневаюсь, что здесь можно жить. — Ричард скептически оглядывает плесень на потолке и голые стены, а затем переводит на меня задумчивый взгляд и спрашивает: — Получше ничего не нашлось?

Я с грохотом захлопываю дверь и, подлетев к де Виллеру, скрещиваю на груди руки. Желание держать эмоции под контролем катится к черту.

— Если бы в нашей стране уважительно относились к наемному труду, то тогда я, возможно, могла бы снимать нечто более подходящее вашему королевскому высочеству.

— Я не вовремя?

Его взгляд ползет по капелькам воды, которые скатываются по моей шее после душа, и я машинально вытираю их ладонью. Естественно, выгляжу я не лучшим образом, а рядом с ним и вовсе кажусь оборванкой. Ричард одет в идеально выглаженную рубашку, золотистые волосы аккуратно уложены. Интересно, он сам подбирает себе одежду, или каждое утро его наряжает сотня податливых слуг?

— Что ты здесь делаешь, Ричард? — сердито спрашиваю я.

— Ты прекрасно знаешь, Эмилия.

— По-моему мы договорились, что ты дашь мне время подумать.

— А, по-моему, я сказал тебе не затягивать с ответом.

Внезапно я осознаю, что мы вновь находимся неприлично близко. Каждый раз, споря, мы неосознанно делаем шаги навстречу друг другу.

— Ты вторгся ко мне без приглашения, оскорбил меня и мое жилье, а теперь еще чего-то требуешь?

— И это я еще милый. Если бы я действительно чего-то требовал, то твой ротик сейчас занимался бы чем-то более полезным.

Я едва не задыхаюсь от возмущения, намереваюсь выстрелить очередным ругательством, но его холодные пальцы касаются моей щеки, и я потеряно замираю, почувствовав, как сжались легкие. Лицо обдает жаром. Желудок неприятно скручивает. Опомнившись, я отступаю назад, а его губы вновь растягиваются в хищной полуулыбке.

— Ты что себе позволяешь?

— У тебя хлебная крошка прилипла. Ты вообще смотришься в зеркало?

Он смеется надо мной. Принижает меня! И ему это нравится.

И вот этому типу я должна довериться?

— Убирайся, — ледяным тоном командую я.

— И не подумаю.

Я пытаюсь сдвинуть принца с места, но это все равно что попробовать сдвинуть скалу.

— Ты ведешь себя как ребенок. — Де Виллер даже не ведет бровью.

— Не буду говорить, как ведешь себя ты! — огрызаюсь я в ответ.

Вот бы повернуть время вспять и позвонить менеджеру в тот самый момент, когда у меня не сработал пропуск! Он отчитал бы меня за опоздание, но на этом мои невзгоды тут же закончились бы.

Внезапно Ричард закрывает глаза и устало протягивает:

— Так мы ни к чему не придем.

— Да ладно, какой догадливый!

— Давай начистоту. — Ричард проходит в центр единственной комнаты и плюхается в кожаное зеленое кресло, которое я купила у одной бабушки на барахолке. — Я понимаю, ты принципиальная, гордая… Сам такой. Но со мной лучше не спорить. Кстати, я о тебе многое узнал: отец — неудачник, мать… да о ней и рассказывать нечего. Ты же убиваешься на нескольких низкооплачиваемых подработках, чтобы выплатить семейные долги… И это похвально, очень похвально. Но на одних принципах далеко не уедешь, Эмилия. Ты прекрасно знаешь, что я — твой единственный шанс. Без меня вся твоя молодость пройдет в рабском труде. Очнешься — и ты одинокая, измученная жизнью женщина. Выскочишь замуж за первого попавшегося проходимца и повторишь судьбу своей матери. Ты этого хочешь?

— Какая тебе разница, чего я хочу?

— Ну как же. Я забочусь о благополучии жителей своей страны.

— Разве я просила обо мне заботиться? — Делаю шаг вперед и прожигаю принца сердитым взглядом. — Я всего добиваюсь сама. Мне никто никогда не помогал. Никогда. И знаешь что? Меня это вполне устраивает.

— Эмилия и ее принципы…

— Незнакомое для тебя слово, верно? Наверняка ни одна девушка в твоей жизни не отказывала тебе столько раз.

— Так вот в чем дело. — Ричард ловко поднимается с кресла, и вот он уже опять передо мной. — Пытаешься произвести на меня впечатление?

— Что? — Мои глаза округляются.

— Вот я и раскусил вас, мисс Дранингбаум.

— Боже мой, более заносчивого человека еще нужно поискать.

— Кажется, ты не понимаешь, в какую ситуацию угодила.

— Кажется, до тебя никак не дойдет, что я бывала и в куда более страшных переделках. Пытаешься меня напугать? Ты? Такой весь зализанный, отполированный, выглаженный папенькин сынок, не видевший жизнь и не понимающий, через что людям вообще проходить приходится? Умора! Вот что я вам скажу, Ваше Высочество…

— Что же? — Де Виллер ступает вперед, едва не столкнувшись со мной носом. — Что крутится на твоем остром язычке?

— Пошел ты в…

Неожиданный звонок сотового прерывает мой ответ.

Хочется закричать от отчаяния, но я все-таки тянусь за телефоном.

На дисплее высвечивается фотография мамы. Надо бы отклонить вызов, но я провожу пальцем по экрану и кратко произношу:

— Перезвоню чуть позже.

— Эмми!

— Мам? — Ее дрожащий голос не на шутку пугает меня.

— Эмми, они опять приходили! — шепчет мама, и я слышу ее всхлипы.

Все тело покрывается дрожью. Я резко отворачиваюсь от Ричарда и крепко зажмуриваюсь, стараясь держать себя в руках, вот только сердце начинает биться с такой силой, что его удары эхом отдаются в ушах.

— Ты в порядке? — наконец спрашиваю я.

— В порядке, я в полном порядке, Эмми, но отец… Они собирались войти, а я не позволила. — Мама замолкает, а я сильнее сжимаю сотовый. — Папа вышел к ним, наверное надеялся договориться, но… теперь он в больнице.

— Что?!

— Прости, что не набрала раньше.

— Господи, мама, вы вызвали полицию? Я сейчас же приеду, слышишь?

— Ни в коем случае!

— Что там у тебя? — интересуется Ричард, но я отмахиваюсь от него, как от надоедливой мошки, и прикладываю ледяную ладонь ко лбу. Главное — не рухнуть в обморок. Надо дышать. Медленно дышать.

— Что с папой? — как можно спокойнее спрашиваю я.

— Ему лучше. Через пару дней его выпишут, но… ты сама понимаешь, что так просто от этих головорезов мы не отделаемся. Мне так страшно, детка, все это слишком серьезно.

— Да, я… я понимаю.

— Они узнали, где мы живем. Могут и о тебе найти информацию. Поэтому оставайся дома, ладно? И к нам не приезжай. Хотя бы временно.

— Плевать на мою безопасность, мам. Я все равно к вам приеду.

— Не вздумай!

— Но ты…

— Я пока что у тети Стейси. Отца тоже к ней перевезу. Дома у нас опасно, а рассчитывать на чью-то помощь — глупо. Дай мне слово, что останешься в городе и будешь осторожна? С незнакомыми людьми не общайся, Эмми.

Я кидаю недоверчивый взгляд на скучающего принца де Виллера и шепчу:

— Очень постараюсь.

— Не переживай, дорогая. Выпутаемся как-нибудь, — обещает мама, но ей и самой слабо верится в счастливый финал. Я точно знаю, что она ужасно устала разрешать проблемы, которые создал мой горе-отец. — Позвонила я тебе, чтобы предупредить. Ввести в курс дела.

— Ага.

— Прости, малышка.

— Не извиняйся, мам. Даже не смей. — Я зарываюсь рукой себе в волосы и шумно выдыхаю. — Позвони мне завтра, ладно?

Мы прощаемся. Я кладу трубку. А затем мне становится так паршиво, что перед глазами все темнеет. Я слабо покачиваюсь в сторону и чувствую, как чьи-то руки аккуратно поддерживают меня за талию.

— Эмилия? — Горячее дыхание наследного принца совсем близко.

Я пытаюсь отстраниться, но Ричард, впрочем, как и всегда, совершенно не реагирует на мои просьбы. Отводит меня к креслу и помогает присесть.

— Тебе плохо?

— Я в порядке. — Вру и не краснею.

— Принести воды?

— Я же сказала, что все в порядке!

Мужчина сводит брови домиком, а я заправляю за уши волосы и, сцепив пальцы в замок, задумываюсь о произошедшем.

Моя семья угодила в огромные неприятности. Еще никогда коллекторы не приходили к нам домой. Папа никогда не попадал из-за них в больницу! Я должна что-то сделать, но что я могу? Перевезти их в город? Да как же они бросят свой дом, свое родовое гнездо? Это я привыкла жить на сумках, а у них совсем другие ценности.

Вот только важны ли эти ценности, когда речь идет о безопасности?

— Может, расскажешь, в чем дело? — вновь нарушает тишину де Виллер.

Я поднимаю на него пустой взгляд и хмыкаю.

Ну, разумеется, именно ему я буду жаловаться на свои проблемы! Именно у него я расплачусь в объятиях! И именно его я попрошу о… помощи.

Лампочка над моей головой вспыхивает ярким светом.

А вдруг судьба не зря привела ко мне на порог этого бесячего и высокомерного богатенького наследника? Ему требуется фальшивая жена, а мне нужны деньги. И я не продаюсь, нет! Я заключаю выгодную сделку, которая разрешит кучу проблем в жизни моих непутевых предков.

Я поднимаюсь с кресла и стискиваю пальцы в кулаки. Оказывается, идти наперекор принципам сложно даже в самых безвыходных ситуациях.

— Я…

Мужчина прищуривается.

— Что?

— Я согласна.

Вот я и сделала это. Теперь пути назад нет.

Ричард неспешно подходит ко мне, точно крадущийся хищник, почуявший запах крови, останавливается, но на сей раз я не отстраняюсь. Между нами сантиметры. Наклонись он вперед, и я почувствую его мятное дыхание.

— Согласна на что, Эмилия?

— На твое предложение. — Меня переполняют волнение и страх, но я изо всех сил стараюсь говорить ровно. — Ты сказал, что заплатишь.

— Сказал.

— Тогда таковы мои условия: я притворюсь твоей невестой, но…

— Сколько? — перебивает меня де Виллер, сверкнув лазурными глазами.

Набрав полную грудь воздуха, я отвечаю:

— Полмиллиона.

Кривая улыбка касается его губ.

— Почему-то я уверен, что потратишь ты их не на отдых в Малибу.

— Да или нет, Ричард. Или мы играем по моим правилам или прощаемся.

Ричард не выглядит удивленным. Скорее озадаченным.

Если ему известно темное прошлое моего отца, он наверняка понял, зачем мне деньги. Сердце принца вряд ли сожмется от сожаления, но, возможно, он уцепится за внезапно возникшую возможность. В конце концов, если бы не звонок матери, я бы ни за что на свете не согласилась на подобную авантюру. Да и вообще он…

Поток мыслей резко прерывается, когда холодные пальцы мужчины нежно касаются моего оголенного плеча. Он проводит ладонью по моему локтю, касается запястья, и мне вдруг кажется, что он возьмет меня за руку…

— Одевайся, — раздается приказ. Отстранившись, де Виллер одаряет меня очередной нахальной улыбочкой и направляется к выходу. — Жду внизу.

— Это значит “да”?

Мужчина оборачивается уже на пороге и, щелкнув пальцами, заключает:

— Продано.