Искупление Габриеля

Сильвейн Рейнард, 2013

Перед вами третья часть цикла про любовные отношения студентки Джулии и профессора Габриеля Эмерсона, ради которой он уходит из университета. Впереди новая жизнь, и влюбленные готовы к любым испытаниям, которые готовит для них судьба. Джулии предстоит выступить с лекцией в Оксфорде, где не все приветствуют ее роман с профессором. Самая темная тайна Габриеля под угрозой раскрытия, но он не собирается сдаваться. Пытаясь узнать больше о своих биологических родителях, Габриель запускает цепь событий, последствия которых необратимы. «Очень трудно не привязаться к мрачному и таинственному Габриелю, по которому вы обязательно будете пускать слюни». – Waves of Fiction

Глава 9

После завтрака в столовой колледжа Святой Магдалины Габриель настоял, что в колледж Святой Анны — место проведения конференции — они поедут на такси. Он опасался, что Джулия в туфлях на высоком каблуке не выдержит пешего пути. О том, чтобы попросить Джулию надеть другие туфли, не могло быть и речи.

— Осуществляется моя мечта, — шептала Джулия, когда они ехали по Оксфорду. — Я и представить не могла, что однажды попаду сюда, не говоря уже о выступлении с лекцией. До сих пор не верится.

— Ты много и старательно трудилась, — сказал Габриель, поднося к губам ее руку. — Это тебе в награду.

Джулия не ответила. На ее плечи давил тяжелый груз ожиданий.

Когда ехали мимо Музея Ашмола, глаза Габриеля вспыхнули.

— А здесь мы могли бы отлично напроказничать, — сказал он, указывая на музейное здание. — Насколько помню, у них предостаточно укромных уголков для наших занятий.

Джулия покраснела. Довольный Габриель засмеялся и притянул ее к себе.

Он до сих пор мог вогнать ее в краску, чем немало гордился. Несколько дней назад не только Джулия краснела после того, что они устроили в Британском музее возле стены.

В колледж Святой Анны Эмерсоны прибыли незадолго до начала первой лекции. В холле, между столами с угощением, бродили полсотни специалистов по творчеству Данте. Они пили чай, лакомились печеньем и вели нескончаемые разговоры о несравненном мире исследований творчества великого флорентийца.

(В общем-то, они правы: этот мир значительно интереснее, чем кажется сторонним наблюдателям.)

Габриель налил Джулии чая, а себе — кофе. Увидев рядом двух именитых оксфордских профессоров, с которыми был знаком сам, он представил им свою жену.

Ученая публика потянулась в аудиторию. Желая подбодрить Джулию, Габриель положил ей руку на спину. Но не пройдя и двух шагов, Джулия остановилась как вкопанная.

До ее ушей донесся знакомый беззаботный смех. Источник смеха находился в нескольких футах от нее, окруженный мужчинами разных возрастов, облаченных в строгие твидовые костюмы. Центром их внимания была красотка с роскошными волосами цвета воронова крыла. Высокая, гибкая, с соблазнительной фигурой, подчеркнутой облегающим черным жакетом и короткой юбкой. Туфли на четырехдюймовых каблуках делали ее длинные ноги еще длиннее.

Впервые в жизни профессору Эмерсону было противно смотреть на элегантные дизайнерские туфли.

Смех красотки оборвался, когда черноволосый, очень загорелый мужчина стал что-то шептать ей на ухо. Его глаза приклеились к Эмерсонам.

— Дерьмо пожаловало, — едва прошептал Габриель.

Он сердито посмотрел на Кристу Петерсон и профессора Паччиани. Джулия следила за реакцией других мужчин. Ее взгляд перемещался по их лицам, а на душе становилось все муторнее и тревожнее.

Мужчины тоже обратили на нее внимание. Их глаза дольше, чем допускали приличия, задерживались на ее груди и бедрах. Выпустив руку Габриеля, Джулия застегнула все пуговицы на своем жакете, почти целиком прикрыв грудь от их разглядывания.

Зеваки не скрывали своего разочарования. Они ожидали увидеть молоденькую симпатичную аспирантку, которая соблазнила профессора и стала центром скандальной истории. Их ожидания явно не оправдались.

— Сейчас я успокою их раз и навсегда. — Габриель рванулся было вперед, но Джулия схватила его за руку, вцепившись в ткань костюма и кожу руки.

— Мы можем немного поговорить?

— После.

— Не начинай, — прошипела Джулия. — Только не здесь.

— Раздор в раю? — послышался громкий насмешливый голос Кристы. — Надо полагать, медовый месяц оказался весьма недолгим. — Ее кошачьи глаза остановились на Джулии. Чувственный рот изогнулся в усмешке. — Меня это ничуть не удивляет.

Джулия пыталась оттащить Габриеля, но он словно прирос к полу. Его тело дрожало от гнева.

— Мисс Петерсон, позвольте вас на пару слов.

Криста отступила к профессору Паччиани, всем своим видом показывая, что боится Габриеля.

— После того, что было в Торонто, — ни в коем случае. Если хотите что-то сказать, извольте говорить в присутствии свидетелей. — Чувствуя себя под защитой Паччиани, Криста подалась вперед и, понизив голос, добавила: — Учтите, Габриель, устраивать скандал не в ваших интересах. После того как вы ушли из Торонтского университета, я обнаружила довольно интересные факты, касающиеся вас. Оказывается, вам были не чужды утехи в стиле садомазо. Вот уж не подумала бы, что профессор Энн Сингер была вашей Доминой.

Те, кто находился рядом, замолчали и впились глазами в Кристу и Габриеля.

Джулия взяла его за руку и попыталась увести:

— Идем. Пожалуйста.

И хотя Габриель кипел от ярости, он ясно воспринимал происходящее, даже слишком ясно, видел жадное внимание ученой братии. Только предельное самообладание позволило ему удержаться от желания броситься к Кристе и схватить ее за горло.

Пробормотав ругательство, он резко повернулся, готовый уйти подальше от своей бывшей аспирантки.

— Джулианна, мне просто не дождаться твоей лекции, — громко, чтобы слышали окружающие, заявила Криста. — Странно, чтобы первогодку приглашали на столь серьезную конференцию. Кто же тебя удостоил, если не секрет?

Джулия остановилась.

— Меня пригласила профессор Пиктон, — обернувшись через плечо, сказала она.

— Неужели? — Ответ явно удивил Кристу. — Не проще было бы поручить эту лекцию Габриелю? Ведь ты будешь лишь повторять услышанное от него. А может, он просто написал тебе текст?

— Я веду самостоятельные исследования, — спокойно, но с металлом в голосе произнесла Джулия.

— В этом я не сомневаюсь. — Криста выразительно посмотрела на спину Габриеля. — Но твои, с позволения сказать, «исследования» не потянули бы на лекцию в ученом сообществе. Если, конечно, они не касаются рассказа о профессорах, с которыми ты переспала, чтобы пробраться в Гарвард.

Габриель выругался и выпустил руку Джулии. Резко обернувшись, он метнул гневный взгляд на Кристу:

— Довольно. Больше не смейте разговаривать с моей женой. Вам понятно?

— Спокойнее, Габриель, спокойнее.

Темные глаза Кристы буквально светились от извращенного удовольствия.

— Для вас — профессор Эмерсон, — огрызнулся Габриель.

Джулия собой загородила ему дорогу.

— Идем, — попросила она, коснувшись его груди.

— Уйди с дороги. — Сейчас Габриель был похож на дракона, готового исторгнуть пламя.

— Сделай это ради меня, — умоляющим тоном произнесла Джулия.

Габриель не успел и рта раскрыть.

— Что здесь происходит? — послышался рядом знакомый властный голос.

Справа от него стояла Кэтрин Пиктон. Ее седые волосы были коротко подстрижены и элегантно уложены. За стеклами очков сердито поблескивали серо-голубые глаза. Взглянув с явным неудовольствием на профессора Паччиани, она сосредоточила внимание на Кристе:

— Кто вы такая?

Криста, явно напуганная реакцией Габриеля, мигом придала своему лицу льстиво-любезное выражение.

— Я Криста Петерсон из Колумбийского университета, — сказала она, протягивая руку. — Мы с вами встречались в Торонтском университете.

Рука повисла в воздухе.

— Я знаю преподавательский состав Колумбийского университета. Вы в его число не входите.

— Я аспирантка. — Криста покраснела и опустила руку.

— Тогда и представляйтесь как положено. Вы не из Колумбийского университета. Вы учитесь в Колумбийском университете. А кстати, почему вы здесь? — Криста молчала. Тогда профессор Пиктон подошла ближе и нарочито громко спросила: — Вы что, плохо слышите? Я задала вопрос: что вы делаете на моей конференции? И кто позволил вам оскорблять моих гостей? — Криста едва не упала, окутанная энергией негодования, исходящей от щуплой, седовласой старухи. Энергия эта была настолько мощной, что даже профессор Паччиани попятился назад.

— Я приехала, чтобы послушать вашу лекцию… как и все остальные, — промямлила Криста.

— В списке гостей вы не значитесь. Вас я точно не приглашала.

— Профессор Пиктон, эта юная леди — моя приятельница, — вступился за Кристу профессор Паччиани.

Он поклонился и подошел с намерением поцеловать у Кэтрин руку. Но на профессора Пиктон его чары не действовали.

— Я еще согласна терпеть эту особу в качестве вашей спутницы, Джузеппе. Но с большим трудом. — Профессор Пиктон сердито посмотрела на итальянца: — И непременно поучите ее хорошим манерам. — Она снова повернулась к Кристе: — Я помню, сколько зла принесли вы Торонтскому университету. Ваша ложь едва не разрушила мой факультет. Здесь вам придется соблюдать правила приличия, или я велю вам немедленно покинуть конференцию. Вы меня поняли?

Не дожидаясь ее ответа, Кэтрин перешла на итальянский и принялась отчитывать Паччиани. Профессору было напрямую заявлено, что если его приятельница хоть чем-то омрачит пребывание участников и гостей конференции, отвечать за это придется лично ему.

Профессор Пиктон добавила, что память у нее отличная и прощать зло она не склонна.

Необходимо отметить, что в обоих случаях профессор Пиктон говорила сущую правду.

— Capisce?^[8] — спросила она, глядя на итальянца из-под очков.

— Certo,^[9] — ответил профессор.

— Пострадавшая сторона — это я, — попыталась возразить Криста. — Когда я была в Торонто, Габриель…

— Прекратите нести ахинею! — оборвала ее Кэтрин. — Я стара, но старческим слабоумием не страдаю. И я умею отличать достойных женщин от женщин, заслуживающих презрения. Это и другим уметь не вредно. — Кэтрин сердито посмотрела на обожателей Кристы, еще недавно жадно ловивших ее сплетни. — Более того, напрашиваться туда, где собираются лишь приглашенные, — это в высшей степени непрофессионально. Здесь вам не факультетская вечеринка.

Профессор Пиктон оглядела помещение. Казалось, она была готова сразиться с каждым, кто осмелится ей возражать. Но под ее испепеляющим взглядом даже самые отчаянные любители сплетен переминались с ноги на ногу, торопясь ретироваться.

Довольная произведенным эффектом, профессор Пиктон еще раз обратилась к мисс Петерсон:

— Надеюсь, я высказалась достаточно понятно.

С этими словами, она повернулась к Кристе спиной. В холле стало тихо. Многих просто шокировало увиденное. Это был академический эквивалент борцовских состязаний в грязи, умело выигранных хрупкой, но напористой и злой на язык семидесятилетней старухой.

— Дорогие друзья, я так рада вас видеть. Как долетели? — Кэтрин обняла одеревеневшие плечи Джулии, затем протянула руку Габриелю.

— Полет был очень приятным. Мы прилетели раньше и несколько дней провели в Лондоне. Вчера поездом приехали в Оксфорд. — Габриель поцеловал профессора Пиктон в щеку и попытался улыбнуться. Улыбки не получилось.

— Мне очень не нравится, что устроители конференции допускают сюда всякий сброд, — прежним сердитым тоном продолжала Кэтрин. — Я обязательно должна с ними поговорить. Не хватает, чтобы мои молодые гости неловко себя чувствовали из-за каких-то склочниц. А уж выдерживать ее выверты в присутствии других… И бывают же такие никчемные девицы. — Старческие глаза профессора Пиктон мгновенно уловили состояние Джулии. Лицо Кэтрин смягчилось. — Джулианна, приглашаю вас вечером посидеть со мной. Выпьем чего-нибудь. Нам с вами пора немного поболтать.

Слова ученой дамы выбили Джулию из оцепенения, но вместо радости на ее лице мелькнул ужас. Заметив это, Габриель обнял жену за талию:

— Вы очень великодушны, Кэтрин, но почему бы вам не посидеть с нами за обедом?

— Спасибо. Воспользуюсь вашим приглашением. Но сначала поговорю с Джулианной. С глазу на глаз. — Она повернулась к своей бывшей аспирантке. Лицо профессора Пиктон стало совсем добрым. — Когда закончится последняя лекция, обязательно разыщите меня. Мы с вами отправимся в «Птичку с младенцем». — Сказав это, профессор Пиктон удалилась. Через несколько шагов ее уже окружили поклонники из научного мира.

Придя немного в себя, Джулия наклонилась к Габриелю и прошептала:

— Боже мой, какой ужас.

— Жаль, что Кэтрин вмешалась. Я бы сбил спесь с этой твари.

— Напрасно я вообще ответила Кристе, — заламывая руки, призналась Джулия. — Нужно было пройти мимо.

Лицо Габриеля помрачнело. Оглянувшись по сторонам, он нагнулся к уху Джулии и прошептал:

— Ты вступилась за себя, и это правильно. И я не собирался стоять в стороне и слушать, как она чуть ли не в открытую называет тебя шлюхой.

— Если бы мы прошли не останавливаясь, она бы не позволила себе распоясаться.

— Чушь! Она уже поливала нас грязью в других местах. Ты сама говорила.

— Но ведь я просила тебя остановиться, — огорченно вздохнула Джулия.

— А я тебе объяснил, что не позволю ей говорить с тобой подобным образом. — Габриель стиснул зубы. — Давай не будем ссориться из-за этой суки. Не доставим ей удовольствия, которого она так добивалась.

— Она напрашивалась на стычку и добилась желаемого. — Джулия обвела глазами быстро пустеющий холл. — Завтра я буду выступать перед этими людьми и вспоминать, что они были свидетелями отвратительной сцены.

— Пойми: если бы я промолчал, если бы мы ушли, как ты предлагала, тогда получилось бы, что я согласился с ее мнением. — Голос Габриеля напомнил раскаты грома, загнанные вглубь.

— Я просила тебя прекратить, а ты от меня отмахнулся. — По лицу Джулии чувствовалось, как больно это ее задело. — Я ведь твоя жена, а не «лежачий полицейский».

Подхватив свою старенькую сумку фирмы «Фенди», Джулия пошла в лекционный зал.

Примечания

8

Понятно? (ит.)

9

Конечно (ит.).