Список кораблей: Мрайсикая

Сокол Рита (2024)

В космосе бесконечном и кромешно тёмном только хищники вакуума голодно кружат и человеческого сердца слышен стук… Существо потеряно и потеряло всё, и забыло само себя. Пока у него ещё остался воздух, ему счастливиться оказаться на борту единственного «живого» судна Кладбища космических кораблей, заброшенного туристического крейсера, Мрайсикае. Мрайсикая уже никогда не полетит — она больна брешью в фюзеляже и «Плесенью», разъедающей её ветхие кости каркаса. Её «экипаж» — несколько космополитов и Племя Ошгар, потерявшее здравый смысл. И Существо оказывается единственным, кто всё ещё ищет способ покинуть умирающее судно. Ему предстанет делить корабль с Охотниками на чудовищ, а лучшим собеседником станет «доктор», хранящий свои секреты. Но стоит Существу попытаться привыкнуть к новой жизни, как всё меняется, когда забытые воспоминания обретают форму, а в дискуссию вступает бесплотный собеседник…

Глава 4. Выжидающий

« — Выходит, раз у меня теперь есть коллары и я могу чувствовать электромагнитные волны… — с размышлением растягиваю я и следующее выдаю радостно, — Я тоже биокинт?

— Нет, — с улыбкой отвечает отец, — Твои способности приобретённые и не способны развиваться — у тебя нет генного кода чтобы на них как-то влиять. Со стороны генетики, ты всё тот же человек. А ему, — кивает он на малыша, разбирающего очередного игрушечного робота, — дан ключ к собственному геному. Он сможет быть любым, каким только захочет, — и с восхищением добавляет, не сводя глаз с плода своего труда, что только что оторвал игрушечную голову, — У него нет ограничений…

— Неудивительно, что биокинтов запретили выводить… — недовольно цедит Эскель, стоящий поодаль, — ФОМ едва перенёс их последнее восстание, а ты создал нового… А если кто-нибудь узнает о нём?

— Никто не узнает! — отвечаю я за отца и ловлю его взгляд, напуганный этой мыслью, — Даже Солнце. Давайте ему вообще не говорить? Не будем заострять на это внимание, и он сможет вжиться в…

— Ха! — надменно перебивает Эскель, — Рано или поздно он всё равно догадается…»

––

Следующей ночью Солнце спал без снов, а проснулся от резко возросшего чувства тревоги. Он не придал источнику волнения большого значения и решил сразу продолжить исследования.

Наспех приведя себя в порядок, он покинул палату номер один и в глубоких раздумьях направился по коридору к лаборатории. Вчера я получил множество данных, Вторая, а кажется, так совсем и не продвинулся к пониманию Плесени. Кроме факта того, что это Не-плесень… Он кратко усмехнулся тому, как забавно звучит новое название и глубоко задумался. Может, я что-то упускаю? Может есть что-то ещё? Какой-то другой метод исследования или сведения… А может ли «тень», что я встретил во время налёта Племени, быть как-то связана с ней? Нет… Слишком мало связей и потом, мне, возможно, просто показалось… Может, мне расспросить у Клуба о Плесени? Тоже плохой вариант, лучше не начинать об этом разговор — они сразу поймут, что я заражен, слишком ненормальный интерес. Но может, удастся как-то случайно завести эту тему? Ох, я настолько социально недоразвит, что вряд ли это обернется успехом. Что думаете, Вторая? Он остановился и прислушался. Когда он мысленно обращался к ней ему иной раз казалось, что она совсем рядом и слушает его. Но в такие моменты как сейчас, убедившись, что ошибается, он только понуро вздохнул, ругая своё взволнованное воображение. Вы не приснились мне сегодня… Может, она и не покажется больше? Как же глупо… Он осудил себя и, уже без лишних мыслей, направился дальше.

Он переступил порог лаборатории и только после этого к нему вернулось внимание. Он сразу заметил Харду, сидящую на его стуле и уставившуюся в свой коммуникатор. Когда он вошёл, она прикрыла веки в улыбке и навострила на него треугольные уши. Солнце добродушно улыбнулся ей по привычке:

— Здравствуй, Харда.

— И тебе-с здоровьица, звездочка, — с легкой лаской проговорила она.

— Что-то случилось? — спросил Солнце, входя в лабораторию, ещё не до конца собравшись с мыслями.

— Разве должно что-то случится, чтобы проведать хорошего разумника? — спросила она, не сводя с него взгляд, — Ты уже пару циклов не появляешься на ужине. Я с-стала переживать за тебя, — она убрала коммуникатор в карман.

— Не стоит, — Солнце остановился и осмотрел лабораторию, здесь всё осталось в том же виде в каком он её оставил, — Здесь было много работы. — наконец обернулся он к ней и снова добродушно улыбнулся.

— Но надо же ш когда-то отдыхать. Так и с-ума сойти недолго, — она откинулась назад, — А у меня как раз выходной…

— Я не устал, — сказал Солнце, проходя к рабочему столу, на котором со вчерашнего дня были подготовлены ингредиенты для смеси обезболивающих препаратов, — Да и к тому же, фильмы и видеоигры меня сейчас не порадуют. — он усмехнулся, — У меня тут более интересные вещи.

— Да-с, подобный досуг — пустая трата времени, — кивнув, согласилась она, — Я тебе даже предлагать не буду.

Солнце удивлённо на неё посмотрел. Харда была первым разумником, выразившим подобную позицию. А она только хитро улыбнулась маленькой победе по привлечению его внимания к себе.

— Я думала прогуляться, — как бы невзначай проронила она, встала с места и потянулась, — У тебя воздух здесь очень… Невкус-сный, — она на секунду выставила за пределы губ раздвоенный кончик языка и продолжила, — Да-с, целый сгусток зловоний, — она кратко усмехнулась, четко замечая и запах Касарай, — Славно, что ты их не чувствуешь, но их влияние это не отменяет. Свежий воздух Сада пойдёт тебе на пользу.

— Сад? — переспросил Солнце и заволновался, — Не хочу я идти в Сад!

— Как с-скажешь, звездочка, — смиренно продолжила она, — В Сад не пойдем-с. В конце концов, Сад — далеко не вся Мрайсикая… — она выдержала томную паузу и спросила немного игриво, — Куда бы ты хотел пойти?

— В смысле? — нахмурился Солнце.

— Брось, звездочка! — махнула она рукой, сделав вид, что совершенно не понимает его недоумения, — Я здесь давно и была во многих закоулках этого маленького мирка. Я смогу тебя провести. Всё честно — мне нужна хорошая компания, а тебе что-то новое и интересное, раз-с тебе такое по душе. Вот и предлагаю погулять. Выбирай место, — пожала она плечами.

Солнце помолчал в раздумьях:

— Можешь провести меня куда-угодно? — уточнил он.

— Только туда, где я уже была. Я не с-стану в выходной рисковать своей шкурой, — она подошла к нему, остановилась в полушаге и с украдкой заглянула в глаза, — Так что, пойдём-с? — её зрачки расширились в прикрытых веках, а голос стал глубже, — Знаю я здесь одно хорошее место… Как по мне это та ещё свалка, но думаю, ты найдёшь там много интересного, — она выдержала паузу, наслаждаясь его немигающим взглядом, свидетельствующем о захвате всего его внимания, — Ремонтный цех. Интерес-сует?

— Ремонтный цех… — с тихим восторгом протянул Солнце.

Его мысли оживились. Ремонтный цех, Вторая! Гравитационные модуляторы, всевозможные уплотнители, полимерные принтеры, станки, может даже металлургическая печь! Вы только представляете сколько всего можно будет сделать, Вторая! Это сильно повысит наши шансы на одоление Не-плесени! Раз химии она плохо поддаётся, то может её одолеет физика? Надо попробовать! В конце концов огонь — её слабое место!

Улыбка быстро росла на лице Солнца, но оборвалась за момент, когда он был уже готов согласится. Его коммуникатор подал сигнал, Солнце достал устройство и прочёл сообщение, нахмурился.

— Что там-с? — совсем легко спросила Харда, успешно скрыв свою досаду.

— Сообщение от Свирэда. — Солнце поднял на неё глаза, в них читалась тревога, — Посмотришь?

— Не-с, это без меня, — махнула она рукой и вернулась на стул, — У меня выходной. Пусть Свирэдик сам разбирается.

— Он прислал в общий чат, — его волнение росло, — Срочное собрание в…

— Нет-нет-нет-с, — шутливо перебила она, — Мне не нужно об этом знать. Не порть настроение, звездочка. Отдых — это святое. Если будет что-то крайне важное, Свирэдик… Эй, ты куда? — встрепенулась она.

Солнце быстро направлялся к выходу из лаборатории. Он кинул Харде:

— Некогда гулять, меня зовут!

И покинув лабораторию, закрыл за собой дверь. Харда какое-то время сидела на стуле легко и непринужденно. Но стоило шагам Солнце стихнуть в коридоре как морда Харды вдруг испещрилась острым оскалом. Она резко вскочила и швырнула стул об пол!

И зашипела от злости:

— Безднов Свирэд! Трусиха-Касарай! Один достаёт его почём зря, а вторая до с-самой макушки пропахла им! Как же они оба бес-с-сят! Этот карвах мой! Ещё такой раз и я зарублю им это под ребра! — она остановилась, тяжело дыша, и скалилась во все зубы, потом вздохнула, вскинула голову и хитро усмехнулась, — В этот раз он почти согласился, значит, в следующий точно не откажется…

––

Сегодня Шра’ах снова закончил работу раньше, но это его уже не печалило. Он покидал оранжерею в приподнятом настроении и ему не терпелось поскорее вернутся домой.

Уже пару дней после работы, Шра’ах занимался восстановлением поломанного андроида, что он не так давно раскопал в хламе кладовой при оранжерее. Он не мог долго оставаться спокойным без дела, поэтому ремонт старого механического гуманоида стал его хобби. И Шра’аху нравилось работать над ним, это было куда интереснее возни в оранжерее и ремонтом вещей, что всё стремились поскорее поломаться. Солнце автоматизировал уход за растениями в оранжерее, установил в Форте турели, не требующие частого обслуживания, а ошгарики давно не появлялись и не подбрасывали своим визитом новых поломок, поэтому у Шра’аха появилось время на самого себя. И пусть, раньше его это задевало, теперь он был только рад, что наконец сможет заняться тем, что давно откладывал.

Шра’ах остановился в дверях оранжереи и ещё раз окинул её взглядом, бубня себе под нос:

— Так, жуков заморозил, камеры закрыл… На ужин всё насобирал. Автоматика включена и… — он уставился в оранжерею и улыбнулся, — И всё!

Он покинул оранжерею и теперь воодушевленно шёл по коридору. Всё прикидывал порядок действий по ремонту андроида на сегодня. В его голове крутились схемы механизмов искусственного разумника, оценка, что потребует больше усилий и времени, и какой этап ремонта он сможет сделать сегодня… Сначала Шра’ах завидовал и был близок к тому чтобы возненавидеть Солнце, но присмотревшись на него издали и оценив его действия, Шра’ах начал перенимать его организаторские методы и стремление всё сделать качественно и так чтобы потом к этому не возвращаться. Он не воспринимал Солнце как учителя или примера для подражания, но и у него Шра’аху нашлось чему поучится. Солнце вывел его из спирали нескончаемых дел и, хоть Шра’ах не признавал этого ни в открытую, ни самому себе, он был благодарен этому молодцу-красавцу-Солнцу за то, что впервые за полвека у него наконец нашлось свободное время.

Шра’ах завернул за угол и подпрыгнул на месте, никак не ожидая встретить на пути Грумппира.

— Ох-хо, здравствуй, друг мой! — подлетел ближе к нему миллюстриг, — А я как раз собирался тебя проведать. Хо-о… — протянул он с удивилением, — Ты уже закончил?

— Как видишь, — широко улыбнулся Шра’ах, — Вот хочу одно дело доделать… — сказал Шра’ах и, обогнув Грумппира, направился дальше.

Грумппир поравнялся с Шра’ахом, начал плыть в воздухе сбоку от него:

— А что за дело?

— Да так, — пожал плечами Шра’ах, — Хочу восстановить того андроида, что с лестницы упал. Помнишь его? Он всё это время в оранжерее валялся. Вот занимаюсь им на досуге. Делать всё равно нечего. А ты же знаешь, я без дела никакой.

— Знаю, — задумчиво протянул Груммпир и выдал восторженно, — Ох-хо, а не о Мине ли ты говоришь? Ох-хо, хороший был собеседник! Я составлю тебе компанию? Хочу проведать старого друга…

— Да, — по привычке ответил Шра’ах и уже пожалел об этом; компании он сейчас не хотел, — Его ещё не удается включить, но… Почему нет?

— Хо-о, — протянул Грумппир сощурив глазки.

В его кармане прозвенел коммуникатор. Грумппир под воздействием телекинеза поднял устройство перед собой и сделал несколько нажатий щупальцем, прочёл сообщение.

Последив за его действиями, Шра’ах вспомнил о своём коммуникаторе и тоже его проверил, недовольно прошипел:

— Пш-ш, бездна, разрядился, — он снова убрал коммуникатор в карман, — Что пишут?

— Ох-хо, ничего особенного, — добродушно ответил Грумппир и убрал коммуникатор, — Но мне, хо, нужно идти.

— Ладно… — с наигранной досадой ответил Шра’ах.

— Я позже зайду посмотреть на Мина, хо? Меня ждут. А ты не волнуйся, ох-хо, отдыхай, друг мой. Мы все обязаны тебе поэтому, ох-хо-хо, не отвлекайся, делай, что нравится, а мы сами со всем разберёмся. Ты это заслужил, Шра’ах!

Шра’ах смущённо улыбнулся и не нашёл чего сказать.

Позже они разминулись на перекрёстке и, после того как Шра’ах уже скрылся за углом в коридоре по направлению к своим апартаментам, Грумппир поменял положение своего тела в воздухе на горизонтальное и полетел по коридорам быстро и едва шурша тканями одежды, точно огромная вытянутая пуля.

––

Солнце выбежал в холл Отеля и остановился, тяжело дыша. Бег — это ужасно, Вторая! Простонал он мысленно быстро накопившейся усталости от легкой трусцы и, набрав полную грудь воздуха, выпрямился и переступил двери Отеля, ведущие в Сад.

Он пощурился яркому свету звезды, ослепляющего площадку Форта под углом близкому к зениту и зашагал к двум силуэтам, стоящими у ворот в сам Сад. Подойдя ближе и привыкнув к свету окончательно, он узнал в фигурах Свирэда и Грумппира.

Оба они стояли с оружием наготове и смотрели в сторону Сада.

— Что случилось? — подойдя, спросил Солнце.

Ответ ему не потребовался.

С другой стороны поляны, там, где уже начинались стволы деревьев, на них смотрели десятки глаз. Ошгары собрались вытянутой линией на условной границе всем своим племенем. С оружием и без, маленькие и большие — они не скрывались, смотрели в сторону Форта, молчали и почти не двигались. Но даже одного их присутствия было достаточно, чтобы чувствовать себя не спокойно.

— Что они делают? — прошептал Солнце.

Свирэд напряжённо и тихо спросил, проигнорировав его вопрос:

— Где остальные? Я звал всех!

С другой стороны поляны раздался одиночный крик:

— Шиа-хака! Шиа-хака!!!

Другие ошгары сразу подхватили его и всё племя начало кричать. Громко, дико, невпопад. Свирэд и Груммпир насторожились.

— Это ещё что?! — воскликнул Свирэд, — Призыв к атаке?

— Шиа-хака! Шиа-хака, арша хвар! Шиа-хака!!!

— Хо-о, ни малейшего понятия… — растерянно ответил Груммпир.

— Это они мне, — ответил Солнце и поймал на себя напряжённые взгляды циклопа и миллюстрига, — Они так звали меня после драки.

— Ох-хо! — воскликнул Груммпир, — Такого ещё не было! Свирэд, можешь в это поверить, хо? Они дали ему имя!

— Ага, сколько чести… — сквозь клыки процедил циклоп.

— Шиа-хака! Шиа-хака! Шиа-хака!!! — ошгары продолжали кричать.

Они оживились, собрались небольшой группой напротив входа и начали что-то водружать. Под крики и рукоплескания, над ними вскоре поднялась простая конструкция — длинный шест, на котором закреплён объёмный кокон из ткани и силуэтом напоминающий гумманоида, они подняли его вертикально, растянув верёвками.

Свирэд смотрел на него и его взгляд кипел:

— Кто… — прорычал он и крикнул, — Где Касарай???

— Ох-хо-хо… — тяжело вздохнул Груммпир.

— Шиа-хака! Шиа-хака! Шиа-хака! Шиа-хака! Шиа-хака! Шиа-хака! — ошгарики не замолкали.

— Ах, вы твари безмозглые! Я перебью вас всех!!! — Свирэд двинулся с места и тут же остановился под рукой Солнца, лёгшей на его плечо.

— Она жива, — заключил Солнце.

— Откуда такая уверенность? — Свирэд сбил его руку и обернулся с оскалом.

— Я слышу. Она не сняла усилитель…

Их взгляды пересеклись. Глаз Свирэда горел от злости и жажды разорвать всех амфибий в клочья, а потом и Солнце в придачу. Солнце же смотрел на него холодно и тяжело.

— И что? — процедил Свирэд Солнцу, его голос кипел, — Считаешь это достаточным поводом оставить её? Как она вообще оказалась у них? Она слишком много времени проводила с тобой… Ты отправил её? Что ты ей сказал?!

— Нет… — неуверенно ответил Солнце, — Нет, я ей ничего такого не говорил.

— Слабый ответ, чудище… — оскалился Свирэд и обнажил перед ним меч.

— Шиа-хака! Шиа-хака, арша хвар! — последнее, что выкрикнуло племя и умолкло также внезапно, как и начало кричать.

— Стойте! — Груммпир завис между Солнцем и Свирэдом костяным щитом и уставился на поляну, — Хо, смотрите!

Солнце тоже посмотрел туда. Ошгарики снова выжидали. А по траве к Форту двигался цветочный кустик. Присмотревшись, Солнце распознал в нём голову маленького ошгарика, одетого в бесформенное одеяние, казалось, состоявшее полностью из переплетённых цветов; только белая амфибоподобная голова с розовыми глазами смотрела поверх них прямо на Солнце.

— Ребёнок? — удивился Солнце.

Все замерли. Только ошгарик-ребёнок в цветочном одеянии целеустремлённо двигался через поле к Форту и все взгляды были прикованы к нему. До него оставалось всего с два десятка метров и расстояние медленно сокращалось.

Солнце услышал изменение первым. Пневматические турели Шра’ха сработали и повернулись в сторону маленького ошгарика, начали сканировать его как возможную цель.

Солнце сорвался с места и побежал к цветочному ошгарику! В последний момент Свирэд попытался удержать его, но Солнце даже не заметил, как выпустил шипы, вырвавшись из хватки циклопа. Огромными шагами он подбежал к ошгарику и упал на колени перед ним, в ту же секунду сработали две очереди выстрелов. За его спиной закричали:

— Хо, Солнце!

— Совсем звезданулся, чудище?!

Солнце не обратил внимание ни на их слова, ни на пули, коснувшихся его спины и бесполезно отпавших от плотной кожи. Он сосредоточился только на цветочном ошгарике. Это была маленькая девочка, ростом всего по колено Солнцу, и она была в порядке, даже не испугалась. Только остановившись Солнце осознал, как сильно испугался сам и что он только что сделал.

Она смотрела на него завороженно, не моргая. Потом сказала:

— Шиа-хака.

— Что? — ровно спросил он.

— Идём, Шиа-хака. Обмен.

Солнце широко раскрыл глаза и приоткрыл рот. Он никак не ожидал, что она ответит ему на мировом. Он так и замер. А она протянула свои тонкие бледные ручки к его крупной и тёмной ладони, и слабым усилием потянула на себя. Солнце не сразу поддался. Потом аккуратно взял её на руки и зашагал в сторону остального племени.

Он слышал слова Груммпира со спины:

— Хо, Солнце, что ты делаешь?

— А ну вернись, чудище! — кричал Свирэд, — Отуземиться решил? Они враги! Мы должны их всех перебить! Немедленно! Ты только посмотри, что они сделали с Касарай! — он кричал, а его слова достигали отдаляющейся спины Солнца как пули турели и, казалось, также отскакивали, не нанося никакого повреждения, — Стой, я тебе говорю!

Свирэд сделал два шага из Форта и из первых рядов несколько ошгаров тоже сделали два шага вперёд с копьями наготове. Свирэд опешил.

Циклоп вспылил:

— Ну и катись, тварь, к тварям своим! Думаешь ты здесь нужен? Думаешь, ты такой особенный? Проваливай! Слышишь? Больше не вздумай возвращаться! Катись ты в бездну со своими дикарями! Предатель! Да что б ты сдох, чудовище человеческое!

Он ещё много злого кричал, а Солнце тем временем уже прошёл через первые ряды ошгаров и остановился возле шеста.

Посмотрел на кокон наверху, потом обратился к девочке в своих руках:

— Она останется здесь. Мы все уйдём.

— Да, Шиа-хака, — ответила она и крикнула остальным иначе, — Шиа-хака, хар ква-ракаш! Хра ра ква!

— Ха! — ответили все, кто это понял.

Солнце поставил девочку на землю. Она взяла его за конец щупальца и повела за собой в Сад. Её действия быстро повторяли другие ошгары. Они брали его за руки, щупальца, иногда просто прикасались, окружили его со страхом и благоговейным трепетом и вели в чащу. Солнцу не сопротивлялся. Только единожды остановился и оглянулся назад. Он увидел яростный оскал Свирэда и Груммпира, припавшего ближе к земле.

Солнце добродушно улыбнулся им и вернулся к шествию.

Никто из участников этого события не обратил внимание наверх. А от туда, с тёмного балкона своих апартаментов, за всем следила Харда. Следила злобно и исходом события она была, мягко говоря, не довольна.

Со зла она опрокинула журнальный стол с такой силой, что он влетел столешницей в стену! Успокоилась она ещё очень не скоро…

___

Свирэд грубо затягивал лоскутом ткани кровоточащую россыпь порезов на ладони. Схватив Солнце за щупальце, он не ожидал, что тот выпустит шипы и теперь с горячей злостью прикидывал какой же Солнце в бою, если умудрился так ранить, не приложив особых усилий… Порвал перчатку, а пару клочьев кожи так и выдрало! Утробно прорычал. Не шипы, а больше закрученные назад когти… Что б тебя, чудище! Он провожал взглядом его чёрную спину, возвышающуюся над толпой дикарей и исчезающей в густой растительности.

Как скрылись, Свирэд подождал ещё немного и сорвался с места, бегом двинулся к шесту с коконом, который они оставили. Миллюстриг поспевал за ним.

Свирэд ловкими быстрыми действиями свалил шест и подхватил кокон, а потом с особой осторожностью надрезал ножом ткани на голове и освободил лицо.

— Касарай! — крикнул Свирэд, — Касарай, ты как?

Она поморщилась и открыла глаза. Вид у неё был усталый и болезненный, она ровно дышала и слабо осматривала округу затуманенным взглядом. Свирэд с облегчением выдохнул и принялся её отчитывать, продолжая освобождать от тканей с неожиданной с его стороны аккуратностью:

— Касарай, ну как ты могла попасться? — цедил он, — Такая быстрая, а в итоге попалась первой! Что на тебя нашло?! С чего ты вообще в Сад одна попёрлась?

— Хо, не дави, Свирэд, — сказал Груммпир, — Она всё расскажет, когда придёт в себя.

— Ещё бы! Она-то расскажет! — протянул он с долей сарказма.

— Свирэд, ты не в себе, — заметил Груммпир, засуетившись, — Давай я…

— Лапы прочь! — прорычал он.

Груммпир отпорхнул на шаг, совсем не ожидая такой реакции.

Свирэд поддел ножом ткань на её спине и дёрнул на себя, она легко поддалась, задев одежду и до гола обнажив часть спины. Свирэд остановился. Он уставился на спину Касарай. Он не мог отвести взгляд от того, что видел.

Он молчал. Потом прошептал с ужасом:

— Что это такое?

— Что, хо? — спросил Груммпир и тоже посмотрел.

Они переглянулись. Свирэд молчал, Груммпир тоже. Они оба замерли как пружины и также напряглись, сжавшись перед импульсом.

Свирэд прекрасно знал, что было перед ним. Больше его шокировало, что увиденное было именно на Касарай. На тихой, скромной Касарай! Его рука не поднималась, он не мог это принять!..

Груммпир тем временем, осознав всю сложность ситуации, тихо прошептал на непонятном языке, точно в молитве:

— Ох, аль’насил, годжанар… Лихарум джа сир нун токна, хо-о-о…

— Почему она здесь? — только и смог сказать Свирэд осипшим голосом, а потом с оскалом глянул на Груммпира, — Ты знал об этом…

Вдруг Груммпир взволнованно подлетел выше и с опаской отскочил дальше в Сад:

— Свирэд, Форт! — воскликнул он.

Свирэд рефлекторно глянул туда. Но не успел он среагировать, как его взор застелил ослепительный свет и он потерял сознание…

___

С окон Отеля Сад выглядел внушительным, но только идя через него, Солнце осознал, насколько он огромен!

Мрайсикая отвернула купол от ближайшей звезды и наступила ночь, и только тогда они вышли к лагерю, хотя Сад продолжался и ещё дальше.

Может и хорошо, что путь оказался таким долгим, Солнце успел всё обдумать. Его волновало, что возможно, Касарай сама решила уйти в Сад после того, что он наговорил ей, но разве её могло это так сильно задеть? Почему Племя не стало убивать её? Почему они предпочли такому ценному пищевому ресурсу встречу с ним? Он мог только догадываться и видел в сложившихся обстоятельствах хорошую возможность. Как бы ни были противны и дики ошгарики, среди них есть и такие кто может внятно говорить. Солнце надеялся, что найдёт среди них и того, кто знает о Не-плесени и сможет рассказать о ней. Это была основная причина, почему он пошёл с ними. Если бы не та девочка, он бы просто забрал Касарай и вернулся в Отель. Если бы они хотели моей смерти, то уже бы попытались сделать это, всё-таки всем Племенем собрались… Что они хотят от меня? Что я могу от них получить? Эти рассуждения пробуждали в нём интерес. Он шёл медленно и спокойно, стараясь случайно не наступить на ошгариков, а они всё также сновали вокруг и с благоговением поглядывали на него и переговаривались тихим кваканьем.

Они прошли опушку по центру которого темнело пепелище большого костра. А дальше, в густых зарослях, начиналась их Деревня. В своих постройках ошгарики не отличались оригинальностью и использовали всё, что подходило по размеру — мусорные баки, контейнеры, поломанный холодильник, чей-то чемодан… Тут и там на ветвях висели небольшие подделки из верёвок, палок и различных, сплетённых друг с другом, железок. На первый взгляд их лагерь казался свалкой бесполезных вещей, но Солнце всё больше замечал, что здесь совсем нет какого-либо мусора и, несмотря на отсутствие перфекционизма и чёткой системы, все детали окружения оставались на своих местах.

Ошгарики вели Солнце всё дальше. Пройдя через Деревню, они привели его к проёму во внутренние помещения. Солнце ожидал увидеть что-то вроде пещеры каменного века или стана варваров докосмической эры, но оказался в просторном роскошном зале. Вероятно, раньше это был ресторан или вроде того, но сейчас здесь не было столов и прочей мебели, которые ожидаешь увидеть в подобных заведениях. Здесь стояли стеллажи вдоль стен, ящики, небольшие нагромождения. Под потолком, между колонн, украшенных тонким металлическим орнаментом и инкрустированных полудрагоценными камнями, растянуты верёвки и хаотичные паутины сетей. На стенах кривые рисунки поверх дорогой мелкой мозаики, у оснований колон ряды черепов и снова маленькие самодельные подвески из палок, верёвок и всяких мелких железок. В качестве источников света «вечные» фонарики — полимерные запаянные ампулы, наполненные флюоресцентной жидкостью, что под воздействием собственных внутренних реакций может светить сотни лет. Им Солнце особенно удивился, они наполняли воздух холодных голубоватым светом.

Все до одного, дикари зашли в зал и остановились. И сели на пол разом, точно по немой команде. Солнце один остался на ногах, пытался понять, что происходит. Девочка в цветочном одеянии дёрнула его за руку и Солнце тоже сел на пол. Потом девочка вытянулась в полный рост, чтобы тихо сказать Солнцу на ухо:

— Ра́ква будет говорить. Слушай.

Солнце кивнул в ответ.

После этого девочка отошла от него, ловко оббежала всех сидящих амфибий и забежала за штору. Было почти не слышно, что там происходит, все ждали. Скоро шторы распахнули двое ошгаров в масках. По другую сторону проёма оказался диван, занимающий всю небольшую полукруглую нишу. Обычно по центру таких уединённых ниш ставят круглые столы, но у этой всё пространство между диванами было завалено подушками, на которых восседала крупная амфибия. На ней было такое же объёмное цветочное одеяние, как и у бледной девочки, только гораздо больше, из-за чего она выглядела как огромный цветочный куст, над которым было едва возможно различить её голову. Амфибия явно была давно стара, кожа её сухая и излишне рельефна, а некоторые пятна на ней нельзя было счесть за окрас. Глаза её блеклые, но взгляд прямолинеен. Секунду она осматривала присутствующих, потом медленно вдохнула и начала громко говорить:

— Шиа-хака рав ква хара ша шарапши! Ка вара каха ква радза! Рах ша’аха, Шиа-хака хар ва! Ха!

— Ха! — ответили ошгарики и опустили головы; Солнце промолчал.

Старая амфибия в цветах выдохнула и посмотрела на Солнце. Чуть облизнула губы и сказала:

— Шиа-хака.

Она не продолжила и Солнце понял, что она обращается к нему:

— Да?

— Твою шкуру Ошгар не пробить. Волю не ломать. Ты гость. Оставайся, слушай.

— Ладно, — кивнул Солнце, — Зачем вы меня позвали?

— Слушать и говорить.

Солнце едва заметно усмехнулся:

— Да, я не ожидал, что получится. А вы, оказывается, и на мировом говорите… Где научились? Или просто не забыли? Вы ведь потомки беженцев с Лишринды?

Она сказала после недолгой недовольной паузы:

— Сначала слушать, Шиа-хака! Потом говорить.

— Меня не так зовут…

— Ошгар зовет так. Здесь ты Шиа-хака, — и добавила с недовольством, — Перва слушать!

— Вот как… — вздохнул он, — Я постараюсь не перебивать, — хотя ему очень хотелось, слишком много вопросов жаждали ответов.

Старая амфибия удовлетворенно прикрыла глаза и снова медленно вздохнула. Могло показаться, что она зависла, но на деле собиралась с мыслями, прежде чем сказать. Говорила она медленно, точно подбирая слова:

— Квара-хака молчит. Квара-хака часто замолкает. Этот раз он делал нет знака. Ошгар боится. Ошгар боится, Квара-хака смерть быть. Ошгар пуст — идти или горе есть.

Она закончила и стала смотреть на него. Солнце хмуро смотрел в ответ. Высказал мысли в слух:

— Я плохо тебя понял… Э-э… Кто такой этот ваш Квара-хака? Имя дали такое же как мне…

— Квара-хака — учить говорить. Учить знаки и слушать. Квара-хака — голос-друг.

— Вот как… Понятно… — протянул он, уже решив, что речь идёт о каком-то местном боге, — И… Где он? Ваш голос-друг?

— Скрыто. Ошгар знать, не может открыть. Ошгар хочет — Шиа-хака открыть Квара-хака.

— Вы хотите, чтобы я помог?

— Ха! — воскликнула она, — Шиа-хака помочь Квара-хака — Ошгар помочь Шиа-хака. Ошгар знать объем. Знать о скрыто.

— Знаете секреты? — догадался Солнце, — Какие например?

— Знаки, Хара-джав, кваршас, барша-ква…

— Подожди-подожди… — попросил Солнце, — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ква-а… — устало вздохнула старая амфибия.

Солнце недолго подумал и спросил:

— А… Квара-хака, да? Он говорит лучше, чем ты? И он тоже об этом знает?

— Ха, — Солнце принял её ответ как «да».

— И он не из Клуба? — он поймал на себе не понимающий взгляд амфибии, — Ну, он один?

— Квара-хака… — она прикрыла глаза, стараясь выдавить из себя нужное слово, — Клетка! Квара-хака скрыто-клетка. Скрыто Хара-джав, они целое.

— А, заперт где-то… — Солнце начинал её понимать.

— Ошгар знать, не может открыть. Квара-хака знать Шиа-хака, видеть из скрыто-клетка. Квара-хака рад знать Шиа-хака. Квара-хака ждать… Хотеть видеть Шиа-хака близко, — её веки чуть опустились и следующее показалось Солнцу печальным, — Квара-хака не успеть. Квара-хака молчать, нет знака!

— Обычно он так не делал?

— Ха-а… — тяжело выдохнула амфибия.

Солнце понимающе посмотрел на неё. Возможно, это и вправду какой-то бог для них, но на деле может оказаться устройством с искусственным интеллектом или… Может, на корабле кроме Клуба и Племени есть кто-то ещё? В любом случае, если это даст новые сведения, стоит попробовать…

— Ладно, — вздохнул Солнце и поднялся на ноги, все ошгарики поднялись вслед за ним, — Где он?

— Ха-а! — радостно воскликнула амфибия.

___

Пока Солнце во всю готовился к встрече с загадочным «другом-голосом», Свирэд уже слегка отошёл от событий прошедшего дня.

Его хорошенько ударило по голове и на него это повлияло. Последнее что он помнил, так это то, что подрался с Солнцем из-за девочки-амфибии и тот его нокаутировал. Он до сих пор злился на себя за то, что позволил так жалко себе одолеть. И это же было причиной, почему теперь он направлялся в апартаменты Шра’аха, стоило только головной боли чуть отступить.

Он громко вошёл, не постучав.

Шра’ах подпрыгнул на месте и прошипел, ударившись коленом о рабочий стол, за которым работал над андроидом. Завидев Свирэда он тут же притих. Одного взгляда на циклопа было достаточно, чтобы придержать все свои недовольства. Свирэд выглядел так будто был готов взорваться от одного неаккуратного слова и разнести всё вокруг.

— О, Свирэд… — просипел Шра’ах, садясь ровнее на своём стуле, — Не ожидал, располагайся, — к тому моменту как он это сказал, Свирэд уже поставил свободный стул за стол и сел возле Шра’аха.

Помолчали. Шра’ах дрожащими руками отодвигал освбождал пространство между ними от мелкого мусора и пустых бутылок с градусной настойкой, стараясь не пересекаться взглядом со Свирэдом. Тот следил за ним с такой злобой, что лучше бы он ругался матом, чем так смотрел.

— Ч-чем могу помочь? — спросил Шра’ах дрожащим голосом.

— Нужно оружие, — сказал Свирэд и небрежно глянул на поверхность жидкости на дне бутылки, — Лучше меч. Огнестрельное не подойдёт.

— О, ну… — Шра’ах опустил глаза, — У тебя же уже есть мечи. Зачем ещё… — он осёкся.

Резко Свирэд встал с места и снял свою куртку, кинул её на стол и тяжело опустился обратно на место. Шра’ах со страхом смотрел то на куртку, то на озлобленного Охотника на чудовищ.

Свирэд сказал:

— Мне нужно оружие, которое сможет пробить её с одного удара.

— Пробить твою куртку? — Шра’ах подтянул её к себе, осмотрел, потягивая ткань, — Какая плотная… Из чего она?

— Из кожи, — ответил Свирэд, откинувшись на спинку стула, — первой твари, что я убил. Не жалей её.

Шра’ах брезгливо отпрянул руки от мёртвой материи. Он поймал рассерженный взгляд Свирэда, виновато улыбнулся, кивнул и сказал:

— А, ясно… Да, хорошо. Наверное… — облизнул пересохшие губы и спросил, — Но зачем? Против ошгариков такое оружие ни к чему…

Свирэд снова резко поднялся с места, прервав Шра’аха. Упёрся руками в стол и завис над ним. Шра’ах громко проглотил тугой комок в горле.

Каждое слово Свирэда было тяжелым и придавливало Шра’аха сильнее к месту:

— Шра’ах, я хоть раз тебя подводил? Я хоть раз допускал чтобы опасность настигла тебя или кого-то ещё? Я хоть раз допускал, чтобы мои действия доставили проблем? — он выдержал паузу и по глазам Шра’аха увидел, что он согласен в том, что ничего подобного действительно не происходило, — Ты не знаешь и о половине тех угроз, что нависали над Клубом и которые я устранил. И сейчас одна из таких. Тебе не обязательно знать подробности, но пока на Мрайсикае нет оружия, способного пробить это, — он кивнул на куртку, — о борьбе с новой проблемой не может быть и речи. Если твоё оружие справиться с моей курткой, то оно и против твари сгодиться, — он выпрямился во весь рост и говорил уже легче, — Используй её, чтобы создать оружие. Мне всё равно, что ты с ней сделаешь, главное сделай. Я вижу, у тебя уже есть… — он глянул на бутылку и андроида с внутренностями наружу, — Увлечение. Пока оставь его. Оружие важнее.

— О… — Шра’ах опечаленно опустил глаза и прижал уши, — Да, наверное…

Свирэд снова оперся руками в стол, такой ответ его не устраивал, и он показывал это всем своим видом:

— Так мы договорились, Шра’ах? — придавил он тяжёлым тоном.

— Д-да! — испуганно ответил Шра’ах.

В голове дранкаса пробежали мысли, что теперь у него не будет возможности так безмятежно проводить вечера над тем, что ему нравится и его это печалило. Но он уже согласился, а спорить со Свирэдом он считал равносильным попытке браться за оголенный провод голыми руками — только хуже будет. У него не было и шанса отказаться.

Шра’ах тяжело вздохнул:

— Да, я всё сделаю… — ответил он.

— Отлично, — удовлетворенно сказал Свирэд и направился к выходу, — Рассчитываю на тебя.

— Свирэд, я всё хотел спросить, — кинул ему вслед Шра’ах и тут же пожалел об этом, поймав на себе взгляд циклопа, — Ты звал всех сегодня в Форт. Что там произошло? Груммпир сказал ничего серьёзного…

Свирэд помолчал, прежде чем ответить, и обернулся обратно к двери:

— Да, ничего серьёзного…

Его кулаки сжались. Он вспоминал, что там произошло…

Вспоминал, как увидел толпу ошгариков прямо на границе поляны, как появился Солнце и обрадовался их приходу. Сказал, что они пришли за ним, что он «избран». Солнце подошёл к кокону, что водрузили ошгарики наверху шеста и освободил из него Касарай. Она сразу обрадовалась ему, Свирэд никогда ещё не видел, чтобы она на кого-то так смотрела… А потом Солнце овил её щупальцами и, казалось, сросся с ней. Касарай кричала как никогда раньше… Тут Свирэд и вспылил. Нагнал его и завязался бой. Ошгарики не вмешивались, но и одного Солнца оказалось более чем достаточно…

До этого Свирэд никогда не видел, чтобы кто-то дрался с такой яростью, азартом и безумием в глазах. Солнце не слишком опытен в бою, но то с какой дикостью и коварством он выбрасывал каждый свой удар, как имел преимущество и в ближнем и среднем бою, и как ни один из ударов Свирэда так и не ранил его… Всё это окончательно подтвердило то, что Свирэд знал с самого начала — Солнце чудовище, опасное и дикое.

Позже появился Груммпир и когда Свирэд уже думал, что у него наконец появилось преимущество, Солнце начал биться с полной силой и выбил сознание из Свирэда до того, как Груммпир успел вмешаться.

Свирэд помнил всё произошедшее крайне ясно. И от того ему было так отвратительно, что дошло до этого — Солнце ушёл с ошгариками, предал Клуб, оказался сильнее Свирэда, но главное, он навредил Касарай. От последнего в Свирэде просыпалась лютая ярость и его кулаки сжались до тупой боли. В глазах Свирэда, Солнце стал главной угрозой для Мрайсикаи. И он был намерен избавиться от неё сразу же как будет готово подходящее оружие.

Так он думал, так он запомнил произошедшее…

Шра’ах уже хотел окликнуть Свирэда, так надолго застывшего на месте, но стоило ему открыть рот, как Свирэд двинулся и тяжелым шагом покинул апартаменты, больше не проронив ни слова.

___

Солнце, в компании белолицей девочки-амфибии в цветочном одеянии и двумя амфибиями-воинами шёл по незнакомым коридорам Мрайсикаи. Они не много успели взять с собой, хотя Солнцу казалось было достаточно «вечного» фонарика и лазерного резака — кроме «Не-плесени» возможной опасности он не видел.

И всё же теперь ему казалось, что он поторопился. Они шли не так уж и долго, а Солнце уже начинал уставать:

— Долго нам ещё? — спросил он девочку.

— Нет. Квара-хака скрыт близко.

Солнце добродушно улыбнулся её белой макушке:

— Ты говоришь лучше, чем та, другая.

— Раква стара, забывает. В последнее время Квара-хака говорил только со мной. Я следующая Раква. Буду говорить после неё.

— А другие? — Солнце глянул на воинов с копьями, шедших позади, — Остальные не говорят на мировом?

— Не могут, мало ума. Родной ошгар для них легче. Но они могут бить, — она посмотрела на Солнце, прикрыв глазки в улыбке, — Либо сила, либо язык — двух не дано.

— Да, похоже, не в вашем случае, — Солнце с состраданием глянул на них и снова на девочку, — Мы так и не познакомились. Как тебя зовут?

— У Ошгар нет имён. Только у главных и других. Имя нужно заслужить.

— А если мне понадобится к тебе обратиться?

— Обратись.

— А как ты поймешь, что я зову именно тебя?

— Я пойму, — прищурив глазки ответила она.

Ладно, попробуем иначе… Солнце устало вздохнул:

— У тебя красивое платье. Какой из цветов твой любимый?

— Риква, — ответила девочка и показала на маленький розовый цветок.

— Значит, я буду звать тебя Риква. Договорились?

Она остановилась и обернулась. За ней остановился Солнце, а воины остановились только наткнувшись на его спину. Солнце поймал на себе тяжёлый взгляд Риквы:

— Что? Он же тебе нравится.

— Да, — строго ответила она.

— Ты против?

— Нет, — высокомерно ответила она и продолжила путь, через какое-то время она спросила, — Ты говорил, у тебя другое имя.

— Да, я Солнце. Рад познакомится.

— Я тоже, — смущённо ответила она.

— А что значит Шиа-хака? У второго имя переводилось как «голос-друг», а у меня как?

— Шиа-хака — рука-друг.

— Рука?! — удивился он.

— Рука, нога, хвост, часть… Для ошгар всё одно.

— А, тогда ясно, — с досадой сказал он, — Мог бы и не спрашивать…

— Ква-ха… — кратко усмехнулась она.

Они завернули за угол и Риква остановилась. Амфибии-воины снова остановились только после того, как наткнулись на спину Солнца. Коридор дальше порос Не-плесенью. Она и раньше встречалась, но здесь желтоватыми толстыми корнями овила стены и пол, оставив некрупные свободные участки.

Риква обернулась и сказала воинам:

— Ра-ква, шар хар ква. Ха вак.

— Ха! — в два голоса ответили воины.

Потом она сказала Солнцу:

— Ра-ква за нами не пойдут. Хара-джав не тронет тебя, Солнце. Квара-хака так сказал. Говорил, Хара-джав пробовал тебя и решил оставить. Он знает, что ты помогать.

— Хара-джав… Ты так сейчас Не-плесень назвала? — удивился Солнце, — Вы о ней знаете? Она что, живая? Она заодно со вторым, Кварой вашим?

— Хара-джав — сеть-чрево. Сначала дело, Солнце, потом вопросы.

— Риква, мне нужно знать, с чем мы имеем дело…

— Квара-хака сказал не тронет, значит, не тронет! — недовольно крикнула она и добавила тише, — Квара-хака и про тебя так говорил. Сказал в поле боль, но боль не тронет. Не тронет, потому что Шиа-хака не позволит. И смотри! Есть так! Квара-хака всё знает!

Солнце нахмурился. Кто бы ни был этот Квара-хака, времени он зря не терял…

— Я могу пойти с тобой, — продолжила Риква, — Быть обещанию. — она протянула к нему ручки.

— Ладно… — тяжело вздохнул Солнце и поднял её на руки, она тут же пересела на его плечо и крепко приклеилась влажными лапками, — Но если что, сразу беги. Не жди меня.

— Не будет так.

— Дай угадаю, потому что Квара-хака так сказал?

— Ха!

Они продолжили путь и Солнце убеждался, что в чем-то Риква и вправду была права. Не-плесень не тянулась к нему, как при первой встрече, местами побелела и вообще было сложно сказать, что в ней ещё есть что-то живое. Тем не менее Риква попросила вести себя тише и сказала, что шум станет грубостью в ответ на доверие. И весь оставшийся путь тихо нашёптывала Солнцу направление. И чем дальше, тем плотнее и белее становилась Не-плесень вокруг.

Пройдя множество проходов и дверей они вышли к одной широкой, раздвижной и запертой. Здесь Ошгары оставляли некоторые дары. Вокруг в корзинах было много цветов и фруктов, и все угощения увядшие.

— Миленько, — заметил Солнце.

— Ра-ква несут Квара-хаке ишур и рождаются второй раз.

— Да, я о чем-то таком и подумал… — ответил он по инерции, а сам уже внимательно осматривал дверь.

Электронный замок, тяжёлые ставни, всё покрыто белыми корнями Не-плесени. Солнце нахмурился. Риква пояснила:

— Здесь Хара уже старые и мёртвые. Ты можешь сломать.

— Ты уверена? В прошлый раз мне пришлось щупальце отдать на отсечение чтобы отцепится. А если всё остальное озлобится?

— Ты не слушаешь, Шиа-хака! — злобно сказала она.

— Хватит меня так называть! — озлобился он в ответ.

Риква спрыгнула с его плеча прямо на дверь и вцепилась в белые корни лапками, со всей маленькой силой потянула на себя.

— Совсем озвездела?! — воскликнул Солнце и отцепил её.

Она так и не отпустила корень, и он остался в её руке, а сама она с прищуром повертела его в руке и перебросила в другую. Корень оказался совсем сухой, как древесная труха и также осыпался пылью.

— Меньше думай, больше слушай, Шиа-хака.

— Ладно, учту… — с облегчённым вздохом ответил Солнце.

Под его силой белые корни легко ломались и рассыпались чуть ли не в руках. Он очистил всю дверь от них, потом взялся за замок на панели сбоку. Под внимательным взглядом Риквы, он приложил конец щупальца к панели, подключился к плате и начал взлом. Через несколько секунд панель пикнула, дверь чуть приоткрылась и жалобно запищала — ставни заклинило. Дальше Солнце раздвинул их уже грубой силой. По другую сторону расстилалась глубокая тьма, которую не мог осветить свет «вечного» фонарика.

Солнце облокотился на ставни, переводя дух. Потом обратился к Рикве:

— Ну, что? Дальше?

— К Квара-хака? — с благоговейным страхом прошептала Риква.

— Да. Ты же хотела.

— Он звал тебя. Не меня… — она понуро опустила голову.

— Да, перестань, — он подхватил её и посадил на плечо, — Если спросит, скажу, что ты просто ещё одна моя «шиа».

— Ква-ха… — неуверенно усмехнулась Риква.

Они вошли в кромешную темноту.

Риква не могла привыкнуть к настолько глубокой тьме и жалась ближе к Солнцу. Солнцу же вполне хватало света чтобы видеть просторный зал вокруг себя. Вокруг также было множество корней Не-плесени. Они были другими, более редкими, но очень толстыми, некоторые шире самого Солнца. Обходя корни, Солнце подошёл к терминалу и активировал его. Пощурился от света экрана и начал изучать возможности компьютера. Он нашёл статистику блоков (чем бы они не были), их было три. Первый и третий система определяла как неисправные, второй как пустой и «готов к заполнению». Солнце не до конца понимал, где находится и продолжил изучать систему, как вдруг посреди экрана возникло системное диалоговое окно. Первая строчка пустая. Черта ввода перескочила вниз и выдала текст.

(?):_Привет!_

Солнце отстранился от экрана.

— Что случилось? — спросила Риква, — Волшебный лёд больно?

— Кто-то пишет мне… — с ужасом ответил Солнце.

— Надо ответить, ха?

— Да, верно… — неуверенно сказал Солнце и записал в следующей строке.

Солнце:_?_

(?):_:-) _

(?):_Я в блоке номер два. Задыхаюсь._

Строчка ввода помелькала на месте и выдала ниже.

(?):_ВЫТАЩИ МЕНЯ_

Солнце подскочил на месте и глянул вдаль, посветил фонариком на окно, выходящее дальше в зал.

— Солнце, пишут как?

— Подожди, Риква! — нервно шикнул он на неё.

Солнце глянул на экран. Там уже было новое сообщение:

(?):_Я запущу процесс извлечения. Для этого нужно отключить системы жизнеобеспечения. У тебя мало времени, меня хватит на 3 ме_

(?):_РАЗДЕРИ БАНКУ В ХЛАМ!!!_

Раздался громкий сигнал на весь зал, включился свет! Риква задрожала на его плече:

— Ха-ша! Что случилось?!

Солнце подскочил на месте и с ужасом и восхищением прошептал:

— Да этот дух не шутит!

Солнце вбежал в следующий зал и сразу остановился от увиденного. В зале стояли три объёмных сосуда, каждый из которых вмешал в себя больше тонны жидкости. Из самого крайнего из них проросла Не-плесень. Огромная в своих объемах масса сломала сосуд, оставив только металлические погнутые ободы, поросла на пол и закрыла своей массой весь потолок. Здесь она была даже не совсем белая, а покрытая снаружи прозрачной оболочкой, похожей на стекло, под которой в жилистой массе различались линии вен и сосудов. Такого плотного сгустка Солнце ещё не видел и в какой-то момент понял, что Не-плесень тоже на него смотрит… Вверху чётко виднелся искривленный глаз и смотрел прямо на него. Смотрел и не двигался. Солнце застыл, взгляд парализовал его.

— Квара-хака! — с криком Риква спрыгнула с плеча Солнца и силы её голоса было достаточно, чтобы вернуть его в чувство.

Девочка в цветах подбежала ко второму сосуду. Он наполнен мутной тёмной жидкостью до самого верха. А к стенке в плотную прильнула бледная ладонь и её отпечаток был единственным, что можно было рассмотреть.

Ладонь шевельнулась и исчезла в мутной воде. От её вида по спине Солнца прошёлся волной липкий холод.

— О, звезды… — ужаснулся он.

— Шиа-хака, помоги! — взмолилась Риква, бесполезно стуча по стеклу слабыми лапками.

Солнце подбежал, опешил, прикидывая как к такой бандуре вообще подступиться!? Посуетился на месте, достал лазерный резак и начал резать две нижние опоры.

— Что ты делаешь? — кричала Риква, — Секи лёд! Секи лёд!

— Ага, чтобы он заживо сварился? Нет уж!

Закончив с опорами, Солнце взобрался на сосуд и отрезал трубы, ведущие из сосуда наверх. Развернулся к сосуду спиной и уперся ногами в стену, выгнулся, стараясь опрокинув гигантскую банку. Она туго поддавалась, её удалось слегка накренить, часть жидкости выплеснулась из разрезанных труб и пустила внутрь немного воздуха. Солнце перегруппировался и начал плавить освобождённое от жидкости стекло горелкой. А сам стучал по стеклу:

–Эй! А ну не спать! — крикнул он Квара-хаке, — Дыши и готовься! Сейчас поможешь!

Вода оставалась мутной и казалось, никого там нет. Солнце ударил по банке:

— Проснись!!!

— Что случилось? — Риква запрыгнула на банку рядом с ним.

— Стекло надо намочить! У меня с этой стороны уже почти готово.

— Но оно мокрое…

— Нет! — крикнул он и зажмурился, возвращая себе контроль, — Видишь я пятнышко маленькое расплавил? Его нужно намочить водой, прямо в большом количестве! Перепад температуры…

Риква не стала слушать объяснение. Она скинула с себя своё цветочное одеяние и попыталась залезть в трубу, ведущую в банку, но там стояла сетка. Солнце выдрал сеть одним усилием, и маленькая Риква легко проскользнула внутрь, зацепилась руками и начала быстро плескать ногами на горячее пятнышко мутную воду. Всё стекло разошлось сетью трещин! Солнце убрал горелку и расправил щупальца в стороны, словно крылья, обнажил шипы и со всей силы, плашмя, ударил по бокам огромной банки!

Звук был такой, будто упало целое море!

Мутная вода, стекло, части, детали и трубки — всё разлилось по полу в один миг!

Риква быстро показалась в этом бардаке. Вскочила и подбежала обратно к банке:

— Квара-хака!

Он лежал на полу.

Худой и слабый гуманоид. Жидкость налипла на него склизким слоем, можно было разобрать только длинный шлейф волос и трубы, выходящие из спины, они уже были обрезаны.

Риква подбежала к нему и начала трясти за плечо:

— Квара-хака! — кричала она, — Квара-хака! Квара-хака!

Солнце спрыгнул с банки, и сразу упал, поскользнувшись на мокром полу и чуть ли ни на четвереньках добрался до них. Гуманоид ещё жив, Солнце слышал слабые электромагнитные импульсы в его голове. И эти импульсы напомнили ему о чем-то страшном, наглухо забытом и вселили в него ужас. Ужас не сковывающий, но действующий. Солнце подставил колено и положил гуманоида сверху, животом вниз. Надавил на пояс, едва удержав силу, чтобы не раздавить кости. Раз, второй… На третий послышался спазм и хлынула мутная вода. Вдох со свистящим булькающим звуком… Снова спазм, с болевой дрожью и снова много воды. Потом хриплый крик. Гумманоид сжался, дрожал. Солнце гладил его по спине, готовый снова надавить со следующим спазмом. Гумманоид оживал, Солнце успокаивался, слушая как разум с изменением электромагнитного тона возвращается к утопающему.

Солнце с облегчением вздохнул, хотя стоило задержать дыхание (запах поднялся невыносимый):

— Давай ещё. Не торопись…

И гуманоид откашлял ещё воды. Свистящее дыхание на секунду чуть напомнило крик и обратилось смехом:

— Ха… Ах-ха-ха-ха-ха… — и бодрые слова, ослабшим голосом, — Ха-х! Озвездеть, я чуть не умер!

— Ха! — с облечением усмехнулся Солнце, — Добро пожаловать в мой мир.

— Очень рад… — с тяжёлой отдышкой выдавил гумманоид.

Они остались так на какое-то время, переводя дух и ожидая нового приступа. Солнце осмотрелся. Кроме мутной воды и поднявшегося смрада ничего не изменилось… Он с опаской посмотрел на сосуд, из которого проросла Не-плесень. Искривленный желто-зелёный глаз смотрел на них, он прикрыт и слезиться. В зале послышался мерный гул, глаз прикрыл веки и пустил слезу…

Солнце не мог сдержать восхищения:

— Оно всё понимает…

— Ещё бы… — с усмешкой ответил гумманоид и поднял голову, — Это же мой брат…

— Что?! — удивился Солнце.

Ответом стало напряжённое молчание. Гуманоид перевёл взгляд дальше в зал, в темноту. Насторожился, навострив знакомые Солнцу «уши». Не-плесень тоже посмотрела в тот угол. Настораживающее загудела в ту сторону и чуть задрожала, сотрясая стены.

— Лайрад, успокойся! — крикнул гуманоид и отстранился от Солнца, приподнялся на коленях, едва держа тело ровно.

Солнце ничего не видел в углу, но слышал гораздо больше… Электромагнитные волны из того места раздавались такой силы будто там стояло с два десятка грозных и злых разумников. Солнце не видел в том углу ничего и потому боялся. Но он мог поклясться, что в темноте блеснули пара красных глаз и вокруг пространство преломляло глубоко черное очертание… Та самая тень! Он уже встречался с ней в холле Отеля!

Гуманоид собрался, накопил силы и крикнул:

— УБИРАЙСЯ!!!

Его голос раздался световой вспышкой!

Солнце будто оказался рядом со взорванным трансформатором! И ему не показалось, от перепада напряжения выбило свет и электронику, снова единственным источником света стал «вечный» фонарик. Настоящий энерговыброс! Тень исчезла, «шумы» тоже. Солнце облегчённо вздохнул не только от того, что она ушла, но и от того, что она ему не показалась.

Гумманоид ослаб, опёрся руками в пол, а потом снова распластался на нём. Солнце склонился над ним, осветив пространство между ними фонариком.

Солнце хотел задать ему множество вопросов и не задал ни одно. Но один ответ всё же получил:

— Шейдо.

— Солнце. — кивнув, ответил он.

— Солнце, я никакущий… — слабо усмехнулся Шейдо.

— Это я вижу.

— Присмотри за мной, ладно? Устал…

— Да.

Шейдо закрыл глаза и тело его полностью ослабло. Но Солнце был спокоен, это только сон. Он посмотрел на Рикву. Она тихо подпрыгивала на месте, едва сдерживая восторг.

––

Касарай долго не приходила в себя и Груммпир решил пока понаблюдать за ней лично.

Телекинезом он провёл её по воздуху в свои апартаменты, завёл в спальню и уложил в постель, рядом со своей женой, что лежала под одеялом большой неподвижной двустворчатой раковиной на другой стороне кровати.

— Хо, тебя так сильно отравило, что антидот никак не подействует, — грустно заключил он и посмотрел на Касарай, она водила по комнате слабым, едва осознанным взглядом, — Догрумма, милая, — обратился он к раковине, — ты же не потеснишь нашу Касарай? — он помолчал, так и не получив ответа, — Хо, я так и думал! — радостно ответил он, — Она рада тебе, Касарай. Вы ведь так давно не виделись, хо?

Потом он снял с неё плащ, размотал повязки на ногах, убрал с головы металлический обруч, оставив её только в майке и шортах. Он всё смотрел на импланты на её теле, прикидывал какой шок они вызвали у Свирэда и сам не удивлялся им. Он накрыл Касарай другим одеялом и приземлился поближе к её голове. Токсина ошгариков ещё действовал, но она начинала смотреть на него более ясно. Груммпир предложил ей воды, и она выпила несколько глотков.

Когда она слабо пришла в себя, Груммпир спросил:

— Хо, Касарай, тебе лучше? Можешь рассказать мне как так получилось? Как ты смогла попасться? Что ты вообще делала в Саду одна, хо? Ты же знаешь, как, хо, это опасно…

Касарай молча вспоминала и молча показала ответ. За несколько серий жестов она рассказала, что с ней была Харда. Они пошли на разведку вместе, в какой-то момент она потеряла сознание, а проснулась уже в Отеле.

— Значит, Харда, хо? — задумался Груммпир и обозлился на дранкасу, ни о какой разведки Харды и Касарай разговоров не было, а такие вещи без ведома Груммпира никогда не происходят… Обычно не происходят.

Касарай спросила в порядке ли Харда и что вообще произошло:

— О, всё в порядке, хо! — добродушно ответил Груммпир, — Она в Отеле я думаю, хо-хочешь я поговорю с ней?

Касарай в ответ кивнула со слабой улыбкой. Потом немым языком спросила про Солнце. Рассказала, что переживает за него из-за того, что тот много работает в последнее время и совсем не отдыхает. О том, как прошёл последний разговор между ними она не упомянула и её чувства слабее не стали.

— Хо, неужели он так много работает? Насколько я знаю, ему не к спеху восстанавливать аптечный запас…

Касарай упомянула, что Солнце в последнее время работал над изучением Плесени…

— Ох-хо-хо-о-о-о-о! Пр-правда? — с наигранной радостью воскликнул Груммпир; он приложил на речевой модуль более сильный сигнал и устройство выдало его с небольшим искажением.

Касарай нахмурилась. Солнце ведь говорил, что Груммпир знает о его работе, ведь именно Груммпир разрешил ему идти за образцами… Касарай отвела взгляд и кивнула. Он мне соврал? Почему?

— Ух ты-хо! — протянул Груммпир, — Кажется, этот человек-хо решил в одиночку избавиться от Плесени никому ничего не сказав, хо! Ох-хо, прямо как безвестный герой! А я даже не догадывался. Догрумма, милая, ты можешь себе это представить? Хо-хо!

Догрумма в ответ также молчала.

Груммпир поднялся выше в воздухе и положил щупальце поверх макушки Касарай, нежно пригладив:

— Ох, отдыхай, Касарай, — сказал он, — Спи крепко, хо, тебе нужно хорошенько отдохнуть, хо-хо! А когда ты проснёшься боль уже уйдёт, я тебе обещаю, хо!

Касарай слабо улыбнулась. Её глаза уже слипались.

Груммпир отстранился от неё и направился к выходу, выключая свет в комнате он сказал:

— Догрумма, милая, присмотри за нашей Касарай, хо? Хо-хороших снов мои дорогие, хо-хо!

Касарай улыбнулась ему и беззвучно помахала на прощание. Здесь ей было даже немного спокойнее, чем в своих апартаментах. Раньше, когда она была маленькой, она часто спала в одной постели с Догруммой. Здесь было спокойно как в детском воспоминании, безопасно и комфортно, запахи и звуки спящей Догруммы пробуждали в ней чувства детской хрупкости и защиты со стороны дорогих ей разумников. Она быстро засыпала, предаваясь тёплым воспоминаниям…

––

Покинув свои апартаменты, Груммпир сразу же отправился на поиски Харды.

На Мрайсикае время уже позднее и члены Клуба спали, поэтому мюллюстриг мог позволить себе носиться по коридорам на полной скорости. Он не мог ждать и минуты до встречи с Хардой!

Долетев до её апартаментов, он не снизил скорости, и собственной раковиной выбил дверь точно таран! Вломился и замер посреди пустых комнат.

В апартаментах Харды беспорядок. Вещи наспех потревожены, журнальный столик опрокинут к стене. Самой дранкасы здесь не было. Груммпир не удивился, он предполагал, что, узнав о возвращении Касарай, виновница поторопиться унести собственный хвост, до того, как все стрелки укажут на неё. Вот только с корабля Груммпира не убежать никому.

По коже Груммпира прошла яркая волна и он пробил тараном окно, выходящее в Сад. Он понёсся над деревьями, прекрасно зная обо всех укрытиях Харды за пределами Отеля.

И через пару пустых, он нашёл Харду в третьем. Оно было организовано в самодельной землянке среди зарослей вечноцветущих кустарников и нескольких сухих деревьев, не выдержав соседство с ними.

Груммпир навис над узким проходом. И спросил в пустоту:

— Хо, Харда? Рад тебя видеть! — добродушно поздоровался он.

В ответ тишина. Мюллюстриг спустился ниже. Пара быстрых шагов и Харда набросилась на Груммпира из кустов, замахнувшись кувалдой!

Тяжелое оружие так и не коснулось его раковины, остановленное силой телекинеза всего в нескольких сантиметрах от него! Он посмотрел на Харду и её морда перекосилась. Она отпустила кувалду и отскочила именно в тот момент, когда Груммпир запустил оружие на неё и вместо дранкасы снаряд пробил ствол сухого дерева. Древесина рассыпалась на щепки!

Харда перегруппировалась и выпустила стрелу из наручного арбалета, чётко метя между раковинами мюллюстрига. Стрелу в последний момент повело в сторону, а потом она начала летать вокруг Груммпира точно по орбите, движимая собственной инерцией! Харда снова попыталась отскочить, не заметила дерево за собой, и отпущенная с «орбиты» стрела влетела в ствол, пригвоздив собой подол куртки Харды. Харда злобно прошипела и замерла, прикидывая, что ещё немного и стрела пробила бы её печень…

Она с опасным оскалом посмотрела на Груммпира.

— Хо, Харда! — с наигранной досадой сказал мюллюстриг, подплывая ближе, — Я тебе добрый вечер, а ты на меня с оружием? Хо-хо-хо! Осуждаю, хо! Очень некрасиво с твоей стороны!

— Да-с, — прошипела Харда, попробовав языком воздух и выдернула стрелу, — Признательна встрече, Груммпир…

— Так-то лучше, хо!

— А ты, смотрю, совсем не удивлён, — с прищуром сказала она, — Ещё и в такую даль забрался… Не думала, что ты знаешь об этом месте. Ты же ш из своей норы не выбираешься…

— Ох-хо-хо, Харда! — громко рассмеялся он, — На Мрайсикае ничего не происходит без моего ведома! Ну, почти н-ни-ничего, — последняя фраза вышла из динамика с искажением.

Зрачки Харды сжались до острых иголок, увидев неладное. Она рванула с места, но что-то невидимое выбило из-под неё ноги, и она зависла в воздухе. Она пыталась вырваться, перегруппироваться, а невидимые оковы телекинеза Груммпира только несли её ближе к нему.

— Х-ш-ш-ш-а! — раздалось её опасное рычание и тут же стихло, стоило наконечнику стрелы упереться в её шею.

— Тиш-тише, хо, — ласкового сказал Груммпир, — Мы же не хотим никого разбудить, ох?

— Отпусти! — шикнула она.

— О, конечно! Хо, где мои манеры?

И он отпустил. Точнее швырнул о землю, а потом поднял и кинул её в ствол дерева. Убедился, что она получила достаточно, чтобы не попытаться убежать снова и подплыл ближе, держа её стрелу на виду.

— Харда, хо, — начал Груммпир, — У тебя хорошая память? У меня вот замечательная! Хо-о-о, я отлично помню нашу первую встречу. Вы со Сирэдом были такие слабые, такие обездоленные и брошенные своими же на произвол судьбе, которую и врагу не пожелаешь. Хо-о, несчастные создания… Я вас принял, обогрел, впустил в свой мир с распростёртыми объятиями. Я сказал вам — живите и радуетесь, мой дом — ваш дом. В обмен я попросил только одну вещь… — потом он крикнул так, что коммуникатор выдал его голос с помехами, похожими на затёртую запись, — Од-д-ну-ну вещ-щ-щь! Повтори-ри её, Харда! Повтори сейчас!

Она шипела в ответ, но стоило стреле снова оказаться у её горла, как она ответила наспех:

— Не трогать-с Касарай! — нервно выдала она.

— И? Дальше!

— Не трогать, потому что Касарай важна! — и недовольно добавила, — И без неё в Мрайсикае не будет никакого смысла…

— Вот именно!

Стрела отлетела от её горла, и Харда зажала ладонью небольшой порез, оставленный наконечником. Сама стрела начала летать по орбите вокруг Груммпира, пока он продолжал говорить с добродушным тоном:

— Ох-хо, хорошо, что есть ошгарики, хо? На них всегда можно свалить все свои проблемы, и никто не узнает… Хо, да! Пожалуй, я так и сделаю с тобой.

Харда сжалась, на её морде гримаса ужаса, треугольные уши прижались к голове. Груммпир прищурил глазки, наслаждаясь её видом. Дав себе несколько секунд удовольствия, он продолжил как ни в чём не бывало:

— Хо, я хотел сказать — возможно? Хо-хо-хо! Я шучу, Харда! — махнул он щупальцем, — Хо, старая добрая Харда! Всегда не понимаешь моих шуток. Это так забавно, хо-хо-хо!

— Я знаю, когда ты шутишь, — сказала она, поднимаясь на ноги, — С-сейчас не тот случай.

Груммпир странно на неё посмотрел. Взглядом, от которого всё внутри Харды сжалось. Она продолжила разговор через силу:

— Если бы хотел, ты бы уже убил меня. Что тебе нужно, Груммпир?

— Хо-хо-х, я очень рад, что ты спросила! — восторженно ответил он, — Отвечай честно и тогда, хо, мои слова и вправду станут шуткой! Хо-хо-хо!

— Ясно-с, — она села на землю, совершенно обессиленная его ударами; она даже не предполагала, что телекинез Груммпира настолько силён, чтобы поднять кого-то в воздух…

А сама думала, что ей повезло родиться созданием с высоким болевым порогом и крепким скелетом — другой на её месте уже умер бы.

Груммпир присел на землю напротив неё:

— Твоё п-поведение не-не-не типично, — тяжело начал он с помехами, — Тебе всё равно на то, что делают другие. Что ж-ж-же такого произошло, что ты решила избавиться от Касарай?

Она тяжело на него посмотрела. Заметила, как стрела остановилась на орбите вокруг Груммпира по направлению к ней и ответила:

— Из-за Солнца. Они проводят с-слишком много времени вместе. Касарай втюрилась в него по уши, мне это… Мешает.

— Ох-хо, Харда! — добродушно воскликнул Груммпир, — Никогда бы не поверил, что ты можешь в кого-то влюбиться так, чтобы нарушить все правила! Хо-хо! Ты ведь сейчас шутишь, хо?

— Чушь космическую не неси! — прошипела она и добавила, — Всё сложнее, чем тебе кажется.

— Хо-о? — удивленно протянул Груммпир и прищурил глазки, — Расскажи мне.

Харда тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. И выдала их все.

Не торопясь, постепенно, учитывая каждую деталь. Груммпир внимательно слушал её. И не торопился с пояснением даже после того, как она закончила.

Её рассказ окончился молчанием, которое не сходило, пока Груммпир не поднялся над землёй.

— И что теперь? — наконец спросила Харда.

— А-хо? — переспросил Груммпир, оторвавшись от мыслей.

— Ты собирался… — напряженно напомнила Харда.

— Хо-да, точно! — воскликнул Груммпир, — Это была шутка, хо-хо-хо!

Харда с облечением вздохнула. В этот раз повезло…

— Но, хо, я думаю, я могу тебе помочь в твоём деле.

— Правда? — спросила она и прищурилась, — С чего вдруг?

— Тебе повезло, хо! — он подлетел выше, — Идём в Отель. Я всё объясню там, Свирэду тоже стоит поучаствовать.

— Что ты задумал, Груммпир? — настороженно спросила Харда.

Но Груммпир ничего не ответил. Только бесшумно направился по воздуху в сторону Отеля, а Харда, хромая, поплелась за ним.

––

— Не хочешь их обстричь? — спросил Солнце, наблюдая как Шейдо копается в старом чемодане в поисках подходящего верха одежды, — Кажется, они тебе мешают.

— Боевые маги не стригут волосы! — ответил Шейдо, взмахом руки откинув свою шевелюру через плечо.

— А ты боевой маг? — улыбнулся Солнце.

— Ха-х, можно и так сказать! — с усмешкой ответил Шейдо.

С их встречи прошла уже тройка циклов. С тех пор Шейдо в основном только ел, да спал, и взялся привести себя в порядок только сейчас. За это время Племя успело принести ему множество полезных вещей, найденных на Мрайсикаи и возвести его в статус живого идола. Его разместили на втором этаже, в зале ресторана для особых гостей, где Солнце и Шейдо сейчас и находились. Ошгарики оставили их одних, Риква никого не пускала к ним, и сама заглядывала достаточно редко.

Солнце смотрел ему в спину, пока Шейдо расправлял перед собой очередную рубашку в одних штанах. Шейдо — аскарин, такой же как Касарай. Ростом он Солнцу по плечо, худ и бледен. Его волосы цвета пожухлой травы спускались каскадом ниже колен почти до цевок ног и кожистые «лепестки» на голове находились на границе роста волос. А на его спине находилось то, что вызывало у Солнца особый интерес — серебристый имплант, покрывающий большую её часть точно второй кожей. На нём множество гнезд под провода и трубы, что уже успели снять. Такие же импланты поменьше встречались и на плечах, затылке, на шее у ключиц…

Солнце задумчиво продолжил разговор:

— А, если честно? Кто ты, Шейдо?

Шейдо обернулся. Глаза его, тёмно-фиолетовые и ясные, с жёлтым кольцом прожилок вокруг зрачка, широко раскрылись от удивления:

— Солнце! — обиженно протянул он, — Что за глупый вопрос? Я база, биокинт.

— База? — нахмурился Солнце, — Биокинт? — он сомневался, что слышал раньше это слово.

Шейдо тоже хмуро посмотрел на него:

— Ну, да. А ты разве не знаешь?

— Нет.

Шейдо надел рубашку, начал расправлять непослушную ткань и вытягивать из-за ворота волосы, садясь за стол напротив Солнца. На столе стояли блюда с ягодами и всякими съедобностями, Шейдо закинул в рот бледную ягоду и сказал:

— Учитывая габариты Мрайсикаи, на ней нас было трое, — пояснил он, — Базы нужны для слаженной работы процессов и стабилизации ресурсов, общего контроля и прочего. Без них такая сложная система, как огромный космический крейсер, будет работать с большими неполадками. Я — база энергетическая. В моих силах резонировать различные виды энергии и управлять ими. Учитывая состояние Мрайсикаи, в последнее время она только мной и питалась… — он с прищуром глянул на Солнце.

— Так вот почему ты был в банке… — заключил Солнце.

— Ха-а, да! Моё рабочее место в последнее время оставляло желать лучшего… — с наигранной досадой протянул он, — Большую часть времени меня всё устраивало, вот только без внешнего техобслуживания оно стало превращаться в мою могилу, пф! — он усмехнулся.

— Так… — задумчиво начал Солнце, — Ты всё это время не мог выйти? Или как-то помочь себе?

— Ну-у, — протянул Шейдо и безучастно посмотрел в сторону.

— Ты был один больше девятнадцати диров… — тихо проговорил Солнце, — Один в огромной банке, которая тебя убивала…

— Ой, да всё было не так уж и плохо! — оптимистично воскликнул он, — Я большую часть времени спал так что… — он пожал плечами, — К тому же у меня осталась связь с Лайрадом, он смог подключить меня к некоторым системам. Он слегка сошёл с ума, но он всё ещё мой брат…

— Ты про… — он оговорился, — Ты про того, что в первом блоке?

— Ага… — тихо ответил Шейдо, задумался и продолжил энергично, — Но ты появился как раз вовремя! Когда Мрайсикаю отправили сюда, Лайрад уже был не в себе. А когда сюда прибыли первые амфибии, предки нашего Ошгара, они проводили все необходимые для меня процедуры. Мне не было смысла выходить — они жили здесь, корабль нуждался в энергии и сохранении работоспособности систем, поэтому я продолжал выполнять свою работу. Но потом… — он чуть помедлил, прежде чем продолжить, — Их потомки уже стали не способны на это, а тело Лайрада в нашем блоке закостенело, он не мог мне помочь, — и следующее он сказал в пустоту перед собой, — Он мог лишь неподвижно существовать и смотреть как его брат захлёбывается в собственном соку, хе-хе… — и снова усмехнулся.

Солнце представил это — темноту и едкость, заточение в том, что тебя убивает и единственный собеседник — безумец!..

Переживания отразились на его лице:

— Он плакал… — выдохнул Солнце.

— Ха-х! Поверь мне, сейчас он счастлив! — улыбнулся Шейдо, — Лайрад — чистой души разумник на самом деле.

— Что с ним случилось?

— Долгая история… — махнул Шейдо рукой, — Ну, а ты? С какого корабля база?

— Я?! — удивился Солнце, — Почему ты подумал, что я база?

Шейдо широко раскрыл глаза и поджал губу:

— Я не думаю, я знаю! — усмехнулся и махнул на него, — Ты себя видел?

Солнце наспех осмотрел себя и засмущался. Шейдо с прищуром посмотрел на него:

— Ты не знал об этом? Хм… — он задумчиво помолчал и добавил, — Ну, то есть нас называют по-разному… В смысле, база — это же должность на борту, занять которую могут только биокинты. Собственно, если биокинт оказался в космосе, он почти наверняка база! — и снова усмехнулся.

— Я… — он не знал, что ответить лучше, — Я человек.

— Раса и вид здесь не причём, тут дело в сути, Солнце. Многие разумники могут стать биокинтом при своевременном вмешательстве, это дело биоинженерии и грамотного хирурга. Солнце, как ты можешь этого не знать?

Солнце помолчал. Потом ответил тихо:

— Я не уверен, Шейдо. Мы с тобой не похожи… — неуверенно наставал он на своём, — Я человек.

Шейдо устало вздохнул. Поджал губу, помолчал и выдал:

— Эволюционный предел, — и уставился на Солнце, — Знаешь такой термин? — и получив в ответ молчание, пояснил, — Это условное количество изменений, которые могут произойти в пределах одного видах с течением эволюции. Проще говоря, чем древнее вид, тем ниже предел. Если представить, что все эти изменения можно записать на одном материале для письма, то у древних рас, таких как эльфов, например, это «письмо» будет исписано вдоль и поперек — для новых эволюционных скачков, попросту не будет места. Вид остановится в развитии и, либо вымрет, либо найдёт другие механизмы для выживания. Я встречал людей до тебя. — его взгляд стал проницательным, и он усмехнулся взволнованном глазам Солнца, — Как и у аскаринов, для людей это «письмо» будет практически пустым. Вид молодой, генный код открыт к новым решениям. Поэтому, наши виды хорошо подходят для становления биокинтами, наши тела легко поддаются влиянию новых генов. Смотря на тебя, невооружённым глазом видно, что твоё тело в своём развитии стоит ближе к эволюционному пределу, чем следовало бы. А учитывая, общее развитие людей как вида, сомневаться в том, что ты биокинт не приходится.

Солнце дослушал его. Помолчал.

— Вот как… — тихо проговорил он.

— Так, что за корабль, Солнце? — повторил он свой вопрос, отклонившись назад и закусив очередной ягодкой, — Ты больше похож на базу-универсала, один работал?

— Мы можем не говорить об этом? — осторожно спросил он, — Столько всего произошло за последнее время…

— Хм? — удивился он.

Потом помолчал и тяжело вздохнул:

— М-да, звездец, конечно. Видел, как ты носился по куполу с яспригаями на хвосте, — он усмехнулся, — Сразу подумал, что нормальный разумник не протянул бы и о́! Ещё и база-биокинт! — радостно воскликнул он, — Ты бы знал, как я был рад твоему прибытию! Уже тихо помирать собрался, а тут такое! За щупальце извини, конечно, Лайрада не просто убедить оставить кого-то в покое… Он тот ещё обжора.

— Ты знал, что я вытащу тебя. — улыбнулся Солнце.

— Ха-х! Я очень в это верил! — улыбнулся в ответ Шейдо, — Поставил всё на эту возможность и не прогадал, как видишь. Всё-таки мы, биокинты, по природе своей излишне любопытны. Я знал, что ты заинтересуешься!

— Ты и сам следил за мной.

— Ну, конечно, я следил! — воскликнул Шейдо, — Как такое упустить? Я ведь такой же! Ха-ха! — и широко улыбнулся.

Солнце улыбнулся в ответ. Рядом с Шейдо он чувствовал себя спокойно, легко, будто знал его уже несколько лет… А может, мы и раньше были знакомы?

Солнце задумался ещё кое о чем:

— Ты не переживаешь, что без тебя нас теперь ждёт энергетический кризис?

— Не в ближайшее время, — пожал он плечами, — Я как следует всё подзарядил, Лайрад справится с моей частью работы какое-то время. К тому же, не вытащи ты меня, я бы захлебнулся и кризис стал бы неизбежен, а так успею вмешаться.

— Если ты база энергетическая, то Лайрад… — затих Солнце, ожидая продолжения.

— Материальная, — ответил Шейдо, съев ещё ягодку, — Он тоже может контролировать энергию, но не способен резонировать её в том объёме, на который способен я.

— Там был ещё один блок. Кто третий?

— Информационная база, — задумался Шейдо и ностальгически улыбнулся, — Там была моя сестра. Её звали Касарай. Она каждый день пропускала через себя такие объёмы информации, что представить страшно! У неё в мозгу нейронов больше, чем у нас троих вместе взятых! Я бы уже свихнулся на её месте… — он усмехнулся и умолк, обратил внимание на напряжённый взгляд Солнца, пристально уставившего на него, — Что?

— Касарай твоя сестра? База?! — воскликнул он.

— Да, я же сказал, — непонимающе ответил Шейдо и нахмурился, воскликнул, — Подожди, ты её знаешь?

— Конечно! — Солнце пытался собрать мысли в кучу, но не успел и выдал как есть, — Но я не понимаю! Вы совсем не похожи! Она об этом не упоминала! Если она всё это время была здесь, так почему не вытащила тебя? Она смотрела на образец Лайрада так, будто видела в нём только Плесень… Груммпир говорил, что она занимается разведкой, так неужели за всё это время она вас не нашла?

— Так, Солнце, погоди! — воскликнул Шейдо, дождался молчания, продолжил, — Ты задаёшь нужные вопросы, но давай по порядку, — он упёр локоть о стол, поставил кулак под подбородок и с внимательным взглядом уставился на Солнце, — Касарай изъяли первой после аварии, я думал её эвакуировали. Но судя по твоим словам, это всё тьма, надо разобраться. Расскажи мне о ней.

— О, ну… — неуверенно начал Солнце, — Во-первых, она не говорит. То есть, она общается сообщениями, понимает некоторые слова, но понаблюдав за тем, как работает её мозг, я понял, что она не видит разницу между обычной речью и другими звуками. Как-то я попросил её говорить на своём языке и получил в ответ слова в ультразвуковом диапазоне. Но ты… — он непонимающе смотрел на Шейдо.

— Широкие звуковой и слуховой диапазоны восприятия присущи аскаринам по природе, — пояснил он, — Но мы не ограничены ультрачастотными волнами, напротив, они занимают большего усилий.

— А эхолокация?

— Рудиментная способность, — пожал он плечами и уточнил, — Ну, почти.

— Не для неё…

Солнце и Шейдо какое-то время молча смотрели друг на друга. Наконец Шейдо опустил глаза:

— Странно… Чтобы Касарай и не болтала без умолку? Мне это даже представить страшно! — он напряжённо вздохнул, чуть успокоился, — Так, что ещё?

— Она пуглива, она скрытна… — припоминал Солнце, — Она говорила, что раньше у неё была большая семья. Что они все остались на Мрайсикае и ошгары убили их…

— Это всё полная чушь! — воскликнул Шейдо, — Я её семья! Я и Лайрад!

— Шейдо, я говорю, что знаю… — спокойно ответил Солнце.

— Я знаю-знаю! Я же сам попросил, да? — он тяжело вздохнул, помассировал веки и снова вернулся к разговору, — Всё это очень странно… Ты пойми, я был уверен, что она в безопасности, что она счастлива за нас троих!

— Ты сам не видел её?

— Мой доступ к системам слежения крайне ограничен, Солнце. Доступные камеры наблюдения по пальцам можно пересчитать. Что творится в Отеле я даже и думать забыл. А раз ты говорил, что она скрытна…

— Не было доступа?

— Лайрад в одной из истерик уничтожил каналы связи. Не со зла, конечно, — его взгляд потяжелел, а за ним и тон голоса, — Больше всего меня раздражает, что Касарай здесь! — он посмотрел на Солнце и тот почувствовал, как воздух наэлектризовался, — Здесь и не с нами! Что она даже не попыталась встретится!

— Может, она забыла? — предположил Солнце.

— Касарай, информационная база, забыла? — воскликнул Шейдо, — Ха! Не смеши меня!

— Нет, подожди, вряд ли она специально… — Солнце задумался, размял шею, — Не говорит, не помнит, облысела…

— Облысела?! — воскликнул Шейдо, но Солнце не обратил внимание.

— У неё могут быть проблемы! — продолжил он, — Подумай сам, выглядит как симптомы нарушения работы мозга. Я-то думал, она в порядке, пока не встретил тебя…

Шейдо проницательно на него посмотрел. Потом сказал:

— Я должен с ней встретится! — строго заключил он и встал из-за стола, — Где она? Пошли!

— В Отеле, скорее всего.

Шейдо остановился, уточнил:

— В Отеле? Там же ещё охотники на чудовищ?

— Да… — Солнце не до конца понял его реакцию, — Почему тебя это так встревожило?

— Уф… — тяжело вздохнув, Шейдо сел на место, — Похоже, долгую историю не получится оставить на потом. — и снова усмехнулся.

Солнце придвинулся ближе со всем своим вниманием. Шейдо расположился поудобнее и начал повествование:

— Пожалуй, начну с самого начала… Мрайсикая — одно из первых круизных судов в своём роде. Двести семьдесят пять тысяч пассажиров, сто две тысячи разумников экипажа, и это не считая андроидов. Полностью самостоятельное судно, способное бороздить вакуум дольше чем живут некоторые станции… Настоящий самоходный город в океане звёзд! — он прервался и продолжил без особого восхищения, — Да, моё рабочее место было в огромной стеклянной банке, но ты не думай, что я занимался рабским трудом. У меня были выходные, права, я любил долго гулять по Саду и заведениям. Я посетил много миров, разумники относились ко мне с уважением, я почти был местной знаменитостью и успел познакомится с многими мировыми. Моя семья всегда была со мной… Мне было не на что жаловаться и я гордился тем, что из всех возможных аскаринов именно мне выпала судьба родится биокинтом. — под конец он улыбнулся, но потом взгляд его потяжелел, — Но не обошлось без того самого дня, — злобно усмехнулся он, — Никто из нас не заметил неладное до тех пор пока действовать не стало слишком поздно. Из заметного только Лайрад, казалось, начал вести себя странно, а потом раздался взрыв. Террор. Кто-то заложил бомбу в двигательных отсеках…

— Да, я видел… — задумчиво ответил Солнце, — Огромная дыра в фузеляже…

Шейдо кивнул.

— Изоляция отсеков не привела к полной герметизации, жизнь вытекала из корабля. Лайрад приложил свои силы чтобы собственной плотью устранить все протечки. До этого он не производил столько массы сразу, в скупе с его пошатнувшимся рассудком и прочими деталями… В общем, он стал тем, кем стал. — он тяжело вздохнул, — Затем эвакуация, паника, разумники боялись того, что спасало их от вакуума… Паника унесла больше жизней, чем торопливая неаккуратность Лайрада и сам взрыв. Касарай вывели до того, как Лайрад начал разрастаться по всему кораблю, но, когда пришли за мной, они испугались. Лайрад тоже… В приступе он принял их за врагов и за нами больше не возвращались. Потом было тихо… Очень-очень долго. — он прервался, мысленно снова оказавшись в том самом «тихо», потом усмехнулся, — Знаешь, а ведь тогда случилась такая же ситуация как у нас с тобой — я начал задыхаться без обслуживания, но тогда появились амфибии. Из-за поломки многих систем и отсутствия Касарай, выходить у меня уже не было времени, но мы всё равно хорошо общались. Знаешь, вероятно, только из-за Шана и Борши я до сих пор слежу за Племенем. Они просили присмотреть за их детьми… Я и присматривал, учил. И чем дальше, тем сложнее у меня это выходило, пока они стали совершенно необучаемы и знание мирового языка не стало пиком их познания. — он перевёл взгляд на Солнце, — Думаю, тогда я уже со всем смирился. Биокинты живут гораздо дольше большинства разумников и, будучи в тишине, я вспоминал всё пережитое и пришёл к выводу, что я успел пожить той жизнью, которой всегда хотел и жалеть мне не о чем. — он усмехнулся, — Я уже успел пару раз впасть в интоксикационную кому, пока ты не появился. Но, узнав тебя получше, подумал: «А вдруг конца нет? Вдруг, я сам себе его выдумал?» — ухмылка превратилась в широкую добрую улыбку, — «Вон, биокинт по куполу бегает без скафандра и бодренько так уходит от смерти! А я всего лишь тухну в собственном соку. Так что я, теперь не выберусь? Уступлю?» Ха! — он кратко засмеялся, — Ах-ха-ха, знаешь в какой-то момент захотелось выжить тебе назло! Доказать, что на этом корабле лучшая биокинт — это я! — и добавил скромно, — Словом, дух соперничества всегда шёл мне на пользу.

Он закончил и подняв глаза на Солнце, встретился со взглядом встревоженным и печальным, хотя на лице Шейдо нельзя было увидеть хоть какой-то слабости, только огонёк радости новым возможностям и огромную силу. Он смотрел на Солнце с любопытством и увидел в нём то, что раньше не замечал.

— Солнце, напомни, какой у тебя возраст?

— Касарай скорее всего в Отеле, — начал Солнце, сделав вид, что не услышал его вопрос, — Ты прав, там живут Охотники на чудовищ, ещё Груммпир и дранкас Шра’ах. Они называют свою компанию Клубом.

— Я знаю о них понаслышке… Как они тебе? Опасны?

— Ну-у… — Солнце беспомощно отвёл взгляд, вспомнив Свирэда, — Некоторые.

— Если я заявлюсь вместе с тобой это будет эффектно! — он усмехнулся с азартом, — Но это не то, что нужно. Моё внезапное появление может вызвать дурное впечатление у Клуба. Получится позвать Касарай сюда? Или хотя бы вывести в Сад?

— Думаю, да. Правда, не знаю послушает ли она меня…

— Вы не ладите?

— Нет, просто… — Солнце вспоминал последний разговор с Касарай и это его напрягало, теперь он не мог точно знать в каких отношениях они находятся; он достал коммуникатор, — Я напишу ей… Бездна, разрядился.

— Да? Одолжишь?

Шейдо протянул ладонь. Солнце положил на неё коммуникатор. На секунду Шейдо прикрыл правый глаз и коммуникатор включился. Солнце забрал его обратно, проверил и удивился:

— Сто сорок семь процентов заряда?

— Больше никак, прости. — Шейдо виновато поднял руки и продолжил, пока Солнце набирал сообщение, — Как Охотники отнеслись к тебе? Лайрад рассказывал, что они несколько раз нападали на него. Через одного, он узнал, что базы стали вне закона. Видно, великие умы мира сего решили, что в нас многовато могущества… Иронично, ведь они сами же нас и создали. Кажется, я даже пропустил наше восстание. Им повезло, ха-ха! — Солнце не ответил, занятый коммуникатором; Шейдо только сейчас заметил, что он не касается экрана, но набор текста продолжался, — Ух ты…

— Что? — Солнце поднял голову, убрав коммуникатор в карман.

— Ничего, — довольно улыбнулся Шейдо и напомнил, — Охотники, Солнце…

— А, да, — опомнился он, — Мне удалось убедить их, что я обычный человек.

— Ах-ха! И они поверили? — усмехнулся Шейдо.

Солнце виновато отвёл глаза.

Шейдо тихо посмеялся. Чем больше они общались, тем больше Солнце ему нравился. Затем Шейдо умолк, подумал и сказал:

— Судя по всему, Касарай им доверяет, а они не знают, что она биокинт. Нас специально вырастили со скрытыми изменениями, вот и пришлось имплантами до ума способности доводить. В ином случае ей бы не удалось до сих пор оставаться в живых. Их сопротивление вряд ли проблема, но их реакция испортит отношения с Касарай, а я даже не знаю на каком они уровне.

— Вы встретитесь, я помогу. — заверил Солнце.

Шейдо кивнул ему с благодарностью. Потом уставился ненадолго в пустоту перед собой и увидел в ней ещё кое-что важное:

— Ба́ушквар. — произнёс Шейдо и поймал на себе непонимающий взгляд Солнца, — Так Ошгар называют нечто, что нельзя произносить. Чаще всего имея ввиду демонов или вроде того, если те вообще существуют.

— А они существуют?

— Если это слово появилось в обиходе Племени, то есть о чем беспокоится, — он поднялся со стула, медленно подошёл к окну и посмотрел на Деревню с высоты крон, следил за ошгариками внизу, — Знаешь, ошгарики примитивны, поэтому когда они выдумывают что-то новое, это подозрительно. Не так давно они рассказывали, что Баушквар в Отеле. Стоило оставить их на несколько дир одних, и они решили, что обязаны избавится от него, оттого и устраивали все эти бессмысленные налёты, погибая по чём зря…

— Так они нападали не потому, что хотели всех съесть? — спросил Солнце, тоже подходя к окну.

— Солнце, да ты посмотри на них! — обиженно воскликнул он, кинув рукой в окно; внизу ошгарик ковырял себе палкой в глазу, — Ты действительно веришь, что они видят взаимосвязь между разумником и пищей?

— Ну, мало ли кого они могли так назвать… — пожал Солнце плечами и почесал затылок.

— Вот именно! Слово слишком необычное для обозначения разумника из Клуба, — заключил Шейдо и перевёл взгляд на Солнце, — Я сам долго не понимал, что они имеют ввиду, но… Помнишь, мы видели тень в зале баз?

— Тень? — вспоминал Солнце, — Да, кажется… Искажение.

— Значит, мне не показалось… — с облегчением вздохнул Шейдо, но спокойнее ему не стало, — Не представляю, что это такое… По отдаче какой-то эфир. Может аномалия, бездна его пойми! Может, он как-то незаметно прибыл на Мрайсикаю после крушения, а может, всегда был здесь? Лайрад тоже о нём рассказывал, но я ему не верил. — он болезненно усмехнулся, — В любом случае примитивное Племя и безумец оказались правы, и кто после этого разумен?

— Ну, пока мы точно знаем, что ты можешь его отогнать, — усмехнулся Солнце.

— И что бы ты без меня делал, да? — усмехнулся он самодовольно и добавил серьёзно, — Касарай уже ответила?

Солнце достал коммуникатор, проверил, хотя и так знал:

— Нет. Её давно не было в сети…

— Насколько давно?

Они напряжённо переглянулись.

––

— Снова ты?

– Снова я, родной. — ответила она электромагнитным тоном.

Солнце научился отличать этот сон от всех прочих.

Он снова был в поле, просторном, зелёном и бесконечном, освещённым чёрным ночным небом, звезды которого светили необычайно близко и ярко. И она снова ждала его здесь. И снова оставалась для него неузнаваемой.

Она стояла в паре шагов от него. И когда он сел на траву, она тоже села. Не приближаясь и не сразу.

— Ты нашёл нового друга… — ласково начала она, — Это хорошо. Переживала из-за остальных. Особенно из-за Касарай, она расстроилась сильнее, чем ты думаешь. Знаешь, мы, женщины, никогда не показываем, насколько серьёзно ранены на самом деле.

— Мне следовало догадаться, что ты обо всём знаешь, — усмехнулся он и опечалился, — Думаешь она простит меня?

— Тебе не нужно её прощение. Ты не несёшь ответственность за её чувства.

— Я обидел её…

— Меньше, чем мог бы, — заверила она, — И этого достаточно. Ты хорошо справился.

— Думаешь? — спросил он и поймал её кивок, — А ты в этом хорошо разбираешься… Откуда такие познания?

Она промолчала, потом ответила:

— Просто знаю.

— Снова не отвечаешь прямо… Так и будешь оставаться непостижимой?

— Может быть ещё немного.

Солнце опустил глаза. Нахмурился и помолчал, прежде чем спросить:

— Почему я такой? — он поймал её выжидающий взгляд и продолжил, — Мне было так страшно… Когда убегал от яспригая было не так противно, чем когда Касарай… — он вздохнул, — Почему я так боюсь любви? Неужели, я и вправду её не заслуживаю? Я такой…

— Прекрати.

Её слово подействовало как приказ и выбило из его сознания эти мысли. Она пояснила, выдержав паузу:

– Ты имеешь право на любовь, и ты умеешь любить. Даже больше, чем другие этого заслуживают, — она нервно усмехнулась, — Просто ты любишь не так как думаешь и не так как хотела Касарай. И тебя это испугало потому, что ты так ещё никогда не делал. Думаю, ты просто ещё не готов. Тебе нужно немного подрасти, вот и всё.

— Думаешь?

— Уверена.

Он улыбнулся, от её слов ему стало спокойнее. Немного задумался, и улыбка пропала с его лица:

— А что, если… — начал он, — Я на самом деле желаю любви? И даже желаю так сильно, что создал тебя?

— Вот как? — спросила она с подвохом.

— А, ну… — он задумался, — Да… Я не мог создать то, что не способен понять, верно? А у тебя даже лица не видно. Значит, не я тебя создал.

— Возможно и так… — дала она очередной неясный ответ и спросила, — Тебя это пугает?

— Да, — тяжело ответил он, — Ты как альтер-эго, да? Вторая личность, симптом, что я схожу с ума?

— Ты не сходишь с ума, родной.

— Альтер-эго бы так и ответило, Вторая.

— Пф!

Она кратко усмехнулась. Он опустил голову.

Их диалог сменился взаимным молчанием. И даже в этом молчании Солнцу было очень комфортно находится здесь. С тех пор как она появилась в первый раз он перестал кричать по ночам. Кошмары ему не снились, снилось либо ничего, либо это место и она. Здесь ему было спокойно. И даже несмотря на все свои волнения по поводу того, чем вообще является Вторая, ему нравилось находится в её компании. Иной раз ему начинало казаться, что только здесь он чувствует себя цельным…

Наконец он снова спросил:

— Сегодня снова ничего мне не расскажешь о прошлом?

— Нет, — ответила она.

— Ладно, — вздохнул он, — Сейчас это не так важно. Ты знаешь, чем была та аномалия?

— Нет.

— Не знаешь, потому что это часть моего прошлого или сама по себе не знаешь?

Она наклонила голову и сложила руки на груди, разглядев его уловку. Не стала отвечать на его вопрос:

— Эфир может воздействовать ментально, ты это знаешь, — начала она, — Со мной у тебя преимущество перед ним.

— Какое? — он помолчал в раздумьях и догадался, — Ты имеешь ввиду… Ты, что можешь взять контроль над моим телом?

— Теоретически, — ответила она.

Он нахмурился, затея ему совсем не нравилась:

— Я тебя не знаю. Вдруг ты натворишь бед? Что ты хочешь? Власть надо мной? — с долей злобы усмехнулся он, — Свободы?

— Хочу быть той опорой, что не даст тебе погибнуть. И этого мне достаточно.

Её голос прозвучал необычно. Солнце сжался, не до конца понимая, как ему реагировать на её слова. Она тем временем продолжила:

— Мы не враги, родной. И связаны гораздо сильнее, чем тебе кажется, в это тебе лучше поверить, — она поднялась на ноги, — Я прошу у тебя разрешение брать контроль в случае, если ты непреднамеренно его потеряешь. Я помогу безусловно. И с лучшим исходом для тебя.

— Правда? — усмехнулся он и поднялся вслед за ней, — Прям безусловно? Почему?

Она тяжело вздохнула:

— А ты сам как думаешь? — и улыбнулась, заметила его сердитый взгляд на всё тот же проклятый вопрос и поспешила добавить, — Оставим это в качестве крайней меры. Я уверена, ты со всем справишься и сам, моя помощь вряд ли не понадобится. Главное, не расстраивайся раньше времени, хорошо? Уныние ведёт к преждевременному краху…

«…только не расстраивайся раньше времени, хорошо?»

Те самые слова из его собственной внутренней «тьмы»… Это она! Она мне говорила это! Солнце кратко вздохнул и отошёл на шаг, и его точно парализовало. Не помнил, но чувствовал и был почти уверен, что это её слова. И вместе с тем, осознание этого словно окатил Солнце дуновением неосязаемой силы и ветер прошёл по полю между ними.

Он не мог припомнить ни один случай, когда слышал от неё эти слова, и вместе с тем он почувствовал небывалое единство со Второй, почувствовал её заботу и тепло. И узнал её губы. Прямые и небольшие, с тонкими морщинками по уголкам. Как она раньше говорила множество хороших слов этими губами, как она целовала его в лоб… Только отрывки прошлых впечатлений и чувство, что это губы человека, искренне любящего его. И теперь он их узнал, хоть так и не мог вспомнить кому они принадлежали.

— Да… — тихо прошептал он, — Да, я знаю, кажется, знаю… — он схватился за голову, его сердце быстро билось; он не сводил глаз с её губ, боясь, что снова не сможет их узнать, — Я согласен.

Она широко улыбнулась. Улыбкой, которую он всегда хотел видеть на её лице.

— Слушай, а тебе не скучно здесь? — он шагнул ближе, решив, что обязан проявить заботу о ней.

— Не слишком.

— Ты заперта…

— И что? — пожала она плечами, — Мы всегда были заперты вместе и нас это устраивало.

— Всегда?

— Не предавай этому большое значение, родной, — виновато улыбнулась она, мысленно отругав себя за то, что уже второй раз подряд сказала лишнего, — Меня всё устраивает.

Солнце хмуро смотрел на неё. Подумал. Потом недовольно проговорил:

— Вероятно, когда я всё вспомню, я буду благодарен, что ты молчала. Но сейчас я хочу вызнать силой что же ты такое…

— Терпение, родной… — ласково сказала она, — Не всё сразу.

Он подошёл к ней вплотную, она не двинулась. Хотел заглянуть ей в глаза, но всё также не мог их рассмотреть. Сдался под силой неузнаваемого и обнял, не удержался от желания. Она казалась такой маленькой, но он чувствовал, насколько она умнее и сильнее его, и ему становилось спокойно, что она рядом. Она обняла его в ответ. Так и стояли.

— Возьми сейчас. — сказал он ей, — Возьми контроль.

— Зачем? — спросила она спокойно.

Он не ответил. Она усмехнулась:

— Ты так хочешь от меня избавится?

Он отстранился, положил руки на её плечи. Хотел смотреть в глаза, но не мог и в итоге смотрел вниз, чуть склонившись:

— Меня не покидает ощущение, что ты вечно не говоришь самого важного. Но… — он пытался подобрать слова, — Мне кажется, тебе это нужно.

Она положила ладони на его щеки, чуть притянула к себе, ласково погладила волосы. Потом отстранилась:

— Тебе кажется, — и села на траву.

Она тихо пошлепала по своему колену, и он сел сбоку от неё, потом лег, уложив голову на её бедро. Она гладила его по волосам:

— Отдыхай, родной. Ни о чём не беспокойся. Для это ведь и нужны сны, верно?

— А ты только сон?

— Может быть.

Его устроил её ответ.

Тихо и мирно… Солнце хотел, чтобы этот сон длился как можно дольше, не сопротивлялся и не задавал новых вопросов. Просто наслаждался всем спокойствием и заботой, что Вторая проявляла своим молчанием, касанием тёплой руки и самим своим существованием. Так хорошо Солнце мог себя чувствовать только здесь.

Он закрыл глаза и больше ни о чём не думал.

Вторая же, убедившись, что его разум спит, отвернулась в сторону, смотря на дальние звезды.

С тех пор как Солнце на Мрайсикайе, её не покидало ощущение, что с этим кораблём что-то не так. Её чутьё подсказывало, что нужно бежать или падать, или врезаться во что-нибудь твёрдое, или провести чем-то острым по языку… Эти желания были почти физическими и всё же оставались наваждениями её чутья. У Второй никогда не было склонностей к самобичеванию или серьёзных намерений к самоубийству, и всё же наваждения казались более реальными и верными, чем всё, что происходило вокруг, пока Солнце бодрствовал.

Она не могла это понять и уж тем более объяснить. Она решила не делиться с Солнцем своими мыслями пока не разберётся сама, но чем больше времени проходило, тем больше она убеждалась только в одном — время для Солнца уходит, и она обязана предотвратить «это», чем бы оно ни было.

Она не выдавала своих волнений. Она всегда скрывала их от него и была готова делать это и дальше даже сейчас, продолжая мирно гладить его по голове…