Сделка с совестью

Слава Доронина, 2022

– Зачем пришла, Алёна? Черные глаза девушки напитываются дикостью, когда она демонстративно тянется руками к плащу и начинает его расстегивать. – Ты знаешь, – выдыхает она рвано, игнорируя дрожь в пальцах. – Еще недавно бегала от меня и просила оставить в покое, а сейчас с чего вдруг такая щедрость? – кривлю я губы в усмешке, скользя взглядом по ее фигуре. – Я передумала. Можешь ни в чем себе не отказывать. Лицо бледное, сама от страха трясется. Но все равно красивая до одури. Что же заставило тебя изменить решение? Или кто. Зло сжимаю кулаки под столом, проводя параллели. Киваю, чтобы подошла. – В твоем случае не отказывать придется во многом и всю ночь. Становись на колени. *** Эти же герои спустя несколько лет в книге: «НЕЗАБЫТЫЕ ЧУВСТВА». Содержит нецензурную брань.

6 глава

Второй день подряд я не могу собрать себя в кучу. Такое ощущение, что в голову с правой стороны заколачивают ржавый гвоздь. А когда он достает до мозга, то сразу же приступают к новой раздаче боли. И так по кругу. Словно попал на фабрику бракованной продукции, которую решили утилизировать, вбив все до единого гвоздя в мою черепную коробку. Эту боль при приступе мигрени нельзя описать словами. И спутать ни с чем невозможно. Эрик привез колеса из аптеки, но они не особо помогают. Не думал, что меня накроет этим кошмаром в поездке, и ничего с собой не взял. Уже почти забыл, какие это «прекрасные ощущения». Хотя про «забыл» — спорно. Такое не забудешь. Если бы под рукой был пистолет, то я бы уже застрелился, чтобы не испытывать подобные мучения.

К вечеру боль становится тише. Препараты Эрика помогают, и даже появляется намек на аппетит. Начинаю по новой прокручивать события недавних дней. Хулио, да? Мать Тереза недоделанная. И Саша Грей в придачу. Твое счастье, цветок, что мне и впрямь херово, а Вера оказалась не такой бессердечной сукаой как ты. Уже, наверное, раз пять заглянула, если не больше, чтобы узнать, не окочурился ли я. Даже представить не мог, что она такая чуткая и заботливая девушка. В отличие от некоторых. По-хорошему бы Леднёва к Алёне с баблишком подослать, чтобы нервы ей подергать, но ладно. Живи, солнышко. Я хоть и с прибабахом, но останавливаться умею. Не до тебя сейчас.

Встаю с кровати и иду в душ. Холодный. Возвращаюсь в спальню, раздвигаю плотные шторы на окнах, открываю одну створку, чтобы проветрить комнату, и звоню Вере: пусть принесет что-нибудь поесть завтра утром. Так, глядишь, и пересмотрю свои взгляды на жизнь — выберу себе в спутницы заботливую блондиночку, а не черствый черный сухарик. Грызи его потом остаток жизни. Нет, пусть это счастье кому-нибудь еще достанется.

Я ложусь в постель и снова отрубаюсь под действием колес. Когда открываю глаза, чувствую себя почти нормально. За окном дождь с мокрым снегом. Отвратительная погода. Проверяю сообщения. Вера приходила, но я не отвечал. Стучать она не стала и заботливо оставила еду под дверью. Просит позвонить, если будет нужна. Действительно, все познается в сравнении. Пишу Верусику благодарности и хочу завалиться еще поспать, но слышу громкий стук в дверь и снова морщусь от боли в виске. После травмы головы меня, бывает, посещает мигрень. Особенно когда сильно понервничаю. Вот и в этот раз, отгоняя от женщины собак, я от души понервничал.

Стук повторяется. Я натягиваю штаны и иду к двери. Открываю и на несколько секунд впадаю в ступор. Пока я отходники ловил, на базу прилетали инопланетяне, похитили Алёну и перепрошили ей мозги?

С непроницаемой маской на лице забираю пакет с едой, который Вера оставила у порога, и захлопываю дверь перед носом цветка, расплываясь в победной улыбке. Не знаю, зачем Алёна пришла, но позлить и поиздеваться после ее выходки — это теперь святое. Даже если и уйдет, то ничего страшного. Я к ней по-человечески, страстно, до умопомрачения, а она как конченая стерва себя ведет.

Прислушиваюсь к тишине за дверью. Ушла? Вот и отлично. Собираюсь лечь обратно, но стук повторяется. Неужели ей и впрямь мозг перепрошили, пока я в кровати валялся? А может, еще и сердце вживили? Ну ладно, я тоже хорошо постарался: Кате наныл в промежутках между отходняками, как мне херово, чуть ли не при смерти лежу. Сфоткал ей фрак, в котором меня хоронить. Похоже, сарафанное радио сработало и кто-то не такая бессердечная сука, какую из себя изображает? Но зря ты, цветок, пришла. Если сейчас порог переступишь, то всё. Извиняться за грубость придется долго и много. Я как раз нагулял аппетит, голову малость отпустило, и теперь я в состоянии сделать обоим приятно. Не выпущу, пока не выпью все соки.

Открываю дверь и смотрю на цветочек. Выглядит неважно. Стоит в той же позе, как минуту назад, с застывшим непониманием на лице. Вроде и тянет к ней, но с другой стороны, такие плохо контролируемые чувства, как на примитивно-первобытном уровне — не норма. По крайней мере, для меня.

— Ведешь себя как истеричная жена, Хулио. — Алёна обжигает черным взглядом.

Хулио, да?

— Я уже жалею, что рассказал тебе про родню. Ян меня зовут, Алёна. А не Хулио. Не помню настоящие имена героев, про которых бабуля сериалы смотрела, зависая целыми днями у телика. Первое попавшееся придумал. Чтобы ты суть уловила.

— Тебе оба имени подходят, Игнасас.

Меня передергивает от ее серьезного тона. Втягиваю с шумом воздух, снова начиная заводиться.

— Зачем пришла, Алёна? — Щурю глаза, рассматривая ее фигуру.

Могла бы и во что-то посимпатичнее нарядиться, а не в эту ужасную толстовку, которая на два размера больше. И штаны такие же. Может, Алёна у Аглаи стрельнула это безобразие? Типа жирный намек, что пришла не соблазнять? Жаль, цветок. Очень жаль.

Алёна смотрит в лицо и даже не пытается опустить взгляд на мой обнаженный торс, в то время как Верочка обычно глазами чуть ли не до костей обгладывает. Даже не знаю, что лучше: когда ты сам сильно хочешь или наоборот — когда тебя. В идеале — чтобы взаимно. Но здесь, похоже, без вариантов.

— Зачем пришла? — снова спрашиваю я, едва сдерживая раздражение.

— Извиниться. Я не знала, что в детстве тебя покусала собака и теперь ты их боишься. Подумала, что притворяешься, изображая недомогание, чтобы потом затащить меня в постель. Наслышана я о ваших с друзьями проделках и способах вызывать эмоции у девушек. В общем… ты молодец, Ян. Пусть голова пройдет. Пока.

Алёна разворачивается и собирается уйти. Вот же маленькая дрянь! Лучше бы не дразнила своим появлением! Я вроде как остыл. А теперь все по новой проснулось. Завожусь с пол-оборота от нее.

— Алёна, — окликаю чертовку.

Она останавливается, но не оборачивается.

— Зайдешь? На пару минут. Голова сильно болит, стоять тяжело. В таком состоянии не трону.

Вру, конечно. Меня почти отпустило, а от мысли, что скрывается под огромной толстовкой и штанами цветка, кровь приливает к паху. Я не обещал, что буду честно играть. Да и раскаяния на лице цветочка не заметил. Пришла удостовериться, что мне и впрямь плохо? Отвратительное извинение, Алёна. Хуже не бывает.

— Нет, Ян, не зайду. Поправляйся.

Даже не взглянула.

После ухода Алёны неприятный осадок и злость внутри. От этого опять начинает трещать голова. Блядь. Лучше бы она и правда не приходила. Обошелся бы без ее «сердечной» искренности. Ну какая же ты стерва, цветок! Когда щемишься от меня — бесишь, а пришла — и все равно бесишь. Никогда не применял к женщине физического насилия, но эту бы хорошенько отшлепал по заднице. А потом бы трахнул так, чтобы на ногах стоять не смогла.

На следующий день я ощущаю себя огурцом и иду на тренировку цветка. Сам не знаю зачем. Просто хочу. Но Алёны в зале нет. Зато есть Вера. И она тут же оказывается рядом. Интересуется, как себя чувствую, ласково поглаживает по плечу и не сводит с моего лица чистых голубых глаз. Не ожидал от нее столько заботы. Надо мной лишь Шаник и бабуля так кудахчут, когда приболею, а в этот раз на себя эту миссию Маркелова взяла. Тронуло. Нужно будет в Москве ее куда-нибудь пригласить.

— Вер, что с твоей знакомой? Опять пропускает тренировки? — киваю я в угол спортивного зала, где обычно уединяется цветочек.

— Угу. Вы двое калек, Янис. Ты с прокушенной рукой, а она с больной ногой. Отдыхает Алёна. Вчера опять неудачно упала. Сказала, что лодыжке нужен покой.

В голове рождается абсолютно идиотская идея пойти и проведать цветочек, но это чревато последствиями. Рядом с Алёной словно все предохранители срывает. Лучше держаться от нее подальше.

Но подальше не получается. Вечером мы договариваемся с Леднёвым пересечься в кафе, и только я успеваю войти в здание, как замечаю Алёну за дальним столиком, у панорамного окна. Сидит в одиночестве и с кем-то разговаривает по телефону. Сажусь так, чтобы можно было рассматривать чертовку, и не свожу с нее глаз. Красивая. Только почему такая дикая и упертая? Где справедливость?

Я достаю телефон и гуглю про Алёну Шип. Оказывается, полная фамилия девчонки — Шипиева. Алёна Владимировна. Приятно познакомиться, цветок. Ищу видео с ее падением. Нажав на один из заголовков о том, что спортсменка закончила карьеру, получив серьезную травму ноги, смотрю, как Алёна жестоко упала. Да, с какого-то прыжка, но перед этим ее партнер уронил на лед и она головой и плечом неплохо так приложилась… Ей бы, по-хорошему, после этого не следовало продолжать выступление, и тогда, возможно, травму она бы не получила, но… Знал бы, где упадешь, — соломки бы подстелил. Я поднимаю взгляд к цветочку. Жаль, Алёна, что все так вышло.

Гуглю дальше и нахожу снимки с фотосессии, где Алёна в слитном купальнике рекламирует какой-то известный бренд. Безумно красивая. Увеличиваю изображение и зависаю. На правой ноге, на бедре, у нее татушка? Да ладно? Мелкий ободок из колючей проволоки?

— Ты что там так увлеченно разглядываешь? — спрашивает Леднёв и сует нос в мой экран. Переводит глаза к дальнему столику. — Неужели так нравится? — щурится он.

Я закусываю щеку, сбрасывая все вкладки и слушая, как друг тихо напевает песню «Потеряли пацана». Очень похоже на то, Мих. Интересно, проволока — муляж или настоящий рисунок? Ладно, цветок. Последняя попытка. Если начнешь шипы выпускать, тебе же хуже.

— Пойду-ка, поздороваюсь. — Я поднимаюсь на ноги.

— Съезжу пока за новой партией колес от мигрени, — ржет Миха.

— Да, и сорокоуст закажи.

— Не. Не дойдет до него дело. Не дастся. Смирись, Ян. Но зато ребра целыми останутся.

Ребра, возможно, и останутся целыми, но фейс мне сегодня точно подпортят, когда начну дергать ароматные лепестки Цветика-семицветика. Желаний за эти дни накопилось немало.